Зарево тысячи вечеров

      В середине дня они вдвоем отправились в сторону покинутого стойбища. Оставив снегоход у ворот, Илья уверенно прошел через импровизированные ворота, гребя по колено в снегу. По его следам пошел Максим, сложив руки за спиной и любуясь чистой нетронутой природой. — Ты бы хотел жить на Севере? Ну, я в плане того, что ты сохранишь всю свою рабочую обстановку, но у тебя за окном будет не столица, а что-нибудь такое. — Кедры, сосны и ели, погребенные в двухметровые сугробы я был бы больше рад видеть, чем окна напротив стоящего здания. — Илья взялся руками за лямки портфеля, задумчиво волочась по просеке, прислушиваясь к природе, — Я одного понять не могу, как она нас услышала? — Так нам только ансамбля не хватало, чтобы нас вообще вся округа услышала. — Максим остановился и закинул голову. На него с ветки кедра смотрел ворон. Поняв, что его заметили, птица быстро улетела, исчезнув среди деревьев, — Ты скажи мне, что ты так близко к ней подошел? Тебе что товарищ наш сказал? Что они были нелюдимые, да и вообще, я так понял, у них чужаков не любят близко к себе подпускать. — Эх, Максим, стой ты тогда ближе рядом, ты бы тоже понял почему. Раз она из семьи нелюдимых, то откуда знает наш язык? Как я понял из вчерашних разговоров за чашкой чая, местные-то с ней ведут обмен. Не может же двадцатилетняя девочка существовать одна в дикой тайге. Не верю я в это. — Он хмыкнул, остановившись около ближайшего кедра, тяжело отдышался, — Мать твою, даже мне дыхалки не хватает. Как же тяжело тут волочится. — Тебе самому даже тридцати нет, чего ты мне тут городишь? — Максим рассмеялся, — Правильный он весь такой из себя. Я согласен с Геннадьевичем, и мне тоже все-таки кажется по ее голосу, что ей больше двадцати. Может столько же, сколько и тебе. Она на внешность совсем молодая. — И низкая. — Илья рассмеялся. — Так олени тоже не высокие. — Друг сложил руки на груди, смотря на Илью, который стоял подперев величественное дерево, — Это, кстати, пожалуй главный мой шок. Я думал олени высокие, ну, как лошади. А они низкие. Но ты же слышал объяснение от главы поселения. Вот чем длиннее у тебя ноги, тем тебе тяжелее тут пробираться. А вот коротконогим и низким тут дорога и почет. Видишь, даже этот обрывок леса чудом тут стоит. Там-то дальше только маленькие низкорослые кусты и деревца, и то, они там, потому что олени их, видимо, не успели съесть. Ты вот скажи мне, куда ты идешь? Через час уже темнеть начнет, нас же потом тут не найдут. — По следам. — Илья указал на тонкую тропку, — Не улетела же она на своей лошади.       Парни еще минут десять пробирались по глубокому снегу. Встав на рубеже между лесом и ледяной пустыней, они вдвоем прекрасно увидели вольно гуляющих оленей, а почти на самом горизонте юрту. — Я ж тебе говорю. — Илья гордо упер руки в бока, — В детективы подамся.       Они вдвоем побрели до юрты. Олени осторожно от них отошли, держась близко друг к другу. Около юрты спали собаки, и спали на снегу. Парням оставалось порядка десяти метров дойти. Илья хмыкнул и посмотрел на Максима. — И что? Хочешь пойти на ее территорию? Ты видел какое у нее классное ружье? Это же явно винтовка Мосина была, да еще и со штык-ножом. Да от тебя следов не останется, если она по тебе стрелять начнет. И ты не убежишь по такому снегу далеко. — Максим усмехнулся, — Твои вот эти идеи, Илья… — Лошади нет. — Парень осмотрелся, — Олени есть, собаки есть, а лошади нет. Может она на охоте? — Тогда бы собаки тебя близко не подпустили. — Максим отрицательно покачал головой, — Я уже говорил тебе что я думаю об этих твоих идеях?       Парни услышали хруст снега позади. Вдвоем медленно повернулись, и уставились на белоснежную лошадь, что лениво прошла мимо них. Илья нахмурился. Она была оседлана. Значит хозяйка где-то позади. Только он повернул обратно голову, то тут же дернулся, испугавшись вставшей позади них девушки. Максим сделал несколько шагов назад, тоже испугавшись ее. Блондинка хмуро смотрела на них исподлобья, крепко сжав лямку ружья на плече, а во второй руке держа связку из нескольких мертвых кроликов. Парни синхронно подняли руки, но хозяйку это явно не впечатлило. Она продолжила стоять, терпеливо ожидая какого-нибудь действия. — Прошу прощения, — тут же сказал Илья, — я очень любопытный.       Максим слегка наклонился вперед, тоже внимательно изучая внешность девочки. Он все пытался понять сколько ей лет. Та лишь фыркнула, и пошла следом за своей лошадью, разговаривая с ней на незнакомом языке. — Жаль не взял свой словарик перевода с хантейского. — Илья задумался, — Раз она нас еще не пристрелила, значит она добрая. — Я надеюсь, что вы уйдете сами. — Недовольно сказала девушка, расстегивая подпругу, — Я тяжело разговариваю на вашем языке, но я надеюсь, что вы поняли меня вчера. Это моя территория. — Мы просим у вас прощения. — Подал голос Максим, — Он правда любопытный. Мы побывали у ваших соседей по угодьям, и они все гостеприимные. — Зажав варежками рот Илье, он усмехнулся, — Вы можете с нами поговорить? Уделить немного времени. И мы сразу уйдем.       Это предложение ее явно заинтересовало. Стянув с лошади седло, она переступила собак, спрятавшись в юрте. Спустя пару минут вышла с нее уже с большим одеялом, которое закинула на спину лошади. Пока она разбиралась со своим хозяйством, Илья с Максимом молча за ней наблюдали. Кудрявый едва слышно сказал: — Если она одна, как ей хватает на все сил? — Вот и спроси у нее.       Девушка застегнула большое одеяло на лошади, и, погладив ее по морде, все же подошла к гостям максимально близко, насколько ей позволялось. Пары метров достаточно. Снова сняла капюшон и оголила лицо. Сняла меховые варежки, спрятав их в карманах шубки, внимательно смотря на Илью. Пока он пытался подобрать правильную формулировку вопроса, Максим, что крепко держал его за ярко-красную куртку, рассматривал девушку. Она и правда была невероятно красивая. Полярное солнце освещало ее светлые волосы так, что они местами казались седыми. И эти невероятного чистого светло-голубого оттенка глаза и правда чем-то манили. Девушка удивилась их реакции, но не стала ничего говорить. Лошадь встала позади нее, и начала тереться своим мягким носом об шубку. — Как ваше имя? — Осторожно спросил Максим. — Оно вам ничего не даст. — Девушка мягко погладила лошадь по морде, — Задайте вопрос лучше. — Сколько тебе лет? — Я не знаю ответа на это.       Парни синхронно переглянулись. Илья похлопал руками по карманам и показал ей свой паспорт. Даже не смотря на то, что он таскал везде его без обложки, главный документ гражданина сохранил свой прекрасный бордовый оттенок корочки. У него даже сохранились все «позолоченные» детали, а внутри не смялись и не испачкались листы. — Мне давали такой, но я не знала что с ним делать. Он пошел мне на растопку костра, когда трут кончился. Откуда вы? — Вдруг спросила она. — Со столицы.       Девушку их синхронный ответ явно навел на какие-то раздумья, не очень хорошего толка. Она повернула голову к лошади, что толкнула ее в плечо. Илья присмотрелся, не поверив своим глазам. У нее на правой руке было только три пальца. Большой указательный и средний. И когда она повернулась к ним боком, он заметил даже больше. Привлек внимание Максима, который лишь кратко кивнул. Они увидели у нее давно затянувшиеся шрамы на правой стороне лица. Такие шрамы оставляет огонь. У них не осталось никаких сомнений, перед ними и правда девочка из той семьи. — У вас все? — Девушка хмыкнула, снова повернувшись к ним. — Сколько у тебя голов оленей? — С любопытством спросил Илья, — Те, которые тут гуляют, это все? — Они по лесу бродят. Эти больные и старые. Остальные там. Я не знаю сколько их. — Честно призналась она, — Можете… — она указала рукой на бродящих оленей, а следом на лесок позади них, — ну… — Посчитать их? — Предложил Максим.       Она немного подумала, и согласилась. Максим улыбнулся, и, наклонившись к Илье, тихо сказал ему на ухо: — Мы ей явно понравились. Мне кажется, ее можно разговорить. — Так как тебя зовут? — Не унимался Илья, — Нам просто надо к тебе как-то обращаться. Вот его Максимом зовут. Я — Илья. А ты? Как тебя зовут? Как тут было написано? — Он снова указал на свой паспорт. — Другой вопрос. — Девушка обратила свой взгляд куда-то наверх.       Илья задумчиво переминался с ноги на ногу. Вся резиновая подошва промерзла насквозь и начали замерзать пальцы. Да и к тому же без капюшона и шарфа было очень холодно стоять. Максим же увлеченно пытался посчитать оленей, ему было не до этого. — Ты тут одна? — Другой вопрос. — Девушка недовольно нахмурилась. Ее явно насторожил этот вопрос. Она сделала несколько шагов назад и вытянула руку в небо. Через несколько секунд над парнями пролетел ворон, усевшись точно на протянутую руку. Девушка усадила его на свое плечо. — Как его зовут? — С улыбкой спросил Илья, которому все больше казалось, что он дознаватель в следственном комитете. — Я не сказала вам как меня зовут, и его имя я тем более не скажу. Это не имеет смысла. — Она задумалась, — Вы замерзаете. В ваших интересах отправится в тепло. — Где ты выучила наш язык? — В школе. — Удивленно сказала девушка. — Ты ходила в школу? — Удивился Илья, за что тут же получил подзатыльник от Максима за такой глупый вопрос. — Долго ехать до нее было. Больше не хожу. На оленях запрещали приезжать. — Девушка хмыкнула, — Не на кого их оставить на весь день. Они мне предлагали остаться на большой… — растерявшись, попыталась вспомнить нужное слово, и сказала, — неделю. Или больше. Нельзя оставлять их одних. — Она указала на оленей, увлеченно раскапывающих из-под снега траву, — Волки. Медведи. Остальные.       Илья все же сделал пару шагов к ней, но девушка осталась стоять на своем месте. Между ними осталось расстояние вытянутой руки. Он оценил взглядом ее рост. Она была гораздо ниже него. Быть может метр пятьдесят пять самый максимум. Девушка же явно была чем-то заинтересована в его куртке, сжав руки в кулачки, но ничего не говорила. — Можешь дотронуться до меня. Я такой же человек как и ты. — Он протянул ей голые руки. — Вы чужак. Нельзя. — Она хмыкнула и задрала голову, посмотрев ему в глаза, — Вы очень сильно замерз. Ваши руки. Вы не чувствуете пальцев. Это опасно. Если это все — уходите. — Можно я завтра приду? — Илья присел перед ней, согревая руки своим теплым дыханием. — Зачем? — Ты очень интересная жительница. Тебя интересно слушать. — Мне некогда с вами разговаривать. Не приходите ко мне. Моя территория. Нельзя тут долго находится. — Я довольно сильный. Я могу помочь тебе. — Помогите мне избавится от вас навсегда.       Девушка накинула капюшон, дав ему знать, что разговор окончен. Она ухватилась за недоуздок на лошади, отведя ее ближе к юрте. Отряхнув шубу от снега, девушка скрылась в своем жилище. Илья опустил голову, и, заметив что-то на снегу, осторожно запустил в него руку. Она обронила варежку. Задумавшись, он с улыбкой показал ее Максиму. — Оставь себе на память. Пошли уже. Она права. Через пол часа темнеть начнет. Если мы успеем добраться до полной темноты до дома, то уже пропустим ужин. Я тебе этого не прощу.       Прошло несколько дней. Парни довольно долго общались с обитателями других стойбищ, которые делились своим бытом и обычаями. Очень интересный народ, со своей культурой. Сидя перед огнем, уже не на камеру, зашел разговор о интересной традиции, которая сложилась в этих поселениях. — А что у вас не принято здороваться с незнакомцами? — У нас не принято чужаков пускать ближе чем на три шага. — Сказал глава семьи, держа в руках плошку с едой, — Считается, что этим ты можешь очернить себя в глазах рода. Когда позволяешь чужаку находится на расстоянии вытянутой руки, значит как минимум считаешь этого чужака своим другом.       Максим с Ильей вдруг переглянулись, улыбнувшись друг другу. Разговор пошел дальше. Где-то в глубине хижины игрались детишки, но не так, как играются остальные дети на большой земле. Они сидели тихо, играясь с деревянными фигурками оленей и собак, кормя их хлебом. — Если чужак тебе что-то отдает, даже если это твоя вещь, ты должен дать что-то в ответ. Причем, чем ближе тебе эта вещь духовно, тем лучше вещь ты должен отдать. У меня было в подростковом возрасте так, что я потерял лук, который мне достался от моего отца. Его нашел глава семейства, которое находится от нас выше по реке. Мне пришлось отдать ему четыре оленьих шкуры и почти пять килограммов мяса.       Разговоры продолжились до глубокой ночи. Когда был отдан приказ всем спать, Илья улегся на свое койко-место, и взял в руки рукавицу. Провел рукой по слегка жестковатой шкурке. Оленья скорее всего. Задумчиво рассматривал узор вышитый красными нитями. Неужели у нее такая маленькая ручка? Повертев варежку в руках, он надел ее. А внутри уже шкурка приятнее. Мягче. Завалившись все же обратно, он задумался. Надо бы ее вернуть. Интересно, что она ему предложит в обмен? Лишь бы не дробь со своего ружья. Он уснул одним из последних. Как только солнце полностью выползло из-за горизонта, Илья уже в одиночку поехал до покинутого стойбища. Бросив снегоход у оградки, быстро пробрался по уже протоптанной дорожке. Нашел и хозяйку этих замерзших земель. Девушка сидела в деревянных санях, увлеченно пытаясь распутать широкие веревки. За ней наблюдала лошадь, у которой на седле сидел ворон. Черная птица громко каркнула, ознаменовав приход чужака. Девушка явно недовольно ему что-то ответила, даже не поднимая головы. Поднявшись с саней, она пошла мимо своего поголовья, и, кажется в случайном порядке бросала на шеи некоторых оленей такие же широкие веревки, похожие издалека на ошейники. Потянула двух оленей за собой ближе к саням, а остальные трое пошли за ней самостоятельно. Илья изумленно за ней наблюдал. Ее маленькие ручки, даже при недостатке пальцев, были довольно ловкими. Она надела на оленей недоуздки, швырнула веревки в сторону Ильи, а следом начала по одному запрягать оленей. Самые бойкие побрели обратно в стадо, на что девушка явно их обругала на своем языке. — Вы опять здесь. — Она задумалась, пытаясь вспомнить его прозвище, и, затянув веревку, облокотилась о спину оленя, сказав, — Илья. — Да. Я знаю, что ты не любишь когда я к тебе прихожу. Но ты же помнишь, что я… — Любопытный. — Она кивнула, — Опять вопросы? — Нет. — Он растерялся, и, осторожно пошел к ней. Олени расступились перед ним. Встав к ней на расстояние вытянутой руки, заодно примерно прикинув так, чтобы стоящий олень не дал ему рогами по почкам, достал из кармана ее варежку, протянув ее ей.       Девушка явно расстроилась тому, что именно он ей ее вернул. Она провела рукой по спине оленя, и, что-то ему сказав, переступила через снова спутавшийся ком веревок, отправившись в юрту. Через пару минут вышла оттуда, обошла сани, и протянула ему в ответ небольшую деревянную фигурку оленя, подобную той, которым вчера игрались детишки в другом поселении. — Мне не надо обменять. Я просто вернул ее тебе. — Забирай, чужак. — Она лишь ближе протянула ему руку. — Обычай.       Илья слабо ей улыбнулся, и все же забрал фигурку, вложив в ее ладонь варежку. Почувствовал какие же у нее теплые руки. Девушка кивнула ему, и продолжила заниматься своим делом. Кинула спутавшийся ком на рога оленя, и за два действия распутала их. Пока ловила второго в упряжку, первый скинул все обратно на снег. Илья наблюдал за ней, и, когда один из наглых своенравных оленей пошел мимо него, он ухватился за его недоуздок, на котором так же сияли национальные узоры. Пока девушка увлеченно связывала в упряжку последнюю пару, даже не заметила, как Илья подвел к ней самого своенравного. Искренне поразившись тому, что один из главарей стада мирно стоял, даже не брыкаясь, когда его за узду держал чужак, она лишь молча зацепила его во главу упряжки. — Куда ты? — На охоту. Кроликами сыт не будешь. Волка надо. Далеко ехать. — Ты оставишь лошадь одну? — Поразился Илья. — Он самостоятельный, в отличии от вас. — Девушка хмыкнула, и когда вожак толкнул ее рогами в плечо, в ответ его толкнула, — Его оставишь надолго, и он не пропадет. — Я тоже не пропаду. Я тоже самостоятельный.       Его реплика вызвала у девушки искреннюю улыбку. Илья задумался, смотря на то, как она улыбается, и понял, что хотел бы увезти ее в город. Наблюдая за ее действиями, он спросил: — А ты читать тоже умеешь? — А вы умеете умные вопросы задавать? — Девушка стянула с головы капюшон, и жестом показала собакам забраться в сани, — Я говорила, я училась в школе. Я обучена грамоте. Я и читать умею, и писать умею. Не так хорошо, как раньше. Оленям не нужна письменность. — Я знаю, что у вас принято им прозвища давать. Ты не забываешь где кто? Это иногда записывают. — Я их всех помню. Они все разные. Их нельзя спутать. Это вы, с большой земли, все на одно лицо. Только вы другой. Ваши волосы необычные. — Так же как и у тебя. — Он кивнул, — Все ханты темненькие. А ты светленькая. Может ты не хант? — А может быть вы не городской? — Она слабо улыбнулась, — У меня раньше тут часто ходили другие люди. Они с поселения. — Почему ходили? — Илья присел на корточки перед ней, смотря снизу вверх. Спрятал замерзающие руки в карманы, тяжело вдыхая ледяной воздух и стараясь не закашляться, — Что произошло? — После того, как я в троих из них выстрелила, а двое из них так и остались лежать в снегу — больше ко мне никто не суется. Может вы и есть тот третий, на которого мне заряда не хватило? — Давно это было? — Он прищурился от слепящего солнца, слабо ей улыбаясь. — Десять зим назад. Я была младше. — Она вдруг осеклась, и резко замолчала, продолжив собираться.       Илья же поднялся и решил отойти в сторонку. Увернувшись от однорогого оленя, едва успел отскочить, чтобы ему не оттоптали его дорогие теплые сапоги. Девушка же бродила среди тех, кто стоял в упряжке, проверяя все ли правильно зацепила. — Ты знаешь что это были за чужаки?       Девушка решила проигнорировать его вопрос. Опершись о крепкую спину вожака стада хозяйка увлеченно завязывала узлы на веревках, что-то тихо приговаривая. Ее тонкие изящные пальчики ловко перебирали нити, продетые через кольцо на упряжке. Заплетя все нити в одну длинную веревку, она достала из кармана какую-то подвеску из дерева, повесив ее на конец. Несколько раз перемотала нитку через упряжь, и зацепила на недоуздке вожака подвеску. Подняв голову недовольно посмотрела на небо и, словно сама согласившись с тем вопросом, который беззвучно задала сама себе, пошла обратно в юрту.       Илья же был поражен ее умением игнорировать его. Присев около вожака стада, он погладил гордого старого оленя по морде. У него был такой грустный понимающий взгляд. Присмотревшись он провел рукой по жесткой серой шерсти и почувствовал голой рукой шрам оставшийся без шерсти. Он проходил ровной полосой по середине морды. Как необычно. — Тебя тоже жизнь потрепала, бедолага. Жаль ты разговаривать не умеешь.       Воспользовавшись тем, что хозяйка территорий прыгала через собак, собирая все, что понадобится в путешествии, и была слишком занята, чтобы следить еще и за ним, он повернул к себе подвеску. Фигурка в ворона с раскрытым клювиком. У него так много вопросов появляется с каждой минутой пребывания тут. Поглаживая вожака по теплому мягкому носу Илья внимательно осматривал территорию. Он уже довольно хорошо пригрелся на солнышке, и не было никакого желания куда-то снова идти. Но вот хозяйка территорий снова подошла к нему. Пригрозила пальцем вожаку, на что тот недовольно покачал головой, снова толкнув ее рогами. Спустя минуту пререканий блондинка подняла взгляд на чужака и спросила: — Если вам нужно снова время подумать, не могли бы вы думать за забором? — Ты только в упряжке на них ездишь, а так как на лошади нет? — Я могу, но не хочу. Они вместе сильнее. — девушка пожала плечами — у меня есть лошадь. — Как лошадь зовут? — Так, как вы зовете наши территории. — Вдруг сказала она ему, надев варежки. — Ты решила мне загадки загадать? — Искренне удивился ее словам Илья, поглаживая оленя, который стоял между ними, по теплой спине. — Будете приходить ко мне еще раз, возьмите того темненького. Он смышленее. — Блондинка вдруг гордо выпрямилась — Успевает прерывать ваши глупости. Илья.       Через несколько секунд девушка все же отправилась к саням, где уже лежал большой тюк из грубой ткани, подобный вещмешку, с которым ходят военные. Собаки уселись на сани, прижавшись к мешку. Девушка вдруг громко засвистела. Спустя несколько секунд по лесу позади нее и ее жилища забегали тени.       Их стало слишком много. Илья в ужасе попятился назад, отходя от них. Из леса, поднимая пургу, побежали олени. Они громко топотали, проминая копытцами свежий снег, и проносясь мимо них, словно вода обходящая камни в горной реке. Пока стадо пробегало мимо, хозяйка успела уже полностью закрыть лицо двумя шарфами и капюшоном. Резко дернула за поводья, когда большая часть стада пробежала вперед по ледяной пустыне. Заскочила на длинные полозья санок сзади. Вожак стаи тут же ринулся вперед, а все последовали за ним. Илья стоял в шоке раскрыв рот. Через минуту через него пробежали последние олени, оставив его в гордом одиночестве. Только юрта, белоснежная лошадь в цветном одеяле, что безразлично что-то дожевывала и истоптанное поле уходящее далеко вперед. — Ахуеть. — Не стесняясь сказал Илья, — Вот так и надо заканчивать диалог с кем-нибудь доставучим. По саням и со стадом по-съебам. Не женщина, мечта.       Он через час вернулся опять к остальным. Максим был увлечен бегом за оленями с цветным недоуздком в руках, в попытках хоть кого-нибудь поймать, пока за ним наблюдали местные и громко хохотали. К Илье же, что решил спрятаться в юрте и погреться у очага подошла невысокая молодая девушка. Это одна из семи детей семьи Кусьты, у которых они и жили все это время. Насколько он понял, ее устраивало, когда ее чужаки звали Алиной. Девушка подошла к нему и протянула блюдце с горячим чаем. Илья с благодарностью принял его, сжав посиневшими пальцами. Придвинувшись ближе к очагу, он смотрел на то, как разгораются только что брошенные в огонь поленья. — Вы вернулись в смешанных чувствах. Ваш друг сказал мне, что вы ездили в другое поселение. Вам надо быть осторожным. Часто мать-природа не щадит чужаков, и может заставить их принять смерть раньше срока. — Девушка уселась рядом с ним, внимательно рассматривая столичного журналиста. Он ведь был одного возраста с ней. Она так была им впечатлена, что с радостью бы попросилась к с ними в столицу. Она, за свои года, даже в городе еще ни разу не бывала. А он столько всего видел. И столько мог рассказать и показать интересных вещей. — Да уж, тут копытца откинуть еще легче чем спиться вашим алкоголем на травах. — Илья рассмеялся и с улыбкой посмотрел на девушку, что убрала свои густые темные и слегка вьющиеся волосы в пучок на голове, сидя рядом с ним в своих национальных нарядах с таким же блюдцем в руке, — Может ты мне подскажешь… Остальные не сильно болтливые, но я очень любопытный. У вас вот на севере было брошенное поселение… — Вы были там? — Тут же спросила сидящая, перебив его.       Илья нахмурился, не поняв ее реакцию и осторожно кивнул. Сделал несколько глотков согревающего чая, и отвел взгляд. Девчушка же потерла своими теплыми руками покрасневшие щеки с веснушками. — А что такого? Мы оттуда и начали свое приключение здесь. Мы там с Геннадьевичем были, даже ничего не утащили с того поселения. — Она напугала вас? — Девушка рассмеялась, когда он кивнул, — Она очень нелюдимая, но на все есть свои причины. Что она вам рассказала о себе? — Да-к ничего, в том то и вся проблема. Я только видел сегодня ее огромное поголовье, видел лошадь ее белую, ворона. Она мне даже имена не чьи не дает. Только загадку мне загадала и свалила. Сказала на охоту поехала. Ты мне хоть расскажи что-нибудь про нее. — Нельзя, раз она сама не разрешила этого. — Девушка расстегнула несколько больших бисеринок, которые служили пуговицами на ее большой одежде. Это была темно-синяя ткань украшенная узорами, являющаяся чем-то средним между платьем и рубашкой. — Мы чтим свои законы. Вы уедете, а нам еще с ней торговать, обмены вести. — Она же там одна, да? — Илья повернулся к ней, внимательно смотря в ее карие глаза, — Я правильно понимаю?       Девица застеснялась такого наглого взгляда, и, сдавшись, кивнула. — У нее нет больше никого. Сестра матери забрала у нее брата. — Что за сестра матери? — Илья задумался, — Раз у нее нет никого, откуда все эти сестры, матери и братья. Да и гид наш сказал, что там в пожаре вся ее семья погибла. — Нельзя об этом говорить. — Алина же, верно помню? — Илья наклонился чуть ближе, — Ну расскажи мне что знаешь, а я тебе что-нибудь свое могу обменять. — он кивнул, и поднял руки, — Что тебе нравится? Забирай.       Девушка поджала пухленькие губки, внимательно осматривая чужака. Он был одет в что-то совершенно непонятное, да еще на нем столько слоев одежды было. Ее взгляд зацепился за серебряный браслет на его руке. Она указала на него, но дотрагиваться побоялась. Глава семейства, если узнает, что она прикасалась к нему, отправит ее далеко и надолго подснежники искать в декабре. Илья тут же снял браслет, вложив его в теплые ручки девушки, и придвинулся ближе. В юрту забежала одна из собак и радостно устроилась в ногах у Алины, подставив под тепло очага замерзшие лапки и мордочку. Девушка осмотрела серебряную цепочку и, слабо улыбнувшись, спрятала ее в карман, перейдя на шепот: — Сестра матери, это река. Вы ее точно пересекали, когда ехали к ней. А мать — это Мать-природа. У нее есть много сестер и братьев. И горы, и морозы, и поля, и реки — все ей родные. Все ее. — Девушка сделала паузу, и наклонилась еще ближе к нему, прошептав, — Братик у нее был. По весне прыгал через ручейки. Она не уследила за ним. Он прыгнул неудачно. Лед раскололся и он провалился под воду. А река у нас сильная и буйная. Лед-то закрылся, и не пустил его обратно. Унесло его течением. Отец мой нашел по весне только несколько детских костей внизу по реке. — Девчушка выпрямила спину и грустно сказала, — Они вдвоем выжили в пожаре. Она его с огня успела спасти, а с воды не смогла. Река наша очень сильна. Много рогатых умерло. И людей много утопло. Страшное это место, если одному ее пересекать. Она сразу почувствует, что ты душой слаб. Не ходите там один. Даже зимой. — Как зовут ее? — Никто не помнит уже, кроме старост. — Алина развела руками, — Она только со старостами-то и общается по большей части. Мы с ней только пару раз за зиму можем помахать друг другу. — Она задумалась и сказала, — А на охоту она поехала, потому что пурга черная скоро будет. Тяжело будет выжить. — У вас тут жизнь не сказка, это я уже понял. — Илья подпер голову рукой, и спросил, — А вот младшие детишки, братики и сестренка игрались деревянными игрушками. Они тоже со своей историей? — Когда как. — Девушка допила чай, и улеглась головой на собаку, что спала кверху брюшком, смотря на Илью снизу вверх. — Обычно их делает старший ребенок в семье, либо просто передают от старших к младшему, если разница в возрасте большая. Но они все уникальные. — Расскажи мне про фигурки. Вот я так своим непрофессиональным взглядом посмотрел. Они у вас и на оленях висят, и на одеждах, и на сумках. Что за фигурки? — Обереги. — Девушка улыбнулась и, порывшись по своим карманам протянула ему подвеску в виде зверька, — У меня — куница. У братьев собольки и песцы. У родителей волки или лисы. — А вороны? — Ворона считается нашим защитником и тем, кто будет оберегать нашу душу пока мы будем без тела. — Алина растерялась, на несколько минут замолчав, после чего осторожно сказала, — Это тяжело на вашем языке объяснить.       Она замерла увидев, как у Ильи на руке засветился маленький экранчик и удивленно показала на него. Мужчина тут же расстегнул силиконовый ремешок, протянув часы ей. — Их тебе не дам. Только сам неделю назад купил. Но в следующий раз, как приеду к вам, могу привезти тебе такие же. — Он кивнул, — Как зовут всю ту живность ее? — Не знаю. Я никогда этим не интересовалась. Единственное, что знаю, что наши обращаются к ней, если с живностью что-то не так. Она выхаживает больных, залечивает раны. Лекарь всех семей. Она одна такая, кто может даже хромоногого вылечить. — Она усмехнулась, — Но, к сожалению, только животных и птиц. С людьми у ее семьи никогда не клеилось.       Оставив девочку изучать дорогую игрушку, Илья достал из кармана деревянную фигурку, которая ему досталась. Это была явно потрепанная жизнью фигурка оленя с красивыми рогами, и напоминала чем-то елочную игрушку, которую еще не успели разукрасить. Перевернув ее, заметил на брюшке игрушки странный символ. Палочка, на острие которой был нарисован ромб, похожий не то на шипы, не то на колючую проволоку. — Никогда его раньше не встречала. Откуда у вас эта фигурка? — В поселении нашел. — Соврал Илья, и кивнул, — Красивая. Она мне очень нравится. Долго на охоту ездите? — Пока не соберешь нужное количество туш — можно не возвращаться. — Почему тебя не смущает, что я к тебе на «ты», а ты ко мне на «вы»? Мы же с тобой одного возраста. — Так принято. — Она улыбнулась, но как-то грустно. Повертев в руках часы, отдала их обратно чужаку и сказала, — Она не будет с вами разговаривать. Ваш друг был прав. Она вас так же сильно боится, как вы ее. И она не стреляет по людям. Можете не бояться. — Насадит она меня на свой штык как лягушку на вилку. По ее рассказам, она легко пристрелила каких-то злодеев не так давно. — Илья рассмеялся, — Не хочу на себе проверять ее слова. Думаешь нечего тут ловить? — Смотря что вы хотите от нее. Она не из болтливых, да и рассказать ей нечего. Да и некогда. Мы своей большой семьей с трудом со своим поголовьем справляемся. А она там одна. Ей тяжело. Но у нее другого выбора нет. — Почему бы не уйти просто к кому-нибудь под защиту? Раз ты говоришь, что она осталась одна, то зачем это геройство? — Земля предков помогает всегда даже если ты один. — Она хмыкнула, — Они не помогут распутать все уздечки и освежевать все туши, но даст нужное количество еды для тебя и твоего поголовья и не даст тебе погибнуть. — А так же может маленьких детей утопить. Я понял, да. — Видимо она провинилась. Просто так река никого не заберет. Ее братик был маленький и слабый после того, как произошло то, что произошло. Ему и трех годиков не было. Он стал расплатой за ее поступки. Уважайте наши традиции, Илья. Не суйтесь на лед в одиночку. Не гуляйте в одиночку по этим лесам. Вы чужак на этой земле. Река полностью замерзла, но кроме нее есть еще большое количество тех, кто проглотит вашу душу как ребенок конфету. — Я уже бродил по другой стране тогда, когда этого нельзя было делать, и мне просто закрыли въезд в ту страну. — А тут, если вы будете бродить тогда, когда этого нельзя будет делать, можете лишится жизни.       На улице стоял радостный смех и громкий топот копытцев по промерзшей земле. Алина поднялась, и, накинув на голову капюшон, позвала собаку на своем языке за собой, и покинула юрту. Илья обратил свой взгляд на огонь, сжав в руке фигурку. Он не из тех, кто что-то боится. И реками с морозом его не запугать. Но теперь, даже после краткого экскурса в чужую жизнь, ему стало чуть проще. К старостам он не полезет выяснять имя этой незнакомки. Но она дала ему загадку, которую разгадать ему мозгов не хватило. Укутавшись в шарф и теплую куртку, Илья вывалился на улицу. Уже стемнело. Максим стоял и обнимался с одним из оленей, пока местные были заняты своим бытом. — О, друга по месту в самолете себе нашел? — Илья встал около Максима, — Смотри, он рогами в металодетектор не пройдет. — Ну что, нагулялся по променаду со своей незнакомкой. — Да пиздец, меня там чуть не затоптали нахуй. — Илья расхохотался, — Ебать у нее табун. Она на охоту поехала. И сказала мне, чтобы я без тебя к ней больше не приходил. Сказала, что ты успеваешь заткнуть мою тупость. — Именно за этим я здесь, Илья Александрович. Потому что вы, еблан столичный, уж простите меня за грубости, даже к людям не на «вы». Хамло ты, Илья, еще и рожей не вышел. — Тоже мне. — Он махнул рукой, — Я со всеми на «ты» привык. Извините, свой фрак для встреч с премьер-министром дома оставил. Ты не узнавал, что за черная пурга, про которую все говорят? — Лютая метель, которая заморозит тебя до костей, а еще будет мести так, что ты дальше вытянутой руки ничего не увидишь. И будет это все на пару ночей точно. — Он кивнул, — А потом, говорят, совсем страшные вещи происходят, и нельзя высовываться на улицу, даже если твое поголовье медведи будут жрать. Так что я не буду отсюда высовываться вместе со всеми. А где тебя будет носить — мне совершенно не интересно. Искатель приключений.       Послышался шум и ругань около одной из юрты. На своем языке хозяйка поселения явно ругала какого-то гостя. — А с этим что не так? — Илья оперся о спину оленя, который увлеченно пытался достать печенье, которое унюхал в чужой куртке, — А че он высокий такой? Я понять не могу, не ханты, а какая-то подделка. Этот высокий, та светленькая. А та, которая со мной сейчас общалась, она вообще картавит. Подружка твоя, Максим. — Ой нет, спасибо, у меня уже есть своя. Мне чужого не надо. — Максим задумчиво потер отмороженную щеку смотря впереди себя. — Что там за непереводимая игра слов на хантейском? Судя по всему она этому пришедшему… — Хуев в панамку накидала. — Илья начал хохотать, — Бля, пойду посмотрю че там происходит.       Илья отправился к воротам, а за ним пошли еще несколько оленей, увлеченно пытаясь укусить его за куртку. Встав рядом с хозяйкой поселения, он искренне удивился увиденному. Перед ним стоял высокий рыжий парень в национальном наряде, да еще и со зверьком на руках. Заметив чужака, гость насторожился и сделал несколько шагов в сторону подальше от него. — Что случилось? — Поинтересовался стоящий. — Иди, позови Алину, да прогоним этого негодяя. Можешь не париться, он твоего языка все равно не знает. Помощник мороза. Проклятый он. Не общайся с ним. — А кто у него на руках? — Это куница. Зверек такой. Позови Алину, что встал?       Илья отправился на поиски, приманив на запах печенья еще парочку оленей. За ним уже тягалась половина стада, а чужак этого даже не чувствовал. Ну топчется кто-то под ногами, периодически толкает рогами и пытается укусить. Классическая ситуация. Найдя Алину за самым увлекательным в мире занятием — распутыванием всей амуниции, Илья гордо рапортовал: — Тебя матушка ждет около ворот. Там какой-то рыжий парень пришел со зверьком на руках.       Услышав его слова, девчушка тут же бросила все и побежала до ворот. Илью же один из оленей укусил за штанину, из-за чего тот пискнул и побежал за ней. За ним погналось и стадо, грозно топоча своими копытцами. За его приключениями наблюдало все семейство, громко хохоча. Илья быстро забежал в юрту, понадеявшись, что сюда-то копытные не проберутся, но, заметив заинтересованную морду в проходе, он завыл. Засунув руки в карманы, до него дошло что именно было не так. Он же наворовал с час назад себе того вкусного печенья. Вот что их приманило. Гордо выйдя с юрты, Илья протянул руки с печенюшками стаду. Его тут же сбили с ног, и начали по нему топтаться, в поисках сладенького. Громко разогнав стадо, Алина помогла непутевому подняться со снега, и отряхнула его. Илья улыбнулся ей и, заметив недовольное выражение лица того высокого гостя, осторожно спросил: — А чего твоя матушка сказала с ним не общаться? Почему он проклятый? — Он чужак. Не наш. Но и не ваш. Матушка считает его помощником мороза, потому что другой народ бросил его в стужу на территории чужого поселения. А его мало того, что черная пурга не забрала, так еще и волки не разодрали. У меня другое мнение. — А чего он такой злобный? Агрессивный товарищ очень. Не люблю таких. — По вашим обычаям я его девушка, а он тебя ревнует ко мне. И злится, что не понимает твоего языка. Он на нашем-то с пол года назад научился говорить. — Алина усмехнулась и пошла обратно к своему гостю.       Илья же огляделся, и осторожно пошел мимо оленей, стараясь не убиться об них в темноте. Один из старых оленей встал напротив него, склонив морду к снегу. Маленький ребенок в оленьей шубке тут же схватил Илью за руку и потащил его в одну из юрт. Несчастный снова свалился, но теперь уже на мягкую подстилку и удивленно посмотрел на малыша. — Что?       Ребенок что-то ему высказал, и тут же убежал обратно из юрты. Илья тяжело вздохнул и просто понадеялся, что его не прокляли. Высунувшись из жилища, он огляделся. На него все так же злобно смотрел взрослый олень, недовольно мотая головой с обломленными рогами. И снова малыш толкнул его обратно, закрыв шкурки так, чтобы он больше не высовывался. — Я посчитаю это за хамство, друг мой! — Возмутился Илья, и осмотрелся в юрте.       Он тут еще не бывал. Это юрта старших членов семьи. Тут было очень уютно и очень тепло. Он решил погреть руки над костром. Через пару минут к нему пришел глава семейства и, бросив свои варежки в карман шубки сказал: — Малой наш тебя от погибели пытался защитить. Если ты видишь, что кто-то из старых оленей склоняет морду к снегу и качает своими рогами, значит ты очень скоро окажешься на его рогах. Будь осторожнее. — Я так чувствую, что пора уже отдельную книжку заводить с правилами поведения на ваших землях. Одному по лесу не ходить. К воде не подходить. Оленей обходить стороной. К чужакам не прикасаться… — Откуда знаешь, что к воде нельзя подходить? — Поинтересовался глава семейства, налив себе чай, — Алина рассказала? — Когда Илья кивнул, мужчина хмыкнул и сказал, — Мать-река не простит тебе того, что ты по ней топтаться будешь. — Мы же сюда не на лошади прилетели. — Илья развел руками, — Мы ведь первое поселение смотрели, которое как раз на том берегу реки было. Не знаю. Ни меня, ни Максима река не съела. Возможно потому, что вода-то замерзла в реке. — Не полностью. Река не промерзнет до самого дна. К поверьям нельзя относится легкомысленно. Они кровью предков написаны. Очень много кто сгинул, не добравшись до того берега. — сделав несколько больших глотков чая, мужчина на минуту замолчал, после чего решил дополнить свою речь, — Видел я, как моя Алина смотрит на тебя. От тебя по-другому пахнет чем от нас. У нее в глазах видно, что она с тобой хочет уехать. — А что, готовы отпустить? — Илья усмехнулся, — Я могу, у нас обратно билетов еще нет. — Детей у нас много, но нам все нужны. Лишних рук никогда не бывает. — Мужчина поднял свой серьезный взгляд, — Тот чужак, который приходил сейчас к ней, она хочет с ним остаться. — Так я тоже чужак. — Ты не проклят морозом. — Глава семейства подошел довольно близко к Илье и положил свою крепкую и тяжелую руку на его плечо, — Поймай ей зверя. И если она согласится его принять, я отдам ее тебе ненадолго. На неделю, к примеру. Если она приедет обратно и ей понравится у вас в столице, я могу выдать ее тебе замуж. — Какого зверя ей еще поймать? — Илья удивился, — Нет, гражданин, меня ваши олени во-первых, сейчас, чуть не затоптали, а во-вторых, я хоть и быстро бегаю, но по снегу я за зверем не угонюсь. Мышь могу поймать, устроит? — Волка приведи ей. А если не сможешь живого — приволочи мертвого. — Туша мертвого животного не сильно маленькая цена за дочь? Свою же отдаешь неизвестно кому и неизвестно куда. — Илья нахмурился, — Я чувствую легкий аромат обмана. — Это в чае ель переварилась. Достать надо. — Мужчина кивнул, — Мы с тобой уже неделю общаемся. И староста за тобой наблюдает. А староста не ошибается. Подумай над моим предложением.       Илья улыбнулся ему и кивнул. Он подумает. Но вот ради той миленькой блондиночки он готов и медведя поймать. Вот над тем предложением он бы даже не думал. Сразу же схватил бы ее и утащил к себе. Покинув эту юрту, он задумчиво уселся на бревно, наблюдая за тем, как младшие детишки бегают гоняя оленей. Рядом с ним уселся Максим. Оба мужчины синхронно вздохнули. — Полностью поддерживаю предыдущего оратора. — Усмехнулся Илья и посмотрел на друга, — Дядь, а дядь? — Чего тебе, молодежь? — Максим наклонил голову, сонно смотря на него. — Давай с собой в столицу хантейку увезем? — А лучше двух. — Чур мне та блондиночка. — Илья усмехнулся, — А ты себе ту картавую забирай. — Ты смотри, как бы ты у той блондиночки в супе не оказался. Не удивлюсь, что она людей ест.       С утра пораньше Илья отправился на прогулку. Раздумывая над тем, что случилось вчера, он прошел много километров от поселения. Поняв по пейзажу где он, парень быстро прошел вниз по склону. Усевшись на колени, руками разгреб снег с идеально ровной поверхности застывшей реки. Яркое солнце прекрасно осветило его еще сонную морду, а гладь была такой, что можно было увидеть свое отражение. — Я тебя не боюсь, мать река. — Гордо сказал Илья, смотря на собственное отражение во льдах.       По нему прошелся ледяной ветер, от чего внутри стало как-то не по себе. Он поднялся с колен, и осмотрелся. Он в полном одиночестве. Позади него сосновый бор, а перед ним огромная река покрытая льдом. — Не боюсь! — крикнул он, и спугнул птиц, что сидели на ветках.       Отряхнув штаны от снега, он осторожно наступил на ледяную кромку. Внимательно прислушался. Он знает как трещит лед на реке. Несколько раз видел, как отважные люди переходили весной главную реку столицы, а потом проваливались под лед. Осторожно сделал несколько шагов. Гордый собой упер руки в бока. Насладившись захватившем его духом вседозволенности, Илья пошел дальше по реке. Было немного скользко, но совершенно не страшно.       Остановившись на середине замерзшей реки, он снова уселся на колени, и расчистил лед. Снова посмотрелся в свое отражение. Из льда глубокого темно-синего цвета на него смотрело его отражение. — Ты уверен, что не боишься меня? — Послышалось ему из подо льда.       Илья вскрикнул, и резко подскочил на ноги. Сапоги его подвели и он упал уже на спину на лед. Аккуратно опустил голову на лед, тяжело вдыхая ледяной воздух. Он в полном одиночестве на несколько километров. Он полностью уверенный в себе атеист и скептик. Но он готов поклясться, что слышал женский шепот из подо льда. Перевернувшись на живот, он снова посмотрелся в лед. Все в порядке. Там и правда он. Заметив движение на горизонте, он поднял голову ото льда. На него, со стороны леса, прямо по устью реки что-то неслось на большой скорости. — Не боюсь я тебя, река. Слышишь, не боюсь.       Он опустил голову. Его отражение во льдах треснуло по середине. Лед на реке начал громко трескаться и крошиться. Острые осколки льда то и дело царапали кожу. Илья осторожно поднялся в полный рост. Он заметил как ровный снежный покров начинает медленно исчезать. Что происходит? — Уходи оттуда! — Послышалось с берега.       Илья повернул голову, и увидел маленького мальчика на берегу. Совсем маленький, светленький и кудрявый он тянул к нему руки, пока его за шубку держали двое оленей, обступив его с разных сторон. — Лед трескается! — снова прокричал мальчишка продолжая тянуть к нему свои маленькие ручки без перчаток. — Уходи оттуда, чужак! Она проглотит тебя и не подавится!       Мальчишка не врал. Илья медленно опустил голову. С трещины во льдах начала сочиться вода. Это плохо. Очень очень плохо. Быстро оглядевшись, парень бросился в сторону берега. — Ты ведь не боишься. — Не унимался шепот, — Тебе ведь не страшно, чужак. Я ведь замерзла.       Илья побежал по льду, который быстро трескался под его ногами с оглушительным грохотом. Его сапоги заскользили на появившейся воде. Он снова упал. Замерев, он посмотрел в отражение на тонком слое воды. На него вместо его отражение смотрела женщина в ледяной короне и белоснежной шубке. — Она не успеет тебя спасти. Ты ведь меня не боишься, чужак. — Кто?       Он поднял голову от воды. До него наконец дошло, что на него летело с самого горизонта.       С громким цокотом копыт, на него неслась белоснежная лошадь в своем цветном одеяле. На ее спине восседала блондинка в своей шубке и с ружьем. Лошадь ловко перескакивала льдины, которые отламывались под ее весом. — Руку вытяни! — Приказала девушка, стянув с себя шарф, — Быстрее, чужак!       Илья подчинился и вытянул руку вверх. Он чувствовал как ледяная вода обволакивает его одежду, пропитывая ее насквозь. У него словно не было сил подняться. Поднятая в небо рука с трудом держалась. Ему сильно захотелось спать. Слабость мягко обняла его. Голая кожа начала покрываться красными пятнами, почти сразу же переходя в темно синие. Обморожение. — Не играйся со мной, чужак. — Прошептал ему приятный женский голос.       На его запястье всадница накинула свой шарф, перевязав его на шее у лошади. Белоснежный конь оттолкнулся копытами от льдины, которая моментально перевернулась, и перескочил через Илью, и побежала дальше, в сторону берега. Льдины с грохотом ломались, обливая всадницу ледяной водой. Илья же волочился за ними как мешок, привязанный к лошади. Блондинка перевернулась на спине лошади и тут же дернула на себя шарф, затащив бедолагу на коня, тут же крепко прижала его к себе.       Илья резко очнулся, откинув одеяло. Вдохнув полные легкие теплого воздуха он уставился на огонек в центре юрты. Всего лишь кошмар. Рухнув обратно на свое теплое место он закрыл руками лицо, пытаясь отдышаться. Какая слабость. А этот холод он чувствовал до сих пор. Какой манящий и приятный голос был у матери-реки. Его испуганное состояние разбудило Алину, которая спала по левую сторону от него. Девушка сонно посмотрела на него, потерев руками лицо и шепотом спросила: — Вы чего? — Ужас какой. — Илья перевернулся на бок, укутавшись в теплую шкуру, — Боже как холодно. — Он задрожал, закрыв глаза. — Что случилось, Илья? — Мне кошмар приснился. Что река растрескалась и забрала меня к себе. — А я ведь предупреждала. — С улыбкой прошептала девушка и взяла его за руку своей теплой рукой. — Река дала вам знать, что наши рассказы не просто так.       Илья открыл глаза и посмотрел на свои руки. Одну из них, влажную и ледяную согревала Алина, а на второй, на запястье, остался еще темный след. Видимо от шарфа незнакомки. На самой же коже остались сиять темно синие и почти черные пятна от обморожения. Даже чувствительность снизилась. Но через несколько мгновений все прошло. Восстановилось. Слабо улыбнувшись, он задумался. Алина же с неохотой поднялась и сходила за чаем. Напоив его теплым и сладким чаем, она прошептала: — Ничего не бойтесь. Больше таких снов не должно повторяться, если вы усвоили урок. Но если что-то будет не так, эти кошмары больше никогда не отстанут от вас.