Танец длиною в жизнь

***

— Дан, ну ты только не ругайся, прошу, — шепчет она. — Я вчера решила отрепетировать и… подвернула ногу и упала… — Ты всё-таки репетировала вчера? — Дан округляет глаза от удивления. — Тина, ну я же тебя просил. Дан злой. Он опускает ногу Тины и продолжает отчитывать женщину. Пока не замечает, что она скручивается от боли. — Тина, что? Болит сильнее? Тина, не молчи! — Когда ты ногу опустил на пол, такая резкая боль была… — проговаривает женщина с закрытыми глазами. Дан прикусывает губу. Чёрт. Неужели это он виноват в том, что ей стало хуже?.. — Милая, где болит? — мужчина присаживается перед ней на корточки. — Дан, сейчас всё пройдёт, не переживай, — она обхватывает его руки и слабо улыбается. — Ай, — вскрикивает певица, зажмурив глаза. — Так, понятно, — Балан вздыхает. — Держись за меня. Крепко. — Что ты… — Кароль не успевает опомниться, как Дан подхватывает её на руки. — Идём тебя лечить, — артист старается быть позитивно настроенным, хотя и очень нервничает, смотря на Тину. — Дан, не надо. Я отдохну, и всё пройдёт. — Тина, мы просто зайдём к Андрею, он тебя осмотрит. Всё-таки доктор как никак. Тина решает не возражать. Она действительно устала терпеть эту боль. Она понимает, что у неё дальше трудный путь на проекте, поэтому здоровье нужно беречь. Ну и побывать на руках Дана лишний раз для неё — наслаждение. — Андрей, здорова. — Ребята? — мужчина удивлен такой картиной. — Что случилось? Клади её на диван, Дан. Балан аккуратно кладёт её на диванчик. Видит, что она переживает, поэтому взглядом показывает, что он рядом. — Ну, рассказывай, Тиночка, что случилось? — доктор присаживается. — Я вчера репетировала, упала и подвернула ногу, — тихо проговаривает женщина. — Ну, а ты где был, молдавский принц? — доктор улыбается, приступая к осмотру ушибленной ноги. — Сегодня только вернулся в Киев. Не знал, что эта мадам натворила, — певец строго смотрит на женщину, на что та закатывает глаза. — Ясно, понятно. Тин, ты что-то делала с ногой? Мазала чем-то, может, таблетки пила? — Я клала лёд, мазала мазью и пила обезболивающее в таблетках. Помогло, но ненадолго, если честно. Дан качает головой. Она не могла что ли раньше сказать? Андрей проводит осмотр, спрашивая Кароль, когда все это началось, была ли нагрузка и где конкретно болит. — Андрей, можно что-то сделать? — Можно, конечно. Но проблема в том, что этот ушиб сильный, раз таблетки и мазь не помогли. — И как быть? — встревоженно спрашивает женщина. — Я сделаю тебе укол, пропишу мазь хорошую, но тебе где-то неделю нельзя будет напрягать ногу. — Как? — вскакивает женщина. — Нам же репетировать нужно. — Тина, ляг, — Балан касается её плеча. — Я понял тебя, Андрей. Какие ещё рекомендации? — Та никаких особо. Пусть ногу бережёт, — Андрей улыбается. Тина, видя шприц, шарахается. С тревожностью смотрит на Балана. — Тина, ты чего? — мужчина удивлено вскидывает бровь, когда ощущает, как сильно она сжала его руку. — Уколы, Дан… — жалобно шепчет она. — Девочка моя, ты боишься? — Балан аккуратно присаживается рядом. Он и забыл, что она может быть такой. Нежной и трепетной. А она ненавидит больницы и уколы. Они порождают воспоминания. — Я буду рядом. Тебе станет легче после этого укола. Кароль тяжело дышит и закусывает губу, когда Андрей делает укол. Ей больно. Но когда она смотрит в глаза Дана — ей становится легче. — Вот и всё, — улыбается Андрей. — Тина, береги себя, пожалуйста. Если легче становиться не будет — я всегда в твоём распоряжении. — Спасибо, Андрей. Балан также благодарит мужчину, подхватывает Тину на руки, и они покидают павильон.

***

— Дан, отпусти меня, я могу идти сама, — возмущается Тина на парковке. — Ну уж нет, моя дорогая. Теперь я тебя никуда не отпущу. Стоило мне тебя оставить ненадолго, так ты делов натворила. — Дан, я хотела как лучше! — А получилось как всегда, Кароль. Будешь лежать у меня неделю, я тебе обещаю. Женщина обижена. Он зол. Но они так рады. Рады, что вновь пишут свою историю.

***

— Дан, ну не дуйся, — жалобно просит Тина. Они уже у него дома. Она по-прежнему у него на руках. — Тин, ну что не дуйся? — Балан вздыхает. — Я оставил тебя одну, думал, ты будешь к себе бережно относиться, просил тебя об этом, а ты вот ну как дитё, ну как ты так… — закончить мужчина не успевает. Заканчивает Тина — поцелуем. Нежно. Не спеша. До дрожи. Всё происходит настолько неожиданно, что Дан не успевает опомниться. Вот тут он отчитывал Тину. Спустя секунду она его целует. Спустя ещё несколько секунд она пронзительно смотрит ему в глаза. — Ворчун ты, — Кароль улыбается, щёлкая его по носу. — Что это сейчас было? — он сглатывает. — Решила немного приостановить поток твоих мыслей, — женщина строит из себя невинную овечку, хлопая глазками. — Таким способом? — мужчина выгибает бровь. — Ну, знаешь, раньше этот способ всегда помогал, — певица наигранно вздыхает, а Балан усмехается. Послал же бог женщину.

***

— Я надеюсь, ты хотя бы ела что-то, пока меня не было? — мужчина помогает снять Тине верхнюю одежду, и они отправляются на кухню. — Дан, ну хватит, честное слово, — Кароль присаживается на стул. — Что ты меня сегодня целый вечер отчитываешь, как девочку маленькую какую-то? Да, так сложилось, что я слегка травмировалась, но это часть моей профессии, и мне не привыкать, — она вздыхает. — Я хотела отработать некоторые движения, чтобы мы уже полноценно смогли репетировать, чтобы не отвлекались на какую-то базу, а брались уже за что-то более серьезное, я… я… — женщина не может подобрать слов. — я хотела, чтобы ты в конце концов похвалил меня, Дан… — Тина говорит шёпотом, подавляя слёзы. Дан стоит, словно вкопанный. Тина удаляется с кухни.

***

— Тина… — тянет спустя несколько минут, заходя в комнату. Она клубочком лежит к нему спиной. Он не знает, как к ней подступиться. Ложится рядом, приобнимая. — Тиночка, — поглаживает её по животу, чувствуя, как кожа под его прикосновениями покрывается мурашками. Усмехается. — Прости, пожалуйста, если я был резок, — Дан замолкает, подбирая слова. — Я просто очень испугался за тебя. Ты же такая хрупкая, нежная, а столько на себя взваливаешь. Он уже забыл каково это. Когда она решается сделать всё и сразу. Забыл, что ему это нужно контролировать. — Ты большая умничка. Ты так много тренируешься, и это заслуживает уважения. Я уверен, что твои старания обязательно принесут нам результат. Но я очень прошу, давай ты будешь дозировать нагрузку и беречь себя? После нескольких минут молчания Тина поворачивается к Дану лицом. — Повтори ещё раз, пожалуйста, — она шмыгает носом. — Что повторить? — он улыбается. — Ну ты сказал, что я… — женщина мнётся, боясь продолжить. — Что ты большая умничка. Ты трудишься, как пчёлка, не боишься открываться новому, что действительно завораживает, — Балан говорит не спеша и шёпотом, не разрывая зрительного контакта с ней. — А ты можешь мне говорить об этом, когда я буду этого заслуживать? — с дрожью в голосе спрашивает женщина. Дан теряется от такой просьбы. Когда они были в отношениях, он не скупился на похвалу, потому что знал, насколько для неё это важно и как это придает ей веру. А сейчас… Сейчас она похожа на какого-то загнанного зверька. У Дана это вызывает опасение. У него мелькает мысль, что за время их расставания у неё были попытки построить отношения, но эти мужчины, кажется, травмировали её, и поэтому такая реакция. Но спрашивать об этом он пока не хочет. — Ты заслуживаешь этого всегда, потому что ты много работаешь для того, чтобы дойти до поставленной цели. Я обещаю, что буду подбадривать тебя. — Спасибо, — она льнет к нему в объятия. — Спасибо, что понимаешь меня. По ощущениям они будто вернулись на несколько лет назад. Лежат в обнимку и успокаиваются. Дана настораживает такое поведение Тины, и он обещает себе, что они вернутся к этому разговору позже. — Тин, Паша знает о твоей травме? — Нет. Он не звонил, и я решила его не напрягать этим. — А Веня? — Он тем более не должен об этом знать, — Тина усмехается. Дан закатывает глаза. Неисправимая. — Орлова надо в известность поставить. Сама позвонишь или мне? — Можешь ты, пожалуйста? — певица слегка приподнимается и смотрит ему в глаза. В которых тонет. — Хорошо. Спустя несколько минут Дан набирает Павла и объясняет ему всю ситуацию. — Узнаю Кароль, что тут ещё сказать, — Орлов вздыхает. — Боже, не звонил ей всего день и тут... Ладно, спасибо, что предупредил. Дан, я тебя очень прошу… — Я не оставлю её больше, Паш. *** Следующим утром Дан доставляет Тине завтрак в постель, от чего Тина смущается. — Как ты себя чувствуешь? Давай помогу тебе ногу намазать. — Чувствую себя хорошо, правда, нога немного побаливает, — Кароль жмурится. — Намазать ногу я и сама в состоянии. — А это был не вопрос, моя дорогая. Балан берёт проведение этой процедуры на себя — осторожно намазывает ногу Тины, отмечая, как сильно она дрожит. — Всё будет хорошо. Поправишься и будем продолжать наши репетиции. Неделя проходит быстро. Дан не даёт Тине напрягать не только ногу, но и себя в целом. Женщина злится. Деваться некуда. Выливает все эмоции в тексты. Усмехается. Кажется, скоро будет новый альбом. — Что ты там пишешь? — мужчина замечает ее загадочную улыбку и ложится рядом. — Не покажу, — Кароль вжимает блокнот в себя. Балан видит блеск в её глазах. Радуется. Значит, всё хорошо. Значит, всё так, как должно быть. Он уставляется в потолок и даже немного грустит. Раньше она делилась с ним всем. Размышления обоих прерывает телефонный звонок. Завадюк. — Вова, что? Мужчина интересуется, как Тина себя чувствует, как скоро они смогут репетировать, а также сообщает, что через несколько дней планируются съёмки анонсов. Дан подавляет вздох. Поворачивает голову к Тине. — Я позвоню Тине, расскажу ей обо всём, и мы вместе примем решение. — Передавай ей привет. Жду вас. — Скажи мне честно, ты готова репетировать? — интересуется Балан, глядя на неё. — Что он хотел? — Спустя несколько дней нужно будет снимать анонсы. Выдержишь? — Ну это же не репетиции с нагрузкой, а просто съёмки, поэтому, думаю, я справлюсь, — женщина улыбается. Внутри, конечно, все дрожит. Съёмки. Множество камер. И он рядом. Слишком близко. Эмоционально она может и не выдержать. — Точно? — Точно. Хотя теперь, глядя ему в глаза, она уже не уверена. *** Через несколько дней приезжает Паша. Офигивает от увиденного. — Я думал, вас разнимать придется, а у вас тут семейная идиллия, — Орлов улыбается, занося пакеты с продуктами на кухню. — Как ты себя чувствуешь, астральная сестричка моя? Тина улыбается, делая глоток чая. Отмечает, что она чувствует себя хорошо. Косится на Дана. Паша закатывает глаза. Вечер проходит тепло и уютно. Паша замечает, что их глаза горят вновь. Понимает, что вопрос о том, поедет ли с ним Кароль домой, отпадает сам собой. Спустя несколько часов душевных посиделок, мужчина оставляет пару наедине со словами: «а-ля, у-лю». Спустя несколько дней они приезжают на съёмки анонсов. Тину трясет от накативших эмоций. Дана тоже потряхивает, честно говоря. — Как нога? Не болит? Давай, может, к Андрею зайдём сначала? — Не нужно, всё в порядке, — женщина сглатывает. Балан замечает, что с ней что-то не так и прекрасно понимает причину такого состояния. — Боишься, да? — шепчет. Она вздрагивает. — Мне тоже страшно, если честно, — усмехается. — Тин, только, я прошу тебя, не закрывайся от меня там, на площадке, не включай ледышку. Будь такой же, как и эту неделю, умоляю… Они за руку идут по павильону, параллельно здороваясь со всеми. Тина как-то смущается, но Дан крепче сжимает её руку, заверяя, что всё будет хорошо. — Будь собой, — шепчет он ей на ухо. От этого шёпота она растекается лужицей.

***

— Ребята, многого от вас не прошу. Сделайте мне красивую картинку. Я знаю, вы это умеете. И они это делают. Сами от себя такого не ожидая. У обоих в голове флешбеки со съёмок той самой белой комнаты, но здесь всё немного иначе. Ярче и откровеннее. — Раз, два, три, четыре. Погнали. Давайте сальсу. Их обжигают прикосновения друг друга. Глаза в глаза. Трудно. — Покажи мне эмоции, Тина. Я знаю, ты способна на это. Мужчина утягивает её в танец. Всё происходит слишком быстро, и Кароль не успевает ничего сообразить. Просто смотрит ему в глаза и отбивает каблуками пол яркой сальсой. Чтобы увидеть ее эмоции, ему приходится прижать её к стене. И первое, что он видит — её испуганные глаза. Расставляет руки по сторонам на стене, и деваться женщине некуда. Балан опускается ниже и ниже, не отрывая взгляда от неё. Практически вертит ею в своих руках. Тина в растерянности. Что. Он. Творит. Она прикусывает губу, не в состоянии справиться с эмоциями, которые вызывает у неё Дан своими прикосновениями. Слишком откровенными. Тина не сдерживается — зарывается пальцами в его волосы. Дан замирает. Зава где-то рядом вообще забывает, как дышать. Продолжается страстный танец. Кароль закидывает ногу на плечо Дана, и выглядит это сексуально. Крышу сносит обоим. Откровенно до безумия. Мужчина приподнимается, заглядывая ей в глаза так, что она растворяется. В нем же. Нога Тины все также на плече Дана. И выглядит это чертовски эстетично. Женщина облизывает губы, Балан, глядя на это, тяжело вздыхает. Игра. Игра теней. Певица аккуратно касается его лица и наслаждается его реакцией. Выводит и наслаждается. Женщина аккуратно приближается к его лицу и оставляет нежный поцелуй в уголке губ. — Показала тебе эмоцию? — шепчет на ухо. — Вова, тебе достаточно? — Тина выгибает бровь, пока продюсер пытается прийти в себя после увиденного.

***

— Что это сейчас было? — он догоняет её в коридоре и прижимает к стене. — Я тебя, чёрт возьми, спрашиваю. — А что было? Красивая картинка была. Ты просил показать эмоции — я показала. В чём вопрос? — Выводить меня тебе нравится? — зло шипит прямо в лицо. — Кайфую до невозможности, — с сарказмом произносит женщина. — Дан, Тина, что вы там зажимаетесь? — звонкий голос Нади Дорофеевой заставляет их отпрыгнуть друг от друга. — Идёмте, Владимир будет оглашать участников сезона.

***

— Ребята, всех рад видеть. Спасибо большое за то, что вы согласились связать свою жизнь с этим проектом. Продюсер представляет участников сезона друг другу, объясняет некоторые нюансы, а также говорит, что судьбу первого танца на проекте решит судьба. — Вы сейчас будете тянуть листочек с названием танца. Его и будете танцевать в первом эфире. Все с энтузиазмом относятся к этой идее. Дан с Тиной не могут утихомирить свои эмоции после всего происходящего. — Ты пойдешь тянуть или я? — шепчет она, глядя на него. — Иди ты, чтобы ко мне потом претензий не было. — Ну смотри, тебе ставить танец, — женщина поднимается со стула и гордо направляется к Владимиру под аплодисменты участников. — Тина Григорьевна, давай, — подбадривает её Горбунов, на что она кокетливо ему улыбается. Женщина держит интригу и слишком медленно вытягивает бумажечку. Разверчивает её у себя в руках, не показывая её никому. Видя название танца, в глазах появляется испуг, но она держится. Разворачивается к Дану и показывает ему листок. Контемпорари. Он улыбается. Будет весело. — А нам показать вы не хотите? — выкрикивает Дантес. — Это контемпари, — оповещает всех Кароль, и участники радостно выкрикивают. Завадюк в очередной раз благодарит всех, желает успехов в подготовке и опускает участников.

***

— Мы репетировать будем сегодня? — тихо спрашивает женщина, замечая, что певец не в духе. — А что репетировать? Концепции танца то у нас нет. Надо продумать сюжетную линию и потом уже браться за подготовку.

***

День проходит у них напряжено. Пытаются договориться и найти-таки идею для танца, которая нравилась бы обоим. — И что нам делать, Дан? Как работать? — Тина поджимает губы. — Мы даже не можем на элементарном сойтись — идею танца выбрать — о чем говорить? — Тин, мы в жизни не смогли сойтись, о чём говорить? Тина выпадает от такого. По телу пробегают мурашки. — Уже поздно, ложись спать. Завтра разберемся.

***

Он не может заснуть ночью — пересматривает все возможные видео с постановками этого танца, пытаясь сложить у себя в голове целостную картину. Когда уже совсем отчаивается, видит в рекомендациях «Интонации». Решается посмотреть. Парадоксально. Он смотрит фильм, главная героиня которого сейчас спит в соседней комнате.

***

— Тин… — он не знает, как начать этот разговор за завтраком. — Я вчера «Интонации» смотрел… — Что ты делал? — женщина давится кофе. — Пока ты спала, я смотрел «Интонации»… — Зачем? — её глаза лезут на лоб от удивления. — Я листал видео в Ютубе, смотрел разные постановки танца, в рекомендациях попалось это, — ему трудно обо всём этом говорить. — В общем, Тина, — он вздыхает, — у тебя там фраза есть: «Маленькая девочка, которая живет внутри меня, всегда будет искать надёжное плечо. Мужское надёжное плечо». У обоих мурашки от этой фразы. — Я подумал, что, если это будет концепцией нашего танца? — Что? Как? — Тина еле выдавливает из себя слова. Это слишком личное. Слишком болит. — Ну, пустим кадры из твоего фильма на задний план, вначале будет эта фраза, потом девочка маленькая выйдет танцевать, она будет символизировать тебя маленькую, а потом будет и наша часть танца. Ты как? Согласна? — мужчина с опаской поднимает на нее глаза. Она дрожит. Чуть ли не плачет. Как ему в голову такое могло прийти? Ей хочется крикнуть, что им в танце не нужна никакая маленькая девочка. Она сама и есть — маленькая девочка.