Good In Bed

По прошествии недели Дуа и Анвар по-прежнему оставались в США. Однако теперь они находились у себя дома, в Лос-Анджелесе. Дело в том, что певица решила задержаться на некоторое время здесь, чтобы поработать перед уходом в так называемый декрет. Ей хотелось написать несколько песен о своих чувствах и своем состоянии, которое в скором времени могло прекратиться. Дуа работала в домашней студии вместе с друзьями, а Анвар уходил на целый день в гости к своим друзьям. Они практически не виделись дома, но это было им в каком-то смысле на пользу. Девушка просыпалась в десять утра, что казалось для нее чересчур поздно. Однако к этому времени погода успевала полностью стать солнечной, чтобы радовать Липу. Дуа большое количество времени просто смотрела на вид на город и думала о каких-то незначительных вещах, которые могли довести ее до смеха или слез. Это происходило само собой, хаотично. Казалось, что ей чего-то не хватало, но она не могла понять чего, ведь всё у нее уже есть. Вечерами албанка засиживалась допоздна с текстами новых песен, которые всегда казались ей какими-то незаконченными и пустыми. Дуа могла часами придумывать одну строчку, а по итогу всё равно вычеркивала её из итогового текста. Соавторы помогали ей в сочинении, но Липа не сильно к ним прислушивалась, считая, что должна сделать всё сама. Несмотря на сложность написания текстов, мелодии создавались буквально на лету. За три дня работы команде удалось создать около десяти аранжировок, из которых можно было бы создать потрясающий альбом. Мелодичные баллады, которые идеально сочетались с легкими танцевальными хитами, можно было бы слушать часами напролет. Вдохновением для всех композиций была потрясающая погода, которая заставляла улыбаться, помимо этого встреча давних друзей, которых разделял океан. Вдобавок смешанные мысли и чувства Дуа о будущем материнстве. Песни получались очень сочными и насыщенными, в них хранилась целая история певицы, которая могла рассказать слушателю обо всех переживаниях Липы. — А что, если добавить сюда что-то вроде «Ты подарил мне жизнь, и не хотел быть врознь»? — предложила Сара. — Куда, в куплет? — уточнила албанка, просматривая черновик текста. — Нет, в бридж, вместо первой строчки. — Оно же не встанет, не будет связи с последней строчкой, — возмутился Коффи. — Мы можем тоже немного переделать, — настаивала она. — Ты предлагаешь переписать весь бридж? — опешил Кларенс. — Мы потратили на него два часа, на какие-то четыре строчки! А теперь ты предлагаешь их переписать? — Нет, я предлагаю просто немного изменить! — воскликнула Хадсон. — А что тебе не нравится в этом варианте? — Прекратите спорить! — возмутилась Дуа, прикрикнув на них. — Сара, я хочу оставить как есть, хорошо? — Да, конечно, я просто предложила, — улыбнулась девушка. — Зачем… — прошипел Коффи. — Кларенс! — Липа уставилась на него. — Прекрати, пожалуйста. — И мне кажется, что здесь подойдет более спокойный инструментал, чем у «Few Moments», — произнесла Сара, вытаскивая гитару. — Ну, это более личная песня. Думаю, да. «Few Moments» — она более искренняя и жизнерадостная, а здесь немного личных обид и переживаний. — согласилась Дуа. — Мы можем добавить во вступление пианино и сделать такой же проигрыш после бриджа, — вмешался Коффи. — Я думаю, что немного духовых на фоне тоже не помешают, да? — усмехнулась Хадсон. Команда шутливо работала целый день напролет, создавая различные сочетания куплетов и инструментальных аранжировок. Из всего материала они могли бы получить пятнадцать разных композиций, но стоило выбрать что-то одно, чтобы в общем это стало очередным бэнгером. Сложив все мелодии, они получили полноценную трехминутную аранжировку, которой негромко подпевала Дуа. Работа продолжалась на протяжении пяти дней, и по итогу команде удалось создать всего пять композиций, которые теперь оставалось только записать. Однако Дуа не чувствовала, что ее голос достаточно хорош для записи песен сейчас. Он был каким-то слабым и хриплым, что совершенно не подходило для записи. — Мы сможем записать их завтра. Студия всегда открыта для тебя, ты же знаешь, — улыбнулась Сара. — Да, возможно, завтра… — Липа устало выдохнула. — А вообще я не понимаю, что не так. Ты все эти дни прекрасно подпевала мелодиям, — задумался Кларенс. — Это не то… — отмахнулась Дуа. Девушка прогнала всех друзей, сказав, что сегодня у нее больше нет желания работать. Они не стали спорить и, попрощавшись, покинули дом Дуа. Албанка закрыла за ними все двери и завесила шторы, направляясь вглубь дома. Липа стояла посреди холла и смотрела в потолок, придерживая одной рукой спину, а другой дергая за кулон, висевший на шее. В голову лезли странные мысли, от которых девушка пыталась всячески избавиться. Она думала о том, чтобы взять с кухни вина и выпить хотя бы один бокал… Ей хотелось взять в руки сигарету, а лучше три, и выкурить ее… Вместо этого Дуа опустила взгляд и положила ладонь на живот, вздохнув. Весь вечер албанка просидела на кровати, слушая грустную музыку и рыдая. Девушка много думала, слишком много, настолько много, что это привело ее к слезам. Липа смотрела на комнату сквозь ручьи слез, и всё вокруг казалось таким надоедливым. Откуда-то наружу вышли агрессивные эмоции, которые были совершенно не свойственны Дуа. Она кидала подушки в дверь, кричала и начинала плакать еще громче. Всё вокруг казалось каким-то ужасным кошмаром. Липа слишком загналась. Она буквально заперла себя в клетке собственных переживаний. Мысли путались, на одни ужасные идеи накладывались еще более ужасные. Паутина мыслей довела албанку до состояния истерики, когда девушка уже перестала контролировать себя и свои действия. Дуа уверенно бросила последнюю подушку в окно. Раздался треск, а затем дребезжание стекла, рассыпавшегося на мелкие кусочки. Анвар возвращался домой, когда увидел, как из окна второго этажа вылетела подушка, а вместе с ней осколки стекла. Он тут же ускорил шаг и надеялся на лучшее. Дуа тем временем с интересом заглядывалась на осколки, желая взять один из них. Парень влетел в комнату и увидел всю эту ужасную обстановку полного хаоса, который царил сейчас в их спальне. Хадид уставился на Липу и тут же подбежал к ней, пытаясь разобраться, что произошло. — Дуа, что происходит? К нам кто-то залез, кто-то хотел нас обокрасть? — Анвар встревоженно бегал глазами по заплаканной албанке, которая не обращала никакого внимания на него. — Дуа! — он взял девушку за руку и повернул ее к себе. — Дуа, скажи что-нибудь! Липа подняла голову и заплывшими красными глазами посмотрела на парня, виновато поджимая губы. — Что произошло, расскажи мне, не бойся! — выдохнул Хадид. Дуа опустила взгляд и посмотрела на весь тот бардак, что здесь устроила, снова начиная плакать, закрывая рот рукой. Анвар обнял её и начал поглаживать спину девушки. — Прости меня… — еле слышно выпалила албанка, заливаясь слезами. — Всё хорошо, — Анвар отодвинулся от нее и обхватил лицо певицы своими ладонями. — Ты ни в чем не виновата. Он начал вытирать её слезы, а Дуа скромно усмехнулась, смотря на Хадида сверкающими глазами. Несколько минут пара просидела в тишине. Этого хватило, чтобы девушка окончательно успокоилась. — Так что же всё-таки случилось? — спросил Анвар. — У меня просто была истерика… — выдохнула Липа, виновато опуская взгляд. — Из-за чего? — Из-за моих мыслей. В тишине и одиночестве я слишком много думала. Песни писать не получается, а расслабиться вином или сигаретой я не могу. Всё это накопилось и вот… — Почему ты не позвонила мне? — он дотронулся рукой до ее щеки. — Не знаю, я даже не думала об этом… — засмущалась Дуа. — Повезло, что пострадало только окно… — усмехнулся Хадид, смотря девушке в глаза. — Да… — согласилась певица, вспоминая о своих страшных мыслях. — Надеюсь, что малышу это никак не помешало, — парень в очередной раз начал поглаживать живот девушки. — Он много пинался… Наверное, тоже злился… — засмеялась албанка, задумавшись. — А теперь уже спокойный… — Думаю, что ему уже пора спать, — девушка легла на кровать, закрыв глаза. — А как же весь этот бардак, что вы здесь устроили? — возмутился Хадид. — Извини… — прошипела Дуа, усмехнувшись. — Спокойной ночи, — ответил Анвар, направляясь подбирать все подушки с пола.