<СИСТЕМА>
Хотите проверить благосклонность [Каллисто Регулус]?
[2 миллиона золотых монет | 200 репутации]
Между нами появилось белое системное окно.<СИСТЕМА>
Оплата [2 миллиона золотых монет] принята.
(Оставшиеся средства: 42 000 000)
Над головой Каллисто сразу же подсветились цифры: [Интерес 76%] Когда я увидела настолько сильно возросший интерес, то почувствовал себя неописуемо. Моё сердце охватило чувство облегчения и, в тоже время, море тяжёлых эмоций, чем-то напоминающих разочарование. — …эй, принцесса. Пока я смотрела на цифры над головой Каллисто, он одаривал меня загадочным взглядом вперемешку с непониманием. Будто проснувшись, я отпустила его руку и отстранилась. — Что у тебя с лицом? Должно быть, у меня было слишком странное выражение лица даже для наследного принца. Но меня не заботило ничего после того, как я увидела 76%. На всякий случай я натянула улыбку. — Ваше высочество. «Скажи это.» — Вы любите меня? Глаза наследного принца округлились и стали ещё больше, чем раньше. — Люблю? — Да. Вы заинтересованы во мне, потому что любите? — Принцесса. Каллисто посмотрела на меня очень смущенным взглядом, а затем быстро издал звук: — Не слишком ли это наивное слово, которое тебя не устраивает? — … — «Да что с вами не так». Кажется, это когда-то сказала мне принцесса. — Чего? — Ещё ты говорила, что найдёшь более подходящего кандидата, под стать себе. У меня потемнело в глазах, как после сильного удара. Чувство, которое я сочла похожим на разочарование, перерастало в нечто большее. Наследный принц же вообще не замечал моего пограничного состояния, и продолжал добивать меня, поглаживая поглаживая подбородок. — Я понимаю, что у тебя были основания думать именно так, но ты ошиблась. — … — В наших положениях, мы подходим друг другу как никто иной: принц, чей статус поставлен на кон, и гадкий утёнок герцогской семьи. — … — И кроме того, мне комфортно и приятно находиться рядом с тобой. Разве мы не идеальная пара, принцесса? — … — Сомневаюсь, что найдётся другой человек, желающий заключить с тобой брак сразу после церемонии совершеннолетия, учитывая твою славу. Наследный принц вложил кинжал в руки и посмотрел прямо на меня. — Так что просто стань моей. — … — Мы можем стать довольно-таки хорошими партнёрами. Он улыбнулся в своей привычной манере и пожал плечами. Думаю, моё лицо сейчас выглядело куда страннее, потому что я запутывалась лишь сильнее. — Быть спасением друг для друга в этой проклятой империи. Только сейчас до меня дошло, что его слова ранее, были не проявлением влюблённости, а вынужденным выбором, основанным на сложившейся вокруг угнетающей ситуации. Я воспринимала всё вокруг как сломанный симулятор-любви, а для него это была жестокая реальность. «Хоть его интерес и поднялся до 76%, но понятие любви исчезло из его жизни давным-давно, и мне его не вернуть.» Конечно, это не означало, что я не могу заинтересовать его, но… Почему только сейчас задумываюсь, отчего подступают слёзы? Я влюблена в наследного принца, всегда открытого и действующего не из холодного расчёта, или же признательна ему за это? Что он, что я — мы привязалась друг к другу. Но ничего более. Романтика и любовь просто невозможны для принца, который погружён в более серьёзные проблемы, связанные с его шатким статусом в империи. И я нахожусь в аналогичной ситуации. «4% и 24%.» Здесь нечего даже сравнивать. Моей первостепенной задачей является выживание, а до церемонии остаётся чуть больше недели. В отличие от дочери герцога, я не могу позволить себе развивать более низкий интерес. Рассудок и трезвость ума постепенно возвращались ко мне. Именно такой — уверенной и холодной — я и должна быть, если хочу выбраться отсюда. Тогда отчего кажется, что все силы и даже сама воля покинули меня. — Я… Я не могла позволить себе пасть перед ним. Ни за что. Не могу позволить расслабиться и на секунду… — Я не хочу иметь с вами подобных отношений, Ваше высочество. — Ваше высочество! Из-за дверей доносились крики слуг. Вжж- Вжиии~ От наследного принца доносился звук вибрации. — Чёрт побери, этот пёс снова сходит с ума. Достав быстро мигающий хрустальный шар, он приблизился ко мне. — Ваша церемония совершеннолетия ведь уже совсем близко? Лишние слова сейчас ни к чему, ответьте мне на ней, но до тех пор будьте осторожнее, принцесса. — Я уже… — Шшш… Наследный принц закрыл мне рот ладонью. Но он продолжил говорить нечто, больше смахивавшее на угрозы. — Не хотелось бы, чтобы в ваш день рождения что-то пошло не по плану. Вы ведь тоже не хотите этого? — Умм! — Спасибо за подарок, принцесса. Но сделайте одолжение, не выходите сразу. Дворец кишит любопытными крысами. — Ваше высочество, услышьте меня наконец! Хоть я и могла говорить, потому что рука наследного принца больше не препятствовала моему голосу, это было уже бесполезно: мужчина исчез так же быстро, как и вспышка молнии, оставив после себя лишь дрожащие занавески. Я осталась совершенно одна на тихой террасе. — Ха… Уставившись на его растворяющийся силуэт вдали, я всё же задёрнула шторы спустя какое-то время. Выйти по отдельности было неплохой идеей, которая меня устраивала ровно до того момента, пока на меня не навалилась дикая усталость, стоило остаться одной. Время шло. Уже пора было выходить, но я никак не решалась вернуться в банкетный зал. Я понимала, что мне нужно вернуться, снова надеть маску притворства, на этот раз говоря, что всё в порядке и что ничего не случилось, продолжить игнорировать надоедливые цели захвата, мельтешащие перед глазами. Но я была совсем не уверена в том, что выдержу всё это. «Может, просто уйти?» Я продолжила раскручивать возникший импульс. «Почему я вообще должна здесь оставаться?» Я вовсе не обязана терпеть всё это и проходить через подобный стресс вновь. К тому же, всё что можно и нельзя было сделать я уже сделала. Не было причин задерживаться здесь дольше только для того, чтобы отыгрывать роль благородной дворянки из семейства Эккарт. Прокрасться к карете незамеченной было не самой лёгкой задачей, но я справилась с ней и довольно-таки быстро. — Поехали. Подняв подол платья, я, особо не раздумывая, забралась в карету в одиночку. В голове промелькнуло лицо герцога, но беспокойство о его реакции никогда не входило в список дел Пенелопы, которая отличалась своей непостоянностью.