ни много ни мало

Единственное, что мне хотелось на данный момент - это вернуться поскорее в Москву и наконец-то отоспаться. Но съезд ведущих хирургов страны и зоркий взгляд наставницы заставляют сидеть на заднице ровно и пытаться сконцентрировать свое внимание на сугубо важном открытии отечественной медицины - Нанотехнологии в встроенных конечностях после их трансплантации. Такое оборудование смогут позволить себе только богачи, а беднякам придётся сосать палец и довольствоваться некачественно убранной ногой или рукой, в связи с чем их жизнь сократиться еще на десять лет. Ведь мечта всех российских врачей заключается в одном - чтобы бедные никогда не болели, а богатые никогда не выздоравливали. Я еле сдерживаюсь, чтобы не раскрыть пасть в прорывах зевоты. Евгения Ивановна, женщина пятидесяти лет с буйной рыжей шевелюрой, все таки замечает мое состояние и глазами указывает на дверь - Дашкова проваливай с глаз моих долой и приведи себя в порядок. Если она имеет в виду сделать перекур и охладиться - я всегда за. А слово начальника для меня закон, поэтому как можно тише выхожу из просторного, но душноватого зала, чтобы не прерывать речь спикера. В широком и слабо освещенном коридоре прохладно, хотя сегодня наступил уже второй месяц весны. Питер будет не Питером без своих сырых зданий и тоскливой погоды, которая заставляет давление немного шалить. Засунув руки в карманы чёрного пальто, быстро спускаясь по лестнице, краем глаза замечаю на втором пролёте большую компанию людей, которые тоже идут покурить. Об этом свидетельствует наличие пачек сигарет в руках, а так же чуть шатающаяся походка многих из них. Я быстро осматриваюсь, чтобы понять где моя лучшая подруга, которая приехала сюда вместе со мной. По иронии судьбы мы вместе отправились в старый Ленинград: она на выставку нашего общего знакомого - Никиты Зимова, а я на скучный конгресс старых и потертых извращенцев. Оба мероприятия проходят здесь, в отеле «Москва», но на разных этажах и залах - шумная музыка выставки картин и фужеры с шампанским не подходят атмосфере пафоса, которые присущи Академикам медицинских наук. Мы слишком высокомерны и «умны», чтобы признать всемирно известный факт - на самом деле не ножи и раскаленное железо спасает жизни людей, а чудо и природа, которая нам неподвластна, из-за чего все мы имеем пристрастие к алкоголю. За много лет, я убедилась, что, читая книги по медицине, почти всегда начинаешь испытывать те самые боли, о которых рассказывается. И чтобы это избежать, я выбрала направление именно скальпеля и кровоотсоса. Раньше для меня хирурги всегда были бесспорной элитой. Художники. На мой взгляд, у них гораздо больше извилин в мозгу по сравнению с другими врачами, а кроме того, они являются обладателями демонических рук, от которых зависит жизнь или смерть. Однако прошло уже семь лет с момента моего поступления и прохождения интернатуры, и я поняла, что в большей степени, на исход операции влияет не только умение правильно и грамотно вырезать тот или иной орган (все мы легко можем что-то отрезать) - а чудо и силы, которым каждый из нас молится перед, во время и после операции. Мы хотим, чтобы пациент жил. Мы не хотим сесть из-за его смерти. Не хотим терять лицензию. И не хотим видеть горе на лицах родственников. В эти моменты мы верим больше высшим силам, нежели самим себе. Из-за этого нас называют элитой - хотя по сути мы стайка шарлатанов и выскочек, которые считают, что нам подвластна сама смерть. Так ли это? Не знаю. Но Евгения Ивановна думает, что все так оно и есть, раз таскает на эти бессмысленные форумы. А я от этого устаю. В связи с чем и начала курить - если быть точнее убивать орган, в котором наименьшее количество нервных окончаний. И вот сейчас, толкая железную дверь больным плечом, я автоматически щелкаю зажигалкой и выдыхаю едкий, но такой родной дым тонких сигарет. Краем глаза замечаю пепельные волосы Лизаветы и отхожу в сторону, чтобы не мешать ходить людям. Оперевшись бедром о сетчатое ограждение, зажимаю губами фильтр и потеплее укутываюсь в шерстяное одеяние, потому что подул холодный, но весенний ветер. -По твоему заебанному виду могу сказать, что ты не спала нормально около трех суток, - не прошло и минуты, как она встаёт рядом и забирает пачку прямо у меня из карманов, - А еще Никита очень хотел бы, чтобы ты к нему заскочила. Вы не виделись целую вечность! -Два месяца это не сто лет, - пробормотала я, отстраненно смотря на сырой асфальт, - Мы каждый день общаемся по телефону - этого должно быть достаточно для такого срока. Ее губы в красной помаде, которая напоминает Шато Лафит, недовольно поджались, однако глаза даже не выдали внутренние чувства. Эти прекрасные качества я наблюдаю уже столько лет, точно так же, как и понимаю о чем именно дальше пойдет речь. -Знаешь, дело даже не в том, что мы встречались с ним хуеву тучу лет назад, Лиза, - устало выдыхаю и всем корпусом разворачиваюсь к ней. Я заранее предусмотрела этот диалог и заранее подготовилась к нему, - А в том, что я не хочу мешать ему и его новой девушке. Ты же прекрасно знаешь - при виде меня у нее всегда чешутся руки вырвать мне волосы. -Но это не значит, что ты должна пропускать его выставки! Он же ждет тебя, потому что хочет узнать твое мнение, - в такие моменты она еще больше похожа на ребенка, ведь ее ножка в дорогущих кожаных сапогах топает по земле, а руки собираются на груди. Совсем как маленькая, - Тебе всего лишь стоит спуститься вниз на один этаж и просто сказать ему пару слов. Что тебе мешает? Пять лет назад я бы сказала что-нибудь про гордость. Однако мне уже не девятнадцать, да и моя привязанность к человеку окончательно исчезла спустя еще два года - тогдашний секс с Зимовым был чистой случайностью и мы оба это признали на следующий день. Сейчас все дело в моей усталости и в отсутствии желания делать что-то помимо сна и курева - рабочие сутки в больнице, быстрые сборы на поездку в другой город, чтение медицинских энциклопедий являются причиной глубоких мешков под глазами и учащенного сердцебиения от литров кофе. Но Никита мой близкий друг и наша совместная поддержка с Лизаветой очень важна ему. Она права. -Я докурю и мы пойдем, хорошо? - наконец протягиваю я и в знак подтверждения своих слов зажигаю еще одну сигарету. Сердцевидное личико моей девочки становится самым ярким пятном в этом сером городе, из-за чего появляются дополнительные силы и мы наконец заходим во внутрь отеля. Первое, что я замечаю в выставочном зале - некоторые картины я уже где-то видела. Но при других обстоятельствах. И при другом ракурсе. Потому что я сама была запечатлена вместе с Лихтиной на некоторых из них. А именно на студии у Зимова, когда мы вместе с подругой приехали навестить его еще в самом начале ушедшей зимы. Две безликие девушки стоят в нижнем белье и курят, смотря в темное окно. До боли знакомые круглые очки и миндалевидный глаз. Голое женское тело, прикрытое белой простыней и сотовый в руках. Я просто потеряла дар речи, и всеми нервными рецепторами чувствовала, как Лихтина начинает улыбаться. -Ты все еще остаешься его самой первой и главной музой, Лилз. Не думаю, что это хорошо. Но виновника этой громадной выставки мне нельзя судить, ведь благодаря таким работам он и добился успеха, раз повсюду здесь ходят телевизионщики и спрашивают впечатления присутствующих. Я очень рада за него и просто хочу, чтобы он был счастлив. Боковое зрение отмечает трясущиеся темные кудряшки, а затем в нос бьет запах одеколона, ведь его хозяин стискивает меня в железных объятиях. -Ты приехала! Сингулярность смятения. -Я не могла иначе, - немного отпрянув, говорю я, - Ты же знаешь, как я люблю твои работы. Да и моя поездка в Питер без твоего присутствия уже менее радостная. Аккуратные губы растягиваются еще шире, ведь от лестных слов становится приятно. Но эта лесть - правда в чистом виде. В особенности в нашем случае. Быть рядом с ним – как вернуться в дом, покинутый десятки лет назад: вроде все забыто, но, оказывается, еще помнишь, где какие выключатели, какие доски в полу скрипят, какие окна заедает. Это уже давно не приносит боли и никак не щипит в груди. Но кажется все работает в одну сторону. -Лиз, тебя искал Борис, - он переводит свое внимание на белобрысую бестию, которая замучено стонет и быстро ныряет в толпу. Но это всего на секунду и его голубые глаза вновь смотрят на меня с такой преданностью, словно он мой пес, - Я хотел бы тебя кое с кем познакомить. Благодаря этому чуваку, мы сейчас находимся здесь. -Да ну тебя, ты… - прокуренный голос сбоку заставляет забыть о Зимове и переключиться на рядом стоящего парня в черной худи, с лицом нестареющего человека и вечно молодого музыканта. Мечта любой девушки. Я догадываюсь кто это. Хотя даже не догадываюсь, я просто знаю кто стоит перед мной. Тут даже к гадалке не ходи - после стольких разговоров о нем, хочешь не хочешь, но ты построишь в голове картинку и даже при расстоянии в километр узнаешь его. И все мои представления о нем оказались даже лучше, чем в мыслях - но все это касается внешних данных. Что творится у кого-то в душе и уме - никто никогда не узнает. Прошло три года с того момента, как Никита позвонил на радостях и рассказал о нашумевшем альбоме, которому он сделал обложку. В тот день я сидела и корпела над болезнью Аддисона и мой мозг просто взрывался от количества поступающей информации - и звонок посреди ночи от обкуренного бывшего стал для меня перерывом между бесконечными и тяжелыми страницами учебников. Скорее всего этот разговор был оправданием того, почему я не могу продолжить читать дальше о недостаточности коры надпочечников, но в тот момент я так не считала. В тот момент мне показалось, что Бульвар Депо спас не только Никиту от шаткого и критического денежного положения, но и меня от неврастении. Ведь если бы не его предложение сотрудничать с Зимовым, не было бы того телефонного звонка, и на следующее утро я в вагоне метро просто бы взорвалась и меня бы отстранили от занятий. -...слишком всё преувеличиваешь, - один уголок рта поднят, другой опущен - странная и одновременно красивая улыбка, - Рано или поздно мы бы с тобой все равно пересеклись. -Ты должно быть Артем, - высунув руку из кармана, протягиваю и понимаю, что она немного дрожит, - Мне про тебя столько раз уши прожужжали, что я даже удивилась - почему Аня еще не закатила скандал? К слову, Аня - это нынешняя Никиты, которая появилась в его жизни спустя год успеха. Именно тогда я и облегченно вздохнула, ведь за моим лучшим другом наконец-то кто-то присмотрит и будет следить за тем, чтобы он не сдох от приобретенной язвы желудка. Но из-за устроенной ею истерики на тему нашего с ним общения, я поняла, что помимо разъеденного кислотой желудка - язвой стала она сама. После этого мне максимально не хочется пересекаться и с ним и с ней. Ведь где он - там и она. Девчонка уверена, что я хочу вернуть наши отношения, в чем она сильно ошибается. После стольких лет душевных мук и пожаров, мне уже не хочется возвращаться к началу. Я натерпелась многого, а Аня этого никак не поймет. Точно так же, как и Елизавета со своими постоянными просьбами встретиться с Зимовым. -Потому что я знаю, что Никита не гей, Лиля, - внезапный смех от внезапно подошедшей девушки заставляет меня резко напрячься и сжать ладонь Бульвара. Его светлые брови незаметно приподнимаются вверх, но из-за моей вежливой и неестественной улыбки, он решает оставить вопросы на потом. Либо просто забить хуй, я не знаю, - Мы с тобой давно не виделись! С нашей последней встречи ты стала еще бледнее, дорогая! В намерениях меня как-то задеть, вешается на своего парня и критично осматривает с ног до головы. -Издержки профессии, Ань, - сухой смешок и цепкий взгляд в ответ, - Потеря лица - это проблема пластического хирурга, но точно не моего направления. Ситуация накаляется. -Почему бы нам не выпить, Лилия? - спрашивает Артем, переводя все внимание на себя, - Ты же не хочешь оказаться в толпе журналистов, которые идут сюда? -Действительно, - разворачиваюсь по направлению к маленьким столикам и ухожу по английски, в надежде, что меня не будут окликать. Бульвар Депо идет следом и я чувствую, как глаза навыкат оценивают вид сзади. В связи с тем, что день считается рабочим, я резко останавливаюсь возле стола и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, чуть не впечатываясь носом ему в шею, - Эээ… спасибо, что вытащил оттуда -Аня бывает остра на язык, но она хорошая, - как бы оправдывая ее поведение, он протягивает флюте с шампанским. Мне приходится поджать губы, чтобы показать свои намерения не пить. Не сегодня. И особенно не сейчас, - Если ты хочешь чего-нибудь покрепче, то нужно идти в бар. А он в другом конце зала Но я просто качаю головой, улыбаясь. Это так забавно - видеть недоумение людей от отказа выпить с ними. Кого-то это обижает, а кого-то веселит. Однако их удивление заставляет спрашивать себя - а нормально ли это вообще: отрекаться от того, что приносит всем удовольствие? Я люблю алкоголь. Но алкоголь не любит меня - только спустя два десятка рюмок мое сознание мутнеет и искажает окружающую реальность. Приходится тратить столько денег, чтобы достичь опьянения - а это экономически невыгодно. Легче закупиться пятью граммами кокаина, чтобы уйти в забвение. Но наркотики быстрее разрушают подкорки мозга, нежели алкоголь, вследствие чего приходится довольствоваться малым. -Если моя начальница просечет, что я выпила - меня могут выгнать из интернатуры. Я пока не настолько сильно ненавижу свою работу, чтобы терять ее, - а это чистая правда, - Поэтому лучше воздержусь. -С чего вдруг твоя начальница узнает об этом? -По сути, я должна находиться на конгрессе сверху, но Лиза заставила заскочить сюда, - невесело усмехаюсь, внимательно смотря в пронзительно-голубые глаза, - Грубо говоря, на мою жалость надавили и даже немножечко пристыдили! -Это она умеет, - как-то отстраненно произнес Артем, - Мне кажется ты не особо хотела приходить. На его лице не было выражения. Он просто смотрел на меня. Даже не на меня, а в меня, как будто его внутренний детектор нащупал огромную правду глубоко под поверхностью. Хотя какая тут правда? Кажется все было и так понятно, даже левым людям - Анна могла разболтать любому о том, насколько сильно ненавидит девушку по имени Лилия, ведь Никита считает ее одним из самых близких людей в своей жизни. Даже работы с ее участием выставляет. В связи с этим, я просто максимально, как могла, отказывалась тусоваться в компании их друзей. Знакома только с Настей и ее женихом, Федей, которые частенько зависали на студии Зимова - как не приеду в Питер и не зайду, они сидят там. Однако, я была знакома с ними еще до появления Искаковой, поэтому они не считаются. -На то есть причины. А также последствия, если эти самые причины пустить на самотек, - пожимаю плечами и засовываю руки в карманы, чтобы нащупать сотовый, - Все в этой жизни относительно, сам же знаешь. -И поэтому мы не были знакомы до этого момента? - парень переступает с ноги на ногу, - Чисто из-за теории относительности? -А тебе оно надо было? - как-то странно прозвучал его голос в этот момент, - Не думаю, что такому занятому человеку как ты, это нужно было. Я благодарна тебе за то, что ты вытащил моего бывшего парня и на данный момент лучшего друга из пучины бедности, однако совсем не понимаю твоего вопроса. Какой смысл нашего знакомства? -По его рассказам, можно подумать, что ты не какая-та там девушка-ботаник, а сама мать Мария, черт возьми! - иронично, ведь он использует антитезу, упоминая мать Иисуса и самого Сатану, - Будь ты на моем месте, ты бы поняла такой интерес - Не тебе одному было любопытно, знаешь ли, - в порывах доказать что-то, рука сама по себе дергается в его сторону, но я вовремя останавливаюсь, - Но я редко бываю здесь, да и если и приезжаю, стараюсь пересекаться только с ним. Как бы он не упрашивал сходить на одну из ваших тусовок - мне там делать нечего. Я не Лихтина, которой это приходится делать из-за работы и персонального чувства вечной молодости. В этом и вся правда. Кто-то получает кайф от бесконечных вечеринок, а кто-то, как я, наслаждается уединением, выпивкой и дорожками кокса в узком кругу друзей. Возможно дело в доверии, а возможно в ощущении безопасности и уверенности, что в случае чего, эти люди смогут о тебе позаботиться, вне зависимости от твоего состояния. Но в последнее время, я привыкла к одиночеству и бокалу вина под вечер, чтобы хотя бы в крохотные мгновения, я не страдала от бессонницы. В моей привычке уже давно находится ритуал двадцати четырех летней, одинокой женщины - вечерние посиделки дома, стабильный секс два раза в месяц с доверенным лицом, чтение энциклопедий и недовольные звонки от матери, ее наставления по поводу замужества и детей. Я скорее всего преувеличиваю, но мне уже не так интересны новые знакомства - если кому-то надо и это предначертано судьбой, новые люди сами придут когда-то. Для меня прошло то время, когда я утопала в море бесконечных вписок. Сейчас тот период, когда мне нужна небольшая стабильность. Совсем скоро, зная по себе, это надоест. Но это потом. -Когда ты уезжаешь? -Я пока не взяла билеты обратно. Не в этот раз. Это очень непохоже на меня, - в кармане вибрирует Айфон. Скорее всего это Евгения Ивановна потеряла свою подопечную. - Странно, да? -Я тоже человек со странностями. Скорее всего каждый из нас слегка спятил по своему, - усмехается Артем, залпом опрокидывая шипящую жидкость, - Возможно тебе стоит ответить на входящий вызов - тебе может влететь. -Возможно ты прав, - меня тянет улыбаться, а так же уйти отсюда, - А возможно и нет. Кто же знает? И оставив его в таком непонятном недоумении, я беру сотовый и резвыми шагами выхожу из зала. Не чтобы поскорее уйти от шума толпы. И не чтобы наконец вернуться наверх. Просто потому что не хочу заходить дальше. Чем раньше я это сделаю, тем меньше последствий будет. Тем раньше я вернусь домой и забуду эту поездку, которая оказалась не самой удачной. Ведь он спас меня сегодня и во второй раз. А за все приходится платить. Но пока я к этому не готова. Точно так же, как и позволять этому развиваться дальше, ведь возможность приобретения такой привычки - не самое удачное решение для меня. Как и само решение опять приехать в этот город.