Ниночка

Ниночка с детства привыкла ко всем странностям родителей. К странным черным свечам, что горели повсюду в их доме, заменяя современные светильники и лампы, которые она видела в школе. К старому, побелевшему от времени черепу. Его макушка была до того гладкой, что в отражении можно было четко разглядеть свое лицо. К длинным черным юбкам мамы, над которыми смеялось полгорода. К старым папиным джинсам, вечно измазанных в чем-то красном. Ниночка девочка послушная, умная. Когда наступает полнолуние, она забивается под кровать и тихо-тихо лежит, будто мышка. В школе ее избегают, но она к этому привыкла. У нее есть мама и папа. У нее есть Федя, зеленый потрепанный мишка. У нее есть волшебная книга, на чьих страницах нет ни единого слова, ни единой буковки. Но Нина привыкла к странностям, она же умная. Нина не боится ведьм или оборотней, она боится двух девочек, что вчера закрыли ее в кладовке. Она боится учительницу, что неделю назад бросилась с крыши школы, а теперь сидит на последней парте. Никто учительницу не замечает. А она улыбается. Нина не боится вурдалаков или вампиров, она боится мальчика, что с недавних пор сидит в углу ее комнаты и днями напролет плачет. Она боится ту странную женщину в черном, что каждую ночь стучится в ее окно. Ниночка очень боится. Ниночке страшно. И если ей не становится страшно от холодного лезвия ножа, которое приложила к ее горлу мама, то не стоит винить ее в этом. И странные, рычащие, злобные слова, которые кричит ее папа, разрезая живот близкой подруги Нины, девочке не страшны. И крики той же подруги ее не трогают. А все потому. Что. Ниночка с детства привыкла ко всем странностям родителей.