***
Светловолосую девушку, что шла вдоль дороги с телефоном в руке, можно было назвать милой и даже привлекательной, не смотря на испачканную одежду после задания, если бы не демонический блеск в глазах и тёмная аура Акутагавы, сидевшая внутри неё. На экране дисплея было открыто смс с адресом дома Хигучи, к которому эспер уже как раз подходил, если бы его не остановило второе сообщение:
«Пожалуйста, будьте снисходительным к моей младшей сестре. Она обещала прийти к 19.00.»
Рюноске замер, стукнув себя по лбу. Едва ли он вспомнил бы о таком факте, как наличие родственника в доме, не пришли Ичиё напоминание о нем!
Войдя внутрь, в пустую квартиру, Акутагава скинул неудобную обувь, недоумевая, как его ассистентка вообще её может носить и, расстегивая на ходу тесный пиджак, подошёл к зеркалу. Увидев чужое отражение в нем, Акутагава ощутил себя так, будто за шиворот лёд подкинули, и вздрогнул. Так некомфортно, не в своей тарелке, он себя ещё никогда не чувствовал! К такому зрелищу будет трудно привыкнуть, хоть и не было в этом особой необходимости. Способность же скоро пропадёт, верно?
Изучив повнимательнее чужое лицо, эспер пришёл к выводу, что не помешало бы, как минимум умыться, а как максимум помыться целиком, но об этом он пока даже думать боялся! Рюноске быстро нашёл ванную, включил воду, намылил руки и преподнес их к лицу, совершив задуманное (
но лицо самой Хигучи не смылось), снова посмотрел в зеркало и ничего не понял. Почему стало еще хуже?
Что такое тушь, парень имел представление, но почему она не смывается обычной водой? Нужен какой-то крем или заклинание?
Акутагава готов был послать всё к чертям собачьим и швырнуть все эти женские принадлежности в стену! Но неряхой отнюдь себя не считал. Хоть, это и не его тело, но сейчас он пребывал именно в нем. На туалетном столике стояли куча косметических средств, и прочитав инструкцию лишь от пары из них и не найдя ничего подходящего, эспер решил намазать на лицо абсолютно всё. С остервенением выдавливая из каждого тюбика понемногу, Рюноске смешал все средства в единую кашу, размазал ядерную смесь по нежной коже и сразу же почувствовал лёгкий зуд. И, к своему сожалению, в отражении зеркала на него уже смотрела не просто его ассистентка, а ассистентка с аномально красным лицом и припухшими губами. Акутагава фыркнул.
«Сама виновата.»
Конечно же, Хигучи была ни в чем не виновата. Оба попали в передрягу, а его подчиненная даже предложила выход из неё.
Одежду, как ни крути, нужно было сменить. Ну, и если не помыться, то хотя бы протереться влажным полотенцем. До чего ужасно глупая идея! Какая уже разница, будет он себя лапать сквозь мокрую ткань или натирать мочалкой в душе. А точнее, не себя, а свое «новое» тело. Ну почему Хигучи именно сегодня вся измазалась и пропахла потом?
Акутагава взвыл и залез в ванную с закрытыми глазами. Рассматривая очень интересный потолок и стараясь не опускать взгляд вниз, эспер разделся до нижнего (
красивого), белого кружевного белья. Раскрасневшись до цвета помидора, Акутагава ненароком все же оценил вкус Хигучи, но тут же зажмурил глаза и бросил грязную одежду в сторону стиральной машины. По телу пробежали мурашки от холода, и парень нечаянно потёр себя по плечу, коснувшись рукой груди. Глаза невольно опустились вниз, и Акутагава против воли принялся изучать её размеры, а затем осторожно дотронулся. Кожа Ичие оказалась мягкой и наощупь была куда приятнее, чем его собственная.
***
Когда дело было сделано, он аккуратно вылез (
все также с закрытыми глазами, честное слово), нащупал в темноте чистый комплект белья, который он уже приметил на полотенцесушителе, и с горем пополам натянул на себя женские трусики (как в итоге оказалось наизнанку), а затем попытался справиться с застёжкой бюстгальтера, извиваясь во всех позах. Сам вид нижнего белья парня не смущал, ведь он тоже живет с сестрой, и сушилка для вещей у них одна на двоих, но возиться с чужим женским телом просто ужасная мука! Акутагава чувствовал себя так, будто делает что-то запретное или нарушает закон. Щеки горели не только от появившегося зуда, но и от стыда.
Выйдя в коридор, парень (
девушка), обнаружил две комнаты. Одна была в розовых тонах, в которой на кровати были разбросаны куча меховых подушек такого же цвета, повсюду множество мягких игрушек и рабочий стол с учебниками. Не очень похоже на стиль Хигучи. Но вторая комната точно принадлежала ей. Просторная, с белыми стенами, винтажной кроватью и рядом с ней стоящим стеллажом с документами. Акутагава открыл шкаф, нарыл там более-менее простенькую, не деловую одежду, а именно футболку и свободные штаны, оделся и, наконец, избавился от вида раздетой женщины прямо у себя под носом.
Самое сложное позади, казалось бы…
Эспер услышал звук открывающейся двери и по зову инстинкта, скрылся в углу комнаты на всякий случай. Все-таки он находился в чужом доме и совершенно непривычной для него обстановке. Но чувство опасности сразу развеялось, как только послышался детский голос:
— Ичие! Ты дома?
Акутагава прокашлялся и, состроив (по его мнению) максимально похожую манеру своей ассистентки, ответил:
— Дома!
Похоже, он перестарался. Больше было похоже на писк мыши, чем на голос Хигучи.
— А чего прячешься? — светловолосая макушка нырнула за дверь, за которой сейчас стоял эспер. — И что у тебя с лицом?
— Аллергия, — конечно, Акутагава не придумал наилучшего ответа на свое безрассудство.
— А на что? — сестра Хигучи не отступала.
— На тебя.
Бедная Кунико застыла в коридоре, не в силах понять, чем могла так насолить старшей сестре, и с каких пор та проявляет такую грубость по отношению к ней. Парень в теле своей подчиненной не сразу осознал, что слегка переборщил с подачей. Наверняка, девочка никогда не слышала таких слов от Ичие. Нужно как-то исправить своё поведение, чтобы не вызвать никаких подозрений.
— Прости. Тяжелый день.
Плечи Кунико сразу расслабились, и она в ответ дружелюбно улыбнулась.
— Да ничего, — махнула младшая рукой. — А что у нас на ужин?
Зрачки Акутагавы достигли размера чёрной дыры. Какой ещё ужин? Молясь всем богам по пути к холодильнику, эспер надеялся, что Ичие в нем что-нибудь да оставила. Но, кроме отдельных сырых ингредиентов там ничего не обнаружилось.
— Ты обещала приготовить кацудон, — Кунико всё не унималась подливать масло в огонь, а Рюноске — вариться в своей новообразовавшейся «проблеме».
Младшая Хигучи скрылась в своей комнате, оставив бедного Акутагаву посреди кухни без единой идеи, что же делать дальше. Недолго думая, он набрал номер своей ассистентки и снова вздрогнул, услышав свой собственный голос в трубке. Да, к такому невозможно привыкнуть.
— Твоя сестра хочет есть, — отрезал он.
Хигучи на том конце провода догадывалась, что её начальник сейчас сильно хмурит брови, и это немного расстраивало. Не хотела она морщин в раннем возрасте!
— Помогу, чем смогу, семп…
— Тебя никто не слышит? — бесцеремонно перебил ту Акутагава, опасаясь, что Гин могла быть сейчас рядом с его собеседницей, прошептав этот вопрос так тихо, будто они находятся на самой опасной миссии за всю истории Портовой Мафии.
— Нет, я отошла…отошёл… Ай, не знаю, как правильно! Возьмите ручку и листок на подоконнике, расскажу, что делать.
Эспер будучи в женском обличии крайне непредусмотрительно уселся на табурет, по-мужски раскинув ноги в сторону. Конечно, из всего того, что его ассистентка ему надиктовала, он ни черта не понял, пропуская все рекомендации мимо ушей, и искренне недоумевал, почему Кунико не может поужинать только рисом. Ему, например, много лет выбирать не приходилось, живя в трущобах со своей сестрой. И ничего, справлялись.
В нижнем шкафу раковины Акутагава нашёл мешок с мукой, нагнулся, ухватился за него, но поднять с первого раза не смог. Тело Хигучи что, настолько слабое? Как же она тогда тяжелые автоматы в руках держит? Или такие огромные стопки бумаг носит изо дня в день? Находчивость была примерно десятым именем Рюноске, но сейчас ему пригодилась. Он взял стакан, зачерпнул немного муки и вернулся к списку… ага, панировка и яйца…
***
Все его кулинарное мастерство изначально было обречено на провал, но убедился в этом парень (
девушка) окончательно, когда со сковороды в тарелку перекладывал свинину, цветом чернее угля, которую перед этим, своей рукой, между прочим, отбивал! И все впустую!
— Ну что, не получилось? — милый детский голос за спиной напугал Акутагаву до смерти. От неожиданности он подпрыгнул на месте и чуть ли не жонглировал не получившимся ужином. — Может, лучше пиццу закажем и посмотрим фильм?
Рюноске с яростью выбросил сгоревшую еду в мусорное ведро, швырнул всю посуду, которую использовал в готовке в раковину, но вода из крана тут же захлестала по всей кухне фонтаном.
— Эх, ты так и не вызвала сантехника, — вздохнула Кунико, пробираясь вперёд старшей Хигучи, немного отталкивая, чтобы закрыть кран, из-за чего Акутагава не сумел устоять на ногах, поскользнувшись на мокром полу, встретился носом с полом. — Ой, ты в порядке?
Младшая тут же спохватилась искать аптечку, а затем совать маленькие комочки ваты прямо в разбитый нос эспера. Это стало последней каплей его вселенского терпения.
— Отойди! — рявкнул он грубым женским голосом. На его памяти, от Ичие он никогда не слышал такого.
— Да что с тобой сегодня? — изумилась девочка.
Акутагава молча поднялся с пола, позволяя Кунико самостоятельно убрать весь бардак, а сам вернулся в ванную, чтобы в очередной раз привести лицо Хигучи в порядок насколько это в данных обстоятельствах возможно. М-да, за такую красоту она ему явно спасибо не скажет. А ещё жутко хотелось в туалет… Вот сейчас мафиози точно пожалел, что не заглянул к своему бывшему наставнику по пути домой!
***
С коралловыми щеками Рюноске покинул уборную комнату, всем сердцем желая, чтобы этот день поскорее закончился. Кстати, оба мафиози уже предположили, что всё в свои тела они могут вернуться даже ночью, потому договорились быть на связи и оставить телефон в звучном режиме.
Чтобы сгладить углы и немного полелеять чувства бедной младшей сестры Хигучи, которой сегодня тоже досталось, Акутагава согласился с ней посмотреть мелодраму и поесть пиццы. Честно признаться, он и сам был голоден. Точнее, не он, а тело Ичие. В какой-то степени, он был даже благодарен ей за целый вечер без кашля. Но всё это перекрывало чувство нелепости, которое он сейчас испытывал, лёжа в девчачьей комнате под розовым пледом, сложив руки на груди, пребывая в такой позе, словно он сейчас не на кровати, а в гробу.
Но крайняя степень недовольства для Рюноске наступила, когда Кунико облокотилась головой на свою старшую сестру (как она думала), обхватив её ногами в объятия. Мало того, что младшая Хигучи извивалась по кровати весь вечер, так еще и уснула прямо на нем, вцепившись мёртвой хваткой! Акутагава застыл со все еще пунцово-красными щеками и, только когда убедился окончательно, что эта мелочь уснула, тихо выбрался из ее цепких лап и направился в комнату своей ассистентки.
Лунный свет разливался в пространстве, и эспер ощутил невероятное спокойствие, находясь здесь. Ичие не было рядом, но он чувствовал её присутствие то ли от того, что её тело оставалось с ним, то ли от её особенной атмосферы, сумевший заполнить всё вокруг, как в комнате, так и в его сердце.
Акутагава улёгся, рассыпав чужие волосы по подушке и, на удивление, с равномерным дыханием быстро уснул. Завтра всё встанет на свои места.
