От ненависти до страсти....

— Нравится, вор? — кроваво красные губы растянулись в опасной усмешке, а две упругие груди с темными бусинками сосков оказались полностью оголены, притягивая взгляд мужчины. Робин стоял, будто парализованный, он чувствовал, как начинает краснеть с головы до пят. Эта женщина, королева… сводила его с ума всякий раз, когда проходила мимо, когда кидала на него мимолетный, обжигающий, словно настоящим пламенем, взгляд, когда разговаривала своим до безумия высокомерным голосом, она заставляла его умирать от желания прикоснуться к ней, и в то же время Робину, будем честны, хотелось ее придушить. Она была похожа на змею, завораживающе красивую и опасную, готовую в любую минуту плюнуть смертельным ядом. А теперь они были в одной комнате один на один, и она, сделала, то, о чем Локсли не мог помыслить даже в самых смелых мечтах. Он никогда не был святым, даже благородным-то стал далеко не сразу, но то, что делала  Злая Королева, он сглотнул, не мог даже и представить, что такое позволит себе сделать хотя бы деревенская девушка, а уж дама благородных кровей… Впрочем Её Величество заметно отличалась от всех тех, кого он встречал раньше. А Реджина  уже  оказалась рядом с ним,  соблазнительно улыбнувшись, приблизилась к уху разбойника и прошептала так, что кровь из головы Гуда  окончательно прилила к совершенно другому месту. Ее ладонь накрыла его пах, и Злая Королева ощутила, как между ног стало еще жарче, она уже предвкушала, как его член твердый и крупный будет входить в нее, как ее стоны сольются с его… Она улыбнулась, и пока проворные ручки расправлял со шнуровкой брюк, ее губы впились в его, тонкие и сухие. Темно красная помада была размазана по его лицу, а ее руки уже поглаживали его стоявший член. Отстранившись от растерянного разбойничьего лица, королева опустилась на колени перед Гудом, ее пухлые губки, практически лишенные помады, сомкнулись в плотное кольцо  на головке мужского органа.  Ее дерзкий взгляд пересекся с его, эта женщина будто бросала вызов. Чёрт побери!  Стоя на коленях перед ним она бросала вызов, одним своим присутствием будто бы утверждая власть над всем и вся. Был ли Робин готов подчиниться хоть какой-нибудь власти? О нет, даже, если и самой Злой Королеве. Он чувствовал себя неопытным мальчишкой, краснеющим только при одном упоминании о женщинах, видимо Её Величество считала так же, играя с ним в игру собственную и изощренную, донельзя. Румпельштильцхен был хорошим учителем. Впрочем, Робин не собирался так просто отступать, шок  медленно, но верно покидал его тело, а на смену ему приходила уверенность и желание побороться. Он всегда с легкостью отбивал словесные атаки Реджины, что ж с этой он тоже справиться. Лукавый огонек загорелся в голубых глазах разбойника и легкая ухмылка поселилась на его загорелом лице, черные шелковые пряди оказались зажаты в кулак, а королевский рот начал двигаться по его члену, с характерными звуками. Злая Королева умела доставлять удовольствие мужчине не хуже любой шлюхи, но таковой не была, Робин все же помнил, что это ее игра. Реджина очертила несколько кругов разного радиуса своим язычком на поверхности головки пениса, и почувствовав выделившуюся капельку смазки улыбнулась, он был готов, она чувствовала его руки на своих волосах, вор изнывал от нетерпения  и желания, сама она чувствовала, что вся течет и горит там уже давно, что нуждается в мужчине как в воздухе, и эта сладкая пытка не сможет продолжаться долго. Она почувствовала, как ее волосы потянулись вверх, и сама она выпрямилась в полный рост, заглянула в его глаза и увидела там такой пожар, который не смогли бы затушить все воды мира. Разбойник будто очнулся ото сна, он прижал ее к себе так близко, как только мог, грубо впиваясь в королевские губы. Королева вся пылала, все ее тело превратилось в оголенный нерв, она чувствовала его твердый член, упирающийся в живот, чувствовала этот дикий поцелуй, который был до краев наполнен страстью, ни любви ни нежности, лишь животное всепоглащающее желание. Они будто бы были гладиатарами в римском Колизее , сражающимися не на жизнь, а на смерть. Укусы перемежающиеся с его сухими губами и влажным языком, его руки поглаживающие внутреннюю сторону бедра. Он медленно касался ее у входа, дразнил,  но так и не дотронулся до клитора, так не вошел в нее. Поцелуй закончился также внезапно как и начался. Она заглянула в его лицо, он плутовски  ухмыльнулся, его пальцы, полностью покрытые ее соками оказались у ее же губ. Робин аккуратно погрузил указательный палец в королевский ротик, и прошептал, — Нравится? Это ты, Реджина, твой собственный вкус, я хочу, чтобы ты его попробовала до того, как я наслажусь им сполна. Королева недоуменно взглянула на Робина, тот же стащил с  женского тела абсолютно ненужные сейчас темные кожаные штаны, и тягуче-медленно раздвинув складочки, начал ублажать Злую Королеву. Его язык прошелся по  розоватым губам, поигрался с горошиной клитора и вторгся в женское лоно, заставив Реджину громко застонать и кончить, в бессилии опустившись  на  пушистый ковер. Она приходила в себя несколько секунд, оправляясь от мощного оргазма, попутно проклиная себя, что сдалась так скоро, кончила от жалкой имитации. Бой был проигран, но не война. Игра продолжалась. Закусив губу, что делало ее  соблазнительнее, она вновь оказалась на ногах, слегка подрагивающих от недавнего удовольствия. Робин был все еще возбужден, его член вновь уперся в ее живот. Реджина вгзглянула в его глаза, в которых теперь было лишь одно желание, и проведя изящной ручкой по коже груди, по шрамам, задевая  его соски, выдохнула разбойнику прямо в губы. — Не знала, что ты такой плохой мальчик, — другая рука оказалась на его члене, сомкнутая в кольцо и доставляющая мужчине удовольствие, легкими поступательными движениями. Гуд на секунду задержался с ответом, он резким движением прижал Королеву к стене, теперь его возбужденный орган упирался в  ее упругие ягодицы, а губы, раскрасневшиеся и опухшие после яростных поцелуев, оказались на уровне женских ушек. Его горячее дыхание опалило мочку уха, а жаркий шепот заставил желание вновь нахлынуть на монаршью особу.  — Ты еще не видела плохого мальчика,  хочешь я тебе его покажу? — одна разбойнячья рука оказалась на груди,  до боли выворачивая темный сосок, другая же вновь хозяйничала у центра сосредоточения желания. Реджина чувствовала, как все ее тело будто прошибает током от его прикосновений и слов, она уже не принадлежала себе, теперь ее разумом завладело лишь одно первобытное животное желание, почувствовать этого мужчину внутри себя. — Да, — тихое и робкое, произнесенное полустоном, совсем не королевское, слетело с женских губ. — Я не расслышал, — он измывался над ней, будто в отместку за все оскорбления, за все высокомерные взгляды, подводил ее краю, но так и не давал сорваться в пропасть, - я хочу чтобы ты сказала громче, — он резко вошел в нее двумя пальцами. Громкий полустон, полуответ вырвался из королевских губ.  — Так-то лучше, — ухмыльнувшись, он вытащил пальцы из ее лона, чтобы через мгновение заполнить ее полностью. Вор вошел резко, отчего наслаждение смешалось с болью, она была узкая, слишком узкая для него. Реджина застонала еще громче, чувствуя, как он медленно начинает двигаться в ней, буквально насаживая ее на свой член. Постепенно Королева  привыкла к разбойничьему размеру, помогая ему войти в нее еще глубже. Вскоре Реджина почувствовала, приближение второго оргазма, Робин видимо ощущал то же самое, его движения стали рваными, быстрыми резкими. Он входил в нее до упора, заставляя стоны один за другим  слетать с пухлых женских губ. Реджина не выдержала первой, отпуская себя, она издала последний, самый громкий и страстный стон. Вслед за ней кончил и Робин, прорычав что-то прямо в королевское ухо.  «Как зверь,  лесной зверь», подумалось женщине. Они простояли в оцепенении около минуты, она, зажатая между его мощным телом и стеной, и он, прижимающий к себе эту сумасшедшую ведьму. Вскоре Локсли отпустил Королеву из своих объятий, и та опустилась на пол, все еще не в состоянии самостоятельно стоять на ногах. Робин наклонился, и подхватив хрупкую женскую фигурку донес ее  до кровати, благо та была в нескольких метрах от места их… игры. Обессиленная Реджина хотела было  возразить, но сейчас даже на ругань с Гудом не было сил. Она ненавидела себя, проиграла вору, хотя была уверена, что с легкостью победит, но на самобичевание сил не нашлось. Завтра об этом будет думать Злая Королева. А сегодня Реджина Миллс будет наслаждаться своим поражением, вполне возможно, что оно стоило всех побед. Да и Локсли оказался отменным любовником.