1. Внутри Лапенко (Лидер/Нателла/Захар)
13 декабря 2020 г. в 20:33
Примечания:
Здесь Телефонист и Телефонистка брат и сестра.
Второй месяц Нателла больная лежит
И не может подняться с одра.
Понимает она, что недолго ей жить,
И готовиться к смерти пора.
И не может супруг на мученья ее
День и ночь беспрестанно взирать.
Чуть оставит Нателлу на миг забытье,
Он спешит к ней опять и опять.
Он кладет ей холодную руку на лоб,
Он приносит питье и еду.
— Если б только помочь я тебе как-то смог, —
Повторяет он словно в бреду.
Отвечает Нателла: — Скажу тебе как
Скрасить горечь последних мне дней.
Разыщи, муженек, где сам знаешь попа
И ко мне приведи поскорей.
Ее бледную руку поднес он к губам,
И ответствовал шепотом ей:
— Я сегодня же ночью отправлюсь к попам,
Так что жди завтра утром гостей.
Заперев в ее комнату дверь на засов
И без сна просидев до зари,
Он чуть свет посылает своих Рукавов,
Чтоб Захара к нему привели.
Смерил взглядом тяжелым Захара Главарь
И сурово и горько сказал:
— Мне послужишь сегодня. — Конечно, милсдарь. —
Боязливо Захар отвечал.
— Тогда рясу монашью надень на себя,
И главу клобуком ты покрой.
Облачение такое надену и я
Да к Нателле пойдем мы с тобой.
Он ему отвечает, ни жив и ни мертв:
— Я пойду, коли ты так велишь.
Об одном я прошу тебя, добрый милорд:
Поклянись, что мне жизнь сохранишь.
— Я открыто и честно тебе говорю:
Если вместе со мною пойдешь,
Если сделаешь все, что тебе я велю —
Невредимым отсюда уйдешь.
И к Нателле пошли ложных два чернеца,
Был один хмур и зол, а второй
Бледен был, словно смерть, и твердил без конца
Про себя: — Что же будет со мной?
Отворив двери спальни и к ложу пройдя,
Наклонились они над больной.
— Для чего нас звала? Говори, не тая.
Расскажи, что случилось с тобой.
— Я затем вас звала, что недолго мне жить,
И последний мой близится час.
Я прошу вас, отцы, мне грехи отпустить.
Вам поведаю все, без прикрас.
Первый грех мой таков: под венец я пошла
С тем, кого не любила ни дня.
Двадцать лет с ним без малого я прожила,
На него в душе злобу храня.
— Грех тяжелый, — на это ей муж отвечал. —
Но тебя Бог простит все равно.
А Захар сложа руки сидел и молчал,
Настороженно хмуря чело.
— Грех второй еще хуже, поведаю вам.
Хоть он в жены меня заимел,
Хоть и был он всегда от меня без ума,
Лишь Захар моим сердцем владел.
— Грех тяжелый, — на это ей муж отвечал. —
Но тебя Бог простит все равно.
А Захар сложа руки сидел и молчал,
И отчаяние нутро ему жгло.
— Есть еще прегрешение, оно по ночам
Не давало спокойно мне спать.
Как же я бы хотела о нем умолчать,
Но все ж надобно вам рассказать.
Знаю, что скоро отдам я концы.
Перед смертью греха не тая,
Вам скажу я по чести, святые отцы,
От Захара дочурка моя.
Так умна и пригожа девчушка моя,
Она жизни моей ясный свет.
Но хоть брата ее родила тоже я,
До него мне совсем дела нет.
Меня бесит, что все от него без ума,
Да и как же любить мне его,
Если знаю прекрасно и точно сама,
Что он сын муженька моего.
А сыночек с отцом до безумия схож.
Их обоих я еле терплю.
— Если ты речи такие ведешь,
Я его еще больше люблю!
Облачение монашье он сбросил с себя
И Нателле в глаза посмотрел.
А она прошептала, от жара горя:
— Кто же предал меня? Кто посмел?
Когда, злобой пылая, скончалась она,
Он устало присел на скамью,
Лоб рукою закрыл и Захару сказал:
— Детям молвишь хоть слово — убью.