Ты моя последнняя Надежда

Домой я вернулась ближе к обеду. Накормив меня сытным завтраком — выяснилось, что Карлайл англичанин, и он приготовил мне типичный английский завтрак, мой мужчина утащил меня в ванну. И после третьего, финального захода, мы все же решили разъехаться по домам. Он сам увез меня домой, проконтролировал, что я зашла в лифт, и уехал. Малышки дома не было, и это дало мне возможность подумать. Собрать мысли в одну кучу, и понять, что происходит в моей личной жизни. Итак, Джейк. Любовь всей моей жизни, мой первый и единственный мужчина, оставивший меня ради карьеры юриста. Черной карьеры, надо заметить. Этот факт его биографии подорвал мое к нему доверие. Я не могла верить тому факту, что он предпочел мне бандитов. Карлайл. Отец моей дочери, потрясающий любовник, идеальный врач, и просто прекрасный мужчина, которого я безумно хочу. А люблю ли я его? Не знаю. Наверное, это просто страсть. Дикая, огненная, бешеная, та, что сжигает все на своем пути. Та, которую невозможно унять, остановить, которая быстро разгорается, но так же быстро сгорает. И что я должна делать? Быть с двумя? Сразу? Нет. Но с другой стороны, есть еще Хоуп. Дочь Карлайла и незнакомой мне женщины. Женщины, которую он так же когда-то ласкал, целовал, касался, которой он овладевал так же жадно, как мной сейчас. Эта неизвестная мне женщина выкинула ребенка в корзине для пикника, завернув ее лишь в тонкую муслиновую пеленку! Я не могу позволить Карлайлу забрать моего ребенка, но я могу позволить ему растить ее. Только вместе со мной. Ага как же, вместе со мной. Он отберет у меня ребенка и скроется, с его деньгами и его возможностями, и я никогда его не найду, как не найду и Хоуп. Кстати, вот, а где она? На столе на кухне я нашла записку от матери. Мама писала, что они с малышкой пойдут сегодня на плавание, а потом за продуктами. Хорошо бы если так — у меня в холодильнике пусто, кроме пакета с замороженными креветками и коробки миндального молока — у Хоуп аллергия на коровий белок. Интересно, что у Карлайла ее нет — он часто пьет латте с обычным молоком. Налив себе кофе, я вошла в спальню. Сейчас, когда там стояла кроватка Хоуп, в моем комоде лежали ее вещи, а у стены стояла коляска, комната казалась довольно-таки маленькой. Так продолжаться больше не могло. Третья комната в моей квартире планировалась как кабинет, но после перепланировки гостиной необходимость в нем отпала, и она просто была. Там стоял большой шкаф, который остался от прежних владельцев, в общем-то и все. Сейчас же комната была складом, в ней валялись коробки с остатками моих вещей, и какие-то абсолютно непонятные пакеты, которые я сейчас и собрала. Комната будет детской. Ее, конечно, надо перекрасить и купить немного мебели, и сделать перестановку в квартире. Но у моей дочери будет своя комната, прекрасная, романтичная и нежная. Звонок телефона отвлек меня от мыслей о ремонте. Карлайл. Конечно же. Это и не может быть Джейкоб. Слишком мало времени прошло, чтобы звонил Джейк. Таков уж он — никогда не звонит каждый день, не пишет, после секса он пропадает на неделю, и потом присылает букет цветов. Слишком хорошо я его знаю. — Уже решила, где ужинаешь? — я пожала плечами. Удивительно, но сейчас мне не хотелось видеть ни Карлайла, ни Джейка, ни даже маму, все мои мысли были о ремонте. Как хотелось бы переделать комнату, и переселить в нее малышку. — Думаю, что дома, бутербродами и ноутбуком, — отшутилась я, наливая себе в бокал миндальное молоко. Вот и записка от матери — они ушли гулять в Централ Парк. Ну и отлично. — Что такое, работа? — ага, работа. Кстати о ней надо бы вспомнить. Открыв ноутбук, я заметила очередное письмо от редактора. Работа! — Нет, буду делать ремонт в квартире, хочу уже отселить малышку в ее комнату, но для этого надо так много сделать, — протянула я, изучая темы для будущей статьи. Обычно их мне подкидывал редактор, но иногда я и сама выдавала интересный текст. — Могу помочь с поездками по магазинам, — я закусила губу. Почему его голос действует на меня настолько волнующе, настолько притягательно, почему он нужен мне, как воздух? Почему я думаю о нем каждую секунду, почему хочу заботиться о нем, готовить ему завтраки, встречать с работы и проводить время с ним и дочкой. Дочь! Меня пронзило молнией. Карлайл не должен знать о ребенке! Белла, угомонись, успокойся! — Можешь и помочь, — протянула я, накручивая локон на палец. — Тогда я заеду через час, — интересно, и как главврачу одной из крупнейших клиник города удается освободить такое количество времени? Он же был завален работой, когда я первый раз пришла к нему! Но соблазн был слишком силен, снова оказаться рядом с ним, в его объятиях, ощутить вкус его поцелуя. Уже через час я, наряженная в свой любимый костюм, из тонкого белого хлопка, и зеленый топ, ныряла в нутро черного Мерседеса Карлайла. Краем глаза я заметила маму, с коляской, и недовольно покачала головой. Опять я весь день не видела дочку, она все время с мамой. Хорошо еще что у мамы перерыв в заказах, и она могла проводить больше времени с малышкой. — Белла, — рука Карлайла легла на мое колено и даже сквозь ткань я ощутила, насколько горячая его ладонь. Поневоле вспомнились его сильные руки, удерживающие мои запястья, губы, ласкающие меня, казалось бы, везде и одновременно. По телу прошла волна дикого возбуждения. Белла, тормози! Белла, стоп! Белла! — Белла, мы приехали. Белла! — я тряхнула головой, пытаясь сбросить с себя наваждение. Но, черт возьми, как же хотелось снова оказаться в его горячих руках, ощутить на себе его силу и страсть, раствориться в его объятиях. — Да, извини, плохо спала ночью, — я снова тряхнула головой, растрепав локоны по плечам. Глаза Карлайла засияли. — Приехали, — он вышел из машины, и, пока я возилась с ремнем, он уже успел открыть мне дверь и протянуть руку. — Карлайл, ты такой галантный, — я вложила свою ладонь в его, и в следующую секунду уже стояла в его объятиях. Как хорошо, как спокойно быть рядом с надежным человеком, который тебя ценит, заботится о тебе, влюблен в тебя, и ты рядом с ним не мать или дочь, а любимая женщина, желанная, единственная и неповторимая. От Карлайла пахло одеколоном, запахом кожи его Мерседеса, и чем-то легким и терпким, как вино, которое мы давеча пили. Я покрепче обняла мужчину, забыв обо всем на свете. Он привез меня в театр, чем снова немало удивил меня. Мы никогда не обсуждали такое времяпровождение, более того, я никогда не говорила Карлайлу, что люблю театр. Сделать мне такой сюрприз, привести меня в Gershwin Theatre, один из самых старых театров на Бродвее, это было то, что я меньше всего от него ожидала. Мюзикл Wicked был прекрасен. Конечно, прочитав синопсис, я думала, что он будет детским, но вскоре изменила свое мнение. — Как тебе мюзикл? — поинтересовался мужчина. — Не бывает априори злых людей, бывают люди, с которыми плохо обошлись, — сообщила я Карлайлу, когда мы сидели в буфете в антракте. — Бывают, моя девочка, конечно бывают. Возьми, например, маньяков. Что заставляет их идти, насиловать, убивать, да еще и наслаждаться этим? — Но ведь они больные люди, в большинстве своем еще и пережившие многое в детстве. Ты читал историю Билли Миллигана? — я сделала глоток шампанского. Карлайл пил воду. — А это тут при чем? Билли был болен, и его пытались вылечить, а маньяки даже не хотят лечиться. — Не все понимают, что они больны. Маньяки видят мир иначе, для них болезнь это норма. — Давай не будем спорить, — я допила шампанское, и прижалась к Карлайлу. Даже на высоких каблуках я все равно была немного ниже его, и меня, честно говоря, это устраивало. Второй акт меня не разочаровал. Мы долго аплодировали артистам, многие несли цветы. Определенно, постановка была успешной. — Ужин? — но я не была голодной. Сев в машину, я скинула с себя белый пиджак, оставшись в тонком зеленом топе на тонких перекрещивающихся лямочках. Во взгляде Карлайла мелькнуло восхищение. — Зеленый твой цвет, однозначно, — он положил руку мне на плечо, заводя машину. Около моего дома я не нашла машины мамы. Проверив телефон, я поняла почему — мама еще час назад написала мне, что забрала малышку к себе ночевать. У меня в квартире она оставаться не любила — даже после перепланировки я отказалась делать в квартире гостевую, и мама прекрасно понимала почему, а спать в моей спальне ей казалось нелепым. — Ты поднимешься? — Карлайл кивнул, и потянулся к моим губам. Его жадный поцелуй и руки, ласкающие мою грудь под топом, дико возбуждали. Хотелось снова упасть в его объятия, утонуть в его ласках, отдаться ему полностью, до самого конца. Определенно, Карлайл был опытным любовником. Он вертел меня, как куклу, ласкал меня так искусно, заставляя стеснение раствориться. Он был жестким и немного грубым, но именно с ним секс был как никогда хорош. Может быть еще и потому, что у меня не было особого опыта, все же у меня был только один мужчина до него, но мне казалось, что с ним я вижу звезды. При этом он не был карамельно-сладким, даже наоборот — он был сильным, мощным и властным, и я охотно уступала его желаниям, тем более они давали такое сладкое наслаждение. Утро пришло как никогда рано. Карлайл еще дремал, когда булькнул мой телефон. Смс. «Я уезжаю. Извини. Не ищи меня больше.» Подписи не было, но я и так знала, кто это. Душа орала, но умом я понимала, что так будет лучше. Мне не нужен Джейкоб. Я безумно влюблена в отца моей дочери.