Мы невозможны

      Одна из первых остановок в их импровизированном «путешествии» была одной из самых удачных: Влад помнит, как сейчас, это придорожное кафе с ароматными пончиками и горьким, по словам Колючки, кофе. Было ещё слишком рано, так что вокруг царила приятная пустота и тишина. По шоссе шумно и тяжело проезжали лишь редкие фуры, а на парковке у заправки стояла одна только их машина. Влад стоял неподалёку, курил, ждал свой заказ и когда проснется Колючка. И не то, чтобы он ставил это своей целью, но её компания по утрам была всегда кстати, и Морок не хотел бы терять уже устоявшееся в это время суток настроение.       Его взгляд цеплялся за машину, как за самое яркое пятно среди утреннего тумана, зелёного поля и слабых лучей восходящего солнца. ВасьВась, всё ещё оставаясь спонсором всех их приключений, от души постаралась в выборе: это был не фургон, не трейлер, не дом на колесах, но и не обычная легковая. Хорошая машина, которая вмещала всю их большую команду и не привлекала лишнего внимания, как это сделал бы тот же дом на колесах. Такие мелочи были практически основой любого их расследования, потому они всё чаще и чаще становились более профессиональными в вопросах раскрытия.       В окне заднего сидения показалась лохматая макушка, и Морок усмехнулся, поняв, кого, наконец, разбудило солнце. Докурив до фильтра и выбросив сигаретку, Влад поспешил зайти внутрь заправочного кафе, чтобы не демонстрировать своё ожидание лишний раз. Его заказ — кофе — как раз был готов.       Высунувшись из окна, Ветер зевнула и осмотрелась. Сны всё ещё утяжеляли как голову, так и веки, потому первый взгляд не отразил действительность, дав лишь размытую картинку сна и реальности. Она зевнула, даже забыв прикрыть рот рукой, скрестила ноги и открыла небольшое зеркало, прицепленное ею сзади за подушку водительского кресла. Так было в разы удобнее распутывать волосы и заплетать их, конечно же, не забывая об утреннем массаже лица и лёгких косметических процедурах — с годами это превратилось в привычку. Варя редко красилась, в поездке, по крайней мере, точно не стала бы, потому и утренние хлопоты значительно сокращались.       Уложив копну прядей на плечо, Ветер запустила в них пальцы и стала прочёсывать взбитые после сна колтуны. Ночёвки в машине определенно сказывались на её внешнем виде и девичьем здоровье: одежда мятая, кости ломит от неестественных поз, которые вынужденно и неосознанно принимались ночью, кожа загорелая, а Варе идёт лишь благородная бледность, а уж про многострадальные волосы вспоминать и вовсе нет желания — вечно спутанные, секущиеся, пушащиеся. Если бы в один из дней волшебница лишилась памяти, то узнать в отражении зеркала себя ей было бы сложнее, чем вспомнить всё остальное.       Да и спать при наличии такого количества людей рядом с собой всё ещё было непривычно. Волшебница часто долго не могла уснуть, заслушиваясь чьим-то сопением, бульканьем, кряхтением, или даже храпом.       Варя ещё раз зевнула, почувствовав, что рот открылся слишком сильно, отчего уголки губ болезненно заныли и потрескались. Она цокнула. Вчера определенно не стоило уделять время любованию мелькающими за окном звёздами и забывать о бальзаме для сухих и страдающих, подобно волосам, губах.       Просто глаз было не оторвать: она сидела на переднем сиденье, упершись виском в холодное стекло, взглядом — в чистое мрачное небо, усыпанное мелкими звездами, а Морок плавно рулил. Для Вари стало удивлением то, что он даже был не против остановиться на каких-то десять минут, чтобы Ветер смогла выйти, вскинуть голову и немножко постоять в тишине и ночном умиротворении. Закрутившись в нервной работе и бесконечным бегстве от одиночества, она давно позабыла, что это такое — спокойные вечери.       Тогда, шумно хлопнув дверкой машины, Влад привлёк к себе внимание и запрыгнул на капот, оперевшись на ладони у дворников и тоже посмотрев на звёзды. Непроизвольно улыбнувшись, Варя подсела к нему, аккуратно левитировав на краешек капота и обняв свои колени. Как показалось, они сидели так вечность. И эта вечность была такой теплой, что даже зябкая ночь и синие ногти не могли бы переубедить Варю в том, что это было не так. Она запомнила этот запах: свежести и табака, его прерывистое дыхание и плечи у своих плеч, что ощущалось почти как объятия, почти родного человека.       В день же, в котором Варя проснулась сейчас, французкая коса, привычная глазу и сознанию, никак не хотела даваться: она израсходовала весь запас терпения на утро и в конечном итоге растрепала волосы, нервно выйдя из машины совершенно лохматой.       Солнце уже полностью прошло горизонт, так что можно было считать, что утренние посиделки с Мороком Ветер проспала. Это отдало небольшим волнением в груди, но Варя нахмурилась, постаравшись подавить эти чувства в себе, и направилась в сторону заправочного кафе. Поздний или ранний, с Владом или без, но кофе должен оставаться неизменным. И не нужно привыкать к компании самовлюблённого зловредного князя и не нужно по его присутствию скучать — не при каких обстоятельствах.       Стоило дверному колокольчику звякнуть, а ногам переступить порог, как в ноздри ударился горький и горячий аромат, а перед глазами, будто из-под земли, возник ухмыляющийся Морок.       — С добрым утром, Колючка, — весело сказал он, протягивая картонный стаканчик и гуляя по ней взглядом.       Щёки Вари еле ощутимо зажглись от воспоминаний, какая она сегодня злая и растрёпанная, в отличие от того же Морока, который вопреки тому, что вёл всю ночь машину, выглядел вполне бодрым, но она поджала губы, опустив глаза и забрав свой кофе.       От Влада пахло сигаретами, что отзывалось теплом и спокойствием в её душе, словно бы, пока он курит, Варя может продолжать свою совсем другую жизнь, которая идёт, будто параллельно реальности, где-то в её подсознании, где-то в её мечтах.       Надолго не задерживаясь рядом с ним, Ветер прошла к примыкающему к застеклённый стенам столику и влезла на высокий стульчик. Она всмотрелась в тихую даль, обратив лишь толику внимания на их машину, через окно которой было видно спящую на переднем сидении Снежку и потягивающуюся на заднем Машу. Варя усмехнулась мимолётным мыслям: если проснулась Маша, значит, сейчас должны проснуться все. Она стала будильником в их компании ещё в самом начале зарождения, как оказалось, крепкой дружбы. И сейчас даже если не нужно было никуда идти, и Маша никого не будила, все вставали сами, сразу же после неё, будто на каком-то невербальном уровне чувствуя, что "будильник прозвенел".       Сделав глоток, она прикрыла глаза, чувствуя, как горячий кофе ручейком стекает по её гортани вниз и растворяется где-то в животе, отдавая приятным и еле слышным бурлением.       Она сделала следующий, почувствовав, как спящие бутоны в голове начинают раскрываться и дышать.       Она отпила ещё, почувствовав… Прикосновение холодных пальцев к своей шее.       Варя вздрогнула, распахнув глаза. Его дыхание согревало её макушку, а пальцы путались в волосах, скользя по их длине вниз и приглаживая.       Слова застряли в глотке, а механизмы суставов заржавели: она не могла ни обернуться, ни сказать хоть слова, которое тоже ещё не подобрала. Он будто пользовался этим и уверенно перебирал её локоны, кажется… Кажется, делая что?..       Кажется, заплетая ей косу.       Она замерла древнегреческой статуей, словно боясь пошевелиться, но, на самом деле, не будучи способной сделать это. Чувствовать, как его пальцы практически массируют кожу головы, ловко путая между собой прядки, чувствовать его теплую грудь, упирающуюся в лопатки при вдохе было вкуснее остывшего в её закостенелых пальцах кофе.       Одиночество и негласный объект обожания рядом определено плохо на неё воздействовали.       Дрейфующие в её пурпурных глазах черные дыры задрожали, увидев подруг, выходящих из машины. Кажется, Морок тоже заметил их движения, но, в отличие от Вари, не был даже каплю обеспокоен этим, ведь коса уже заплетена, а его ладони просто гладят Варины волосы, наблюдая за тем, как часто и судорожно вздымаются во вздохах плечи. Ему всегда хотелось этого: каждое утро, которое они встречались в одной из башен колледжа, получая задания от Василисы Васильевы. Каждое утро ему представлялось будто бы её идеальная прическа распуталась, а ровные складки на одежде смялись.       Когда девушки подошли достаточно близко ко входу, Влад закинул косичку на её оголённую вырезом майки с тонкими лямками ключицу и пригнулся, мазнув облизанными минутой ранее губами по открывшейся для него шее.       Его мокрое горячее касание задержалось всего на пару секунд, однако за которые Варя успела разучиться дышать и полностью порозоветь, больше от ужаса, чем от смущения. Влад выдохнул через нос, сместившись под мочку уха, и раскрыл губы окончательно выдыхая весь запас кислорода из лёгких в её кожу.       Колокольчик вновь звякнул, когда он уже отдалился.       В тот день их первой остановки на заправочном кафе она попробовала действительно хороший кофе. Но не призналась ему. Но сказав ему, что он был просто отвратителен на вкус.       Сегодня же им довелось остановиться на отдых в достаточно лесистой и безлюдной местности (честно говоря, они намеренно свернули с асфальтированного шоссе на просёлочную дорогу, чтобы скрыться в лесочке от лишних глаз). Маша была за рулём и успела сильно устать и проголодаться, но окружившая в одночасье природа переборола в ней все желания, кроме того, что требовало изучений. Она не менялась, из года в год оставаясь такой же любознательной, какой была ещё ребёнком. Хотя иногда Патрулю казалось, что их напарница знает о природе уже всё.       Было тепло. Варя потянулась, тут же ссутулившись и отшатнувшись от выскочившей из машины Рыжовой, что целых три часа сидела без движения: ключ в отверстии на её спине явно был туго затянут всё это время, ведь сейчас она двигалась так, словно спусковой крючок прорвало, и вся законсервированная энергия вырвалась наружу. Тоже всё такая же: активная, бойкая, невероятно рыжая, словно огонёк, выскочивший из костра.       Влад сморщился, поймав лицом пробившийся сквозь зелёные листья лучик света.       — Так, кто не работает, тот не ест: Абрикосов, Сидоров — за хворостом метнитесь. — скомандовал он, указав пальцем в чащу, и не стал дожидаться возмущений Саши, зашагав в сторону реки.       В спину ему выплюнули проклятия.       Вот чьи отношения действительно изменились, развившись от обычной агрессии до пассивной, так это Морока с героями Земли. Буквально на глазах их контакт преобразился, став более нейтральным, хоть всё ещё и не до конца дружелюбным. Хотя Влад в принципе до сих пор держался в компании сказочного патруля особняком, будучи больше себе на уме.       Спустившись к кромке воды, князь слегка намочил пальцы, потерев их друг о друга после и окинув взглядом гладь. Вода всё ещё оставалась холодной, хоть солнце палило нещадно. Подул ветерок, Морок хмыкнул своим мыслям и присел на корточки. Сняв обувь и задрав широкие штанины до колен, он шагнул в воду, поёжившись от пробирающей до костей сырости. Пройдя глубже, он замер, ожидая, когда глупая и вкусная рыба примет его ноги за особо прочные белые водоросли, чтобы оценить масштабы предстоящей рыбалки, но, видимо, сегодня закинуть тростниковую удочку не удастся…       — Ты простынешь, — произнёс знакомый голос за спиной.       Влад обернулся, уже улыбаясь.       — Не беспокойся, всё будет нормально.       — Я не беспокоюсь, — прозвучало раньше, чем он успел договорить.       — Я вижу, — почти шёпотом ответил Влад, ухмыляясь фирменно, но чувствуя, что щёки слегка горячеют.       Его взгляд скользнул по волшебнице вниз, пока она плавно облетела его, задержавшись в воздухе уже с другой стороны. Владение левитацией, однако, полезный навык: его ноги уже окоченели, а в ступни вонзались всё больнее покатые бока камешков, коими было устлано дно реки, когда как ножки Вари находились в совершенном покое над водой.       — И что ты здесь высматриваешь? — когда взгляд Влада вновь вернулся к её глазам, фыркнула она так, будто говорила немного о другом.       О, она совершенно точно догадывалась, что сейчас он так бесстыже высматривал.       — Ищу рыбу, но пока нашёл только морского ежа, — ответил Влад схожей двоякостью. Варя нахмурилась, определенно, поняв сравнение.       — Вылезай отсюда. Саша с Васей уже принесли веток.       — Думаешь, на вкус они лучше ухи?       — Не люблю уху.       — Я знаю.       Она стала выглядеть ещё недовольнее, возможно, из-за не сходящей с его лица ухмылки в том числе. Подобные, привычные, уходящие по кривым дорожкам куда-то вдаль диалоги начинали его забавлять, ведь никогда не знаешь, чем закончится разговор: ссорой, или сексом, хотя надеяться на второе в его положении вообще было глупо.       Внезапно закравшееся в мысли Влада баловство породило идею: возможно, не совсем удачную, возможно, ту, которая имеет плохие последствия, но противостоять соблазну он был уже не в силах.       Варя могла бы предугадать исход по одному лишь его взгляду, по вздёрнутому уголку губ, по изогнувшейся густой и смольной брови, но какая-то ничтожная секунда, когда она засмотрелась на этот блеск в голубизне его глаз, лишила последней бдительности.       Влад хватает её за ногу, и девчачий визг ударяется о всплеск: Варя сидит в воде, царапая ногтями камни, и сверлит сквозь прилипшие к лицу мокрые пряди гогочущего во всё своё широкое горло Морока. В груди мгновенно зародилось пламенное возмущение, и Ветер крикнула его имя, что есть мочи, стукнув ладонью по расходящимся от неё в стороны водным кругам. Влад сжался от смеха: его тело сотрясалось, а связки рьяно сокращались. Варя помедлила секунду, или две, стряхнула с пальцев пресные капли и коварно улыбнулась.       Морок мог бы заметить неладное в её взгляде, если бы его собственный не покрылся слезливой пеленой и не был бы максимально расфокусированным.       Смех перерос во вскрики, когда Ветер уже окутала его розовым контуром магии и подняла.       — Н-нет… — взмолился Влад, начав дышать глубоко и часто. — Варя, нет!       Её улыбка была хитра и непреклонна, — Морок понял, что обречён. Он свесил руки и ноги, словно кот, дремлющий на ветке, и смиренно выдохнул, приняв с усталостью и капелькой безнадежности свой скорый холодный душ. Варя дразнила его отчаяние ещё какое-то время, заставляя лавировать на воздушных волнах то так опасно близко к кромке волнующегося течения реки, то так захватывающе высоко поднимая почти на уровень ветвящихся к небу скал. Морок быстро устал от принятия неизбежного, но не напуганный внезапными кульбитами краешек сознания подсказывал, что расслабится — это последнее, чем он ещё может себя подвести.       Наконец, Ветер, кажется, тоже устала и, не собираясь вновь заморачиваться с этим надолго, зевнула, легко щёлкнув пальцами. Воздух перестал сжимать Морока в своих отнюдь не дружелюбных объятиях, и князь тьмы с позорным криком обрушился в воду, создав громкий большой всплеск и рассерженные волны. Варя поспешила отгородиться от них магическим барьером. Когда же мокрый, взъерошенный и злой Влад вынырнул из воды, Ветер внезапно обнаружила немыслимую ярость и жажду отмщения на его лице. С её губ порывисто слетел опережающий вскрик.       — Морок! — вновь протянула она, попытавшись подняться, но камни были скользкими, и она лишь падала в воду, барахтаясь на месте. — Морок, я пошутила! — его оскал сверкнул знакомо, и Варя сглотнула от вида того, как угрожающе он надвигался: тяжело рассекая коленями воду и улыбаясь слегка плотоядно. — Морок! Морок, прекрати это немедленно! — цепляясь за последнюю надежду, требовательно вскричала она, когда его висящие по локоть в воде руки уже были в сантиметрах от её также вымоченных стоп, а берег всё не становился ближе. — Моро-ВЛААААД!       Княжич сделал резкий выпад, нырнув и обхватив её. Крик Колючки сотряс гнездовья местных птиц, а рыба покинула заводь, расплывшись на километры от двух сумасшедших амфибий.       — Думаете, с ними всё в порядке?.. — боязливо поглядывая на спуск к речке, просипела Снежка, на что сидящая с лупой у какой-то травинки Маша смогла только хмыкнуть и проигнорировать устремлённые в сторону берега взгляды всей их честной компании.       Она знала, она всегда знала, что когда-нибудь это случится.       Треск воды, крики, смех и королевские имена, произносимые сейчас в весьма похабном тоне, разверзали ранее тихое и мирное, лесное пространство. За последние пять минут Варя так и не смогла понять, хотел Влад её утопить, или просто облапать, потому что движения его рук были сравнимы и с тем, и с другим в равной степени. Морок же однозначно решил, что Варин смех и бьющие по нему с немыслимой для такой хрупкой девушки силой ладоши, ни что иное, как наслаждение актом садизма.       Она дралась с ним. Она хотела драться с ним. Она наслаждалась борьбой.       Они остановились, только окончательно выдохшись. Руки уже не вздымали капли в небо с былой прытью и лишь тяжело лежали на водной глади, которая после их кувырканий была подобна мятой простыни. Вымокшие тела облепила одежда, а засаленные долгим путешествием волосы витиевато обрамляли пульсирующие головы. Влад помог волшебнице выползти на берег и рухнул на серый речной песок рядом. Грудная клетка поднималась тяжело, как и обессиленные мышцы, однако Варя не упустила возможности и, выбросив вбок руку, плюхнула мокрой ладонью по чужому лицу, со сладкой ухмылкой выслушав гундосые проклятия и пыхающие в её костяшки разгорячённые выдохи.       Влад удручённо вздохнул, осознав, что получасовое барахтанье в воде ни на жизнь, а на смерть, было напрасным и не означало его однозначную победу в этой негласной странной борьбе. Но тут в его голове вспыхнула мысль, вновь весьма коварная и извращённая.       Морок хмыкнул, перехватил её руку за запястье и с секундной задержкой дотронулся её пальцами своих губ. Варя затаила дыхание, почувствовав, как зрачки больно сузились.       Её подушечки опаляло жаром его выдохов, а ноготки царапали слегка шершавую кожу. Влад наблюдал за ней внимательно, с нескрываемым трепетом касаясь поцелуями пальцев. Прижав её локоток к собственным рёбрам, он запечатлел свою месть сырой отметиной на каждой фаланге, завершив приятное для себя издевательство поцелуем в костяшки и произнесенной хрипло фразой:       — Кажется, сегодня я всё же поймал какую-то колючую милую рыбку.       С губ Вари сорвался вздох. Она одёнула руку и вскочила на ноги, спешно покинув берег реки, которая будто угрожала ей всем своим существом.       Влад протёр лицо ладонями, глупо улыбаясь.       Что он за идиот?       Ходить вокруг неё каждый божий день, словно кот, охраняющий масло, и в один миг ногой выбить все барьеры и просто взять и поцеловать её пальцы?       Что он за идиот?       Возможно, долгая дорога и забившаяся в клетки тела пыль так воздействует на мозг. Возможно, сегодня он получил ещё и тепловой удар, но подобное поведение для княжича было отнюдь не нормой. Он чувствовал это как отклонение в самом себе, которое, по каким-то причинам, ему нравилось.       Вечер на природе заканчивался как нельзя романтично: горячая картошка, костёр, теплый ветер и звёзды.       Влад зевнул, вполуха слушая разговоры девочек, и пересел ближе к Варе, прислонившись виском к её плечу. Ведь сегодня ничего хуже того, что он уже сотворил, в их отношениях уже не станет. Ветер вздрогнула, но вместо того, чтобы согнать наглеца, осторожно провела ладонью по его щеке, подтолкнув голову опуститься не свои колени. Морок был приятно удивлен её действиями и покорно лёг, не скрывая довольной улыбки.       Если это было не дозволением богов, то чем ещё?       Варя взглянула на него лишь раз, бегло и опасливо, после коснувшись слегка дрожащими пальцами подбородка и очертив его скулы. Её глаза напряжённо скользили по пока ничего не заметившим ребятам, Влад же был настолько поглощён её касаниями, что забыл обо всём, что происходило вокруг.       — Сегодня был красивый закат, — произнёс он шёпотом, смотря в её подбородок.       Варя очертила овал его лица, второй рукой зарывшись в смольные волосы, и тоже шепнула, еле заметно улыбнувшись:       — Да.       Немного помедлив, Влад коснулся её подбородка пальцем, опустившись по шее вниз.       — Мне нравится, когда ты зовёшь меня Владом, Колючка, — его рука зависла в воздухе, затем нащупав её вторую ладонь и сжав. — Это звучит так... сексуально.       Ухмылка засияла на его лице, когда спрятанные в его волосах пальцы Ветер замерли, а потом сжались. Она процедила с ненавистью «МОРРОК» и столкнула его с колен. Влад ойкнул и заржал, перевернувшись на бок и сотрясаясь в гоготе на весь лес под вопрошающие взгляды команды. Варя хмыкнула, откинула косу назад и, гордо задрав нос, ушла в машину.