Друг познаётся в беде

В глубинах Тартара всегда жили самые дикие твари. Изуродованные влиянием ядовитых когтей Левиафана или пыльцы местных растений, что боролись за свою жизнь в этом беспросветном месте, не видевшим влаги и заботливого хозяина. Монстры на верхних уровнях научились общаться, не используя слова или существующие языки, но изъясняясь при этом достаточно чётко слабым кивком громоздкой рогатой головы или язвительным прищуром. Монстры на средних уровнях с трудом признавали чужой авторитет и ревностно защищали свой клочок земли в лабиринте пещер и подземелий, но в бой слепо не бросались, силу противника воочию наблюдая и трезво оценивая свои шансы на победу. Монстры нижних уровней разительно отличались от своих собратьев. Потомки некогда самых воинственных существ демоньего клана — они придерживались строгой иерархии и дисциплины, сродни пчелиному улью или муравьиной колонии, но исключительно в рамках своего клана. У них не было закреплённой территории, они часто перемещались, что кочевые племена небесных и водных драконов, но была между ними и существенная разница. Драконы всегда были посланниками мира и процветания, приносили дожди и свежий ветер в те земли, которые избирали своим пристанищем. Эти твари несли за собой лишь погибель. Убивали и пожирали себе подобных, не оставляя даже костей. Словно рой саранчи они проносились по суровым подземельям Тартара, избегая лишь высших монстров. Разумных тварей, решивших укрыться в глубинных пещерах, подальше от демоньей суеты. — Даже в самых причудливых сновидениях я бы не смог представить, что за прошедшие несколько Лун буду провожать в этот уголок сразу двух Владык демонов. — огромный змей с человеческим туловищем, покрытым теми же песочными чешуйками, что и его хвост, уверенно полз по длинным коридорам подземного королевства. Длинный посох в его лапе украшался лампой, зелёный свет которой отпугивал непрошенных тварей и вынуждал их отступить. — Уж тем более, что одна из них будет первородной. — Очень грубое упущение со стороны Иштар не оповестить других, что Аварэта обосновалась в бывшем зале военных советов. — тон Дика Гремори был достаточно скуп на эмоции, а бледного лица не рассмотреть за тяжёлым капюшоном. Он осуждающе косил взор алых в сторону своего проводника, борясь с желанием затушить лампу, стоны и крики от которой начинали вызывать у него мигрень. — С каких пор наша Владыка обязана отчитываться перед остальными? — полузмей остановился, медленно подняв лапу и попросив подождать. Предостережениям его до конца не доверяя, Гремори подошёл поближе и увидел глубокое подземелье: крылатые твари заполонили его в очередной межклановой схватке. И это мешает проводнику соорудить мост к пещере, которую можно видеть даже отсюда. — Разве же за перемещения не должны отвечать дети Шаука? В последних словах полузмея была своя правда. Слежку за подобным на самом деле должны вести охотники под предводительством юного демона, что являлся прямым олицетворением лени, однако же: — Ты считаешь, что правильнее будет призвать к ответу малолетнего мальчишку, который ещё не вступил в право наследия и постоянно просит совета у своего наставника… — если хвост Гремори и разрезал воздух раз, он не придал этому значения. Но вот его проводник ошибку свою скоро осознав, сжал посох в своей лапе лишь немного сильнее. — Но простить Иштар, которая свой статус держит уже почти полвека, просто потому, что она «не обязана отчитываться перед другими Владыками»? Болотный свет посоха замерцал тревожно, опасаясь мертвецкой ауры от Владыки демонов исходящей. Крылатые воины там в подземелье прекратили свою вражду, по стенам рассредоточившись и спрятавшись в мелких расщелинах подальше от явно недовольного демона. Гремори окинул пустоту скучающим видом, но быстро перевёл свой взгляд в сторону полузмея, дыхание которого едва заметно участилось. — Может ли быть, но нет, не думаю, это заслуживало бы жесточайших пыток, но… всё же… — спрятав ладони за спину, Дик Гремори совсем немного наклонился к своему проводнику, чтобы попасть в угол его периферийного обзора. — Может ли быть, что ты намеренно скрыл нахождение здесь первородной от своей владыки? Крики и стоны в лампе утихли, будто запечатанные в ней души не прощённых демонов боялись привлекать к себе внимание Владыки демонов. Перья и когти, повязанные на посохе, затрепетали и задрожали, выдавая то, насколько сильно трясётся полузмей. Миндальные зрачки были направлены в пол и бледнели так, словно их владелец медленно терял сознание. Гремори слышал стук его сердца, что само по себе было странным, ведь стоял он недостаточно близко: насколько же сильно несчастный орган должен врезаться в рёбра проводника, чтобы быть услышанным? И, что важнее, как оно ещё не пробилось наружу. Свободной лапой полузмей невольно потянулся к своей груди, сперва слабо и ненавязчиво, но с каждой секундой всё сильнее сдавливая чешуйки на своей груди и оставляя на них царапины своими когтями. Из приоткрытой длинной пасти доносился свистящий звук при каждом вдохе проводника, а горло разрывало хрипами. Опустив свой взор чуть ниже, демон обратил внимание на крылатых тварей, что начинали вылезать из своих укрытий, привлечённые видом испуганной добычи и шумом от того, как быстро сердце перекачивает в нём кровь. — Я не слышу ответа. — Гремори лениво рассматривал металлические когти на своих пальцах: украшение им давно позабытое, но с помощью матери вновь найденное. Выполненное из чёрной демостали с каплями кровавых рубинов оно отлично вписывалось в будничный костюм Владыки демонов, состоящий из набора тех же цветов. Мужчина успел рассмотреть каждый из десяти когтей, но так и не услышал желанного признания от тяжело дышащего проводника. — Будь по твоему. Быстрое и лёгкое движение гибкого хвоста отправило полузмея в дальний полёт на самое дно пропасти. Громкий крик вырвался из его груди, обернувшись резким выдохом, когда демона прибило к каменной стене затылком. Когтями вцепившись в старую породу минералов, он, однако же понимал, что не собственная сила удерживает его на весу. Посох, подвешенный вверх-тормашками висел у его головы, медленно сводя с ума тихими стонами и мольбами о помощи. Его хвост что-то нещадно придавливало к полу, не давая ускользнуть. — Тебе подвластны тропы и твари в этом подземелье. — протянул Гремори без особого интереса, смотря куда-то вдаль. — Но крылатые химеры внизу выстроят мне мост из собственных тел, если я одарю их мясистым перекусом. В подтверждение своим словам Дик лишь немного отпустил своего проводника, позволив тому опуститься на жалкие пару сантиметров вниз. Мелкие камни свалились с ним вместе, что в очередной раз привлекло внимание некогда дерущихся кланов. Они больше не прятались в расщелинах, но уверенно держались за стены терпеливо выжидая, когда добыча сама упадёт им в лапы. Просипев что-то невнятное, полузмей схватился за посох обеими лапами, но подтянуться не смог. Он надеялся, что Владыка пошатнётся, рефлекторно подымет посох, но мужчина даже не дрогнул. Дик Гремори с презрением взирал на проводника: горящие алым огнём глаза снизу различались особенно чётко и угрожали обещаниями жестокой расправы. Шумно сглотнув, подчинённый Иштар отпустил руки и безвольно повис вниз головой, боязливо взирая на облизывающихся химер. — Я не мог… — прохрипел он беспомощно, подняв голову и встретившись со взглядом Владыки. — Она говорила, что убьёт меня, если… я доложу госпоже. Повелитель детей Кадаи изогнул бровь и наклонил голову, будто до конца не верил услышанному. Он мог бы убрать ногу, позволить змею свалиться на растерзание химерам, но вместо этого — с новой силой надавил на нежную чешую, обжигая следами пламени, что сопровождало демона Гремори в моменты особой ярости. — Твой страх перед первородной… сильнее твоей преданности Иштар? — тон Дика был поистине изумлённым, но слова были произнесены сквозь плотно сжатые клыки. Змей уже не был уверен, что быть съеденным низшими тварями — такая уж жестокая участь. — Что ты будешь делать, если первородная планирует покушение на твою госпожу прямо под твоим носом? Стоять в стороне, преклонив голову? Смотреть и слушать, как Иштар будет повержена кознями старой демонессы? К хриплому дыханию присоединилось что-то ещё. Что-то, предательски напоминающее всхлипы до смерти перепуганного ребёнка, и Дик был вынужден опустить свой взор. Змеиные глаза блестели в болотном свете посоха, выдавая застывшую пелену слёз. Длинная морда была покрыта влажными дорожками, идущими от ноздрей, а дыхание его продолжало прерываться, но теперь не от нехватки воздуха — а от приступов икоты, что порой сопровождают горький плач. — Было бы интересно пройти по мосту из химер. — произнёс Гремори мечтательно, внимательным взором изучая химер, чьи пасти истекали слюной. Однако же, в очередной раз обратив свой взор на проводника, он не увидел страха: только горечь и сожаление отражались в стеклянном взоре, затмевая собой другие эмоции. — Но мне до смерти любопытно, что сделает Иштар. Хищный оскал озарил лицо демона, спрятанное за капюшоном. И всё же это не помешало змею увидеть блеск его клыков за секунду до того, как он перестал ощущать жар на своём хвосте. Дик Гремори перестал держать его, отправив в свободное падение. Но вместо когтистых лап его чешуи коснулся свет портала, а в следующий миг мир погрузился во мрак. Владыка смотрел на созданный портал скучающим взором. Змей даже не закричал, смирившись со своей участью, но окончательным решением демона был явно удивлён. Посох проводника продолжал гореть в руке Дика слабым светом, слабые стоны больше не утихали, казалось даже, что они стали немного громче. Эти голоса отпугивают местных монстров и заставляют их подчиняться воле носителя посоха, дай Гремори пару мгновений и он научится использовать его не хуже подчинённых Иштар. Прокрутив сухую палку в своей руке, он выбросил её вслед за змеем. Портал закрылся с тихим треском, оставив Дика наедине с голодными и готовыми броситься в бой химерами. Владыка Кадаи обвёл подземелье медленным и внимательным взором: от края до края со стен свисали крылатые твари, явно разочарованные тем, что лишились лёгкой добычи. Но каждый из воителей послушно опускал свой взор, если Дик задерживался на них дольше секунды — и этого было достаточно. Языки пламени окутали спину демона тёплым покрывалом, подобно кокону раскрывшись мощными смоляными крыльями. В коридорах пещер Гремори не мог даже размять их немного, потому мягко сорвался вниз и расправил крылья уже в воздухе. Алый взор был прикован к пещерам в глубине подземелий, но каждой клеткой Дик ощущал на себе голодные взгляды крылатых химер, потому даже не удивился, когда с нечеловеческим криком в его сторону ринулся один из монстров. С подобием доспехов из панциря более крупного монстра на теле и каменным копьём в обезображенных наростами руках химера отпрянула от стены и взмыла в небо с явным намерением воткнуть это копьё Гремори в бок или порвать крыло. Одного маха было достаточно, чтобы возвыситься над траекторией бездумной атаки. Одного касания хватило, чтобы обездвижить беса. Одного проклятия было даже много, чтобы превратить её в кучку пепла, унести которую было не под силу даже слабому ветру в подземелье. Серые песчинки посыпались на дно подземелья, во тьму которого не спускаются даже самые неразумные его жители. Времени больше тратить не желая, демон расправил крылья, покрытые сгустками пламени. — И что теперь? — если голос отдавался от каменных стен ударами грома, то это только лишь потому, что здесь было мертвецки тихо. Его собственное нетерпение и негодование точно не могло быть причиной, по которой слова прозвучали скорее как рык гигантского зверя. Химеры беспомощно замахали крылья, улетая как можно дальше от этого подземелья, наверняка, чтобы разнести вести о появлении безумца, который чуть не прикончил их проводника в верхний мир. Крылатые монстры врезались друг в друга и каменные наросты, свисающие с высоких потолков, полностью позабыв о своих намерениях сражаться. Подземелье опустело за доли секунды, погрузив громоздкие пещеры не только во мрак, но и в глухую тишину. Теперь, когда треск металлических орудий и стоны посоха не нарушали его покой, Дик Гремори отчетливо слышал смех, доносящийся из пещеры у самого подножия. Плавно опустившись на землю, демон остановился у самого входа в длинный коридор. Смоляные крылья исчезли сгустками дыма: он не сможет спокойно пройти по такому замкнутому сооружению, даже если сложит крылья за своей спиной подобно шлейфу. Из глубин дул слабый ветер, который приносил с собой сильный запах гари и злорадный смех. Однако же, демон не стал особо скрывать своего удивления, когда в темноте коридоров стали загораться пары широко распахнутых глаз, переливающихся всеми оттенками цветового спектра не хуже висмута. — Гласиолаболас. — протянул демон лениво, уверенно шагая вглубь коридора и примечая, как десятки пар глаз пристально следят за его движением. Одна из обезьян нагнулась ближе, свисая с потолка и проворачивая свою голову сродни филину. Зубастая улыбка была неподвижна и вызывала неприятную дрожь в спине. — Как интересно, немногие знают наше имя. — Дик был почти полностью уверен, что с ним разговаривает именно там обезьяна, что снизошла до его уровня, но голоса этих существ сливались воедино, отчего казалось, будто все Гласы говорили в унисон. От десятков похожих голосов начинала всерьёз болеть голова. — Откуда ты знаешь нас, о, Владыка? — Ваше имя сейчас известно половине мира. — подметил демон монотонно, даже в капюшоне примечая, как другие обезьяны подползают всё ближе. — Что неудивительно с вашей любовью устраивать хаос. — Гласы не устраивают хаос. — парировал кто-то позади него. Глаза, переливающиеся оттенками морских глубин, смотрели с безумием, что огнями плясало в резьбе маски. — Гласы предостерегают о его шествии других. — Мне плевать, закономерность это или предзнаменование, что хаос появляется только в тех местах, где есть вы. — смешок, походивший на голоса гиен, заполнил длинный коридор. Дик посчитал бы подобное обвинение оскорбительным, но обезьяны, очевидно, находили его забавным. — Я желаю поговорить с первородной, обосновавшейся в зале военных советов. — Тебе придется подождать, о, Владыка. — вклинился ещё один голос из десятка похожих. — Госпожа Аварэта сейчас разговаривает с другом. Но она, наверняка, примет тебя, как только освободится. — Когда первородная успела завести друзей? — Дик с трудом верил услышанному. Отправляясь в изгнание, верховная главнокомандующая разорвала все связи. Единственным, кто мог бы с радостью дожидаться её возвращения, был самонадеянный демон, устроивший охоту на земных фей больше полугода назад. Он был последним из её отпрысков, кто отправился в Шан-Джаган. — О, нет, с нашим другом! — захихикал кто-то из обезьян. — Аварэта ищет союзников, напарников… пешек… но точно не друзей. Вот в это Дик готов поверить без пререканий. — И кто этот друг? — Гремори не ожидал получить чёткого ответа на свой вопрос, но испытывал стойкое ощущение, что эти обезьяны владеют информацией. Быть может, даже сама Аварэта не понимает, насколько хитры твари, которых она пустила в свои временные владения. — Кто-то, кто боится перемен. — протянули Глас заговорщицки. С каждой прошедшей секундой безумных огней, что следили за демоном, становилось меньше — словно в едином порыве они решили погрузиться в спячку. — Кто-то, кто желает изменить привычный порядок. Тени исчезли, вместе с ними затих и смех гиен, который подобно белому шуму сопровождал каждое сказанное слово Гласов. Дик дождался момента, когда коридор опустеет, чтобы продолжить свой путь. К моменту, когда он решил зажечь пламя в своей руке, дабы не врезаться в стену, высокий силуэт покинул одну из комнат. Силуэт, слишком сильно напоминающий волка. Гремори хотел было последовать за ним, чтобы убедиться, однако: — Кто тревожит покой зала военных советов? — тягучий голос заполнил тишину, опустившуюся после ухода гогочущих существ. Владыка демонов едва ли сдержал языки пламени в своей ладони, когда увидел высокую демонессу, с витиеватой короной рогов и наростов, обёрнутой в шёлковую ткань. — Оу, я помню тебя. Ты один из потомков Диса, ты встречал меня после изгнания. — Удивлён, что ты можешь видеть. — язвительная ремарка сорвалась с губ мужчины до того, как он решил, стоит ли она того. Но глаза первородной на самом деле были закрыты жёсткой тканью. И Дик не уверен, каким целям эта ткань служит. На щеках демонессы всегда были влажные тёмные дорожки — не то от слёз, не то от крови. По одной из легенд убитая горем демонесса выжгла себе глаза, дабы не видеть боле гибели своих детей. — Я желаю обсудить с тобой одно важное дело. — Чей ты отпрыск? — спросила демонесса хитро, будто и не слышала требовательного тона Гремори. — Для Арахния мало ног, для Гасиона много кожи, для Ехидны мало феромонов, для Шаука ты много двигаешься… — Я не намерен торчать здесь вечность и играть в твои шарады. — процедил сквозь плотно сжатые клыки демон, сжимая кулак за своей спиной. — Мне нужно кое-что выяснить. Аварэта улыбнулась и, наклонив голову, низко и бархатно засмеялась. Не знай Гремори, он бы даже предположил, что эта дама получает удовольствие от происходящего. — Ядовитый язык и горячий нрав… ты Кадаи. — заключила первородная заговорщицки, блаженная улыбка её скоро сменилась презрительным оскалом. — Девчонка никогда не умела проявлять должное уважение к старшим. — Быть древним ещё не значит быть уважаемым. — демонесса наклонила голову изучающе, напевая что-то себе под нос. Белоснежный оскал превратился в терпимую едва заметную улыбку. — Желаешь перенести наш разговор за стол? Я готов и постоять. — Следуй за мной, Кадаи. — сказав так, она удалилась за углом. В коридор, который безо всяких сомнений вёл в заброшенный веками зал советов. — Осторожно, ступеньки. Предупреди она хоть секундой раньше, Дик не проехал бы ботинком по сбитым каменным лестницам. Поймал равновесие он в следующий же миг, но это не помешало ему услышать смех чуть впереди: пускай и не видела, но Аварэта должна была услышать его рваный вдох, когда земля ушла из-под ног. Демонесса шла впереди, зажигая за собой факелы на стенах и озаряя длинный коридор всполохами света. — Как ты узнал, что я здесь, Кадаи? — голос её не отдавался эхом от голых стен и не заполнял тихий коридор, он словно звучал в голове Гремори — и эта мысль ему была не по душе. — Неужели, Дис сказал, где меня искать? — Дискорд с этим никак не связан. — демону сейчас показалось или на плечи этой женщины словно бы легла тяжёлая ноша. — Я сам нашёл тебя. Звук её шагов затих, огонь в факелах замерцал, потревоженный слабыми порывами ветра. Источник этого ветра до сих пор оставался для Дика загадкой: насколько ему известно, в этой части катакомб не должно быть притоков свежего воздуха. — Меня находят лишь те, кому я это позволяю. — первородная повернулась и наклонилась ближе к лицу демона. Как бы не хотелось ему этого признавать, но в росте Аварэта могла бы потягаться даже с прародителем всех демонов. — Как ты узнал, что я здесь? — Мой охотник. — выдал он медленно, упрямо отказываясь быть первым, кто отведёт взор. — Пал от твоей руки. — Оу? Оу, так он твой. — с хитрой улыбкой демонесса подняла ладонь. Острыми пальцами она удерживала алую бусину, покрытую пламенем. Предмет напоминал блуждающие огни, чья численность разрасталась всякий раз, как солдаты погибали на поле битвы. — Я всё думала, когда за ним придёт хозяин. Демонесса стала изучать бусину, будто впервые держала её в руках. Дыхание Дика перехватило едва заметно, но капюшон скрывал удивление в его глазах, а треск факелов заглушил его рваный вдох. Пламя пульсирует, словно биение сердца, а шёпот предательски напоминает голос охотника, но Гремори отчётливо помнит кровь перед глазами и режущую боль в голове от того, что его фамильяр был растерзан чужой силой. — Скажи мне, Кадаи, чем тебя так привлёк обычный чернокнижник? — спросила женщина с усмешкой, внимательно наблюдая за реакцией Дика. Вероятно, она ожидала выпада, попытки вырвать бусину с охотником из её рук. Но, если демон чему и научился будучи Владыкой, так это не выдавать свои намерения слишком уж ярко. — Неужели, он стоит того, чтобы отправлять за ним целого охотника за головами? — А стоит он того, чтобы заключать с ним союз? — демон услышал цоканье языком и недовольный, раздражённый рык. Увидел, с какой силой Аварэта закусывает щёку, чтобы не озвучить все чёрные мысли в своей голове. — Чем обычный чернокнижник смог заслужить внимание первородной? — Не испытывай удачу, Владыка. Ты нравишься мне больше, чем сама Кадаи. Но не настолько. — демонесса стала демонстративно прокручивать бусину в своих руках. Но Дик почуял неладное, только когда сквозь ткань, закрывающую её глаза, стал просачиваться свет. — Знаешь, почему первородные пожирали своих отпрысков? Старые демоны редко об этом говорят. Доподлинно известно лишь, что Дискорд бежал от участи быть съеденным собственным отцом — так он и оказался на замёрзшей земле, которую заклеймил после своим домом. Своих собственных отпрысков он никогда не трогал, даже тех, что в открытую шли против его слова и устраивали мятежи. — Потому что это придавало им сил. Аварэта сжала пальцы, которыми удерживала бусину, и та треснула без особого сопротивления. Стон призрака словно говорил о последнем вдохе охотника, который всё это время томился в плену первородной. Алый дым из бусины, сродни змеи полз по руке женщины, оплетая шёлковой лентой, прежде. Демонесса поглотила сгусток дыма, словно бы вдыхала аромат душистых цветов. Вены по всему её телу загорелись алым на доли секунды прежде, чем Аварэта расслабленно выдохнула и бросила осколки бусины на пол. Изящным ногтем она вытерла губы, словно бы пыталась избавиться от остатков только что выпитого вина, и, повернувшись к Дику спиной, начала удаляться вглубь коридоров. — Дис, потерявший всех своих братьев и сестёр в бездонном желудке отца, запретил своим подданным питаться силой друг друга. — протянула она опьянённым голосом, пошатнувшись и оперевшись о ближайшую стену. — Но я начинаю понимать, почему это было так притягательно. Слова демонессы утонули в смехе несвязном и липком, словно мёд. Продолжая держаться за стену, она делала один неровный шаг за другим, изредка спотыкаясь на ровном месте. Наблюдать за ней теперь казалось не столь интересным. Дик опустился на одно колено и собрал осколки — останки своего фамильяра. Он долго смотрел на маленькие стёклышки пустым взглядом, пока не услышал звук собственного нечеловечского голоса. — Насколько сложным… будет убить тебя прямо сейчас? — не будь его взгляд прикован к останкам охотника, он увидел бы, как Аварэта выпрямилась, отпрянула от стены и задрала голову, подобно истинной королеве. — Даже ваш любимый Дискорд считался со мной на поле боя. — подала она властный голос, но головы не повернула. — Одолеешь его, считай, сможешь убить и меня. Звук её удаляющихся шагов показался Гремори незначительной помехой на фоне белого шума, поглотившего его разум. Предсмертный стон его охотника и крик, разодравший его собственную глотку в тот миг, когда душу фамильяра вырвали из его оболочки, бесконечно повторялись в его голове, сплетаясь в один нескончаемый крик. Камни под ногами раскалились из-за пламени, которому Дик неосознанно дал волю. Он мог бы спалить это подземелье, со всеми тварями, что здесь скрывались, но сквозь пелену белой ярости он почувствовал укол в своей ладони, который заставил буквально согнуться пополам. Сжавшись в комок, он вдруг услышал щелчок разорванных цепей и металлический лязг упавшего оружия. Что-то катилось в его сторону, преодолевая сколы и камни на своём пути. Длинное копьё, наконечник которого был завязан тугой тканью, а надпись на древке гласило одно слово, написанное витиеватыми рунами. Прочитав его невидящим взором, демон ощутил, как тихая злость в нём сменяется всепоглощающей яростью: — Каминари…

***

Оставлять их обсуждение не решённым вовсе не хотелось, но пантера выглядел по-настоящему испуганным и никто из фей не нашёл в себе сил лишить его покоя и умиротворения в компании подруги. — Думаете, она там справится? — Диана была уверена, что эти мысли витают не только в её голове, но никто из других волшебниц не решался озвучить их. — Мальчишка был очень потрепанным. — Небула знает что нужно делать. — с уверенным тоном Морганы спорить никто не стал, но, дабы заполнить тишину: — Она помогла многим девушкам справиться с ужасами нашего заключения. — Да, поэтому они все так покорно устроили переворот в её пользу. — колкое замечание Авроры не могло остаться незамеченным, потому она приготовилась к столь же жёстким репликам. Но язвительность её была встречена разве что обеспокоенными взглядами присутствующих. — Что? — Последнее время твоё настроение очень шаткое, не находишь? — пыл их былого спора успел остыть, но Диане не составит труда разжечь его вновь. Даже если амазонка не приложит к этому никаких усилий. Да даже если она не хочет начать очередную словесную перепалку, они придут к этому так или иначе. — Я думала, вы с Севером уладили свои дела. — Причём здесь это? — быть может, ответ её был слишком резким. Быть может, тревога на лице Сибиллы была оправданной, а скептицизм в изгибе брови амазонки не был беспочвенным. — Значит, не уладили. — старшая фея природы только помотала головой, тяжёло вздохнув. Она открыла было рот, дабы засыпать холодную девушку аргументами, которые бы точно подтвердили её правоту, но взор зелёных глаз вдруг привлекло что-то за спиной Авроры. Хмыкнув неоднозначно, Диана кивнула в сторону. — Но, думаю, у тебя ещё есть шанс. Проследив за взглядом подруги, ледяная волшебница обернулась и увидела знакомый силуэт. Север шёл им навстречу, бледный и, словно бы иссушённый, как земля, не видевшая дождей и влаги на протяжении нескольких лет подряд. Голубые глаза обрамлялись розовым, словно мужчина ночи напролёт проливал слёзы, но улыбка растянулась на его лице, как только маг понял, что за ним теперь наблюдают. Белый волк шагал медленно, но уверенно, пряча руки в карманах. Сквозь ткань его штанов было видно, как богоизбранный с силой сжимает кулаки, будто боится, что длинные когти могут вырасти без его ведома и поранить тех, кто рядом. Время от времени он потирал шею, будто бы нечто невидимое и невесомое приносило ему постоянный дискомфорт, но маг был не в силах от этого избавиться. Бледная кожа на его плече и ключице поалела от того, как часто за последнюю четверть часа он касался своей шеи. — Дамы. — добродушная улыбка на его лице шла в резкий резонанс с хриплым голосом беловолосого мага. Он и сам, казалось, был поражён услышанному, потому прикрыл рот кулаком и осторожно прокашлялся. — Позволите украсть у вас Аврору? Его воспитанный тон и вежливый кивок головы, обращённый старшим феям, выбил волшебницу из колеи. Вместо того, чтобы говорить с ней напрямую, он спрашивает разрешения у её подруг? Но, должно быть, заметив что-то неладное, Диана обратила внимательный взор в сторону Авроры и стала дожидаться её реакции. — Кажется, я велела тебе отдыхать. — строгий тон Сибиллы застал врасплох даже Моргану, что переглянулась со своим стражем — выражение ничем не прикрытого шока ясно читалось на его морде. — Но ты выглядишь даже хуже, чем раньше. — Ауч, спасибо за комплимент, госпожа Сибилла. — маг скривил нос в театральном выражении обиды и негодования, но, отметив для себя всю серьёзность фразы, всё же добавил: — Мне уже лучше. Правда. Но, чтобы не быть похожим на ходячего призрака, мне понадобится чуть больше, чем просто сон. Слова, брошенные столь не осторожно, вызвали тревогу в душе девушки. Аврора тогда посмотрела на мужчину ещё более внимательно, пыталась увидеть истинную причину его растоптанного вида. На теле мага не было видимых ран, от следов его собственных когтей не осталось и следа, благодаря заботе королевы гор. Единственное, что по-настоящему тревожило старшую фею Севера, — это его глаза. Глаза, в которых она так долго пыталась увидеть отголоски прошлого, теперь казались ей слишком глубокими. Но за своим наблюдением волшебница даже не заметила, что ледяной волк смотрел на неё также внимательно. — Так что? — Аврора вдруг увидела перед собой Севера. Того самого, которого прогнала из Замёрзшей башни, и с которым ещё не успел объясниться за свой поступок. — Уделишь мне пару мгновений? Ледяная волшебница приметила, как амазонка делает медленный, но уверенный шаг в её сторону. Будто бы она была готова отбивать подругу, не пожелай та исполнять просьбу мужчины. Подобное поведение Дианы всегда поражало Аврору: несколько минут назад они ругались с такой силой, что вся комната погрузилась в хаос, а Моргана была вынуждена вмешаться в их спор. Если подумать, большая часть их бесед так или иначе заканчивались спорами — как говорят другие феи, всему виной полярность их сил, но всё же. Как бы сильно они ни ругались, в итоге королева амазонки вставала на её сторону. — Конечно. — на удивлённый взгляд подруги фея только пожала плечами и прошла мимо, плавно шагая в сторону ожидающего мага. — Что случилось? — Я бы хотел поговорить. — странное чувство дежавю завязалось неприятным узлом где-то внизу живота. — Наедине. Север не проронил больше ни слова за всё то время, что они шли к его комнате. Определённая толика напряжения появилась в плечах феи от воспоминаний не самой приятной встречи, которая имела место у этих дверей. Но, к счастью, даже приторный запах духов уже улетучился из коридора: рыжеволосой здесь не было. — Присядешь? — мужчина кивнул в сторону аккуратно заправленной постели, сам же ушёл к письменному столу. Аврора следила за нем недоверчиво, пока не поняла, что он хочет принести стул. Добродушная усмешка озарила лицо беловолосого мага, когда, повернувшись, он увидел фею, неуверенно стоящую посреди комнаты. — Монстров там нет — я проверил. Ей следовало бы хотя бы ущипнуть этого мужчину за подобную шутку, но его улыбка была слишком обезоруживающей. Аврора устроилась на самом краю кровати, но была вынуждена подняться чуть выше к середине, когда Север поставил стул слишком близко. Сиди маг чуть более ровно, их колени бы соприкасались. Уперевшись локтями на колени, мужчина опустил голову и потёр лоб. Прошло несколько секунд прежде, чем он наконец поднял голову и встретился взглядом с девушкой. Учитывая их разницу в росте, Авроре было весьма непривычно смотреть на него сверху вниз. — Помнишь, когда мы были детьми, я на полгода уехал тренироваться с отцом. — фея ожидала чего угодно, но точно не погружения в годы беззаботного детства. — Когда я вернулся, мы провели вместе весь день. Я предложил тебе поиграть в прятки, но ты отказалась… Почему? Север терпеливо дожидался её слов, хотя девушка была точно уверена, что мужчина знает ответ на свой вопрос. Если он помнит тот день, должен помнить и их разговор. Разговор, который сама Аврора не очень хочет вспоминать, даже если он уже проигрывается в голове. Сжав ладони на своих коленях в кулак, девушка отвела взор от прозорливых голубых глаз. — Потому что обо мне забывали. Кристалл была занята обязанностями старшей феи, Эмери… просто был всегда занят. Феи Арктики не могли вечно развлекать маленькую Аврору и девочка пыталась найти компанию в прислуге, которую тогда нанял отец. Никому из них развлечения волшебницы были не интересны, но, если она спрашивала, никто не отказывался играть с ней. Не отказывался, но и не играл тоже. Аврора могла целый день просидеть в тёмной комнате или завешанному одеждой шкафу, но её так никто и не находил. Со временем она перестала просить кого-либо играть с ней. — А помнишь, что я тогда тебе сказал? — в голосе мага появились чуть больше жизни. Он наклонил голову и попытался взглянуть в лицо девушки, спрятанное за длинными прядями, и Аврора не пыталась скрыть ответной улыбки на его ребяческое поведение. — «Неважно сколько времени пройдёт, я всегда буду тебя находить». — девушка помнит уговоры беловолосого мальчика. Как долго и упорно он убеждал её, что всё будет в порядке. Что люди в её доме просто не умеют веселиться и они поступали очень глупо, отказываясь играть с ней по-настоящему. — И до сих пор у меня это получалось, ведь так? — тревожные ноты закрались в тон мужчины. Старшей фее Севера понадобилось несколько секунд, чтобы убедить себя: это ещё ничего не значит. — Хотя мне и стоит поработать со временем. Прятки длиной в двадцать лет — это и впрямь слишком. — Север, к чему ты клонишь? — всего пару дней назад Аврору пугала пустота в его глазах, ощущение, будто бы из памяти мужчины вырвали несколько лет жизни. Но воспоминания, о которых он сейчас говорит, осознание, что запертой птицей томится в глубине его голубых омутов, сейчас страшило волшебницу даже больше. И Север, должно быть, увидел эти изменения. Увидел, как взор девушки мечется по его лицу, как она с большей силой сжимает ладони, как едва заметно участилось её дыхание. Увидел, с каким страхом и трепетом она дожидается ответа, и ощутил лишь неприятный холод на своей шее. Когда-то давно, он не беспокоился о подобном. Когда-то давно, его защищал шарф, подаренный от чистого сердца и с самыми добрыми намерениями. — Аврора, мне нужно уйти… Он полагал, что ему не позволят даже договорить. Губы, сжатые в тонкую полоску, нарочно отказывались проронить и слово. Север видел, как тень омрачает лицо девушки, как холодный лёд застилает её взор, как трясутся ладони на её коленях. — Аврора… Маг боялся сдвинуться с места, потому продолжал сидеть недвижно и смиренно наблюдать за феей. Бореалис понял, что теряет волшебницу в тот миг, что она отвернулась от него, позволив длинным прядям спрятать лицо от пристального взора ледяного волка. И даже не был удивлён, когда Аврора резким движением поднялась с кровати и едва не выбежала из комнаты. Помня о божественной силе, контролировать которую было всё сложнее, мужчина всё же поймал волшебницу за руку. Притянул к себе и обнял со спины, не давая возможности сдвинуться. Север позволил себе вздохнуть с облегчением, когда осознал, что девушка не пытается вырваться. — Отпусти. — мужчина с трудом разбирал интонацию её голоса. Одно единственное слово не было похоже ни на разгневанный крик, ни на молящую просьбу, но в тоже время опасно напоминало и то и другое одновременно. Север не знал, как ему следует поступить, потому просто обнял девушку чуть сильнее. Старшая фея вздрогнула, словно поражённая ударом тока, и подняла руки, пытаясь расцепить ладони мага, что крепким кольцом удерживали её на месте. Её старания казались Северу слабыми, нерешительными: если бы она хотела, она бы давно заморозила его на месте. Но девушка лишь слабо, очень слабо царапала его кожу ногтями. — Отпусти меня. — Пожалуйста, дай мне договорить… — Здесь нечего объяснять. — Север мог бы представить свой ответ, прокричи она эти слова в гневе. Но голос её походил скорее на ветер над безжизненной замёрзшей степью, такой же холодный и… смирившийся. — Ты снова бросаешь меня. Бореалис не был уверен, как ему лучше ответить. Ведь даже он не был уверен, что сможет вновь увидеть девушку после этого. Как только он вернётся на Родину, стража уведёт его вдаль от города. И от этой мысли — осознания того, что ему нечем ответить — Север едва не завыл в голос. — Нет же, я хочу объяснить. — Я не хочу тебя слушать! — крик, к которому мужчина готовил себя с самого начала разговора, застал его врасплох. Капли слёз, упавшие на его руки, оставили его полностью безмолвным. Беловолосый хотел бы списать это ощущение на слёзы, но к его ладони словно приложили раскалённый металл. Слишком поздно маг понял, откуда ему знакомо это чувство. Он почувствовал дрожь под своими ногами, услышал треск стёкол и шум дверей, слетающих с петель. За секунды до того, как звуковая волна накрыла их с головой, Север поднял ледяной купол в надежде, что он выдержит душераздирающий крик богоизбранной голоса.