Цветок лилии

Комната сочилась темно зеленым. Бархат, мрамор и шелка — все тона в молчаливом пространстве будто было обвито чешуей смарагдового полоза, дурманящего и медленно смыкающегося вокруг вашей шеи. Душа стоящего и восхищалась такой красотой, и в ужасе сжималась в тельце хозяина.

***

Господин плавно прошел в глубь комнаты и спокойно присоединился к новоприбывшим гостям, которые не могли отвести от него взгляда. Бао Го был красив. Волосы стриженые мод манер английского джентльмена; слегка смуглая чистая кожа; лицо с острыми и благородными и пленительными чертами, без малейшего намека на растительность; темные, карие глаза миндалевидной формы, что лишь на мгновение могут одарить взглядом и очаровать присутствующего. Изумрудный господский халат доходил до самого пола, скрывая остальные части одеяния так как показывать их считалось дурным тоном. Точенные кисти рук с присущими им изяществом кратко велели сесть его подчиненным. — Мы польщены Вашим вниманием и посещением нашего скромного заведения, — проговорил на чистом английском господин Бао и одарил гостей красивой улыбкой. — Ну что вы, мы не могли отказаться от такого удовольствия. Могу ли я? — спросил Холмс достав трубку. — Прошу, господа. Он щёлкнул пальцами и Сяолин поднялась, торопливо покидая помещение, чтобы через минуту вернуться с небольшой подушечкой. — Позвольте преподнести вам, в качестве друга, небольшой презент? Девушка подошла к напряжённому доктору, что все это время с недоверием следил за происходящим, и опустила мягкую вещь. На ней лежали два аккуратных табачных флакончика. Один из стекла с внутренней росписью, что поражала своим изяществом, а другая из чистого нефрита, с гравировкой, по красоте не уступающая первому. Уотсон пребывал в смутных чувствах, но вид дорогого друга, излучающего идиллию и спокойствие все же толкнули его к принятию решения взять чудесную вещицу с изысканным нюхательным табаком. Сыщик же принял в дар нефритовый сосуд, и легко ухмыльнулся рассматривая предмет. Действительно зелёный не был его любимым цветом, однако, казалось что в последние дни он стал ему милее и приятнее, хотя сейчас не мог сказать от чего наверняка. — Вы столь же щедры со многими вашими клиентами? — сказал не глядя на оппонента Холмс. — Если они не приносят ущерб, настолько большой за который нужно расплачиваться. — Даже жизнью невинной девушки? — Если только клиент сам не предложил ее в уплату. Едва слова были произнесены, как невольно, крохотная ладонь девушки, на которую совершенно не обращали внимания, дрогнула, и выпустила из побелевших пальцев чайную ложку, что со звонком привлекла всех присутствующих. Юное дитя испугалось, и со страхом устремила взор на хозяина. Но это действо, занимало всех лишь пару мгновений. Сыщик ухмыльнулся и выдохнул первый клуб дыма. Казалось, за этой небольшой паузой он обдумывает следующие действия, однако, его старый товарищ несомненно заметил потемнение глаз и жестокую ухмылку ярости. Его костяшки побелели сжимая старую трубку. — Ужели одна душа покроет все убытки? — Одно рисовое зерно склоняет чашу весов. Один человек может стать залогом победы или поражения.** Если, конечно, правильно его взростить. — За какую цену Вы решитесь отступить? — Боюсь, об этом не может быть и речи, — юный господин принял чашку Сяолин и пригубил золотистый напиток, прикрывая от удовольствия глаза и расплываясь в мягкой улыбке, после чего добавил — это — дело принципа. Повисло молчание, за которым хозяин и его старый помощник умиротворенно пили чай. Детектив задумчиво курил трубку, а Уотсон с нетерпением и беспокойством ожидал дальнейших действий.

***

Так прошли две четверти часа. Они спокойно пили чай, разговаривая о погоде, и больше не затрагивали вышесказанное. Однако, это было весьма натянутое спокойствие. Уотсон же, напротив, был искренен, искренен в желании как можно скорее покинуть это место. Он уже не замечал взглядов остальных, не прислушивался к разговору. Он просто с грустью принял факт что не удалось договориться чтобы спасти девушку, и, тогда придется ее спрятать, но, после того, конечно, когда они попрощаться с этими людьми. Доктор издал вздох облегчения когда в кабинет вошла служанка, держа в руках их верхнюю одежду с намерением проводить их. «Хм, когда же она вышла» — промелькнуло на миг у него, но он оставил попытки вспомнить. Все четверо учтиво поклонились, по манере людей поднебесной, и направились к выходу. Господин Го подошёл ближе к сыщику и неожиданно похлопал его утешительно по плечу, при этом изображая на лице виноватую гримасу. Холмс принял это спокойно. Сяолин подала пальто, и с мягкой улыбкой спросила: — Проводить пленников в хризантемовый кабинет? Лицо юной особы исказила гримаса ужаса от слов что она сейчас невольно произнесла. Ее язык прирос к небу и она уже смотрела со страхом на своего, некогда прекрасного хозяина, чей вид побелел от наставленного на него оружия.