Меня перепутали с трупом или Романтическая история моего лета.

- А-а! Аня, он ка-ка-ет! – в медсестринскую комнату влетел перепуганный Митька, держа на вытянутых руках дико кричащего мальца в возрасте примерно двух лет. - Ты же это делаешь, почему ему нельзя? - В этот момент я разбирала картотеку, пока Маруся обедала. - Что делать-то?! – Этот псих орал громче малыша, который извивался у него в руках. Я абсолютно спокойно села за стол, продолжая читать больничные записи, и, не отрываясь от потрепанных листочков, произнесла: - Подбрось кому-нибудь в палату… - Че, правда?.. - Ты дурак? – «Нет, он реально сейчас об этом подумал?!» - Помыть его нужно, потом переодеть, успокоить… - Ну, на!.. - Он подошел ко мне ближе, протянув ко мне дитя. - А я тут причем? Тебя Вадим поставил в детский корпус, вот ты и переодевай! Мне, конечно, до жути было жалко малыша, которого сейчас держал криворукий идиот. Но и Митьку тоже нужно было напрягать работой, чтобы жизнь сказкой не показалась!.. Мальчик хмыкнул несколько раз и вновь взвизгнул, больно лупанув по барабанным перепонкам звонким голосочком. - Сделай что-нибудь! Ты же женщина!!! Я? Женщина?! Девушка я! Козел! - Думаешь, только жен… только матерям дети нужны?.. Вот что за стереотипное мышление? Вы, мужики, просто зажрались, кроме как выпячивать свое достоинство где ни попадя, больше ничего не умеете! Накатило, перекатило и выкатило в этот эмоциональный монолог. Я подхватила ребенка, обиженно хнычущего и посматривающего в сторону Митьки. - Обижают нашего малыша. - Он понемногу стал успокаиваться на моих руках. – Какой-то дядька, скажи, приперся и толком сделать ничего не может, да? А все потому, что у кого-то ручки не с того места… ты мое солнышко!.. Наконец-то на его милом личике засияла улыбка. Я уже подумала, что после общения с этим у ребенка нервный срыв случится. Но всё оказалось не так страшно. - Чего это не с того места?.. – буркнул Митька, пока я переодевала мальчика. Он обижено скрестил руки и оперся спиной о дверной косяк. Глаза недовольно изучали местную обстановку, хотя мы здесь уже практически неделю пашем после того знаменательного дня. Я уже почти привыкла к его больничной форме, и кажется, что теперь обычная одежда на нем будет смотреться как-то неестественно. И вообще я как-то привыкла… - Сегодня можно пораньше свалить, - произнес он, решив, вероятно, сменить тему. - А?.. - Сегодня же три года как Вадим работает врачом здесь. Он пригласил нас всех отметить это дело. - Точно. Я совсем забыла. Под словом «все» Митька подозревал нас, Сеньку, Тому, Маруську, честно говоря, она сама напросилась, и Егорка, потому что Вадиму нужно забор поставить. Да, вечер обещает быть незабываемым, с такой-то компашкой! - Так что у нас есть отличная возможность проявить себя. - Он говорил спокойно, серьезно о том, о чем я серьезно думать не могла. Это меня и раздражало. Почему мое поведение нелепо и слишком наивно, а он всегда такой холодный и бесчувственный чурбан! Я тоже хочу быть бесчувственной! Да еще и этот пень не замечает. Уже вся деревня на ушах стоит, а ему хоть бы хны! - Слушай, мне кажется, что дядька нас просто не замечает. - Он словно прочитал мои мысли. - Я тоже это заметила. - Я разговаривал с Сеней. Недавно Вадим сказал ему, что в больнице мало персонала, потому что многие в отпусках, это явно не в нашу пользу. И по его виду мне вообще кажется, что он нам просто не верит. Действительно, каждый раз, когда мы так отчаянно пытаемся изобразить пару, сгорающую от страсти друг к другу, он просто проходит мимо нас с каменной рожей, словно мы часть больничного интерьера. А ведь изображать так реалистично эту самую страсть вообще-то сложно! И хотя происходит всё это на протяжении уже долгого времени, я каждый раз краснею, бледнею, и вообще поджилки трясутся! Может, для Митьки это обычное дело, по крайней мере он в этот момент абсолютно спокоен. А вот моя чувствительность всех рецепторов в стократ увеличивается. Понятно, против природы не попрешь. Кто бы передо мной не стоял, но если этот кто-то мужского пола, то рано или поздно во мне все равно пробудятся инстинкты в таких-то пикантных эпизодах моих будней в госпитале. - Всё, мы закончили, - улыбнулась я малышу и погладила его по животику, чтобы в последний раз получить в ответ то же. – А сейчас нас аккуратненько возьмёт дядя Митя и так же аккуратненько унесет в палату к мамочке. И не дай боже, тётя Аня узнает, что наш малыш плакал! - И что же тётя Аня нам сделает?.. – Митька с улыбкой поднял хохочущего ребенка. - Она дяде Мите ручки вырвет и вставит туда, где им самое место, да, малыш?.. – Тот довольно запищал. - Понятненько. Я справилась с его проблемой в больнице, опять. И все-таки благодаря всему этому поняла, что не зря в мед поступила. Хотя я здесь и отбывала наказание, для меня оно было не настолько суровым и безжалостным, как для моего «сокамерника». Помогать людям было очень приятно, особенно этому бестолковому и безнадежному парню... который вернулся ко мне буквально через минут пятнадцать. Он залетел в комнату немного встревоженный и лохматый. - Что, опять?.. – Я присела на край стола. - Да, он сейчас будет в этом крыле. Это означало только одно, что Вадим направляется сюда, а нам нужно, так сказать, занять свое положение. Я почти научилась справляться с волнением, почти… Просто думала о чем-то отвлечённом или смотрела на ничего не выражающую рожу Митьки. Тогда, в первый раз, его волнение я ощущала, но оно так же, как и сейчас, было еле заметным. Наверное, зря согласилась. Было тяжело признавать это, но он мне начал нравиться, как-то по-своему, что ли? И, конечно, самым обидным было слышать его инструкции. Да, я вела себя неуклюже, нелепо и вообще превращалась в бревно рядом с ним. Но ведь делала всё, чтобы вытащить нас отсюда. Или скорее его… - Пойдем. - Я положила шариковую ручку на стол и направилась к нему. - Нет, он собирался прийти сюда. Да и в коридоре слишком много народа. - Митька как всегда всё просчитал. Парень подошел ко мне и виновато уставился. Он, вероятнее всего, давно понял, что он мне небезразличен, и поэтому чувствовал себя виноватым, что не может чувствовать тоже. От этого становилось еще противней. Как я могла так втюрится в такого, как он?.. Единственным желанием сейчас было увидеть на лице Вадима хоть какую-нибудь реакцию и свернуть все это шоу! Потому что стало невыносимо… - Можно я… - Он подошел очень близко. - Только не строй из себя святого. - Да, его жалость была слишком мне неприятна, чтобы ей потакать. Он прищурился и, осмелев от злости, подсадил меня на стол. - Я и пальцем пошевелить не могу, пока ты с таким выражением лица. А какое оно у меня должно было быть?! Я разрешала себя использовать и даже не противилась этому. - Я ведь сказала «да». - Я уверенно схватила его за рубашку и потянула на себя, продолжив: – Значит, я была готова к этому. Ты ещё не понял? Я не отступлю, пока мы всё не закончим. Парень молча оперся о край стола руками, так и не коснувшись меня, и зачем-то стал в упор смотреть в мои глаза. Зачем-то… У меня ведь и так всё на лбу написано, зачем еще и в душе ковыряться? Я как всегда безнадежно стала розоветь, но и сдаваться не собиралась, продолжая играть в «гляделки». Лучше бы он как обычно просто прижал меня к чему-нибудь или обнял, так стало привычней… - Дырку просверлишь. - Тяжело, когда беззащитна, совсем. - Ничего, ты у меня… - Он по привычке произнес «ты у меня», для меня совсем холодное и чужое. – Сильная, выстоишь… Вот и к чему сейчас была улыбка? Показать, что ему всё это так легко дается? Смотрите, мол, какой я красавчик, всех под себя подстроил! - Ну, улыбнись уже. Или мне тебя заставить? – Играет как кот с клубком, но я не возражаю. – Ладно, сама напросилась!.. Я всегда боялась щекотки. И даже если бы находилась в этот момент на поле боя, то все равно хохотала бы до коликов в животе, если вдруг чьи-то руки нащупали «секретные места». - Всё, перестань… аха… Митька, сейчас же Вадим придет!.. - Дверь резко скрипнула, и на сцену выполз доктор, насвистывая какую-то мелодию себе поднос. Я вздрогнула от неожиданности. А Митька стал серьезным в этот момент, украдкой следя за тем, как его дядя передвигается по комнате. - Господи!.. Аня, - мученически прохрипел он шепотом. – Отдерни халат. Я быстренько поспешила выполнить его просьбу. А не надо было щекотать так, что подол задрался, но не специально ведь! - Это что, - Он приблизился к моему уху, опалив кожу горячим выдохом, – чулки, что ли?.. Вот это был промах! Ну, да, они самые. Кажется, я опять начинаю краснеть... - Какого хрена… зачем?.. - Правила потому что!.. Нельзя нам с голыми ногами ходить. Как-будто я их сама придумала! - Ну, не чулки же!.. О боже! Тут столько мужиков работает. А если кто-то увидит, что ты в этом. Тем более, кроме них, можно еще что-нибудь одеть… бл*, лучше не продолжать. Мне показалось, или сейчас я услышала ревность? Наверное, показалось. Я, совершенно не стесняясь, продолжила: - Можно, конечно. Но только ты бы сам попробовал весь день в колготках проходить, я бы на тебя посмотрела! Жарко и неудобно… Поэтому если не знаешь, не говори… - Да как раз отлично знаю, для чего они… - Он тяжело выдохнул в сторону. - Что, возбуждает?.. – Мой голос был почти спокойным. Не нужно быть гением, чтобы разгадать природу мужчины. Это вполне нормальная и естественная реакция, поэтому обижаться было бы глупым. Но это же я! - Я не виновата, что ты озабоченный извращенец!.. - Ты виновата, что я теперь на медсестер смотреть нормально не смогу… - Сможешь!.. Я завтра тебя с Марусей одних оставлю. Она быстро из тебя дурь всю выбьет!.. - Нет, это уже не подлежит лечению… - За нами гулко захлопнулась дверь. Но мы это заметили только спустя несколько минут. Потому что наши мозги слишком медленно переваривают действительность, когда она не хочет быть такой, какой видим её мы.