Только никому не говори, пожалуйста

      — Может ты все-таки расскажешь, что случилось?       Куликов был решительно настроен докопаться до правды. Собственно, как и обычно, ведь это его стиль жизни, его работа, за которую он получает деньги. Вся его решительность была сбита одним:       — Со мной все в порядке.       Дежурная фраза на все случаи жизни. Алиса через силу шла к лифту, а на лице была боль, которую врагу не пожелаешь испытать. Она не до конца осознавала происходящее, и на долю секунды показалось, что Загорская попросту спятила. Наконец, доковыляв до чертового лифта, девушка намеревалась зайти в него, но так этого не сделала. В голове будто что-то щелкнуло, только вот что — непонятно.       Миша в очередной раз был раздосадован поведением своей коллеги. Он очень много думал об их отношениях, о ее отношениях с Олегом, о своем брате Паше, да и вообще обо всем… Мысли смешались в одну большую кучу, и отфильтровать их сейчас не представлялось возможным — слишком много проблем вызывали головную боль. Он, вроде бы, уже смирился с уходом Алисы, но тут она идет обратно к нему. «Наверное, хочет сказать что-то вдогонку», — подумал Куликов, морально приготавливаясь выслушать очередную порцию «ласковых слов» в свой адрес.       — Мне вырезали почку.       Парня как будто окатили холодной водой, а в голове запульсировала мысль о том, что шутки кончились. Миша пытался сохранять остатки разума, но все пошло прахом, когда Алиса растеряно смотрела на него. Трясущимися руками она задирает майку и показывает довольно большой, но аккуратный шов, который красовался на правом боку. Многие говорят, что без почки можно спокойно прожить, и прожить долго, но не в случае Алисы — у нее каждый день был на счету. Миша слышал дрожь в ее голосе, и больше всего он боялся увидеть ее слезы. Она будто поняла это, а потому отрешенно уткнулась в плечо коллеги и тихо, почти еле-еле зашептала:       — Только никому не говори, пожалуйста. Я тебя умоляю, никому не говори.       Куликов аккуратно, бережно, будто боясь причинить боль обнял ее одной рукой за плечо. Взгляд был устремлен вперед, на двери лифта, а внутри все забурлило от отчаяния, неопределенности и злости. Он не знал наверняка, да и не мог предположить, кто же додумался до такого зверства, а потом он вспомнил звонок Загорского… Кофта Миши стала мокрой от слез девушки, и он дрогнул, сжав плечо Алисы. Беззвучно он прошептал:       — Я найду того, кто это сделал. Просто верь мне.       Она верила ему, и Куликов не обманул.