С Рождеством, госпожа Министр!

      Гермиона Уизли-Грейнджер с удовольствием уселась и скинула туфли. Какое же это блаженство — после целого дня на ногах наконец-то снять неудобную обувь! И Гермиона позволила себе потянуться в кресле, которое обживала чуть больше месяца. Да, предвыборная гонка закончилась, она добилась своей цели и стала не только первой магглорожденной волшебницей на посту Министра Магии, но еще и самой молодой. Они все рассчитали правильно, и героиня Войны с безупречным послужным списком, подруга самого Гарри Поттера взобралась на верхушку магической иерархии. Ну, по крайней мере, доступную ей. Например, Гермиона прекрасно понимала, что стать председателем Визенгамота ей не светит. А вот ее мужу — запросто. Ведь он не только прекрасный управленец, но и чистокровен до зубовного скрежета. Хотя, разумеется, всему свое время. И то, что Гермиона заняла этот пост, будет неплохим подспорьем и для него. Кроме того, отсюда ей будет куда удобнее добиваться своих целей. А это в мире бюрократии не так просто, как можно было подумать. Гермиона была умной девочкой и, посидев полгодика в захолустном отделе, который занимался чем угодно, только не тем, чем следует, рванула в маггловский мир изучать экономику, политику и социологию, чтобы не терять время даром. Разумеется, поступать она никуда не стала, но ведьма она или нет, в конце концов? Гермиона посещала интересные ей курсы у лучших профессоров в разных уголках страны благодаря аппарации, а также научилась в совершенстве отводить глаза. И теперь она точно знала, как все должно работать. Но ей катастрофически не хватало знаний о волшебном мире. Зато их с избытком было у Персиваля Уизли. Кто бы мог подумать, что у них получится такой удачный тандем! Оба были умны, аккуратны, очень работоспособны. Обоим хотелось сделать карьеру, а Гермионе — еще и чуточку улучшить этот мир.       Дверь в кабинет приоткрылась, Гермиона тут же села как полагается, мало ли кого к ней занесло, но это оказался легкий на помине Персиваль — она как раз про него думала. — С Рождеством, госпожа Министр! — радостно улыбаясь, возвестил Персиваль, ведь это была и его победа.       И, словно фокусник, он взмахнул палочкой, и на стол плавно опустились два бокала с шардоне — любимое вино Гермионы — и блюдо с сыром. — Прямо на рабочем месте, Персиваль? — с деланной строгостью спросила Гермиона. У них, кстати, был еще один общий пунктик — оба терпеть не могли, когда сокращали полное имя до унизительных кличек — Перси, Герми… Брр. — Ну, а кто тебе запретит?       И Гермиона улыбнулась. Уизли между тем продолжал: — К тому же ты действительно заслужила, тебе надо немного расслабиться. Нелегко сегодня пришлось — столько встреч и мероприятий. Но ты со всем справилась просто превосходно. — Да, ты прав, это действительно нелегко. Один только зануда Нотт чего стоит! Но приходится ему улыбаться, ведь у их семьи, можно сказать, монополия на производство котлов. А это важная статья нашего экспорта. И так приходится изо всех сил бороться с импортной кустарщиной. Ну да кому я рассказываю, ты в этом вопросе собаку съел. — Так что он от тебя хотел? — «Министр Уизли-Грейнджер, я всецело поддерживаю вашу инициативу по сокращению штата Министерства и оптимизации его работы. Но следует создать специальную комиссию, чтобы тщательно рассмотреть все аспекты и принять взвешенное решение в каждом отдельном случае», — Гермиона очень удачно скопировала занудную манеру Нотта. — В итоге получается, что не только никого нельзя сократить, но и вовсе надо создать новые должности! Я, конечно, понимаю, что он беспокоится, чтобы его родственники, друзья и протеже не остались без теплых местечек. Но ведь он действительно оказал нам поддержку на выборах, нельзя игнорировать его предложения. — Дитя бюрократии и политики, — улыбнулся одними глазами Персиваль. — И что ты сказала? — Ничего конкретного. Но комиссию действительно надо создавать, в том числе и Нотта туда звать, чтобы он наблюдал за соблюдением прав чистокровных. И по представителю от полукровок, магглорожденных, и из каждого отдела… Ах, я совершенно не могу думать об этом сейчас. Наверное, мозгошмыги Луны перескочили на меня. — И где ты успела с ней пообщаться? — Не поверишь, в туалете! С тех пор как я стала министром, мне даже туда нельзя спокойно сходить. И все знакомые, пусть даже и старые друзья, считают, что теперь могут обращаться ко мне по любому поводу и в любое время дня и ночи. Я люблю Луну, но вот честно, этот ее проект не лезет ни в какие ворота! — Она опять открыла каких-то диковинных зверей? — Пока нет, но опять собирается. Но в этот раз даже в ее любимом Отделе тайн отказываются верить, что она сможет что-то найти, опираясь на рассказ какой-то выжившей из ума старухи… Я вот как представлю, что я как министр должна буду обосновать выделение средств на эту экспедицию!.. Нет, Луна — чудо, и я должна признать, что напрасно скептически относилась ко многим ее идеям. Но надо же знать грань! И я просто сбежала от нее. — Зато ты вынесла важный урок, необходимый для каждого министра. — И какой? — Не пользоваться общественной уборной.       И Гермиона снова рассмеялась — она, пожалуй, была единственной, кто мог оценить юмор Персиваля по достоинству. Остальные почему-то просто считали его занудой. Гермиона и сама долгое время так думала, пока не поработала с ним подольше. Просто у него был свой способ шутить, не такой, как у Джорджа или у Рона, но ей нравилось. — Спасибо, Персиваль, ты мой спаситель, мне действительно нужно было и расслабиться, и выговориться. — Ну что ты, Гермиона, ты всегда можешь на меня положиться, — и он чуть сжал ее ладонь. — Теперь ты готова отправиться в Нору? — О, да. Только ненадолго, да и Розе не стоит уж слишком нарушать режим на каникулах.       Все же хорошо, что дочку она родила в достаточно юном возрасте. И вот теперь Гермиона еще сама весьма молода и полна сил, а ее девочка уже достаточно самостоятельна. И большую часть года проводит в Хогвартсе, так что Гермиона может спокойно задерживаться на работе хоть до полуночи, не испытывая угрызений совести. Да и Молли всегда рада присмотреть за внуками, так что обычно в Норе — шумно и весело, и Розе скучать не приходиться.       Когда Гермиона с Персивалем появились у старших Уизли — хорошо быть министром, камин прямо в рабочем кабинете — Роза с радостью бросилась к ним навстречу. — С Рождеством! — С Рождеством, мой ангел! — Мама, а мы уже домой?       По интонации Гермиона поняла, что у Розы еще какое-то дело, поэтому, пусть ей и ужасно хотелось забрать дочь и отправиться домой, она сказала: — У тебя полчаса, милая, я только поздороваюсь со всеми.       Ну да, чтобы поздороваться со всеми, собравшимися на праздник в Норе, действительно понадобится полчаса. А если еще перекинуться больше, чем парой слов…       Все же через час они были дома. Подарки уже были сложены под елью. Роза довольно взвизгнула. «Какой же она все-таки ребенок, пусть ей уже четырнадцать!» — подумала Гермиона. Она в свои четырнадцать спасала Сириуса от поцелуя дементора. Хорошо, что на долю ее дочери не выпали такие ужасные приключения. — А теперь беги скорее в кровать! Все подарки завтра!       Немного пообнимавшись с мамой и папой, Роза убежала к себе. Вот наконец-то Гермиона осталась наедине со своим мужем. Они давно договорились, что за дверями их спальни нет должностей и работы. Гермиона с любовью посмотрела на мужа, отметила, что седых волос стало больше, а залысины видны сильнее. И это не делает его менее привлекательным, она и сама изменилась за те пятнадцать лет, что они вместе. Но судя по тому, как муж на нее смотрит, для него она все так же хороша. После длинного рабочего дня и шумного праздника было так хорошо просто лежать в его объятиях и ощущать уверенные мужские руки.       Гермиона была слишком уставшей, чтобы сразу заснуть, а мысли текли словно сами по себе. Ей вспомнилось, как они поцеловались с Роном прямо посреди разваливающегося Хогвартса. Как трепыхалось ее сердце при виде своего парня. Жаль, это чувство влюбленности было с ней недолго. Потом откуда-то взялось раздражение — ведь Рон все делал не так. И ей, словно они снова на первом курсе, приходилось показывать ему заклинания, которые они использовали для восстановления Хогвартса. Потом Гарри и Рон приняли решение сразу отправиться на стажировку в Аврорат, а Гермиона понимала, что ей нужен отдых, что хорошо бы заняться чем-то привычным, что поможет войти ей в мирное русло. Тем более, что возвращение родителям памяти не прошло гладко. Они так и остались в Австралии и смотрели на дочь с опаской и непониманием. Гермиона плакала, но понимала, что теперь она — часть волшебного мира, а ее родителям там нет места. Если бы не было войны… Поэтому она старалась максимально отвлечься от всего этого. Бегать же за сторонниками Пожирателей Смерти ей совсем не улыбалось. И разлука пошла на пользу их с Роном отношениям. Он старался выбираться в Хогсмид как можно чаще, откровенно хвастал перед ней, ухаживал, и она снова поддалась этому очарованию уверенного в себе молодого человека. Но учебный год закончился, Гермиону приняли на работу в Министерство, Гарри сделал предложение Джинни, и Рон, недолго думая, сделал такое же ей. Гермиона почти согласилась, но для начала предложила пожить вместе — так сказать, провести тест-драйв будущего брака. Все же жизнь в палатке в постоянном страхе за свою жизнь, да еще и в присутствии Гарри — не считается. И все оказалось просто ужасным. Они совершенно не подходили друг другу в бытовом плане. Гермиона была педантична и аккуратна. Рон мог разбрасывать свои вещи в самых неожиданных местах, а убирать за собой ему просто не приходило в голову. А еще он ждал, что его невеста будет готовить, как его мама, создавать уют в их гнездышке и будет готова на секс всегда и везде. Гермиону совершенно не устраивала роль обслуживающего персонала. Нет, она не была против уборки, готовки и секса, но хотелось, чтобы и Рон хоть иногда принимал в этом участие не только как бенефициар. Иногда после тяжелого рабочего дня ей хотелось, чтобы о ней самой позаботились. Но находила лишь немытую посуду и голодного Рона: «Почему ты задержалась? Скоро ужин?» Так их отношения окончательно разбились о быт всего за несколько недель. Хорошо хоть, о помолвке они никому не рассказали. И потому расстались достаточно безболезненно для остальных, хотя Молли и сокрушалась, что Гермиона, к которой она относилась как к дочери, не стала женой её сына. Это был довольно паршивый период в ее жизни — личная жизнь не сложилась, работа не приносила удовлетворения, родители явно ее побаивались, все друзья и подруги были слишком заняты налаживанием мирной жизни. Но оказалось, что есть еще один такой же неприкаянный человек — Персиваль Уизли, чужой в собственной огромной семье. Сначала они просто изредка встречались в коридорах Министерства. Потом оказалось, что им нравится обедать в одном и том же месте, и они стали общаться не как несостоявшиеся родственники, а как друзья. И постепенно оказалось, что у них очень много общего. А еще Гермиона поняла, что ее заводят рыжие мужчины. Через полгода, успешно пройдя трудности совместного быта, она все же стала Уизли. Правда, чтобы легче было выделяться среди многочисленных миссис Уизли, взяла двойную фамилию. И вот сейчас она перебирала рыжие волоски на груди мужа и думала, как ей повезло. Персиваль, который уже почти заснул, начал поглаживать ее попу куда активнее, а в нее уткнулось кое-что твердое. Гермиону всегда удивляло, как муж, будучи практически спящим, умудряется возбуждаться — просыпался он частенько уже в середине процесса, и то не до конца. Впрочем, ей это не мешало. И сейчас она просто сама перехватила инициативу — хороший секс поможет ей снять напряжение и отдохнуть. Но мужа она все-таки смогла разбудить. И вот они, уже оба счастливые и удовлетворенные, лежали, все так же обнявшись, а Персиваль запустил руку в ее волосы: — Ты у меня такая умница, Гермиона. — Конечно, то, что я выбрала тебя, было моим самым лучшим решением.