Друг познаётся в беде

Пробить во льду лунку нужного размера уже стоило больших усилий, но следить за тем, чтобы она не замёрзла вновь было ещё тяжелее. Из-за влияния магии фей поверхность воды так и норовила скрыться под защитой ледяной глыбы. Стоит лишь раз моргнуть, и вот тонкая белоснежная кромка начинает охватывать бездонное море. А в данный момент это никому не нужно. — Так, ещё раз Айла… — бодрым тоном говорил белоснежный волк, чуть наклоняясь к воде. — Дыши ровно, спокойно и будь внимательна… Север неотрывно следил за тёмной гладью воды, выжидая момента, когда появится силуэт. Он лишь немного темнее и движется довольно быстро, но лучи Солнца так заметно играют на серебряной чешуе всего пару секунд, за которые нужно успеть: — Хватай! — мощный удар лапой и громкий всплеск в воде не успели разнестись эхо по снежной пустыне, но вот на скользком льду барахтается рыба. — Видишь, всё просто. Север аккуратно подтолкнул рыбу кончиком носа, чтобы помочь ей «съехать» обратно в воду. Размашисто махнув хвостом и обрызгав всех рядом стоящих, чешуйчатое вновь ушло на дно: подальше от неугомонных зверей. Бореалис проводил блеск её чешуи немного тоскливым взглядом и обратил взор на своё отражение – величественный и прекрасный белый волк с голубыми глазами. С самого утра ледяной маг находится в зверином обличии и помогает прибывшим связанным устроиться. И, если быть честным, он наслаждается каждой секундой, проведённой в волчьей форме. Он слышит, видит и чувствует куда больше, к тому же, ощущение дикой свободы и вольного духа, что передаёт звериный облик приходились ему по вкусу. Когда хруст снега можно прочувствовать подушечками лап, когда когти впиваются в скользкий лёд, оставляя на нем едва заметные царапины. Именно сейчас второй облик был как нельзя кстати, чтобы помочь молодой волчице. Юная Айла – второй крупный хищник после белого медведя и, если у гигантского зверя нет проблем с охотой и поиском пропитания, то волчица – это другой случай. — Хорошо, но это последний раз. — устало выдыхает Айла, нахмурив брови. — Я не так терпелива, как кажется, избранный когтя. Волчица подошла к воде и стала внимательно следить за всяким движением в ней. Она дышала так медленно и спокойно, что даже пар не успевал появляться у её носа. Проходит лишь несколько секунд, пока на глаза не попадается серебряный блеск – хищница бьет лапой и пытается вытащить рыбу на лёд, но… ощущает лишь чувство неприятного холода, когда ставит лапу на снег. Она рычит едва слышно, глядя на беспокойную воду в лунке. — Я же сказала: в этом нет смысла… — Айла медленно садится на землю, опуская голову и обвивая лапы пушистым хвостом. — Дурацкая рыба… — Я не понимаю, ты всё сделала правильно! — сокрушается ледяной волк, шагая вокруг лунки. — Я бы ударил в тот же момент, и я уверен, что ты попала по ней! Что могло пойти не так? — Может, проблема в лапах? — к группе бодрым шагом подошёл лис. В окружении двух волков и буфарога он выглядел, словно маленький гном, но это не мешало ему чувствовать себя вполне комфортно. Его шаги были быстрыми и маленькими, оставляли почти непрерывную полосу в глубоком снегу. — Как лапы могут быть проблемой? — единственный «вегетарианец» глядел на лиса со скепсисом. Он окинул взглядом сперва свои крепкие копыта, потом утонувшие в снегу лапки лиса. — Лапы есть лапы. — Не скажи. — хмыкнул хитрый зверь, тряхнув своей чёрно-серой шерстью, и кивнул на ледяного волка. — Вот у избранного большие лапы с острыми когтями, а у неё… сам посмотри, совсем маленькие. Охотнику с такими… туго будет. — А может быть проблема в том, что я боевой чародей, а не охотница? — какой раз за день Айла говорит об этом? Но, видимо, раз ты хищник, то заведомо должен быть хорошим охотником. — И потом, я большую часть жизни провела в столице, где лёд и снег бывают только в пору Фую. И уж точно не в таком количестве. — Хм, может тебе охотится на мышей?— зверь прямо-таки засиял от собственной идеи, нырнув в глубокий снег. —Как я. Взгляд, коим волчица одарила дымчатого лиса, был наполнен неким шоком. Она вздохнула глубоко, выпустив облачко пара, и закатила глаза прежде, чем наклониться к мелкому хищнику. — Я раз в пять больше тебя. — сказала Айла с такой серой строгостью в голосе, что позавидует даже рыцарь. Она вовсе не была зла или обижена словами остальных, но наивность Ак’кона была для неё весьма незаурядна. — Ты хоть представляешь, сколько мышей мне придётся поймать, чтобы утолить голод? — Оу… как-то я об этом не подумал. — Да, популяция мелких грызунов потерпит огромные потери. — засмеялся ледяной волк, игриво толкнув хищницу плечом в надежде развеселить её. Но проблема с охотой, очевидно, расстраивает её довольно сильно. Север только помотал головой, заметив тоску в её взгляде, и ободряюще обнял своим хвостом, подсев поближе. — Брось расстраиваться! Ты правильно говоришь: ты чародейка, и, насколько мне известно, весьма способная! Пускай ты не можешь ловить рыбу, но тебе под силу сражаться с мощными противниками. Ты ведь не думала, что я не слышал о твоей обороне под Кореном? В одиночку удерживать дикую стаю целые три Луны – это дорогого стоит. Бореалис подмигнул ей и впервые за день увидел искреннюю, тёплую улыбку и счастливый блеск в глазах. Айла тихо засмеялась, явно растроганная похвалой от старшего мага, и подняла голову. — Другие самцы в дельте точно потеряют всю шерсть, если узнают, что меня похвалил сам богоизбранный. — говорила она мягко и тепло, обводя взглядом свою новую команду. — Я рада, что кроме принца, здесь больше нет волков. — Ух, другие лисы в западных горах точно потеряют всю шерсть, если узнают, что я пришёлся по душе самой защитнице Корена. — Ак’кон точно обезьянничал, но делал это по-доброму и так искренне, что не вызывал злости. — Я везунчик. — Берк может помочь. — это должно было остаться лишь мыслью, но Батур не удержал собственного языка. Он не сразу понял, что всё внимание теперь обращено к нему: взгляды заинтригованные и выжидающие. В других обстоятельствах он бы ощутил явный дискомфорт от такого взора хищных зверей. — Я говорю об охоте. Медведю нравится плавать в воде, так что… думаю, ему будет несложно провести там чуть больше времени и наловить рыбы для Айлы тоже. К тому же, он никогда не съедает всё, что наловил… — А это идея. — подметил Север, довольно улыбнувшись. — Браво, Батур, эти рога растут из мудрой головы. — Спасибо? — временами, он совершенно не понимал речь хищников. — Ну что ж, с медведем поговорите потом, а пока… — коготь поднялся на лапы и потянул за собой волчицу, игриво прыгая по снегу, словно собирался атаковать. — Давайте приступим к более привычному для вас ремеслу. Нападай!

***

Могут ли феи Арктики ощущать холод? Ещё несколько секунд назад, они могли с уверенностью заявить, что нет. Но дрожь, захватывающая всё тело, мороз, пробирающий до костей, — они точно были настоящими. Холод сперва незаметный, но такой вездесущий захватил большой балкон, где обычно собираются медведи. Даже лучи Солнца и его тепло, пускай и слабое, не помогали согреться хотя бы немного. Даже медведи и големы предпочли скрыться с этого места вглубь лабиринтов замка, дабы лишний раз не попадаться на глаза старшей фее. — Она начинает меня беспокоить. — волшебницы наблюдали за своей правительницей издалека, пока не торопясь покинуть коридоры. Здесь – в больших дверях – начинается граница безудержного холода, который пока не прокрался в стены замка. — Давно так? — Я не уверена, но она следит за ними с самого утра. — девушки стараются говорить тихо, чтобы не привлекать внимание Авроры. — И чем дольше, тем хуже. — Нам не стоит… сделать что-нибудь? — соболь был ограничен в действиях, поскольку Мелани держала его на руках, прижимая к груди и приговаривая, какой он тёплый. Зверь был вынужден просто смириться с ролью грелки, хотя его беспомощность и угнетала. — Или мы будем ждать, пока тут станет смертельно холодно? — Вы уверены, что мы можем сделать хоть что-то? Я вообще не понимаю, за чем она так пристально следит. — Есть предположение. — Берк довольно хмыкнул, глянув на свою связанную. — Я оставлю тебя на секунду? Волшебница кивнула и нехотя покинула согревающие объятия своего стража, приглаживая спутавшиеся тёмно-зелёные волосы. Хорошо хоть они прикрывали спину, сохраняя капельку тепла. Берк осмотрел Алану извиняющимся взглядом прежде, чем уверенной походкой зашагать к старшей фее. На его морде сияла неясная – довольная и расслабленная – улыбка, пускай её никто и не видел. К Авроре он шёл медленно, но когти его шаркали по льду довольно громко. Он сел рядом с девушкой, чуть наклонившись вперёд. Да, её взгляд точно направлен на тренирующихся внизу зверей, на пару волков, если быть точным. Одной рукой старшая фея держалась за ограждение балкона, во второй же – летала снежинка, выписывая в воздухе незамысловатые пируэты. Она витала подобно мыслям, что сейчас так заметно заполнили голову девушки. Берк усмехнулся тихо, чтобы не отвлекать её: кажется, его она так и не заметила. Поэтому медведь наклонился немного в сторону, отбросив массивную тень на силуэт волшебницы. — Берк. — вот теперь она знает о его присутствии – уже хорошо. Плохо только, что она так и не посмотрела на него. Её взгляд будто прикован к стражам внизу. — Не против, если я побуду здесь немного? — он мог и не заметить тот легкий кивок, коим его одарила старшая фея, но это точно можно считать разрешением. Свесив лапы с балкона, он начал осторожно поглядывать на реакцию девушки. Её пальцы чуть сильнее сжимали перила всякий раз, стоило хищникам вместе упасть в снег. Снежинка в её ладони теперь летала, словно угодившая в метель птица – резко и хаотично. И вполне вероятно, что рядом с Авророй стало ещё чуть холоднее, когда до стен башни донёсся задорный смех ледяного волка, пойманного ловкой Айлой. — Оборотни чувствуют себя очень комфортно с животными того же вида. — как бы невзначай сказал белый страж, заметив совсем маленькое изменение в состоянии феи: в её ледяных глазах стало чуть больше живого блеска. — Это доказано многими поколениями. В компании друг друга они быстрее восстанавливают силы и могут заниматься рутинными делами, вроде охоты. Вполне естественно для когтя быть таким спокойным и дружелюбным вместе с Айлой. Тишина, зависшая в воздухе, могла бы задавить любое живое создание. Но медведь возвышался над этой гнетущей оболочкой метра на полтора и терпеливо ждал момента, когда фея ещё раз прокрутит его слова в своей голове. Движения её ладони вновь стали грациозными и мягкими – если бы снежинка могла говорить, она бы точно поблагодарила Берка за прекращение её мучений. — Так ты говоришь…— голос Авроры был холодным, таким нейтральным и скучающим, что хищник был готов поверить в её игру. Но она только думает, размышляет о его словах и о том, как ей следует реагировать. Фея определенно точно заметила изучающий взгляд Берка, который он даже не пытался скрыть. — Они так ладят только потому, что оба волки? Вопрос неозвученный, игра неосторожная со стороны обычно подготовленной ко всему волшебницы, но зверь сделал вид, что не слышал тех нот кроткого страха в её голосе. — Именно это я и говорю. — не знай он истинной сути дела, Берк и сам бы переживал при виде этих ненормально довольных зверей. — Должен заметить, что избранный когтя никак не реагирует на присутствие здесь волчицы. А ведь лихорадка творит с самцами странные вещи. — Разве ты не знаешь? У Севера есть девушка на примете. А, насколько я понимаю, на влюблённых идиотов ваша лихорадка не действует. — Верно, и как я позабыл. — страж старался, как мог, отыграть раздосадованный вид. Но осуждающий взгляд феи Севера явно говорил о плохой актерской игре. — В любом случае, тебе не стоит так беспокоиться. Как только вернётся в родное обличье, коготь будет весь твой. — А кто сказал, что я этого хочу? — Никто так не говорит. Я сказал лишь, что он будет твой. А хочешь ты того или нет – твоё дело. — это больше походило на игру, чем на беседу. Однако Берк не собирается пасовать первым, если уж и заканчивать, то победой. — Ревность – удел тех, кто хочет быть любимым. К тебе ведь это не относится, верно? Полярный зверь ловко поднялся на лапы и, кивнув девушке, направился к остальным, заметно ощущая, как холод уходит. И это не плод его воображения, раз Пат’ара больше не используют как живую грелку.

***

— Твоя последняя атака была очень впечатляющей, Айла! — после тренировки они обходили небольшую территорию вокруг башни, чтобы не прекращать работу мышц слишком уж резко. Хитрый лис, чтобы не напрягаться в попытке нагнать более крупных зверей, сел на спину Батура. Тот успешно игнорировал присутствие наглого наездника – только его связанная может ездить на нем верхом – но с этим пришлось смириться просто потому, что не хотел ждать этого мелкого лентяя. — Да… но я ведь промахнулась, так что… — Пс, ребят, а давайте мы пойдём между вами. — Ак’кон наклонил голову буфарога, заставив того уйти в сторону. Так, что волки теперь шли по разные от рогатого стороны. — Вот так лучше. — Что ты делаешь? — желание сбросить несносного со своей спины увеличивалось стремительно. — Да старшая фея следит за нами, как питон за человеческим ребёнком. — лис только сжался в клубок, вцепившись когтями в густую шерсть Батура. — Аж в дрожь бросает! — Ха? — какие странные мысли сидят в голове мелкого хищника. Но ведь нет ничего плохого в том, что Север утолит своё любопытство и посмотрит на неё немного… Волк повернулся совсем чуть-чуть, даже не замедлив свой шаг, и попытался сохранить беззаботный вид. Но куда больше, чем Аврора, внимание волка привлекал медведь, стоящий с ней рядом. О чем они там разговаривают вообще? Даже издалека ледяной маг слышит добродушный голос Берка, что с улыбкой наблюдает за девушкой. Волшебница выглядит расстроенной – это ведь не его лап дело? Громадина, если ты… — Коготь, смотрите! — с высоты своего роста Батур приметил нечто странное, быстро летящее в сторону башни. Будто ветер получил свою собственную оболочку, окружённой завесой холода. Острый слух, кажется, уловил гулкий крик, похожий на лошадиное ржание. — Надо вернуться к феям. — Ак’кон, иди вперёд! — скомандовала волчица, не сводя взора с приближающихся духов. — Мы догоним. Без лишних слов лис исчез в лиловом облаке с мягким, но размытым силуэтом бегущего зверя. Батур вскоре последовал за ним, издав громкий клич. Пар взмыл в воздух, разнося голос буфарога по заснеженной степи – другие должны его услышать. Толстый лёд, покрывающий глубину моря, затрещал под мощными копытами, так и норовят разбиться на мелкие куски. Тяжёлый бег буквально заставлял льдины содрогаться и болезненно скрипеть. — Хорошо, они предупредят остальных, а мы… — Айла замолчала, с недоумением глядя на волка перед собой, что уверенно зашагал вперёд. — Седьмой? Север взглянул на неё через правое плечо и ухмыльнулся: — Я тут справлюсь, а ты присоединись к стае. Или правильнее будет сказать «к стаду»? Потом вместе подумаем. — заметив ступор молодой хищницы, ледяной маг заулыбался только шире. — Ну же, разве ты не должна сейчас быть с Кристалл? — Но, седьмой, мы ведь не знаем, что… — Перестань, я же богоизбранный, в конце концов. К тому же… — его взгляд теперь прикован к духам, что летят в их сторону. Волк вздохнул полной грудью, выдох вышел больше похожим на низкий утробный рык. — Во мне вдруг проснулась неутолимая жажда драки… Вернись к своей фее. Можешь считать это приказом, если будет проще.

***

— Вы уверены, что всё в порядке? — Пат’ар считал своим долгом отчитать всех и каждого за то, что они пошли на поводу у старшего мага и оставили его одного. — Что там вообще было? Клич Батура нас всех на уши поставил. — Мы не совсем уверены, что там было. Но я знаю, что коготь с этим справится. — лис изо всех сил старался утихомирить буйного соболя. Зверь он хоть и маленький, но силы и упрямства у него больше, чем у медведя. — Ну серьезно, Пат’ар, разве кто-то из нас можешь побороть богоизбранного? В бою один против всех. — Плюс, он был по-своему прав. — вступила в беседу Айла – единственная, на кого строгий тон соболя не имел должного эффекта. Её голос собранный и холодный, хранящий суровую уверенность. — Нам нужно было удостовериться в благополучии наших фей. — Так, замашки боевого отряда брось, мы тут не на службе. Ну, не совсем, но… вернёмся к делу. — Хватит их отчитывать, надоедливый зверь! — Мелани подняла соболя на руки, одним лишь действием испортив его серьёзный и пугающий вид, и прижала его к себе. — Я вижу по глазам, что она готова тебя съесть. — Ха… Мэл, если у тебя в человеческом детстве не было мягких человеческих игрушек, которых так любят тискать маленькие человеческие детеныши, то так и скажи. Я хоть буду понимать, откуда проблема вьёт свои корни. — зверёк так безвольно висел в её руках, что его хвост и лапы качались от каждого движения волшебницы. Он вздохнул устало, подняв взгляд на фею, и сказал: — А так у меня к тебе очень много вопросов. — Ну что ты за зверь, Пат? Радоваться надо: хоть кто-то тебя любит. — Берк не мог сдержать смеха при виде мелкого зверя: выражение полного негодования на его морде было бесценно. — Правда, кто в здравом уме захочет обнимать тебя по своей воле? — Клянусь белой волчицей, я тебя… — Что за собрание? — к появлению старшей феи никто готов не был. На секунду в комнате зависло молчание, нарушаемое разве что уханьем совы, что нервно хлопала крыльями. — Итак? — Ничего смертельного, насколько мы поняли. — наконец ответила одна из фей. Она не прекращала гладить сову по спине, надеясь успокоить обеспокоенную птицу. — Твой друг уже разбирается с этим. — Север занимается этим в одиночку? Айла успела сделать лишь один шаг, когда в запутанных коридорах эхом разнесся волчий вой. Звук искаженный, гоняемый ветром, шёл издалека. Не прошло и несколько секунд, все выбрались на балкон. Вдалеке – ледяные наросты, явно вызванные заклинанием, но почему они такого агрессивного алого цвета? — Что это? — Сейчас выясним! — бодро крикнула волшебница с короткими бордовыми волосами, прыгнув на спину Батура. — Давай посмотрим, такой ли ты быстрый, как хвалился. Хэйя!

***

Батур скакал изо всех сил, и даже летящие по небу Ак’кон и Танели не могли его догнать. Берк смог убедить Аврору и ещё трёх фей остаться в башне, ведь нельзя оставлять вьюгу без защиты. Старшая явно была готова спорить, но в этот момент все и покинули замок. И чем дольше они бежали, тем более высокой и устрашающей становилась эта ледяная конструкция. Словно горячий гейзер вырвался из векового заточения под землей, высоким столбом ворвавшись в пространство снежной степи. Но, встреченный лишь неприятным и подлым ударом морозного ветра гейзер замёрз в то же мгновение. Он заалел разгневанный вновь отнятой свободой. И только сейчас зоркий совиный глаз приметил пару призрачных силуэтов, словно закованных в эти красные глыбы. У основания башни стоял Север – уже в родном человеческом облике – он лишь немного дёрнулся, заслышав хруст снега под копытами буфарога, и повернулся ко всем с довольной улыбкой. — Вы пропустили всё веселье. — заговорил он с долей обиды в голосе. — Надеюсь, вы не сильно расстроенны? — Что здесь произошло? — Дени спрыгнула со спины своего стража и подошла чуть ближе, но она замерла на месте, когда взглянула на мужчину перед собой чуть внимательнее. — Х-хэй… — Это духи, они чем-то похожи на наших Хайди. — начал объяснять ситуацию Север, точно не заметив шокированный взор фей. — Холодные и вечно голодные. Физические и магические атаки на них не действуют, но против органики они бессильны. — Эм, коготь. — подал голос лис, спустившись на землю. Но, кажется, Север его не услышал. — С органикой тут довольно проблематично, так что пришлось импровизировать. Если честно, я даже забыл об этой их слабости… — Коготь. — Я минут десять пытался атаковать своим ледяным созиданием. Не дай богиня, Арий узнает, что я забыл: он же снова заставит меня их учить… — Hoi, Бореалис! — Ха? — только теперь маг обратил внимание на обеспокоенного лиса, в чьих карих глазах так ясно читал страх, смешанный с неподдельным шоком. — Что такое? — Мне очень хочется верить, что ты в курсе, но… — Ак’кон стиснул клыки: он точно знал, что мужчина не имеет и малейшего понятия о происходящем. Об этом точно говорит его изумлённый, невинный взгляд. — Ты истекаешь кровью. — Оу? — Север медленно опустил голову, кажется, впервые увидев глубокие порезы на своих боках. На его пальцах и предплечьях уже начали застывать алые дорожки, одежда дубела красными пятнами. Разум как-то помутился, тело зашаталось. — Оу… — Коготь!

***

Это не совсем то чувство, что он испытывал, первый раз оказавшись на кровати лазарета. Там была злость на себя и досада от собственной глупости, но сейчас голова была слишком легкой и ветреной, чтобы думать о таких эмоциях. Однако маг точно чувствовал стыд из-за того, что феям приходится помогать ему. Он так и не смог открыть глаза после своего обморока, но Север точно слышал голоса девушек, когда они давали друг другу команды о том, что нужно делать. Он смутно помнит, как его подняли на спину этого огромного рогатого зверя и как подняли в башню. Мягкая перина появилась под его спиной, а голову уложили на подушки. Кажется… мелкий соболь перебинтовывал его порезы: стражи выгнали всех девушек, дабы тем не смотрели на эти алые произведения искусства, появившиеся на всем теле мага. Бинты были очень тёплыми в начале, особенно – когда начали впитывать свежую кровь, что пока отказывалась останавливаться. Но со временем промёрзли и они, оставляя странное кусачее чувство на обработанной коже. Вся суматоха вокруг успокоилась, и Север спокойно выдохнул, набравшись сил, чтобы открыть глаза. — Очнулся! — до чего же обманчивой была тишина. — Коготь, как себя чувствуешь? — Уверен, что будет лучше, если ты слезешь с меня. — болезненно зашипел маг, стараясь скрыть всё за улыбкой, но вышла скорее кривая гримаса. Лис сполз с груди мужчины, спохватившись, и сел рядом с ним на кровати. — Так как? — Бывало и хуже, не боись. — Я не понимаю, как эти хайди могли ранить тебя? Они не выглядели такими уж сильными… — Никто на него не нападал, тупик! — шикнул недовольно соболь, скрестив лапы на груди. — Он просто использовал собственную кровь в качестве основы для ледяного созидания. Хайди бессильны против неё. — Ааа, так вот оно что. — Да, и пускай способ оказался весьма эффективным, это был… — Самый глупый поступок из всевозможных. — холодный тон заполнил комнату пробирающим до костей морозом. Шумно сглотнув, Ак’кон медленно повернулся к двери, безошибочно приметив там старшую фею. Хотя выражение на её лице почти всегда было «статично недовольным», сейчас лис чувствовал её злость даже на кончиках своих ушей. Даже соболь поджал хвост, но старался сохранять спокойный вид. — Оставьте нас. Она не просит – она приказывает и ждёт беспрекословного повиновения. Лис встретился взглядом с товарищем и на секунду опустил взор на лежащего — нет, уже сидящего у спинки кровати – мага. Бореалис глядел на фею неотрывно, но без страха. Неужели он не понимает, что у него, если не у всех вообще, сейчас будут проблемы? Прижав уши и стараясь казаться очень маленьким, лис быстро покинул комнату призрачным дымом. Пат’ар последовал за ним, когда удостоверился в том, что у человека здесь всё под контролем. Вернее, он на это надеялся. Ледяная дверь закрылась за маленьким зверем, отдавшим гулким, громогласным эхо в почти пустой комнате. — Принцесса, что… — И как это называется? — в её ладони вновь появилась небольшая снежинка. И, кажется, наблюдать за ней Авроре было куда приятнее, чем смотреть на мужчину. — Эм… — в душу мага начала постепенно закрадываться паника. — Ты это о чём? — В тебе осталось так мало крови, что ты даже думать не можешь? — снежинка в её руках разлетелась бледным блеском, когда фея сжала ладонь в кулак. Волшебница, наконец, решила подойти к нему поближе. Но цокот её каблуков по ледяному полу, её шаги медленные и уверенные почему-то вызывали странное чувство страха. — Я жду объяснений, зачем ты это сделал? Север мог только невинно хлопать глазами, совершенно не понимая причину этого холодного гнева подруги. — Сделал что, принцесса? Я не понимаю, о чём ты говоришь. — Ах вот как? Так уж и быть, с этим я тебе помогу. — фея остановилась прямо у кровати, так угрожающе возвышаясь над мужчиной, который уже боялся лишний раз вздохнуть. — Что за проблема со всем этим «я большой и сильный и справлюсь со всем в одиночку»? — Я… не припоминаю, чтобы… я так говорил. — фразы покидали его с долгими паузами, но с каждой секундой взгляд подруги становился всё холоднее. — Досадно. Потому что для меня это выглядело именно так! — это первый раз, чтобы Аврора сорвалась на крик. Маг замер на мгновение, не зная, как реагировать. — Покрасоваться решил? Ты мог… посмотри на свои раны! Север только сейчас заметил, с какой силой девушка сжимает свои ладони – должно быть, больно. Её голос сорвался, совсем немного, на последних словах, и волшебница повернулась к нему спиной. Даже с этим меховым капюшоном и накидкой, мужчина видел, что фея дрожит. — Ты хоть знаешь… как я испугалась… когда они принесли тебя? Испугалась? Так она злится не из-за того, что он повёл себя, как самоуверенный идиот, а потому, что беспокоилась за него. Энью, спасибо, что можно снова дышать! Маг провёл ладонью по своим волосам, только теперь заметив, что они распущены. Тупая боль разнеслась по его боку, стоило поднять руку, но он сдержал болезненный стон, чтобы не беспокоить и без того расстроенную девушку. Бореалис позволил себе закрыть глаза на секунду и выдохнуть – дышать стало куда спокойнее – воздух вокруг больше не был таким сухим и холодным. Север довольно долго не чувствовал мира вокруг, концентрировался на своём дыхании и старался игнорировать отголоски ноющей боли, его голова всё ещё была немного в тумане. Но он ощутил незаметное движение мягкой перины и, открыв один глаз, понял, что Аврора села на край кровати, всё ещё отказываясь поворачиваться к нему. С болью в сердце он понял, что её по-прежнему пробирает дрожь, а слух уловил нечто, отдалённо похожее на глухой плач. Тот, что пытаются скрыть ото всех. Крылья феи были опущены, шлейфом стелились на одеялах. И маг был очень осторожен в своих движениях, чтобы не задеть их. — Прости, принцесса. — он осторожно обнял девушку, игнорируя протест собственного тела. — Прости, что заставил беспокоиться. Но волшебница даже не двинулась, упорно глядела в пол, явно не намереваясь облегчать мужчине задачу. Север только усмехнулся, как-то довольно цокнув языком, и положил голову ей на плечо. Одной рукой он подхватил край её капюшона и был несказанно рад, что девушка не стала его останавливать. — Да, я глупый и самоуверенный, большой и сильный, но я не хотел, чтобы они приближались к замку. — маг говорил мягко и трепетно, стараясь достучаться до подруги. — Хайди падкие на магию льда, я просто хотел отвлечь их от тебя и твоих фей. — Зачем было других отсылать? — её голос тише обычного. Такой хрупкий, словно хрусталь, который можно с лёгкостью разбить. Маг всё ещё слабо видит лицо девушки из-за кудрявых локонов, за которыми она прячется, но он точно знает, что может увидеть слёзы в её глазах. Хмыкая немного хрипло, он чуть крепче прижимает подругу к своей груди, шепча ей в волосы: — Я переживал, что здесь могут быть другие духи. А если так, то всем стражам лучше быть в башне. — Но ты ранен… — наконец, Аврора повернулась. Но маг не успел насладиться её изящными чертами: девушка только уткнулась ему в шею, осторожно касаясь пальцами перебинтованного торса. — Ничего, с чем я бы не справился. Правда. — продолжал он мягким голосом, медленно гладя подругу по спине. — И я не ранен, это… было частью плана. Готов принять, что глупого. — Дурак… — это должно было прозвучать осуждающе, но Север просто не может сдержать по-детски довольной ухмылки, что так и сияет на его лице. — Принцесса, хочешь завязать мои волосы? Она долго молчала, пряча лицо у его плеча. Мягкие локоны немного щекочат кожу, но касание приятное и успокаивающее. Волк чувствует запах ледяных цветов и, его больше ничего не беспокоит. Даже скорая расправа от Танюшки, которая точно настанет, не занимает его мысли. — Не думай, что ты прощен.