Воспитанники Гуру

Тихий топот у входа. Кажется, кто-то снова потревожил его одиночество. Если он просто без дела шатается, то Оро вышвырнет его за двери без всякого сочувствия. Уже готовый высказать своё раздражение незваному гостю, он поднял голову. Но тут же узнал — этот жучок уже однажды посещал его уединённую обитель. — Ты вернулся, — поприветствовал он Призрака и тут же добавил обескураживающее: — хоть я и не просил тебя. Призрак не был разговорчив, никогда не докучал Мастеру гвоздя и обычно не задерживался надолго, заглядывая к учителю. Поэтому Оро проявил максимальное гостеприимство, на которое был способен: — Как мой ученик, ты вправе найти приют в моём доме, но не оставайся здесь дольше, чем надобно. Призрак обычно не наведывался просто так. Раньше он демонстрировал техники, которые выучил от других Мастеров гвоздя, братьев Оро, а в прошлый раз принёс показать Ореол мастера гвоздя, который вручил ему Гуру гвоздей Слай. И, как посчитал Оро, вполне заслуженно: маленький воин своим упорством и неустрашимостью доказал право владеть этим амулетом, выучив все великие техники. Но зачем Призрак явился в этот раз, было для Оро загадкой, ведь больше его было уже нечему учить. Просто его накрыла сентиментальность? Сомнительно для такого создания, как Призрак, Оро даже казалось, что этот странный жучок и вовсе лишён каких-либо эмоций. Но Призрак не стал держать в секрете цель своего визита. Подойдя к Мастеру, он протянул ему нежный цветок. Оро смерил взглядом сперва цветок, затем самого Призрака, настойчиво предлагающего принять дар, а затем резко спросил: — Что это? Считаешь, став учеником, ты можешь нести в дом мастера всякий сор? Или полагаешь этот аляповатый цветок достойным подарком? Он солгал. Он узнал этот цветок, пускай и видел его до этого дня лишь однажды. И вовсе не считал его аляповатым. Но его нежные лепестки, готовые опасть от любого удара или тряски, пробуждали у Оро те воспоминания, которые он со своей зачертвевшей душой старался затолкать подальше, в тёмные уголки памяти. Однако Призрак упорствовал, не уходя и всё ещё протягивая цветок. Оро, словно убеждая самого себя, качнул головой: — Мне он без надобности. Оставь себе, или я выброшу его наружу тварям на съедение. И Призрак — странная душа — положил цветок на пол, не испугавшись угроз мастера. По привычке поклонившись, он покинул дом, и вскоре даже его шажки перестали быть слышны. Оро поднял цветок. Правильнее всего было избавиться от него. И откуда только у Призрака мог взяться этот редкий дар? Оро ведь даже не знал, откуда такие цветы берутся, нигде в Халлоунесте они не росли. Лишь один раз он видел их в руках юной богомолихи, которую они с Мато повстречали во время вылазки в деревню богомолов. Стоило образу хрупкой девушки возникнуть перед его взором, Оро отчётливо, с запоздалой горечью понял: нет, он не выбросит цветок тварям. И даже не даст ему засохнуть. Словно в его нежных лепестках запечатлён мимолётно увиденный в юности образ, к которому он мысленно порой возвращался. Загадка, как эта богомолиха смогла так надолго завладеть его разумом. Оро никогда не был ни пылким возлюбленным, и уж тем более дамским угодником, а всем девушкам Грязьмута, которые строили ему глазки, отвечал с привычной грубостью, высмеивая их глупость и ветреность — ведь те же девушки неделю назад хвостиком вились за Шео, а через неделю благоговейно ловили каждый взгляд Мато. Ни одной даме не удалось захватить неприступный форт его сердца… И вот угораздило его однажды пойти с Мато в деревню богомолов, чтобы навсегда запомнить эти испуганные, но полные благодарности глаза. Тогда Лорд-богомол жестоко наказал свою дочь, заподозрив её в отношениях с другим жуком, не из деревни. И Оро не знал, что на него нашло в тот миг, когда клешня Лорда нависла над беззащитной девушкой, а нежный цветок был безжалостно растоптан. Он просто выскочил, желая прекратить это насилие. И чуть не погиб из-за опрометчивого поступка. Мато спас его — и, кажется, будет припоминать ему это всю оставшуюся жизнь. Зато и богомолиха, дочь Лорда, сумела убежать. Оро понимал, что всё говорило о том, что у неё уже есть ухажёр — и цветок, и поведение Лорда. И всё равно какая-то глупая мысль — не мысль даже, отголосок неведомого чувства — засела в сердце, как шип, который не подцепить, не вытащить. О нём можно было только забыть, измотав себя долгими тренировками, но ночью дочь Лорда вновь завладевала его мыслями — и так на протяжении долгих недель после вылазки в Грибные пустоши. Тонкий стан, изящные лапки и клешни, бережно сжимающие цветок… в такие минуты Оро жалел, что у него никогда бы не нашлось подарка, равного этому. Время, славное время размыло нежный образ, он почти стёрся, заглушённый извечными мыслями о мести. Но теперь, когда с местью покончено, когда заполненная ей до краёв душа снова опустела, слабое чувство вновь поднимало голову. И надо же было Призраку именно в этот момент притащить этот чёртов цветок… Оро нашёл вазу, идеально подходящую для нежного дара, поставил в неё цветок. Кислота из озера на Краю королевства не годилась для полива, но в королевских стоках, вот ирония, можно было раздобыть немного чистой воды. Цветок будет получать её регулярно, не увядая и укрепляя в душе Оро новое, чуждое ему чувство. Осмелится ли он назвать его… любовью? Привязанностью? Признает ли, что тоже подвержен тем же «слабостям», что и другие жуки? Лишь время покажет.