Сладкий сон

      В полумраке комнаты витает лишь легкий аромат смешавшегося с запахом ванили и сахарной пудры парфюма: нотки макового цвета женских духов. Пальцы, недавно еще горячие, но уже сейчас охладевшие от сквозняка, длинные и бледные, медленно, вдумчиво перебирали волосы цвета белого снега. Бьякуран не сопротивлялся, лишь тихонько посмеивался. Полуобнаженная, с алыми метками, оставленными им на тонкой шее и округлой груди, черноволосая девушка блаженно улыбалась, думая о чем-то своем, далеком, никому не известном. В ее усталом взгляде нет ничего: ни страсти, ни азарта, лишь зелень листвы деревьев за окном, окропленной каплями росы, оставшейся после рассеявшегося на рассвете тумана. Никто не помнит, когда это началось. Для Бьякурана Немури — существо абсолютно бесполезное во всех смыслах, он же для ее жизни не более, чем случайный знакомый, однажды появившийся, который рано или поздно, так же легко, как породил эту связь, оборвет ее раз и навсегда. Случайная встреча, из мгновения переросшая в месяцы. Он присвоил ее так небрежно, а она согласилась с поражающей легкостью. Расслабленная и тихая, она неким магическим образом заставляла его говорить и говорить, выслушивая, словно кукла, глядя в одну точку, все скопившиеся в его голове мысли. Он позволял себе проболтаться ей о многом, потому что Немури всегда держала уста сомкнутыми. Красивая куколка, тихая и покорная, блаженно улыбающаяся, готовая выполнить любую просьбу, если она не противоречит ее идеалам. Наверное, они полные противопрложности: он предпочитает управлять всем вокруг себя, а она лишь плывет по течению жизни, словно пущенная в открытое море лодка. Бьякуран никак не может понять ее. Немури же, кажется, понимает его лучше, чем саму себя.       — Приходят ли тебе во снах убитые тобою? — Ее голос убаюкивающий, мягкий, точно не слова, а напев, пришедший из далекого прошлого. Тихий, почти шепот, успокаивающий, словно шелест листвы под знойными итальянскими ветрами, он помогал сонливости взять верх над мужчиной.       — Какая глупость. — Бьякуран усмехнулся, обхватывая ледяную ладошку своими руками, тоже холодными. — Если бы мертвецы приходили во снах, я бы страдал бессонницей. У моей Спящей Красавицы странные мысли.       Нежное прикосновение к бледной мягкой щеке. Теплая… Тепло маленького женского тела, зарождающее в мужском нутре жар — прямое доказательство того, что перед ним, все же, не кукла, а живой человек. Пусть безвольная, полностью подчиненная ему до тех пор, пока они нужны друг другу, готовая быть оставленной в любой момент — она, кажется, только и ждет момента, когда он наиграется, чтобы продолжить свой бесконечный путь в поисках чего-то только ей ведомого, ее смысла жизни — Немури все еще оставалась живым человеком.       Если бы не это тепло, Бьякурану могло бы показаться, что ее существование — лишь сон, и что девушка рядом с ним — не более чем бездушная оболочка. Если подумать, даже их встреча была похожа на сладкий сон, от которого не хотелось просыпаться. Она пришла работать к Джессо как секретарь, но лишь затем, чтобы мафия помогла отыскать ей нечто потерянное, что-то, о чем даже она не помнила. Бьякуран звал ее Спящей Красавицей из-за мягкости и расслабленности в действиях, она не была против этого прозвища, лишь улыбаясь, нежно, будто сонно. В их первый раз она совсем не была против, что бы он ни делал: оставались ли после этого на ее запястьях следы от веревок, или багровые полосы на бедрах — следы кнута. Немури — покладистая, не имеет собственных желаний, но и не желает ему угождать лишь делает, что приказывают, а после усыпляет своим магическим голосом, убаюкивает мягкими прикосновениями, будто колдуя, а потом исчезает, оставляя после себя лишь запах маков и приятную бодрость.       — Нашла то, что ищешь? — Зевок заставил окончание предложения прозвучать оборванно, но Немури все равно поняла. Она покачала головой:       — Нужно продолжить искать.       Подобные слова заставили испытать некое облегчение. До тех пор, пока Немури ищет свое потерянное нечто, сладкий сон Бьякурана в ее объятиях не окончится. Он уже привык к ее сонному царству. Кошмары, призраки мертвых, приходящие во сне — нечто невозможное, когда сон навеян его маленькой Спящей Красавицей.       Он вновь засыпает, положив голову ей на колени и чувствуя, как согреваются пальцы ее руки в ловушке его ладоней.       Пожалуй, прозвище «Усыпляющая Принцесса» подойдет этой девушке куда больше.