Двух дорог пересеченье

      Поравнявшись с парадным крыльцом, они остановились. Никифор с Алёшкой взяли на руки Владимира, в то время как Наташа, спустившись с повозки, постучала в двери. Ей открыла Алёна. Увидев раненого барина, девушка, прижав руку ко рту, попятилась во мрак коридора, в то время как Натали придерживала мужчинам входную дверь и пыталась докричаться до Варвары. Они миновали переднюю, и едва ли не перейдя на бег в анфиладе, пронесли хозяина поместья в спальню.       — Батюшки святы! Что это? — воскликнула появившаяся Варвара.       Натали при помощи Алёшки сняла с Корфа сюртук и уложила пострадавшего в постель.       — Он ранен, Варя. После всё расскажу. Скоро сюда приедет доктор. Приготовь да принеси спирту, чистые полотенца и бинты, если у вас есть. Прикажи согреть воды, — попросила Наташа, подкладывая под голову бесчувственного Владимира подушки, чтобы ему было повыше.       Всё-таки не зря их в Смольном обучали основам медицины. Она навряд ли сможет наложить швы, поскольку требуются специальная медицинская игла и нить, но промыть и продезинфицировать рану — запросто. Только бы ранение не задело внутренние органы!       — Хорошо, Наталья Александровна, сделаю! Я мигом! — Варвара спешно засеменила прочь.       Устроив Владимира на подушках, Наташа вгляделась в его лицо. Он был бледен, как полотно. На короткий миг Владимир открыл глаза, но его затуманенный взгляд бесцельно блуждал, словно не узнавал окружающую обстановку и людей. И вот, веки вновь сомкнулись. Княжна стянула с рук изодранные перчатки и, отбросив их в сторону, осторожно развязала наложенную в лесу повязку. К своему неудовольствию она обнаружила, что кровь продолжала идти, пусть не так сильно, как поначалу.       — Вот, барышня, держите.       Варя принесла на подносе миску с теплой водой, бинты и пузырёк спирта. Натали расстегнула жилет Владимира, рубашку, чтобы одежда не мешала промывать рану. Первым делом открыла спирт и вылила себе немного на руки. Неприятно защипало ссадины, доставшиеся после падения с повозки. Она подула, чтобы спирт поскорее впитался. Потом взяла чистое полотенце. Промокнув в воде, аккуратно стерла кровь вокруг пореза и промыла рану. Завершающим шагом сложила несколько раз бинт и прижала к месту ранения.       — Как он? — спросил доктор Штерн, ставя на тумбочку у кровати свой чемодан с медицинскими инструментами и лекарством.       Варвара, поздоровавшись с Ильей Петровичем, посторонилась, подпуская доктора ближе к Наташе и Владимиру. Михаил, влетевший в комнату следом за Штерном, остался на пороге, дабы не мешаться под ногами.       — Я сняла пропитанную кровью повязку и, обработав рану, сделала новую. Кровь вроде останавливается, — отчеканила Наташа. — Но он как будто без сознания!       — Спасибо, Наталья Александровна, — поблагодарил Илья Петрович, зажимая рану и сменяя Натали. — А теперь позвольте осмотреть нашего героя. Михаил Александрович уже успели в двух словах поведать о поимке здешних разбойников. Ну и доставили они хлопот всем нам! Оставьте меня с больным. Варя, в случае чего, поможет. А вы ступайте отдохните.       — Я провожу тебя в гостиную, — предложил Миша. — Там и подождём.       Натали покорно встала и, бросив прощальный взгляд на Владимира, направилась к выходу вслед за братом.       — Ты вся дрожишь — надобно согреться. Чаю? Или горячего бульону? — справился Михаил, когда Натали, обхватив себя руками, опустилась на первый попавшийся стул. Её трясло от нервных переживаний. — Бульон будет в самый раз, сейчас распоряжусь.       Пока брат ходил просить еды, Натали сидела и раскачивалась, прикрыв глаза. Вдруг княжна вспомнила об одной вещи. Плохо слушающимися руками она достала из своего корсета письмо Владимира и положила на стол перед собой.       Вернулся Миша с тёплым одеялом в руках. Следом за ним топала Алёна с подносом. Пока та подавала Наташе миску с куриным бульоном, Репнин укутал сестру с ног до головы.       — А это тебе, — откликнулась Натали, указывая взглядом на конверт и грея руки о тёплую ёмкость с супом.       — Письмо? От кого?       — От Владимира, — Наташа жалобно посмотрела на брата снизу вверх. — Он просил передать его тебе лично в руки, если с ним что-нибудь случится.       Князь Репнин взял со стола конверт, разломил печать из сургуча и, достав небольшой, аккуратно сложенный лист бумаги, подошёл к окну и принялся читать. Пока он был занят письмом, Натали влила в себя несколько глотков бульона, смотря в одну точку.       — Прочти и ты, коли хочешь, — Миша вернулся к сестре и протянул лист. — Тем более, тут есть строки касательно тебя.       Наташины пальцы коснулись желтоватой бумаги. Поднеся ближе к лицу строки, написанные размашистым почерком с завитушками, она прочла следующее:       «Мишель,       Знаю, что ты не тешишь себя ложными иллюзиями по поводу опасности нашей маленькой операции. Если со мной что-либо случится, назначаю тебя, как единственного преданного друга, опекуном моему сыну до прихода совершеннолетия последнего. Соответствующая бумага составлена накануне и хранится в Петербурге у моего личного нотариуса, разыскать которого тебе не составит труда — адрес прилагаю на обратной стороне. Такова моя воля при неблагоприятном исходе завтрашнего дня.       Я также нисколько не сомневаюсь, что Елизавета Петровна и Наталья Александровна, если будут иметь на то волю и искреннее желание, смогут дать моему мальчику материнскую любовь и ласку, которыми он был обделён с самого рождения. И которые я, как мог, старался возместить ему. Полностью полагаюсь на вас троих в вопросах дальнейшей судьбы Ивана Владимировича Корфа.       За тем прощаюсь с тобой. Не горюй обо мне понапрасну и живи достойно.

Владимир»

      Кончив читать, Наташа не преминула перевернуть прощальное письмо: на обратной стороне и впрямь были выведены имя и адрес господина нотариуса, имеющего контору на Литейном проспекте. Так вот куда вчера, по всей видимости, ездил Владимир! Это и есть то самое дело, из-за которого они задержались в Петербурге. Он с самого начала был готов умереть, поэтому всё так тщательно продумал!       Ей вновь хотелось плакать. И опять — ни слезинки!       — Он не умрет. Это было бы слишком жестоко, — еле слышно проговорила она, возвращая брату письмо.       — Я, честно говоря, поражён, что Володя решил доверить сына мне, — ответил Михаил, складывая лист обратно в конверт и пряча в карман сюртука. — У него же остались где-то в столице дальние родственники по отцу, покойному Ивану Ивановичу.       — Ох, Миша, да что это за родня такая, которой нет дела ни до Владимира, ни до его сына, — вздохнула Наташа. — Ты их хотя бы раз после похорон барона видел? Или, может быть, слышал от Владимира, что они приезжали, интересовались его жизнью? Что-то я таких рассказов ни от тебя, ни от Лизы не припомню.       — Нет, не было такого. Судя по всему, они давно не объявлялись.       — Вот поэтому он, скорее всего, и не захотел доверить им ребёнка. Может знает, что Ванечка станет для тех обузой. Кстати, надо бы проведать малыша, успокоить его, что папа дома, но пока не может с ним повидаться. Но сперва дождёмся, что скажет доктор о состоянии Владимира, — взгляд Наташи снова сделался отрешённым. — Да, Владимира… Сейчас нет ничего важнее новости, что он выживет.       Михаил внимательно присмотрелся к сестре. И вдруг заметил покрасневшее пятно на щеке.       — Тебя били?       — Дали пощёчину, чтобы была посговорчивее, — отмахнулась Натали.       — Я им покажу! Мерзавцы! Влепили оплеуху и кому — беззащитной женщине! — процедил Репнин, сжимая руки в кулаки. — Это все твои увечья? Или они поднимали на тебя руку несколько раз?       — Миша, я в порядке, никаких серьёзных травм у меня нет, — принялась утихомиривать его Натали.       — У тебя кровь на платье, — настаивал на своём князь.       — Это кровь Владимира. Не моя.       — А где твоя шляпка? И вообще, меня несколько смущает твой чрезмерно растрёпанный вид.       — Ммм…       Наташа терзалась сомнениями: стоит ли сейчас рассказывать Михаилу обо всём, произошедшем в лесу? Например, о том, что она стреляла из револьвера Кольта. Князь же явно ждал от неё каких-либо разъяснений. Их молчаливую перепалку внезапно прервали: на пороге гостиной возник солдат, один из тех, кто помогал в лесу сторожить разбойников.       — Господин исправник просили передать, что преступники арестованы и доставлены в городскую тюрьму, где пробудут до суда, — отрапортовал посетитель. — А ещё Константин Григорьевич хотели бы допросить княжну Наталью Александровну Репнину и барона Владимира Ивановича Корфа для уточнения всех обстоятельств дела. Это возможно?       — Барон Корф без сознания. Сейчас у него доктор, и мы надеемся на благоприятный исход. В любом случае, допрос придётся отложить как минимум до завтра, — ответил за сестру Михаил.       — Передам, Михаил Александрович. Однако, может быть Наталья Александровна смогли бы приехать сегодня в участок? Я готов сопроводить.       — Нет, — сказал князь непреклонно. — Сестра и так многое пережила. Всё завтра.       — Благодарю, Мишель, — откликнулась Натали, как только за гостем закрылась дверь.       Которая тут же опять отворилась. На этот раз показался доктор.       — Что, Илья Петрович? — снова подал голос Миша.       — Я наложил швы на рану. Жить будет, — улыбнулся ободрительно Штерн.       — Слава Богу! — Наташа радостно перекрестилась.       — Владимир Иванович во многом обязан вам своим спасением, — обратился Илья Петрович к Натали. — Если бы вы не перевязали рану в лесу, не обработали её здесь, барон потерял бы много крови.       — Я просто выполнила свой долг, — ответила княжна, вставая и откладывая одеяло. — К нему можно?       — Можно. Он спит. Видите ли, Владимир пару раз приходил в себя, пока я занимался швами. Знаете ли, крайне болезненная процедура для человека, — пояснил Штерн. — Поэтому мы с Варварой дали ему обезболивающее, а заодно и снотворное снадобье. Довольно барону на сегодня мучений. Да и вообще, сон — лучшее лекарство для восстановления сил. Думаю, очнётся ближе к ночи, может и позднее.       — Что ещё надлежит сделать, когда Владимир Иванович проснётся? — деловито осведомилась Натали.       — Я написал Варе рецепт отвара, который нужно будет давать Владимиру, когда швы начнут беспокоить. А они, поверьте, начнут, как и само ранение. Ничто не затягивается моментально. Всякой ране нужно время, дабы пройти путь от воспалительного процесса до полного заживления тканей. Поэтому настоятельно рекомендую две недели постельного режима. И если у Владимира Ивановича сегодня или завтра возникнет жар — не пугайтесь. Естественная реакция организма, который борется с недугом.       — Знаю, — кивнула Натали. — Если жар будет слишком сильный, следует сделать прохладный компресс и положить его на голову, тогда больному станет легче. Я позабочусь об этом.       — Вы останетесь в поместье, княжна? — спросил доктор Штерн.       — Если брат не станет возражать, — она настороженно поглядела в сторону Миши.       — Это было бы замечательно, — отозвался Илья Петрович, поворачиваясь к князю Репнину. — С Натальей Александровной нам будет гораздо спокойнее за нашего барона, ведь она знает и умеет гораздо больше любого из слуг в этом доме.       — Если вы так считаете, доктор, — пожал плечами Михаил.       — А Варвара будет у княжны на подхвате. Уверен, вместе они отлично сладят! — отрекомендовал Штерн.       — Что ж, в таком случае, не вижу ничего предосудительного в том, чтобы сестра чуточку присмотрела за Владимиром.       Натали облегчённо выдохнула. Неужели Миша не стал противиться тому, чтобы она задержалась у Корфа?! Она уж было приготовилась к новой оборонительной позиции — отстаивать своё право поступать так, как считает нужным и должным в сложившейся ситуации.       — Вот и прекрасно. Завтра обязательно заеду навестить вас, — заключил Штерн, прощаясь с княжной.       — Спасибо. Спасибо за всё, Илья Петрович, — сказала Наташа, выходя в коридор вместе с мужчинами.       — Я провожу вас, — предложил Михаил, пожимая руку доктору.       Наталья Репнина отправилась прямиком к Владимиру — ей не терпелось увидеть его. Когда княжна вошла в спальню, он мирно лежал на подушках, укрытый плотным покрывалом. Рядом суетилась Варвара, поправляя края постели.       — Всё наладится, — тихонько приговаривала добрая повариха. — Доктор сказал, что скоро наш Володя будет здоровее любого из присутствующих.       — Дай-то Бог, — шёпотом откликнулась Натали, подходя к кровати. — На нас напали в лесу — не там, где мы планировали, и завязалась битва. До сих пор не верится в случившееся.       — Вы, небось, сильно перепугались?       — Больше всего мне было страшно, когда Владимир дрался с главарём этой ужасной шайки. Ты бы видела нож в огромной руке злодея, его резкие, внезапные движения. Да и остальные разбойники не лучше. Никто бы не ушёл от них живым, если бы мы проиграли.       — Ироды треклятые. И как таких земля носит?       Натали приобняла Варю за плечи:       — Сходи, пожалуйста, к Ванечке. Малышу надобно сказать, что его папа дома, но приболел. Только не пугай сильно, ладно? Уверена, ты сумеешь найти слова. Я поднимусь в детскую чуть позже, а пока побуду с Владимиром Ивановичем.       — Хорошо, Наталья Александровна.       — Да, Варя, вот ещё что. Попроси горничную подготовить для меня комнату. Любую, пригодную для жилья. В повозке, на которой мы привезли Владимира, также приехал мой сундук. Его нужно будет перенести в дом. Я хотела бы умыться и переодеться.       — Вы останетесь у нас, барышня? — обрадовалась Варвара.       — На сегодня останусь. Не могу же я бросить Владимира в таком беспомощном состоянии, — улыбнулась княжна.       — Чудесно! Тогда пойду выполнять ваши поручения.       — Значит, твёрдо решила задержаться? — переспросил Миша, пропуская Варвару в коридор.       — Решила, — ответила Натали, присаживаясь на краешек кровати. — И доктор уверяет, что я могу быть здесь полезна. А ты поезжай домой к Лизе. Она наверняка волнуется и ждёт вестей, как прошла операция по поимке негодяев. За меня не нужно тревожиться. В этом доме нет ни разбойников, ни каких-либо других скрытых врагов, нападения которых стоит бояться.       — Порой, Наташа, опасность может подстерегать там, где её совсем не ждёшь, — таинственно проговорил князь. — И ваша сегодняшняя встреча с разбойниками — лишнее тому подтверждение.       — Что ты имеешь ввиду?       Михаил задумчиво посмотрел сперва на Натали, а потом перевёл взгляд на спящего Владимира.       — Если ты вздумала взять на себя роль милосердной сиделки — будь по-твоему. Только не переусердствуй. Старина Корф, насколько мне известно, не любит излишне навязчивых людей. И к дамам это тоже относится, — предупредил Репнин.       — Не собираюсь никому навязываться, — буркнула Наташа. — Коли Владимир, очнувшись, посчитает, что я — лишний человек в этом доме, не переживай: тут же велю запрячь коней и ворочусь к вам с Лизой.       — Вот и молодец, — Миша поцеловал сестру в щёку. — Завтра порешаем, как быть дальше. Если и впрямь не воротишься домой раньше срока.       Князь вышел прочь. Наташа какое-то время сидела неподвижно, с застывшим лицом, будто сдерживала в себе из последних сил нечто, прорывающееся наружу. А потом, когда сил не осталось, припала к руке Владимира, лежавшей поверх покрывала, и зажмурилась. Наконец она осталась с ним наедине. Теперь можно немножко побыть собой, не изображая чрезмерную учтивость, не держа себя в вечных рамках «нельзя», «неприлично», «не подобает». Она вся сжалась в маленький комочек и потёрлась щекой об его неподвижную руку. Какое-то безумное, странное желание возникло у Натали: запечатлеть свой поцелуй на этой самой руке. В груди словно что-то сдавило, вновь сделалось больно. Так больно, что ей казалось, она не вынесет эту муку, возьмёт и умрёт прямо здесь, подле него. А ещё лучше — вместо! Но не смерть явилась к ней, а слёзы, те самые, которые всё никак не желали появляться в течение дня. Они ручьями потекли из глаз. Она не рыдала, нет, а тихо плакала, не отнимая лица от руки спящего Владимира.       Бывает так, что какой-нибудь страшный, можно сказать, роковой случай, даёт возможность всецело прочувствовать, насколько дорог нашему сердцу тот или иной человек. Именно так произошло с Натальей Репниной. Только когда она осознала, что сегодня могла потерять Владимира навсегда, и события могли развернуться таким образом, что он был бы ранен смертельно или убит там, в лесу на дороге, — в тот момент Натали ощутила, что вечная утрата барона Корфа не прошла бы для неё бесследно.       Отняв голову от его руки, она пристально вгляделась в лицо Владимира, удивляясь своему открытию. Долго смотрела она на него, будто видела первый раз в жизни. То задумчиво хмурясь, то всхлипывая от вновь подступающих слёз. «Но ведь он мне вовсе не нравился. Я считала его высокомерным, заносчивым грубияном, — сказала она своему отчаянно колотящемуся сердцу. — Однако сейчас он выглядит таким уязвимым!» Натали подалась вперёд и дрожащими пальцами осторожно отвела от его лба прядь густых, непокорных волос. «Отчего же я так раскисла? Почему для меня важно остаться здесь, подле него?» Она вновь вгляделась в лицо Владимира: «Каков же он на самом деле? Что я знаю о нём такого, позволяющего судить беспристрастно? Пожалуй, сперва мне самой необходимо успокоиться. Слишком многое сегодня случилось. Мысли в голове совсем перепутались, чтобы я могла сейчас здраво о чём-либо рассуждать. Хоть бы остаток дня не принёс никаких новых сюрпризов — с нас и так на сегодня достаточно. Кроме того, важным сейчас является здоровье Владимира, а всё остальное можно отложить на потом».       Единственное, чего страшилась княжна, промачивая немного погодя платком мокрое от слёз лицо, так это независимого характера человека, лежавшего перед ней. Вдруг он и впрямь прогонит её, когда очнётся? Тогда Миша окажется прав. «Нужна ли вам я, Владимир Иванович?» — вот, пожалуй, вопрос, ответа на который Натали не могла дать совершенно утвердительно. Но всё же она верила — он не выставит её за порог. И сама Наталья Репнина больше не будет столь категорична с ним. Никогда. Теперь всё будет по-другому. Может быть, будет. Только бы он поправился, только бы рана зажила поскорей!       — Наталья Александровна, комнаты для вас готовы, — донеслось до её ушей.       И вновь пришла Варвара. На этот раз в компании Алёны, державшейся чуть поодаль.       — Вы будто плакали: глаза вон, на мокром месте, — заметила Варя.       — Это нервное. Со мной случается.       — Идёмте, провожу вас. Надеюсь, вам у нас понравится. А Алёнушка пока посидит с нашим Владимиром. Поднимайтесь, Наталья Александровна, — настаивала Варвара. — Немного отдохнёте — на вас лица нет. Всё из-за душегубцев этих. Ох, задала бы я им, встреться они на моём пути. Отведали бы, голубчики, моей самой тяжёлой сковороды — мало им точно не показалось!