Часть 1
2 декабря 2020 г. в 00:20
холодная плитка остужает уставшие ступни, ледяная вода сбивает яркость с щек. карин опирается на мойку, чувствуя как та продавливается под ее весом, вслепую ищет — таблетки от давления, таблетки от спазмов, таблетки от головы, таблетки от усталости, таблетки для усталости, таблетки для сна, таблетки простые, горькие, сладкие, просроченные, в коробке, в стеклянной таре, в пластике. нужные находятся с третьей попытки и пустая пачка летит в унитаз.
свитер пахнет потом, кожа агрессией. очки сползли набекрень и дыхание перехватывает от ненависти — если крикнуть, если топнуть ногой со всей дурной силой, если слететь с катушек. если допустить если, то можно утонуть. если закрыть глаза, то перед глазами расползутся пятна, цветные комары. ударить, прибить, расчесать, размазать, стереть кровь и заснуть.
Зябко. Открытое окно немного свистело рамой, занавески, утром связанные карин в узел были расплетены и перемяты. ваза стоит криво и розы начали опадать. карин сосредотачивается на мелких вещах, пытается сравнить картинку из утренних воспоминаний, и сердце, колотящееся о грудь, потихоньку успокаивается. пелена — ядовитая, мучительная спадает, и становится легче дышать. это как снять паутину, стереть пыль со своего трупа.
незаправленная кровать на ощупь прохладная. простынь измялась и чуть сползла. карин кидает вещи в ноги, стягивает джинсы, и проводит руками по телу — мягкие ладони скользят по груди, плечам, обнимают и усмиряют дух. в воздухе стоит запах ванили, — свечи утром помогают собраться воедино — туалетной воды саске — от нее немного кружится голова, но это скорее приятное наваждение, чем раздражающая часть жизни. стоит расплести косы, как сухие волосы расползаются по подушке, втягивают в сонную бездну. полудрема приходит быстро, успокоения пришлось ждать долго, но таблетки выписаны верно. костлявая рука врача скользила по бумаге, карин хищно цеплялась за чернила на ней тогда.
кровать сбоку продавливается — саске совсем тихий. фиолетовый на вкус, будто выползший из царства теней и соблазнов, он тянет к ней руки, переворачивает ее со спины к себе лицом. он совсем уставший, серые синяки под глазами и сухие губы — последний раз отпуск был года два назад, и они оба очень устали.
— прости, я опять сбежала, — карин немного приподнимается, чтобы удобно положить голову ему на плечо. — сакура не рассердилась?
— нет, — волосы карин пахнут сигаретами, мокрые пряди неприятно скользят по шее, саске гладит ее по спине. — сказала, что напишет тебе, передала торт и травы с запиской.
— гляну утром, — глаза слипались, чужие слова жужжали под ухом непрошенными мыслями, слова не клеились в предложения и лопались мыльным пузырем перед носом. — я опять испортила всем праздник.
саске встает, топчется у шкафа, пытается раздеться и не сбить чужие сны. дверь скрипит, на кухне шумит вода и тарелки. шелест занавесок сходит на нет, и кровать опять продавливается под ними.
— я не думаю, что ты что-то испортила, — слова у саске холодные, руки теплые, быстрые. он накрывает ее пледом поверх одеяла, снимает очки и ложится поближе. скоро зима, ветер задувает пламя, у карин мерзнут руки, мерзнут ноги, она прижимается, сжимает расстояние в ноль. сердце горит иногда так ярко и больно, а потухнув, забирает с собой все. саске теплый, может быть она и согреется.