Желание

Лена шла к своему подъезду, чувствуя на себе взгляд Макса. Она видела в его голубых глазах грусть, как и всякий раз во время прощания, но Жарова всё время делала вид, будто не замечает этой тоски во взгляде Макса. Лена шла вперёд, стараясь не обращать внимания на то, что чувствует взгляд бывшего мужа на своей спине. Женщина на мгновение остановилась у двери подъезда, стоило лишь повернуть голову назад, чтобы встретиться взглядом с его глазами. «Нельзя!» — сразу же осекла себя судмедэксперт, до боли сжав руки в кулаки, хотя и очень хотелось вновь встретиться со взглядом родных голубых глаз Макса, — «нельзя оборачиваться, это неправильно». Повторяя это про себя, будто спасительную мантру, Лена толкнула дверь и вошла вовнутрь подъезда. Поднявшись по ступенькам на свой этаж, Жарова открыла дверь и зашла в квартиру. Квартира встретила свою хозяйку полной тишиной. Лена зажгла свет в коридоре и, повесив своё пальто на вешалку, пошла на кухню. Поставив чайник на плиту, Жарова, повинуясь какому-то внутреннему порыву, всё же не удержалась и выглянула в окно. Машины Макса уже во дворе не было, лишь серебряный свет Луны окрашивал в серебро дома и деревья, заглядывая к Лене в окно. Вздохнув, женщина села на стул, наблюдая за Луной, которая проходила свой путь по небосклону, освещая тяжёлые думы Жаровой, которые крутились вокруг неё, Лёши и Макса. Вскоре засвистел чайник и Лена налила кипяток в кружку с чайной заваркой. Под мерный стук ложечки об стенки кружки, женщина дальше погрузилась в свои тяжёлые мысли. Мерное тиканье часов, висящих на стене, не раздражало и не отрывало её от раздумий. Глоток горько-сладкого, крепкого, чёрного чая не успокоил её встревоженного и усталого состояния, хотя и приятно согрел тело. Редко когда ей приходилось вот так остаться наедине с собой и отдаться во власть таких терзающих её душу мыслей, хотя Лена сейчас не была этому рада. Она устало вздохнула и положила голову на сложенные на столе руки. Если бы кто-нибудь увидел бы её такой усталой, такой слабой, то здорово бы удивился. Ведь Жарова Елена Николаевна просто не могла быть слабой. Она всегда холодна, скептична, уверенна в себе, гордая, никогда не выдающая свои чувства и эмоции напоказ, всегда с высоко поднятой головой встречающая жизненные трудности. Её этому с самого детства учил отец и она была ему очень за это благодарной. Но иногда Лена просто понимала, насколько она иногда устаёт быть такой непреклонной и сильной. Жарова подняла голову, и устало проведя рукой по своим волосам, посмотрела в окно на одинокую Луну на небе. Мысли её снова вернулись к Максу. Макс… Сколько времени она ещё будет чувствовать свою вину за то, что ткогда-то причинила ему боль? Он всегда поддерживал её, она всегда была за ним, как за каменной стеной, но когда поддержка была нужна ему, Лена просто ушла, ещё больше подтолкнув мужчину в пропасть одиночества и отчаяния, вытащить из которой его смог только Пёс, ставший Максу спасительным кругом и самым преданным другом. Жарова устало потёрла пальцами висок, но дым воспоминаний всё не желал отпускать женщину из своих объятий. В памяти снова и снова представал взгляд Макса, которым он смотрел на неё, когда она собирала вещи, чтобы уйти от него, а он даже не сказал ей ни слова упрёка, не обвинял её ни в чём, даже невзирая на то, что его жена уходила к лучшему другу. Лена тогда думала, что поступает правильно, что идёт навстречу спокойствию. Но оказывается, что она просто трусливо сбежала от проблем, даже не пытаясь поддержать и помочь Максу. Жарова была тогда очень злой на то, что Максимова, как лучшего ученика отца, всё чаще и чаще вызывали на самые неожиданные и опасные задания. Лена часто оставалась одна, ей было одиноко и тоскливо, вдобавок ко всему она безумно за него волновалась. Они очень часто ругались по этому поводу, потом ситуация только усугубилась, когда Макс стал снимать свой стресс с помощью алкоголя. Сначала он пил немного, но всё чаще лучший сыщик города стал приходить домой выпившим. Лена ругалась на него за это, Макс обещал, что этого больше не повторится, но всякий раз не сдерживал своего обещания. Однажды Макс и Лена очень сильно разругались. Жарова, тогда ещё Максимова, была очень подавлена, и Лёша, который был уже давно влюблён в жену лучшего друга, вовремя оказался рядом, чтобы «утешить» её. Леонидов был нежным и обходительным, а ей этого в последнее время так не хватало. Вскоре об этом узнал Макс и Лена подала на развод. Отец, который не понимал, почему его дочь и любимый зять расстаются, был очень зол на неё. И во время их ссоры Макс защитил свою уже без пяти минут бывшую жену от отцовского гнева, взяв всю вину на себя, тем самым спас репутацию Лены. Даже после её, если так можно сказать, предательства, Максимов помог ей, напоследок сказав Лене, что это последнее, чем он мог искупить перед ней свою вину. А после развода Макс просто уволился и стал беспробудно заливать своё горе, Лена всё больше чувствовала свою вину, ведь вместо того, чтобы не допустить ссор между ними, понять Максимова, она просто трусливо сбежала к его лучшему другу, напоследок ещё и рассорив Макса с его наставником и учителем, хоть и не намеренно. Именно это заставило Жарову поклясться себе, что в её жизни больше не будет места неуверенности. Затем отец умер, в жизни Макса появился Пёс и смысл, благодаря которому он впервые за пять лет после их развода пришёл в себя, выйдя из алкогольного забытья — найти и посадить убийц своего наставника. Он справился, как всегда, блестяще, ведь не зря Жаров называл его своим лучшим учеником, и Громов вернул его на работу, как внештатного сотрудника. С тех пор и начался их любовный треугольник, который стал известным на весь отдел. Макс до сих пор был влюблён в неё, а Лёша безумно ревновал её к нему. А Лена… Сначала она старалась не замечать чувств Макса, то, как он смотрит на неё, что он до сих пор, в отличии от Лёши, помнит малейшие её предпочтения: от еды до любимых духов. Жарова отчаянно давила в себе мысли о том, что Макс также небезразличен ей, повторяя про себя уже надоевшее до зубного скрежета: «это неправильно, так не должно быть». Лена создавала вокруг себя иллюзию, что у них с Лёшей всё хорошо, что всё так, как и должно быть. Но минус любой иллюзии в том, что она недолговечна, и в случае Жаровой она разрушалась, когда возле Макса появлялась какая-нибудь женщина. Тогда в душе бывшей жены Максимова просыпалась дремавшая в уголке души ревность. Сама того не осознавая, Лена старалась найти в «сопернице» какой-то порок или изъян, который сможет очернить девушку перед Максом, скрывая своё «я ревную» под «рядом с Максом должна быть только достойная женщина». Она совсем не удивлялась, когда слышала за своей спиной осуждающие шепоты, вроде: «эгоистка», «ни себе, ни людям», «собственница», «стерва». Возможно, с кое-чем Жарова могла даже согласиться, но она ничего не могла с собой поделать, и когда на горизонте объявлялась новая девушка, всё повторялось заново. Со временем Лена просто перестала обращать внимание на сплетников, окидывая их презрительным взглядом своих холодных, серых глаз, что заставляло их заткнуться. Хотят видеть в ней стерву? Ну и пусть! Она будет стервой. Так постепенно Жарова и заработала себе репутацию «Снежной королевы». Также Лена старалась игнорировать жалостливые взгляды Вахтанга, которому приходилось наблюдать за их «мелодрамой», и язвительное Гнездиловское: «общая жена», которое он говорил в минуты своего редкого «просветления» в голове. Жарова вздрогнула, просыпаясь от своих мыслей и воспоминаний, почувствовав, как у неё разболелась голова.        — Так, Лена, — сказала она себе, допивая уже давно остывший чай, — хватит воспоминаний на сегодня. И помыв чашку, Жарова пошла в гостиную, отвлечь себя какой-нибудь телепередачей. * * * Когда Лёша и Катя закончили заполнять бумаги, Леонидов предложил девушке подвезти её домой.        — Ну что ты, не стоит, — попыталась отказаться девушка.        — Ну, ты меня сегодня очень выручила, так что я должен тебя как-то отблагодарить, — сказал ей Лёша. — Тем более, что девушку нельзя оставлять вечером одну. Катя лишь улыбнулась ему и Леонидов подметил, что у неё очень красивая и очаровательная улыбка. Мужчина тут же мысленно отмахнулся от этого наваждения, удивляясь своим мыслям, ведь так он уже давно не думал ни об одной девушке, кроме Лены.        — Ну, хорошо, — сказала она. Мужчина и девушка вместе пошли к машине Лёши. Он галантно открыл ей дверцу и Катя села на пассажирское сидение, она сказала ему свой адрес, а затем они поехали. Минуту в машине царило молчание, пока Кольцова не решила немного поспрашивать Леонидова о новых коллегах, ведь ей хотелось узнать о людях, с которыми ей приходится работать немного получше, но Лёша, будто прочитав мысли давней подруги, опередил её.        — И как тебе наш коллектив? — спросил он.        — Вполне даже милый у вас коллектив, — ответила Катя с лёгкой улыбкой, — но Гнездилов у вас, конечно, звезда. Лёша не выдержал и рассмеялся на замечание девушки.        — Ему повезло, что он племянник генерала, — сказал Леонидов, — да и мы уже к нему привыкли.        — Ну, мне для того, чтобы привыкнуть, нужно время, — сказала девушка и они рассмеялись уже вместе. Дальше Катя спросила о Вахтанге и узнала, что он недавно развёлся и всё ещё не нашёл себе девушку.        — Не везёт нашему Вахтангу, — вздохнув, заметил Лёша, — он очень хороший и светлый человек, но попадаются ему не совсем хорошие девушки.        — Да уж, жаль, — сказала Кольцова, — но ему когда-нибудь обязательно повезёт и он найдёт хорошую девушку. Вот так они и болтали о всяких пустяках, атмосфера была непринуждённой, пока Катя не спросила о Максе с Леной и заметила, как Лёша немного смутился.        — Елена Николаевна показалась мне немного холодной и строгой, — сказала девушка. Леонидов немного подумал, а затем ответил:        — Она просто не каждому откроется, а так Лена очень хорошая, надёжная, ответственная и добрая, с ней можно подружится. Катя задумалась, а затем решилась спросить о Максе.        — А Максимов, — задумчиво протянула она, — он очень замкнутый, душа у него надломлена, и такое ощущение, что его что-то очень гложет изнутри, невзирая на то, что он пытается шутить, скрывая свою боль. При этих словах Кати Лёша заметно напрягся. Ему ещё пока не совсем хотелось рассказывать ей о отношениях между собой, Максом и Леной.        — На это у него есть свои причины, — ответил лишь он, — но я расскажу тебе об этом когда-нибудь потом. Катя заметила, что Леонидов не очень хочет говорить на эту тему, но не стала настаивать.        — Но психолог ты хороший, — попытался сменить тему мужчина, — вон какие детали подметила. Это хорошо для следователя. Девушка смутилась от комплимента.        — Спасибо, — сказала она и щёки её покрылись румянцем. Они и не заметили, как подъехали к Катиному дому и пришла пора прощаться.        — Спасибо, что подвёз, — сказала Кольцова.        — Это тебе спасибо за помощь с бумагами и за компанию, — сказал Лёша и посмотрел в глаза девушки. «А у неё очень красивые глаза, как я раньше этого не замечал?» — снова промелькнула у него в голове непозволительна для женатого мужчины мысль, от которой он тут же отмахнулся.        — Ладно, до завтра, — сказал лишь он.        — До завтра, — ответила она и ушла к своему дому. Леонидов минуту смотрел на залитую Лунным светом улицу, вспоминая приятный вечер с Катей. Почему ему так хорошо и легко рядом с ней? А затем, вновь отмахнувшись от непотребных мыслей, завёл машину и поехал домой.