fucking pencil's

      Посередине небольшого кабинета, освещаемого светом лампы под потолком, стоял деревянный широкий стол, заваленный стопками документов, отчетов и просто чистых листов. На краю стояла кружка с давно остывшим кофе. По всему столу были разбросаны карандаши, сточенные почти до основания. Во всей этой шелухе и сломанных грифелях, лицом в стол, лежала Тина Голдштейн. Она ненавидела саму себя за то, что решила вдруг сэкономить и купила карандаши в магазине, в котором, конечно, всегда очень дёшево, но далеко не всегда качественно. И девушка не ожидала от набора из двадцати карандашей за пятьдесят сиклей* чего-то особенного. Но то, что каждый карандаш совершенно не точился, а просто ломался, выводило колдунью из себя. Почему их стержни настолько хрупкие? Это же, Мерлин их прокляни, стержни! Само слово «стержень» означает что-то надежное, сильное, но никак не разрушающееся от легкого прикосновения. Безысходно простонав в стол, ведьма подняла голову и взяла в руки точилку, рассматривая.       Она только вчера купила новую точилку, как раз по этой же причине: карандаши тупо ломались. В тот раз она все списала на старую точилку и решила, что карандаши могут быть вполне неплохи. Поэтому взяла еще один набор. О-ох...       — Да черт бы вас побрал! — прикрикнула волшебница, вскакивая с рабочего места и пиная стул, больно ударяясь ногой. Еще один. Еще один карандаш сломался! Последний из чертовой коробки!       Голдштейн выбежала из кабинета и спустилась на второй этаж конгресса, ища сестру.       — Тинни? — удивленно моргнула ведьма, видя взъерошенную колдунью.       — Куини, — выдохнула она. — у тебя есть нормальные карандаши? — сделав ударение на предпоследнее слово, спросила Тина.       — Ну, есть.       — Очень хорошо. А успокоительное?       — Так, милая, что произошло? О, — прочитав мысли сестры, осеклась Куини. — может, дело в точилке? О, — снова ойкнула колдунья.       Ведьма кивнула и, взяв нервную Голдштейн под локоть, повела в ее же собственный кабинет.       Усадив сестру на стул и погладив ее по голове, на что аврор возмущенно уставилась на нее, девушка взяла один из карандашей, не до конца сточившийся, и призвала с помощью палочки канцелярский нож. Тина уставилась на него, как на что-то страшное и снова взглянула на сестру.       — То есть ты предлагаешь точить карандаши ножом? — под конец предложения голос немного сорвался.       — Ну, да, - беспечно улыбнулась ведьма. — я всегда так делаю.       Старшая Голдштейн звучно хлопнула себя по лбу и откинулась на спинку стула.       — Мерлин, почему я такая глупая?       — И не говори.       Аврор перевела взгляд на сестру, но та уже выбегала из кабинета.       — Куини!