Save me, Hero

Весна

      Тёплую густую темень комнаты тихо разводил поющий вдалеке телефон. Но тебя это не волновало. Ты беспросветно сладко спала, укутавшись в мягкое одеяло, и лишь хмуро повела бровями, перевернувшись на другой бок.       Звонок не унимался, который раз повторив одну и ту же мелодию, и ты наконец медленно вернулась в сознание, сонно залезая ушами под подушку. Неожиданно звук прекратился, заставляя нервы напрячься. Ну... хорошо, ещё десять минут...       Ты снова блаженно растаяла в объятиях постели, забывая обо всем на свете, вот только стоило тебе попытаться вернуть сон, как под окном предательски зашаркали. Кто вообще гуляет по кампусу в такую рань?       Часть тебя апатично абстрагировалась от проклятого дебошира... другая же напрягла уши, слушая непонятные шорохи. — Давай выше, — на улице раздался задумчивый шёпот, поднимая новую волну шуршания. — Ещё выше. Ещё чуть-чуть... Ох ёптвоюмать! — глухой удар и звуки стихли.       Стоило тебе порадоваться подарку судьбы, по стеклу звонко затарабанили, заставляя вскочить от неожиданности. — Т/И! Т/И, вставай, пожалуйста! Ты не спишь?! ДОБРОЕ УТРО!! Ты ошалело спрыгнула с кровати, попятившись ближе к шкафу.       За окном стояло пасмурно-фиолетовое небо. Весенние ночи всегда светали раньше положенного, только видеть это вживую тебе ещё не доводилось. Впрочем сейчас, испуганно хлопая глазами и не понимая, что происходит, ты могла насладиться ими сполна.       На часах четыре утра. Ты снова нерешительно взглянула за занавески, не горя желанием узнать, кто в такое время способен ломиться в окно второго этажа. Второго этажа общежития ЮЭЙ. Под подоконником засветилась знакомая красная макушка. — Т/И! — Киришима!       Разъяерннно бросившись к другу, ты быстрее распахнула окно. Лица коснулся свежий тёплый ветерок, всколыхнувший пряди, и Эйджиро завороженно ощутил этот момент, будто замечая в нём искру волшебства. — О, ты всё-таки не спишь, — он одарил тебя тёплой улыбкой, судорожно хватаясь за оконную раму. — Я уже собирался идти, но... — Какого дьявола?!! — даже не слушая, что он бурчит, прошипела ты, фурией свесившись через подоконник и разбирая нечто, что творилось на улице. Под парнем торчал желтый затылок Каминари, старательно удерживающего ноги Эйджиро на своих плечах. — Эй, эй, а она в ночнушке? — Киришима боднул его ногой, надеясь, что ты не слышала. Но тебя уже было не остановить. Ты, яростно пригвоздив руки в раму, высунулась наружу. — Поднимись повыше и узнаешь, Денки!! — снизу раздался незнакомый смешок, и ты увидела, что сам Каминари сидит на плечах Тецутецу. — Что за цирк вы тут устроили?! — ты нервно окинула улицу, стараясь оценить все неожиданности заранее, но увидела лишь недовольного Бакуго, адекватно стоящего поодаль парней. — Привет, Каччан. — мысль о том, что не одну тебя терзали эти придурки, придала спокойствия. Кацуки молча поднял ладонь и снова перевёл взгляд на десантирующегося Киришиму.       Вы были знакомы уже полтора года. На первом курсе к вам пришли прошлые выпускники Айзавы рассказать о прелестной взрослой жизни, тяжелом геройском деле и том, как академия UA помогла им с этим справиться. Маленькая реклама для повышения заинтересованности или ещё чего похожего.       Там вы и встретились с Эйджиро. Правда случайно, а затем слово за слово... Ну и молодой герой №10 вскоре стал твоим другом, косвенно познакомив с остальными ребятами. (И злополучным №1, из-за которого однокурсники прижимали тебя в любом удобном случае.) Киришима был хорошим парнем. Добрым, дружелюбным, понимающим, отчасти кретином, отчасти не тем, кем пытался казаться. Только заметив на его щиколотке свой рисунок, ты испугалась.       Всю жизнь в голове возникал кто угодно, как угодно, но не он, никак не он. Не эти целеустремленные глаза, уверенный нрав, не «простой мужественный подход», которым он так гордился.       Сложно даже сказать, что заставило тебя не снимать высокие носки, тщательно сокрывая свой рисунок: непринятие, неосознанность? Вряд ли обычное смущение. Скорее безразличие.       Да, безразличие. Каждая мысль, каждая мечта о предназначенной душе кутала тебя сладкими, романтичными догадками о человеке сложного характера. Эдакого необычайного набора разномастных качеств, хороших или плохих — не суть важно.       Он мог быть человеком высокого интеллекта, а может загадочным тихоней, даже бурным ненавистником всего живого, но Киришимой... не мог.       Его характер прокажённо не вызывал ничего в твоей груди. Ни симпатии, ни раздражения. С ним было весело, приятно, легко и куча подобных, редких и ценных радостей общения, вот только... В конце концов, соулмейты же могут быть просто хорошими друзьями. Да? — Т/И, ты щас умрешь!! — воодушевленно перебил твои мысли Эйджиро и по хозяйски попытался забраться в комнату. — Уверен? — ты грозно нахмурилась, сев вдоль балкона, сатирически лишая его возможности зацепиться. Что что, а прощать ему свой очередной недосып было выше твоих сил. — Отрицание, — вдруг невпопад буркнул Тецутецу, уставившись в асфальт. Киришима, видимо не поняв твоего намёка, суетно выискивал шанс перелезть, заглушая оправданиями тяжелое кряхтение Денки. — Я хотел завтра прийти, понимаешь, но тут так вышло, что мы мимо шли, а разговор личный, только при встрече. Но ты не переживай, уверен, оно того стоит! Тут вообще такое дело, ты не поверишь!! — он попытался поднять ногу, видимо демонстрируя свой неудачный гимнастический флажок, и чуть не грохнулся с блондина. Со смачным, емким матом импровизированная башня набрала фееричную амплитуду. — Господи, мальчики!! — ты испуганно вскочила с подоконника, ошарашено смотря, как Эйджиро впивается судорожными пальцами в Каминари и победно поднимает ладонь, удерживаясь на месте. — Я живой! — Какое, блять, счастье, — сдавленно пропыхтел Денки, снова получая от красноволосого ногой.       Ты устало перевела взгляд на часы. 4:36.       Завтра зачёт, какие-то дураки под окнами не дают тебе спать. Может это сойдёт за смягчающее обстоятельство? Раздражённо блеснув глазами, ты вонзилась в лицо Киришимы. Однако он был слишком занят своей десантурой. — Тебе не стыдно?! — Абсолютно нет, я весы по гороскопу. Ты, кстати, знаешь, какая у нас совместимость? — Нет, и даже не планировала. — Отлично!! Тогда я тебе сейчас покажу. Твои щёки вспыхнули алыми кострами, подогрев бушующие эмоции. — А знаешь, что я тебе сейчас покажу? — руки твёрдо вцепились в окно, собираясь бесстыдно захлопнуть его и вновь вернуться в постель. — Почему женщины живут дольше мужчин. — Гнев, — снова буркнул под нос Тецутецу, будто размышлял о своём счете за газ, а не о происходящем одним человеком выше. Ты уже яростно возвращала окно в пазы, но Эйджиро растерянно вскинул руку. — Нет, нет, нет!!! Т/И!! Пожалуйста! Выслушай меня!! — увидев, что ты остановилась, он робко повис на подоконнике, подтягиваясь к тебе ближе и шепотом продолжил, косясь за спину. — Если этот план провалиться, Каччан меня порешает. Прошу тебя!       Все, что ты смогла сделать — лишь тяжело вздохнуть, закрывая глаза.       Снова и снова. Одни и те же грабли. Конечно, желание отправить соулмейта в свободный полёт подрагивало аж в кончиках пальцев, нашептывая на ухо о всех прелестях такого выбора... Правда остатки человечности и понимания неуверенно держали тебя за рукав пижамы, смотрели с улицы светлыми, умоляющими глазами, пытаясь вразумить твою сонную голову.       Может смерть от рук Кацуки и вправду настолько страшна. — Считай, ты в кредите, — протянув герою руку, ты потащила его к себе, помогая забраться в комнату. Снаружи раздались триумфальные вопли и аплодисменты. — Это определено был торг, — вновь обозначил Тецутецу, скидывая с плеч натерпевшегося Каминари, пышущего воинственным настроением. — Киришима, ты конь!! — Обратно, кстати, выпрыгивай дельфином, — холодно добавил Кацуки.       Эйджиро быстрее захлопнул окно, оставляя комментарии на улице. Он мельком пробежался по комнате и смущенно застыл, вновь рассматривая за стеклом вечерний кампус, не ожидая, что сможет пройти так далеко. Ладонь тихо коснулась стекла, вспоминая близкие душе ночные пейзажи, видные с балкона давно покинутой комнаты. Молчание.       Плечи, одетые лишь в светло-бежевую толстовку, размеренно поднимались и опускались, собирая переживания в кулак и мысли в кучу. — Прости меня, Т/И, — наконец повернувшись к тебе лицом, начал он. Его глаза расстроенно смотрели в пол, а брови нахмурились, слегка дрогнув. — Я часто веду себя как придурок, я понимаю. Просто... — он задумчиво прошёл вдоль комнаты и сел на рабочий стул, устало пряча лицо в ладони. — Боже у меня такая каша в голове.       Ты неуверенно провела по нему глазами, ощущая, как тяжелеет в груди. Его лоб отчаянно уткнулся в сплетенные пальцы. Приоткрытые губы несколько раз дрогнули, пытаясь что-то сказать, но так и не нарушили молчания.       Стало непредвиденно неуютно. Он всего сказал два слова, прерывая выжидающее молчание... но сказал их с той неподдельной искренностью, что разлилась по комнате мгновенно, охватывая тебя своей спокойной, малой грустью. Впервые перед тобой он был таким уязвимым. Таким честным и безоружно откровенным.       И видеть это, черт возьми, было невозможно. Ты отвернулась к окну, поражённая этой пыткой в самое сердце.       Стоящий на улице Тецутецу оживился, начиная вырисовывать тебе в воздухе буквы, но на него напрыгнул Денки, старательно махая рукой. Глубокий вздох. Ты решительно задёрнула занавески и подошла к Киришиме. — Брось, Эйджиро. Никто не соображает в четыре утра. Вон даже Каччан не орёт, —успокаивающе потрепав его по волосам, ты аккуратно наматывала пряди. Парень не двигался, словно перестал даже дышать, затем резко обхватил тебя руками, прижимая к себе и утыкаясь в грудь. Ты невнятно замерла, совсем не ожидая такого поворота событий. — Я все понял, Т/И, — снова попытался начать он, медленно поднимаясь взглядом к твоим глазам. Вскочив со стула и согнув ногу, Киришима повернул внутреннюю сторону щиколотки. — Мы ведь соулмейты, да? Поэтому ты бинтуешься, когда мы ходим гулять? Ты ничего не ответила, и он резко отвернулся, запрокинув голову. — Ай, черт возьми, сейчас или никогда. В общем, Т/И... я хочу сказать... Нет, ты должна знать, что... Короче, я... Ты... Ты мне очень нравишься, — он на секунду замолчал, но сразу же судорожно продолжил говорить, боясь тебя услышать. — Ты вообще всегда мне нравилась. Это капец сводит с ума, если честно, и безумно страшно об этом говорить. А ещё страшнее узнать твой ответ, потому что я понимаю его. Я всегда это видел, но, знаешь, когда действительно чего-то хочется, мысли как-то думают о другом... и верят в другое. Я не знаю, на что я сейчас рассчитываю. Голос начал подрагивать, заставляя его замолчать. — Эйджиро... — в голову ничего не приходило.       Оправдываться не хотелось, врать тоже. На душе стало совсем тоскливо. Ты молча прильнула к его спине, надежно обхватив руками. — Ты ведь такая сложная, Т/И. Умная, согласная только на лучшее. И ты заслуживаешь только самого лучшего, правда. Лучшей жизни, лучших подарков... лучшего соулмейта, а я... Я кусок кретина. Я все хочу тебя удивить, но тебе нужно приносить звёзды. А я принёс букет ромашек... хотя даже Бакуго говорил, что надо нести розы. Но нет... — он осторожно коснулся твоей руки, задумываясь о сказанном, и резко выпрямился. — Твою мать, я же не взял его. Ты тихо усмехнулась, прижимаясь ближе. — Если ты думаешь, что меня не удивила твоя осадная попытка, то ты явно меня переоцениваешь, — с губ сорвался тяжелый вздох. — Просто... дай мне хотя бы время...       За дверью раздались тихие шаги, вынудив тебя замолчать и прислушаться. Какие ещё черти могут не спать в такое время? Звук стих прямо у комнаты, одаривая нехорошим напряжением. Подслушивают? Кажется, просто показалось...       Твои щеки обхватили тёплые широкие ладони Киришимы, вырывая из раздумий и резко поднеся неприлично близко к своему лицу. — Я стану лучшим. — твёрдо высказал он, глядя в твои глаза с нотой азартной злости. — Достану тебе эту чёртову звезду, брошу её к твоим ногам. Ты будешь моей, Т/И!       Дверь резко распахнулась, и на пороге оказался Айзава, услышавший для себя достаточно. — Так, я не понял..., — учитель угрожающе окинул территорию, так и не продолжив. Ты моментально юркнула под одеяло, глупо делая вид, что давно спишь, пока Эйджиро потерянно отскочил от тебя в сторону. — Вообще не понял. — Шота прорычал тоном выше, недовольно уставившись на ночное чудо. — А ну иди сюда!!       Буркнув испуганное «воздержусь», Киришима судорожно бросился к окну, без тени замешательства вываливаясь наружу. Айзава по-хищному резко высунулся через подоконник, гоняясь за выпускником, и заметно опешил. Видимо, творившееся снаружи оказалось куда более волнительным, чем он мог себе представить. Его лицо исказилось в адовой суровости. — Выметайтесь отсюда к чертовой матери! — на улице раздались звуки паникующих попыток ретироваться и закипающего Бакуго, которого, судя по всему, пришлось заткнуть и потащить насильно.       Тяжелый пристальный взгляд проводил удирающих парней до ворот и неоднозначно вонзился в тебя, отчего ты резко захлопнула подсматривающий глаз.       Изображая самый глубокий сон из своего репертуара, ты судорожно схватилась за край подушки, чувствуя как горит лицо и нарастает ужас в воцарившемся молчании.       Недолгую тишину нарушил твёрдый размеренный стук ботинок, неумолимо подходящих к твоей кровати. Леденящий душу хруст суставов.       Ты поняла, что он сел на корточки, просверливая твой затылок, но не слышала даже его дыхания, вжимаясь в подушку сильнее. Жутко.       Его пробирающий, низкий шёпот прозвучал прямо над ухом. — Ещё раз увижу их ночью в твоей комнате — пущу на мыло, уже имею право. Так и передай. Он не торопясь поднялся, наблюдая за твоей актерской игрой, и медленно проплыл к выходу, оборачиваясь напоследок: — Я под твоей дверью спать буду, ясно? Завтрашний зачёт в тяжелой форме, после уроков уборка зала. Ручка щелкнула, оставляя тебя в одиночестве.