Пингвины

      — Там, за голубыми воротами глубин, для нас уже накрыт стол… — декларировали по ту сторону плазменного экрана поверх мягких грассирующих интонаций Романы Боменже.       Ки Ю Ри восхитительно заулыбалась, когда императорский пингвин в кадре начал кружиться и, словно маленькая торпеда, врезался в пену из голубых пузырей. Девушка обмакнула в гранатовый соус кусочек говядины и с непростительным удовольствием начала его жевать.       — Правда они забавные? — спросила лиса, облизывая пальцы. Она отставила тарелку на тумбочку, потеснив черничную свечу и пару анисов.       — Ты не могла бы вести себя аккуратнее? — недовольно поинтересовался Шин Джу у своей гостьи. Он убрал тарелку на стол перед телевизором, торопливо оправил сложившуюся в гармошку ажурную салфетку и вернул декорации на их законное место. — Да, способ передвижения папуанских пингвинов не может не вызывать восторга ни на суше…, — голос Шин Джу упал куда-то за софу, после чего так же неожиданно раздался на прежней высоте, — ни в море…       Происходящее в квартире обещало быть увлекательным.       Ки Ю Ри перегнулась через спинку дивана, обеими руками обхватила подушку в виде головы быка и переключилась на куда более интересный фильм — хлопотавшего над разбросанными мелочами ветеринара.       Шин Джу, смотревший на мир глазами прогрессивного человека, в пределах жилища отмечал как западный, так и восточный Новый год. И, хотя европейское Рождество прошло, а до Соллаля было ещё не близко, интерьер обиталища Чокнутой Лисы продолжал полниться разномастными элементами праздничной символики.       Ветеринар, в уродливом вязаном свитере, растянутых полосатых штанах и мягких тапочках, перелетал из одного угла в другой так быстро, будто хотел обогнать самого Чхоллиму. То Шин Джу поправит занавески, и без того висевшие безупречно, то пересчитает, сколько свечей горит, и уберет воск с тех, что почти утопили в нем фитиль, подравняет веночки из омелы, настроит свет для мандаринового дерева, проверит мерцающую гирлянду, пройдется с тряпкой мимо коллекции снежных шаров на полке…       Поначалу к своеобразной игре присоединился подросший щенок лабрадора-ретривера. Анастасия, к ошейнику которой был приклеен тряпичный остролист и пара золоченых бубенцов, порхала бабочкой, вприпрыжку следуя за кумихо, и с азартом врезалась в ножки стола. Впрочем, когда жареные каштаны, овсяные лепешки, стеклянная ёлочка, подсвечник и набор столовых приборов чуть не оказались на полу, Анастасия притихла.       Это не укрылось от хозяина.       Гу Шин Джу предотвратил семейную трагедию, вытащив разгулявшегося помощника-дебошира из-под сервированного стола, и отправил щенка на его место.       Анастасии пришлось смириться с ролью проигравшего в этом негласном соревновании. Тихонько поскуливая, она поплелась к лежанке, где была спрятана кость-веревка, в прошлом носившая запах молодой лисицы. Подросток впился зубами в канат и довольно заворчал, а Шин Джу продолжил приготовления к Особенному.       Когда у Ю Ри начало рябить в глазах, рождественский ураган уже успел укутать её ноги в плед и даже легонько потрепать по макушке. Лиса фыркнула: острые коленки в чёрном капроне исчезли под тематическим полотном с циклопическими снежинками и тростями-леденцами.       Уперев руки в бока, Гу Шин Джу наконец замер посреди комнаты. Ю Ри перестала дышать, чтобы ненароком не сбить его с пути к целомудрию. Даже Анастасия, предчувствуя изменения, прекратила жевать игрушку. По-птичьи склонив голову набок, щенок вначале с любопытством посмотрел на хозяина, а потом вопросительно махнул хвостом замершей лисице. Ки Ю Ри подмигнула.       Сканер прекрасного, встроенный в глаза Шин Джу, остановился на новой мишени. Ветеринар щелкнул пальцами и бросился срывать со стены авторскую картину с изображением тигра и курицы.       А, пока кумихо выдумывал, куда прицепить существ, напоминавших разбухшую галку и полосатого бегемота с усами, Ю Ри и щенок обменялись выразительными взглядами. Анастасия подползла к телевизору. Когда девушка сняла с блюда несколько крупных фрагментов грецкого ореха, хвост ретривера заметался так ритмично, что смог бы послужить основой для принципа демонстрации работы лопастного винта.       — Ю Ри, ты давала ей орехи?! — Гу Шин Джу схватился за голову и взлохматил затылок, озадаченно наблюдая за тем, как последние крошки исчезают в чёрной блестящей пасти. Анастасия облизнула губы широким языком и тявкнула, приподнимаясь на передних лапах. — В пересчете на человеческие мерки Анастасия получила за неделю больше жиров, чем я за год! Ты что, хочешь, чтобы она умерла от атеросклероза?!       Ки Ю Ри скорчила недовольную рожицу и цокнула языком.       — Брось, Шин Джу, она не похожа на собаку, которая в ближайшем времени собирается на тот свет, — девушка похлопала по дивану обеими руками. — Лучше бросай занудствовать и садись смотреть со мной кино!       Гу Шин Джу и Анастасия почти одновременно приземлились около Ю Ри на противоположных сторонах дивана, так что софу прилично качнуло. Щенок пристроил голову на ногах лисицы и смиренно прикрыл глаза, что придало ему сходства с молочным ягненком. Лисица, бросив невнятное «Тебя сюда не приглашали», обхватила лабрадора поперек морды и заставила посмотреть ей в лицо.       — Только не пускай слюней, о’кей? — пригрозила Ю Ри, отпуская собаку.       Щенок сонно моргнул и переместил преданный взгляд на говядину. Анастасия широко зевнула. Ки Ю Ри почесала её за ухом, устроилась поудобнее и включила приостановленную историю о южных птицах.       Шин Джу с ногами забрался на диван и посмотрел на Ю Ри. Он был полностью очарован девушкой. Она была совершенна: стройная, свежая, с упругой кожей и беспорядочно рассыпанными за спиной темными блестящими волосами. То, как хмурилась Ю Ри, как она иронично улыбалась и как гладила собаку, одновременно притягивало Шин Джу.       — Что? Чего смотришь? — глаза-огоньки сверкнули, и та, кто наказывал им, пристально вгляделась в лицо ветеринара.       Гу Шин Джу сентиментально улыбнулся.       — Решил, что Ки Ю Ри — хороший человек, — признался парень и отвернулся к телевизору.       Лиса фыркнула и сложила руки на груди, рассматривая ямочки, проступившие на щеках помощника Бывшего Горного Духа.       Срок действия смущения Шин Джу истекал с каждым словом диктора. Подавшись вперёд, напоминающий изваяние ветеринар вскоре следил за оцифрованными птицами без тени прежнего волнения.       — Похожи на черно-белые груши, — сказала Ю Ри, которой быстро наскучило сидеть истуканом. Она едва сдерживалась, чтобы хорошенько не отлупить Шин Джу. Как только ей в голову могло прийти, что во время фильма они действительно будут смотреть фильм?!       Девушка выразительно зевнула, но ветеринар не обратил на призывный жест и капли внимания. Шин Джу только размашисто качнул головой в качестве ответа и выдавил равнодушное «Да», не отрываясь от припорошенных снегом тел.       Кожистые пальцы с толстыми перепонками топали по плотно утрамбованному белому пространству. Пингвины галдели, пока вразвалочку добирались к кромке воды сквозь свирепствовавший буран, и порой останавливались, чтобы пошевелить крыльями и растрескать ледяную корочку. С неожиданной для их неловкости прытью птицы бесстрашно бросались в черные воды океана и превращались в проворных хищников, рыщущих в поисках добычи. Они выстреливали на поверхность из мерцающей глубины, посылая свои веретенообразные туловища лететь над серебряными волнами напоминающей полукруг кривой, и с грациозным изяществом входили в мир, наполненный неземными опасностями. Пингвины гонялись за косяками антарктических рыб, заставляя бесформенно плывущую сельдь формировать сверкающие на солнце узоры, и деловито перекликались с соседями по возвращению на сушу. Всё это заставляло Шин Джу улыбаться, чуть приоткрыв рот от переживаний за успехи своих виртуальных подопечных.       Расслабленная музыка резко сменилась напряжённой мелодией: спящий на льдине морской леопард проснулся от поднятого колонией шума и вышел на охоту.       Слева от Ю Ри раздалось ворчание. Стрельнув глазками в сторону экрана, лисица выгнула бровь и хмыкнула: верхняя губа Шин Джу еле заметно дёргалась. Вероятно, под ней были спрятаны удлиненные клыки.       «Агрессия!»       Нагнувшись над ветеринаром, который продолжал ничего не замечать, Ки Ю Ри увидела янтарные глаза с узкими зрачками и недружелюбный взгляд, которым лис встречал появление соперника.       «Так-так-так», — довольно щурясь, подумала Ю Ри. В её голову пришла коварная идея.       Гу Шин Джу издал гортанный рык. В телевизоре отобразилась отчаянная паника: леопард вот-вот схватит жертву за хвост!       Пальцы кумихо сжали обивку дивана так, что побелели пальцы.       — Шин Джу, ты когда-нибудь ел пингвинов? — невзначай спросила лисица, исподтишка наблюдая за произведенным эффектом.       — Что?       Шин Джу оторвался от экрана и с выражением совершеннейшего удивления на лице уставился на спутницу.       Леопард промахнулся и в последний момент избежал столкновения с подводной частью айсберга, а пингвин ловко прошел под ним и вынырнул на безопасном расстоянии от врага.       К лису вернулось самообладание. Разум вновь взял под контроль чувства, охотничий инстинкт угас, и вот перед Ки Ю Ри находился прежний Гу Шин Джу, смущенный их близостью, мягкий и сверх меры эмоциональный.       — Где здесь ближайшие зоопарки? Эти малютки выглядят такими аппетитными, не отказалась бы слопать парочку!       — Ю Ри, нельзя есть пингвинов! — с содроганием возразил Шин Джу. Предавшись воспоминаниям, ветеринар продолжил: — Однажды я лечил четверых птенцов от пуллороза. Если не учитывать понос, которым они изгадили всю клинику, это были одни из моих самых очаровательных пациентов. Их с головы до ног покрывал взъерошенный пушок, мягкий, словно летнее облачко, а выразительные глаза смотрели на меня так, словно я был их единственным спасителем!.. Ю Ри! Нет! — повторил лис, наткнувшись на фанатичную гримасу Ки Ю Ри.       Девушка обиженно надула губки и пожаловалась фонарику, похожему на светляка:       — Только и делают, что запрещают! Надо было не соглашаться жить в человеческом теле, от него одни заморочки и страдания…       Гу Шин Джу с минуту колебался, что ему стоит предпринять в нависшем между ними молчании. Тут его озарила гениальная идея.       — Ю Ри, жди здесь! Никуда не уходи! Я кое-что придумал! — скороговоркой произнес ветеринар и сорвался с места.       Лисица не повернулась, хмыкнула и дернула плечом, когда Шин Джу попробовал положить на него свою руку.       Замок двери, ведущей на кухню, дважды щелкнул. В соседней комнате загремели посудой.       «Что он задумал?» — растерянно подумала Ки Ю Ри, переглядываясь с Анастасией.       Щенок гавкнул, спрыгнул с дивана и побежал по следу хозяина. Лабрадор поскреб запертую дверь.       Ю Ри, кутаясь в плед, выключила телек и стала внимательно слушать.       Шелест страниц, открывание холодильника, разбивается яичная скорлупа, миксер, что-то сыпучее. Жидкость, микроволновка, блендер. Снова шелест. Что-то пахучее. Стук ножа. Кажется, ягоды. Холодильник и… тишина.       Ожидая появления следующего звука, Ю Ри не заметила, как уснула, а проснулась только через два часа. К этому времени в квартире явственно пахло имбирной выпечкой и сладким кремом. За окнами было темно, свечи давно потухли, зато кудрявая гирлянда, растянутая вдоль стен, сияла ярче прежнего. Анастасия, свернувшись в клубок, посапывала на объемистой подстилке.       Девушка потерла глаза и, выпутавшись из цветного одеяла, сбросила ноги на пол. Ки Ю Ри по привычке провела рукой по волосам и скрутила их в хулиганистый пучок.       — Шин Джу? — позвала лисица охрипшим после сна голосом. Собака лениво дернула ухом. — Шин Джу!       — Да? Ты что-то хотела?       Дверь отчаянно распахнулась и в зал ввалился кумихо. Руками, поверх которых были надеты красно-белые прихватки, Шин Джу держал громадную тарелку, нагруженную печеньем из имбиря.       — Ещё горячие, — объяснил лис, косясь на прихватки.       — О, — протянула Ки Ю Ри, опуская руку, — Шин Джу… Это… это впечатляет!       Перед лисицей громоздились рассыпанные стопки толстого румяного теста, от которого к потолку поднимался ароматный пар. Принятые за многоугольные фигуры формы оказались пингвинами всевозможных размеров и форм. На каждом из них белым кремом были выведены очертания длинного фрака. Имбирные птицы также имели по три яркие клюквенные пуговицы. Из остатков теста Шин Джу слепил яйца, которые покрыл прозрачной глазурью и поместил между персонажами.       — Здесь есть королевские, очковые, папуанские, галапагосские, хохлатые, желтоглазые и голубые пингвины. Можешь съесть хоть всех и при этом не навредишь экосистеме! — с гордостью объявил ветеринар, по-мальчишески улыбаясь и светясь от переполнявшего его нутро счастья.       От мысли, что всё это Гу Шин Джу затеял ради неё, у Ю Ри защипало в носу. Прежде чем первые слезы успели выкатиться из ее глаз, лиса схватила печеньице и целиком запихнула его в рот. Ю Ри показалось, что она положила на язык кусок раскаленного пряного металла.       Девушка вытянула губы трубочкой и замахала вокруг них руками.       — Осторожно! Они еще не остыли как следует! Я подую тебе! И принесу салфетки! — зашумел Шин Джу и опрометью бросился искать грузу свободный причал.       Ю Ри стерла с щек блестящую дорожку и попыталась прожевать размякшую субстанцию. Как всё-таки хорошо было вот так просто плакать из-за горячего печенья…