Знак равенства

      Камень, целая скала упала на плечи, но её это даже не удивило. Она так привыкла быть ответственной. Случившееся кажется закономерностью — не могло такого быть, чтобы ей не пришлось кого-то спасать: себя, Гарри, Рона, семью, весь мир. Дело было лишь в масштабе.       Гермиона чувствовала себя прикованной к Малфою незримыми цепями. Ей стало интересно, ощущал ли Гарри то же самое по отношению к Волдеморту. Разница была в том, что Поттер смог избавиться от своих цепей и ответственности, убив его. А Гермиона не знала, сможет ли решить чёртову загадку.       Она заучила пророчество, чтобы не пришлось постоянно сверяться. Через пять минут после разговора с Малфоем она уже носилась вихрем по библиотеке, сгребая все книги, касающиеся древних языков. Они не помещались ни в руках, ни в сумке, и Гермиона расширила в ней пространство заклинанием.       Мадам Пинс недовольно поджала губы, но подписала формуляр, пробормотав что-то о её ненормальности.       Влетая в гостиную Гриффиндора, Гермиона почти сбила с ног Гарри, и его очки соскользнули на кончик носа от столкновения.       — Эй, библиотека Хогвартса горит или экзамены перенесли на завтра? — рассмеялся он, ловя её за плечи.       — Я… — Грейнджер всмотрелась в его лицо и замолкла.       Стоило ли рассказать ему обо всём? Втянуть в очередную авантюру? Она колебалась, но заметила Джинни, выглядывающую из-за спины Поттера. Ответ тут же пришёл ей в голову, и ложь сорвалась с языка:       — Забыла про завтрашний тест, а оценка очень сильно влияет на итоговую, — выдавила улыбку Гермиона. — Поболтаем потом, ладно?       — Как скажешь, — Гарри пожал плечами и отошёл.       Грейнджер пронеслась мимо, замечая подозрительно прищуренные глаза Уизли. Ну и пусть. Она не могла так поступить с Гарри. Он уже выполнил свои обязательства. Поттер спас мир и заслужил быть просто счастливым, ходить на свидания со своей девушкой, забивать на домашние задания и радоваться мелочам.       Ей было немного совестно, но Гермиона знала, что это правильное решение. В конце концов, поступить так с ним просто несправедливо. Да и не придётся ей справляться с этим одной — у неё был Малфой. Она нервно усмехнулась этой мысли. Самая подходящая кандидатура для спасения мира.       Грейнджер заперлась в комнате и достала амулет. Она не помнила, чтобы раньше видела похожие символы. Слишком древние, чтобы искать в существующих языках. Это точно была не латынь — достаточно плавные переходы. Похож на древнегреческий или арабский. Но каждая буква была высечена, и изредка попадались острые углы — будто переделанные руны.       Амулет был тяжёлым, и тёмное золото отдавало бликами от горящих свечей. Гермиона не разбиралась в украшениях и стоимости артефактов, но могла предположить, что ему пару тысяч лет, учитывая древность языка.       Она с грустью осмотрела лежащие перед ней стопки книг. Закралась доля сомнения, что можно найти в них нужную информацию. Тем не менее она вздохнула и открыла первый фолиант. Бездействие точно не поможет найти ответы.

***

      Гермиона не спала всю ночь, и утром глаза были сухими, будто в них насыпали песка. Она с трудом моргнула и сощурилась, когда солнце залило помещение. За ночь она успела изучить десятки книг, но ни один из языков, описанных в них, не подходил. Голова была тяжелой, поэтому Грейнджер выпила бодроперцовое зелье, чтобы, волоча ноги, спуститься к завтраку.       — Гермиона, мне кажется или никакой тест этого не стоит? — аккуратно спросил Гарри, когда она почти упала рядом с ним.       — Я в порядке, — вяло ответила она, тыкая вилкой в омлет.       — Мне так не кажется, — Джинни, напротив, недовольно покачала головой. — Ты выглядишь так, будто в тебя кинули Авадой, а потом воскресили.       — Спасибо за комплимент, — фыркнула Грейнджер.       — Я тебя прошу, иди к мадам Помфри, — Поттер отобрал у неё тарелку с искромсанной едой. — Тебе нужен отдых. Ты действительно выглядишь как труп.       Гермиона хотела открыть рот, чтобы отказаться, но поняла, что тогда у нее появится лишнее время на изучение оставшихся книг. Ей претило прогуливать занятия, но она всегда умела расставлять приоритеты.       — Ладно, — согласилась она к удивлению друзей. — Возможно, мне и правда нужен отдых. Напишу тест после.       Гермиона подхватила сумку и подняла голову, чувствуя на себе чей-то взгляд. Серые глаза напротив прожигали в ней дыру. Малфой с прищуром наблюдал за ней, и внезапно Грейнджер ощутила себя неуютно. Друзья тактично сказали ей, что она выглядела уставшей. Гермиона знала, что волосы собраны в пучок, больше напоминающий стог сена, а синяки под глазами были размером с галлеон.       Мерлин, почему из всех людей, с которыми могла связать её судьба, им оказался Малфой? Грейнджер вспомнила, как покалывали их пальцы при столкновении, когда они гадали на рунах. Неужели уже тогда она должна была понять, что это не просто так?       Малфой, как всегда, был безупречен: белая рубашка, ни намёка на недостаток сна. Это раздражало. Почему она беспокоилась больше, чем он?       Гермиона нервно убрала выбившуюся прядь за ухо и, недовольно посмотрев на Малфоя, вышла из Большого зала, ощущая затылком его взгляд. В конце концов, у них не соревнование по тому, чья прическа смотрелась лучше. И всё же, получив разрешение мадам Помфри не идти на занятия, она первым делом приняла душ и уложила кудри.

***

      Закинув все свои записи и пару книг в сумку, Гермиона с раздражением направилась на назначенную встречу. Ей казалось, что все попытки найти хоть что-то бесполезны. Она бесполезна. Необходим был доступ к гораздо большему количеству источников, чем те, которыми она обладала.       Коридоры замка были пусты, так как все ученики ещё находились на ужине. От мыслей о еде живот издал недовольное урчание. Надо бы в следующий раз забежать на кухню и попросить еды у домовиков.       Она подошла к двери и, вздохнув, толкнула её:       — Надеюсь, ты что-то нашел, потому что у меня… — начала говорить Гермиона, но оборвала фразу, когда на неё обернулись три пары глаз.       Кроме Малфоя, лениво развалившегося в кресле, в кабинете находились Паркинсон и Забини. Блейз стоял рядом с портретом сэра Олдина, на его губах виднелся намёк на ещё не исчезнувшую улыбку. Пэнси со скрещенными на груди руками недовольно оглядела её, как преподаватель провинившегося ученика.       — Что?.. — Гермиона не знала, какие подобрать слова в сложившейся ситуации.       — О, Грейнджер, а мы тебя уже заждались, — радостно произнёс Блейз, приглашающим жестом указывая на диван.       — Гермиона, ты не говорила, что у тебя такие чудесные друзья, — волшебник на портрете похихикивал себе в бороду. — Мы с мистером Забини так чудесно поболтали о балах и традициях…       — Вы что все тут делаете? — наконец выдавила из себя Грейнджер, переводя взгляд с одного слизеринца на другого.       — Мы — команда по спасению мира! — сообщил ей Забини, подходя ближе. — Пойдем, — он начал толкать её в спину до тех пор, пока она не споткнулась о диван и упала на него.       — Какая еще команда по спасению мира? — отчаянно прошептала она, оборачиваясь к Малфою.       На его лице не было видно ни одной эмоции. Только глаза были сощурены, а пальцы барабанили по спинке кресла. Будто он и сам не понимал, что тут происходит.       — Грейнджер, мы пришли помочь, — объяснил ей Блейз, тыкая поочередно на себя и Пэнси, будто Гермиона — идиотка, которая не могла понять очевидных вещей.       — Малфой, какого чёрта? — она в раздражении откинула сумку. — У нас тут что, кружок любителей спасать мир?       — Нет, тогда Поттер здесь был бы первым, — усмехнулся он. — И Уизли бы примчался из Лондона на всех парах.       — Вообще-то, я никому ничего не говорила, — Гермиона приподняла бровь, многозначительно оглядывая помещение.       — Я не просил никого приходить, ладно? — Малфой нервно провёл рукой по волосам. — Они не оставляли меня в покое целый день. Не сомневаюсь в твоих исключительных умственных способностях, но согласись, что четыре головы лучше, чем две?       — Она еще и возмущаться будет, — недовольно пробормотала себе под нос Паркинсон, и Гермиона резко повернулась к ней.       — Не нравится — дверь там.       Пэнси окинула её презрительным взглядом и скривила губы.       — Ладно, продолжим наши дискуссии после, — Забини примиряюще поднял руки и встал между ними. — Давайте лучше обсудим то дерьмо, в котором мы оказались.       Гермиона выдохнула, пытаясь успокоиться. Возможно, помощь действительно не будет лишней. Однако абсурдность ситуации никак не могла уложиться в её сознании. Малфой, делающий вид, что его тут нет; Забини с широкой улыбкой, будто он на вечеринке; И Паркинсон, принципиально не садящаяся на пыльную мебель. Вот эти люди должны помочь разгадать тайну, которая спасёт весь мир. Помоги им святой Годрик.       — Я изучила информацию о шестидесяти восьми языках, но ни один из них не похож на этот, — она достала из сумки амулет. — Скорее всего, его уже просто не существует. И найти записи о нём либо очень сложно, либо невозможно.       — Вот тебе и умнейшая ведьма, — пробормотала Пэнси, и Гермиона проглотила ответную колкость.       — Что ж, у меня ситуация не лучше, — Малфой достал несколько книг. — Это всё — сборники легенд, которые прислали мне из нашей библиотеки. Но здесь нет ни одной, которая была бы похожа на ту, которую вы рассказали, — обратился он к сэру Олдину.       — Я слышал её, когда был ещё ребенком, от незнакомого волшебника, который путешествовал в наших краях, — пожал плечами тот. — Хотел бы чем-то вам помочь, но это всё, что я знаю.       — И что по итогу? — осмотрела всех Паркинсон.       — По итогу мы в заднице, — констатировал Блейз, и Гермиона мысленно с ним согласилась.       — А я думала, что мы в Хогвартсе, — прозвучал голос от двери, и все резко обернулись.       В проходе стояла Джинни, сжимая в одной руке карту Мародёров и в другой печенье. Её взгляд метался от одного лица к другому, а в глазах читался вопрос.       — А мы ждали другого Уизли, — прервал молчание Забини. — Но, в принципе, этот вариант даже лучше.       — Джинни, что ты тут делаешь? — спросила Грейнджер, поднимаясь с дивана.       — Ты пропустила обед и ужин, а в комнате тебя не было. Решила принести тебе перекусить и увидела, что ты тут, — Джинни зашла внутрь, и дверь за её спиной хлопнула. — Гермиона, что происходит?       — Ну, — она оглянулась на остальных, выжидающе смотрящих на неё.       Врать было бессмысленно, Джинни раскусит её байки о домашнем задании. Она глубоко вздохнула и выдала всё, что происходило за последнюю неделю. Уизли слушала монолог, не прерывая рассказ Гермионы. Застыв, словно статуя, разглядывала всех присутствующих. Только руки, периодически крепче сжимающие карту, выдавали волнение.       — И нам нужно разобраться с этим до конца года, — закончила Гермиона, с опаской глядя на Уизли.       Несколько секунд царила тишина, а потом произошло то, чего Гермиона никак не могла ожидать.       — И какие варианты у нас есть? — Джинни подошла к ним, вглядываясь в лежащие записи и амулет.       — В смысле «у нас»? — Грейнджер недоумённо моргнула.       — Ну, три слизеринца и одна гриффиндорка — неравный счет. Пусть хотя бы два на три будет, — усмехнулась Уизли и села на ближайший диван.       — Джинни, ты не должна…       — Ой, давай без этого? В прошлом году вы отправились втроём, ссылаясь на мой возраст, но теперь я совершеннолетняя, и это не прокатит, — Уизли нервно улыбнулась.       — Сейчас из шкафа выскочит Поттер? — фыркнул Малфой.       — Нет! — хором воскликнули гриффиндорки и переглянулись. Гермиона видела в глазах Джинни решимость и поняла, что та пришла к тому же выводу, что и сама Грейнджер. Поттер не должен был в этом участвовать.       — Поставлю заглушающее и запирающее на дверь, — проворчала Пэнси. — Пока здесь не собралась вся школа.       — Итак, что у нас есть, — Малфой призывал доску, стоящую у стены, и начал записывать. — Есть амулет с языком, похожим на древнегреческий. Есть куча отсылок к греческой мифологии. И три места, которые нужно разгадать: потерянное в треугольнике вод, важное в сердце прекраснейшей и тайна, спрятанная между восходом и закатом.       Его руки были напряжены, а пальцы так сильно сжимали мел, что тот крошился в руках. И тогда Гермиона увидела, как маска напускного спокойствия слетела с его лица. Взгляд ураганом метался по буквам, словно высекая написанное. Она заметила небольшую ранку на его нижней губе, и ей стало интересно, его ли собственные зубы её оставили.       — Печенье можно? Я тоже на ужине не был, — шепнул Блейз Джинни, пока Малфой дописывал последнюю фразу. Та протянула ему коробку, не отрывая взгляда от амулета.       — Значит, нужно отталкиваться от мифологии, — размышляла Уизли. — Давайте думать, что в легендах было потеряно? Да еще и в воде.       — Это должно быть место, — вскочила Гермиона, начиная ходить по классу. — Хорошо. Место, потерянное несколько тысяч лет назад. Язык, похожий на древнегреческий, но другой. Что-то рядом с Грецией…       — Атлантида, — внезапно кинула Пэнси, стоящая поодаль.       — Что? — Гермиона повернулась к ней.       — Это единственная возможная теория, — пожала Паркинсон плечами. — Мне папа в детстве рассказывал о ней. Будто там жили волшебники, и, когда люди захотели узнать их секреты, они скрыли своё местоположение. Спустя столько веков Атлантида стала мифом, легендой, которую рассказывают друг другу люди и волшебники. Но подумайте сами: везде говорится о том, что атланты обладали невиданными технологиями, были выше по уровню развития, процветали. Это ведь очень похоже на магию, верно?       Гермиона впилась взглядом в Пэнси, ощущая, как клубок в голове начал распутываться.       — У нас есть первая подсказка, — прошептала Грейнджер и обернулась к Малфою. Он ответил кивком, и ей показалось, что в глубине его глаз светилась надежда. Та же, что сейчас пылала в её собственных.       И тогда она ему улыбнулась — почти невесомо, только уголками губ. Малфой лишь усмехнулся в ответ и обернулся к остальным.       — Дело за малым, — бодро заявил он. — Осталось найти место, которое уже тысячи лет считается пропавшим.

***

      Теперь все вечера Драко были заняты их странными собраниями. Блейз и Пэнси вместе с ним каждый день получали новые книги, присылаемые из домашних библиотек. Ему казалось, что его глаза скоро ссохнутся от бесконечного чтения, а в мозгу просто не останется места для всей информации.       — Тут написано, что в Атлантиде обитали инопланетяне, — Уизли раздражённо отшвырнула от себя жёлтый томик с названием «Атлантида: они среди нас».       — Кто? — Блейз поморщился и поднял книгу за корешок. — Что-то я сомневаюсь, что это прибыло из наших библиотек.       — Это я попросила родителей прислать, — устало откинулась на спинку дивана Грейнджер.       — Кто такие инопланетяне? — спросил Забини, пробегаясь глазами по строчкам. — И почему они должны вытаскивать мозг у магглов? И почему они зеленые? — он повернул книгу, чтобы все могли рассмотреть изображение.       — Ну, это те, кто живёт не на Земле, — неуверенно пояснила Грейнджер. — Магглы думают, что они прилетают к нам с других планет на летающих тарелках. И их технологии шагнули далеко вперёд. И они используют людей для опытов.       — Тарелках? — Малфой представил большое фарфоровое блюдо из любимого сервиза матери, увеличенное в сотни раз, а на нём стоящих зеленых существ.       — Как бы кораблях, космических. — Драко показалось, что губы Грейнджер дрожали от сдерживаемого смеха. — Никто из вас не ходил на маггловедение?       — Чтобы слушать о зеленых человечках, летающих на тарелках? — Пэнси заглянула через плечо Блейза, всматриваясь в картинки. — Какой бред.       — Ну да, теория Визенфильта Бергамонта о том, что в Атлантиде жили низзлы, повелевающие людьми, — намного лучше, — фыркнула Грейнджер, тряся фолиантом перед лицом Паркинсон.       — Поаккуратнее с руками, золотая девочка, — прошипела Пэнси, выхватывая книгу из её рук. — Это из личной коллекции отца.       — Тогда посоветуй ему обновить свою коллекцию, потому что это все, — Грейнджер обвела руками десятки книг, лежащих по всему кабинету, — никуда не годится.       — Да, твои намного информативнее, — взвилась Паркинсон, и они начали кричать друг на друга.       — Магглы настолько глупы…       — Ты зазнавшаяся, гадкая…       Драко привык, что ни одно их собрание не обходилось без склок. Чаще всего ссорились Паркинсон и Грейнджер, но порой он сам начинал язвить в сторону второй.       Выносить её зазнайство и желание искать ответы сутки напролёт раздражало. Он наблюдал за тем, как её глаза бешено метались по строчкам, а стопка прочитанных книг пополнялась в два раза быстрее, чем у остальных. Малфой периодически напоминал ей, что оценку она за это не заработает, но в ответ лишь получал злой взгляд.       Грейнджер будто ожила. Не то чтобы Драко следил за ней, но не заметить её убитое состояние в первый месяц учёбы не смог бы только слепой. Теперь же, несмотря на усталость и нависшую над ними угрозу, она стала больше похоже на прежнюю себя. И это было странно.       Через пару дней она притащила всем собственноручно составленные графики по изучению всей необходимой литературы. Малфой уставился на расписание, в котором даже было прописано время на выполнение домашнего задания и сон, и не нашёл, что сказать.       Пэнси демонстративно разорвала свой лист и посоветовала Грейнджер обратиться к колдомедикам. Мысленно Малфой с ней согласился, остальные же тактично промолчали. На том чудесная идея о графиках потерпела полный крах. Хотя Драко заметил, что себе она продолжала их составлять с завидной регулярностью.       Уизли и Забини, как ни странно, в ссорах не участвовали. Они всегда пытались успокоить остальных, напоминая о том, что работают над общим делом. Эта рыжая не была похожа на свою Грейнджер, но с удовольствием показывала характер, стоило кому-то пустить замечание о её семье или Поттере. Спустя неделю их склоки потеряли прежний запал, но они по привычке продолжали огрызаться друг на друга.       — Я рад, что не родился девушкой, — тихо признался ему Блейз, наблюдая за очередной склокой Пэнси и Гермионы. — У них как будто в крови ген истеричек.       «Кружок по спасению мира», как окрестил их Забини, судорожно искал ответ на вопрос, от которого зависело всё. Драко мысленно видел перед собой песочные часы, и каждый день песчинки будто ускорялись, падая вниз. Время утекло сквозь пальцы, и он был не в силах замедлить его ход.       На улице стало еще более мерзко, чем было раньше. А его ужасное настроение ухудшалось всё больше. Тоска — это симптом осени. И, кажется, Малфой заболел.       Вместе с бесконечными томами из дома приходили письма, в которых мама умоляла его не рисковать, найти любой другой выход. В ответ она получала пару предложений о том, что всё шло по плану, и очередной список из названий книг. У Драко не было времени задумываться о той ужасной ноше, о которой говорила Нарцисса. Он и так чувствовал, как нависает над ним чёрная тень с лицом Люциуса.       Он толкнул уже ставшую привычной дверь и наткнулся взглядом на копну кудрей. Помещение сверкало чистотой, все дырки на диванах и креслах исчезли. Кроме того, теперь все стояло по-другому: стол находился в центре, а все диваны стоят вокруг. Рядом с портретом находилась доска с их заметками.       Грейнджер балансировала на стуле, тыкая волшебной палочкой в дальний угол.       — У нас что, генеральная уборка? — фыркнул Драко, подходя ближе.       От его голоса она вздрогнула — и стул качнулся. Дальше всё происходило молниеносно — ножки табуретки подкосились, Грейнджер нелепо взмахнула руками и начала падать. Не задумываясь о том, что делает, Малфой быстро преодолел оставшиеся пару шагов, и она оказалась в его руках.       Грейнджер зацепилась за рубашку Малфоя, пытаясь удержать равновесие, и носом уткнулась в его плечо. Они оба замерли, поражённые ситуацией, в которой оказались. Прядь её волос щекотала его нос. И Драко почувствовал знакомый запах: гранат, земляника и имбирь. Тогда, во время вечеринки и их танца, он подумал, что это от выпитого вина.       Необычное сочетание, явно духи из маггловского мира. Грейнджер подняла на него взгляд, и он заметил в них удивленный испуг. Несколько секунд они рассматривали друг друга, будто изучая. Это было странное ощущение — с вечеринки прошло несколько недель, и теперь её близость чувствовалась по-иному. Когда между ними не было алкоголя и желания утереть другому нос.       На секунду Драко позволил исчезнуть стене из всех их ссор, оскорблений и подколок. И тогда он увидел перед собой Грейнджер такой, какой она была: немного бледной от усталости, с карандашом в волосах, который каким-то чудом удерживал их в пучке. С сияющими глазами и тонко очерченными губами. Раньше он признал её симпатичной, но именно в этот момент окончательно это осознал.       — Гермиона, ты не ушиблась? — их ступор прервал голос сэра Олдина.       Она тут же отпустила плечи Малфоя и отступила назад. Драко заметил, что её щеки покраснели, перед тем как Грейнджер отвернулась.       — Да, я в порядке. Спасибо.       Он усмехнулся и с прищуром наблюдал за её мельтешением по кабинету.       — Решила немного прибрать тут. Потому что, видимо, нам тут еще долго собираться. А Паркинсон каждый раз так демонстративно морщит нос, что хочется в неё кинуть самой пыльной тряпкой, — она складывала книги в аккуратные стопки, всё еще не поворачивая к нему лица.       — Беспокоишься о Пэнси? — Малфой приподнял бровь и сел в привычное кресло.       — Вот еще, — хмыкнула Грейнджер, наконец поворачиваясь к нему. — Просто не хочется больше видеть её кислого лица.       — В таком случае стоило тут менять всю мебель. И стены. И пол. Или больше никогда с ней не пересекаться. Ну, ты поняла мою мысль, — он устало прикрыл глаза.       — Тогда пусть занимается этим сама, — отрезала Гермиона.       Их накрыло неловкое молчание. Раньше, когда он приходил в кабинет, тут всегда был кто-то помимо неё. Либо Блейз, либо младшая Уизли. Паркинсон обычно приходила последняя. И вот они наедине, и Драко не знал, как стоило себя вести. Привычная ссора казалась неподходящим вариантом, учитывая всё происходящее.       Они были связаны невидимой нитью, которую он пытался нащупать. Чтобы было хоть ещё одно доказательство, кроме пыльной бумажки с пророчеством. Но Драко ощущал это скорее канатом, повешенным на его шею. Который сдавливал и душит.       — Джинни сегодня не придёт, — прервала она тишину. — Решила провести вечер с Гарри, потому что они теперь так мало видятся…       — Избавь меня от подробностей личной жизни Поттера, — Малфой поморщился. — Пэнси и Блейз заняты подготовкой к Хэллоуину, как старосты. Так что их тоже не будет.       — Что ж, — Грейнджер обернулась к нему и закусила губу. — Тогда давай изучать оставшиеся источники.       Вместо ответа он потянул на себя ближайший пергамент и погрузился в чтение. Мерлин, почему это чувствовалось так неловко? Словно что-то неприятно липло к спине. Эта раздражающая гриффиндорка, всё дело в ней. В том, как она аккуратно посматривала на него, переворачивая страницы. Как быстро отводила взгляд, стоило ему поднять голову.       Драко не знал, сколько прошло времени. Слова и буквы перед его глазами сливались в бесконечный поток. Невероятные теории, история древних племён. Всё было бесполезно.       — Малфой! — от чтения его оторвал возглас Грейнджер, и он поднял взгляд от страницы.       Она вскочила, глаза были расширены, а руки, сжимающие книгу, дрожали.       — Я нашла, — прошептала она прерывающимся голосом. — Кажется, я нашла.       — Что? — Драко резко поднялся и подошел к ней. — Что ты нашла?       — Это маггловская книга, — она тыкнула пальцем в страницу. — Смотри, по логике вещей, Атлантиду надо искать в Атлантическом океане. Но если посмотреть на карту, — Гермиона перевернула страницу, — мы увидим, что это невозможно. Он слишком далеко от Греции. Афиняне воевали с атлантами, но в те времена просто не смогли бы пересечь такое расстояние. Значит, всё это происходило в Средиземном море.       Она откинула книгу и взяла в руки другую, не прерывая монолога:       — Согласно легенде, Геракл совершил подвиг, путешествуя на самую дальнюю западную точку света. «Когда на пути у Геракла возникли Атласские горы, то он не стал взбираться на них, а пробил себе путь насквозь, таким образом проложив Гибралтарский пролив и соединив Средиземное море с Атлантикой. Эта точка и служила границей для мореплавателей в античную эпоху, поэтому в переносном смысле Геракловы столбы — это край света, предел мира», — процитировала Грейнджер, проводя пальцем по строчкам. — Египетский жрец Тимей говорил, что Атлантида преграждает им путь в открытое море. Значит, она находится в направлении следования из египетского устья Нила в широкие воды Средиземного моря, — Грейнджер так быстро перелистывала страницы, что они рвались под пальцами. — Тут есть еще несколько уточнений про Геракловы столбы и размеры острова. Но это главное: Атлантида могла быть только в одном месте против Устья Нила — между островами Крит, Кипр и северным побережьем Африки.       — Найдут потерянное в треугольнике вод, — потрясенно прошептал Драко. Он потянулся за карандашом и соединил на карте Крит, Кипр и побережье Африки. — Атлантида находится прямо между ними.       — Мы нашли её, — она прижала руку к губам и покачала головой. — Мы действительно это сделали.       — Ты это сделала, Грейнджер, — он поднял голову и всмотрелся в неё.       Их взгляды пересеклись, и он улыбнулся. Кажется, это первая искренняя улыбка за многие дни. Её зрачки были расширены, а губы дрожали от волнения и радости.       Расплавленный янтарь — так бы он назвал цвет её глаз. Совсем не цвет грязи. Почему-то ему пришло на ум, что она сейчас сорвётся с места и кинется ему на шею, настолько безумной и счастливой та выглядела.       Но вместо этого она схватила его за плечо, крепко сжимая, и улыбнулась ему в ответ. Эта улыбка была ему и знакома и в то же время нова: именно так Грейнджер улыбалась своим дружкам, когда происходило что-то хорошее. И никогда раньше эта улыбка не предназначалась ему.       По его затылку пробежали мурашки от этого: радость, смешанная с близостью и теплом её пальцев. Ощущение, будто он только что выиграл кубок по квиддичу. Нет, десятки грёбаных кубков.       — Ну что, Грейнджер, — он усмехнулся ей уголком губ. — Надеюсь, ты взяла с собой купальник. Мы летим на Крит. Или Кипр тебе нравится больше?