Второй шанс

— В половине шестого утра он покинул территорию особняка через южный вход. Поздоровался со старшим начальником первой смены. Одет был практично и неброско, в серый плащ и такое же кепи, в руках — небольшой кожаный портфельчик коричневого цвета. Ушел в сторону автобусной остановки и… и все. Больше его никто не видел. Почти всю фразу Интегра произнесла спокойным, даже деловитым голосом, стараясь повторять за папой. Она даже в «объяснятельную позу» встала так же, как он — крепко обхватив локоть здоровой руки, небрежно отставив в сторону пальцы, расправленные этаким «веером». Она принесла с собой распечатку стоп-кадра с видеокамер, что добавляло ей серьезности даже в собственных глазах. И все-таки под конец она не выдержала и отвела взгляд. Черт, она могла бы придумать начало разговора и получше! Могла бы спросить, как вамп… Алу… в общем, как он себя чувствует. Ее разрывало от любопытства так сильно, что она забыла испугаться и его огромных клыков, и немигающих красных глаз, и той пугающей ловкости, с которой он отрывал головы. Ей казалось, что вампир только рассмеется в ответ на любое проявление малодушия или того, что он может за него принять. И раз уж он называл ее эти два дня исключительно на «вы» и «Хозяйкой» (да так, что заглавная буква чувствовалась и в его интонациях, и во взгляде), то и обращаться с ним стоило исключительно по-хозяйски. Наверное. Ну и еще Интегра очень боялась, что все это просто издевка, и вообще, «Хозяйка» она только потому, что потом он придумает, как задеть ее поострее, побольнее и посерьезнее. Вампир дремал в кресле, подперев кулаком висок. Или просто делал вид, что дремлет, потому что глаза он открыл очень быстро, и взгляд его был острый, внимательный, с непонятной искоркой, которая и пугала, и завораживала одновременно. — Весьма подробная история, — произнес он с самым серьезным видом. — Если Госпожа изволит пояснить, кого она имеет в виду, история станет еще и увлекательной. Интегра на секунду стушевалась. У нее мелькнула мысль, что они могли и вовсе быть незнакомы… нет, вряд ли. Папа говорил, что рос вместе с Уолтером и в детстве почти с ним не расставался, а значит, вампир должен был помнить его хотя бы по имени. — Я об Уолтере. Уолтере Доллензе, — уточнила Интегра. — Он исчез три дня назад, незадолго до… До того, как все случилось. Вампир выпрямился в кресле и сложил руки на колене, странно, узловато переплетя свои длиннющие пальцы. Его неподдельное внимание к каждому ее слову казалось Интегре немножечко странным. Папа все время ей твердил, что именно она займет однажды его место, но эти слова — они были только между ними, их маленькой игрой, как ей казалось. Служащие «Хеллсинга», папины друзья из генеральского круга, Ее Величество и даже сам Уолтер — они были подчеркнуто вежливы, чуть отстранены, неизменно жали ей при встрече руку, стараясь не особо усердствовать. На кого-нибудь из ее одноклассниц это могло бы произвести впечатление, подарить ощущение причастности к «миру больших дядек». Вроде того дня, когда тебе впервые позволяют пересесть за «взрослую» половину стола на важном ужине или даже выбрать второе блюдо. Но Интегра чувствовала, что ни один из них не относится к ней как к равной — и это было вполне нормально для нее. Церемониальная отстраненность очень занятых взрослых мужчин от маленьких девочек с большим потенциалом, «Ты только хорошо учись», как она это называла. Сродни разговору о погоде с совсем неинтересным тебе человеком, которого положено развлекать светской беседой. Но с вампиром все было по-другому. Он ее слушал, даже если она начинала мяться, запинаться и заикаться. Он испрашивал разрешения говорить, коротким наклоном головы и внимательным взглядом исподлобья. Он так внимательно присматривался к ней, что Интегре было неловко — будто он считал, что от нее в самом деле что-то зависит. Смешно! — Я полагал, что Уолтер умер, — удивленно произнес Алукард. Его низкий, тяжело обволакивающий уши голос сложно было воспринимать, он буквально убаюкивал, в нем все время что-то мерещилось. Но в ту минуту настроение его было однозначно: изумление, даже оторопь. — Он не такой уж старый, — укоризненно ответила Интегра. — Ему еще нет шестидесяти. — Моя Госпожа, я имел в виду не это. Физическая немощь едва ли остановила бы того Уолтера Долленза, которого я знал, — повел он ладонью и в конце зачем-то прищелкнул пальцами. — Только мертвый Уолтер Долленз мог бы пренебречь своей службой… и своим долгом. Честью защищать вас, моя Хозяйка. Интегра прикусила губу. Ей показалось, что Алукард преувеличивает. Что за честь и долг — Уолтер был папиным дворецким! Его слугой, не ее! Это перед папой у него были узы, долг, ответственность и все такое, а что было у нее с ним? Интегра про себя осмеливалась называть это дружбой. Они с Уолтером были друзьями. Иногда она позволяла себе фантазировать, что он — ее дедушка, раз уж настоящего она никогда не знала. И если уж она так считала, то это у нее перед ним — долг. — С ним что-то случилось. Он исчез. И нам нужно его разыскать, — настойчиво произнесла она, набычившись и воинственно подвигав подбородком из стороны в сторону. Она и сама не знала, какой ждать реакции от него. Вампир, казалось, крепко призадумался. — Полагаю, силами ваших специальных служб легко можно было бы его разыскать, — веско произнес Алукард. — Если годы никак не сказались на составе ваших регулярных частей и отдел внешних связей не расформирован. — Пока расформирован, — произнесла Интегра, уныло понурившись. — Все части опечатаны, бойцы под домашним арестом в казармах «до новых приказов». — И никого из ваших… м-м-м… кураторов не взволновало его отсутствие? — спросил Алукард с какой-то неприятной усмешкой. — Исчезновение второго по значимости человека в Организации? Интегра покачала головой. — По-моему, сейчас всех куда сильнее волнует… ну… — О, я понял. Ваша судьба, неразрывно связанная с моей судьбой, — произнес он почти нараспев, — как распорядиться нашими жизнями без крови большой и малой, верно? И кто ведет следствие? — Лорд Айлендз лично. — Полагаю, в таком случае вам не о чем тревожиться. Этот юноша славился столь выдающейся чистотой рассудка, что ваш батюшка называл его не иначе как «спесивый зануда», — чуть слышно рассмеялся Алукард. — Но вместе со следствием идет время, — почти жалобно произнесла Интегра. — И с Уолтером… с ним что-то случилось. Я уверена, что это исчезновение неспроста! И пока они будут решать нашу с тобой судьбу, он может погибнуть! Ненадолго повисла тишина. Алукард покачивал мыском своего огромного сапога. Интегра смотрела на него искоса, и его фигура расплывалась, будто отражение на мутной воде. Ей не мерещилось, она была уверена, что тень его живет собственной жизнью и волнится по полу, завивается любопытными колечками и задается вопросами, мол «как эта девчонка нас не боится». Быть может, это его даже уязвляло: в конце концов, он был высоченный, клыкастый и непомерно сильный. И она, честно-честно, хотела бы начать бояться его, но не до того! Она готова была поклясться ему, что еще навизжится от вида его фокусов, даже в обморок упадет, если потребуется, лишь бы он согласился ей помочь! — Я не был бы так уверен в вашей позиции, — изрек он наконец. — Уолтеру может угрожать разве что он сам. — В смысле? — нахмурилась Интегра. — Его тщеславие и глупость, — спокойно пояснил Алукард. — Они не раз и не два ставили нас с ним и всю Организацию в очень неприятное положение. Сложно найти худший образчик нетерпения и чванства среди людей когда-либо живших. — Ты его ни с кем не путаешь? — изумилась Интегра. Это Уолтер-то чванливый?! Человек в нарукавниках, утопающий в бумажках и готовке? — Меня может путать упущенное мною время, моя Госпожа. Для меня эта субстанция вязкая, словно болото. Не исключено, что мы с вами знаем двух разных Уолтеров Доллензов, — заключил он. — Хотя я не верю в популярное среди людей заблуждение, будто человек способен измениться. Интегра внимательно посмотрела на него. — Это из-за него тебя посадили в подвал, да? — Разумеется, — утвердительно кивнул он. — Предупреждая ответ на ваш вопрос: мы с ним серьезно разошлись в подходах к выполнению профессиональных задач. Ее молчание, похоже, вовсе его не смущало, как и сама «поставленная задача». Вампир не то встал, не то вытек из кресла, вальяжно прошелся из угла в угол, непостижимо… длинный и вязкий, что ли. Само время вело себя странно рядом с ним, и Интегра с трудом себе представляла, какой кладезь возможностей, способов и методов может в нем скрываться. Потому она так сильно нуждалась в нем. Потому она готова была рискнуть. Что там они не поделили с Уолтером, как давно это было — неважно. Интегра не могла не думать о том, что Уолтер, которого знала она, крепко держал ее за руку на отцовских похоронах. Он поправлял траурную вуаль на ее шляпке, чтобы все эти холодные и отстраненные прежде люди, снисходительно жавшие ей руку, обратившие на нее, как по команде, взгляд — чтобы эти люди не разглядели, как она плачет. Это он вливал в нее горячее молоко с медом, когда ее трясло перед самым выходом на кладбище, настаивал на том, что она должна, обязана держаться ради памяти о своем отце. И придавал ей сил. Как могла она оставить его в беде после этого! — Как я понимаю, основная ваша проблема в том, что ваше отсутствие взволнует сильных мира сего? — спросил он, нависнув над Интегрой. Он наклонился, почтительно заложив руки за спину, и все равно оставался таким огромным, что она нервно сглотнула. — Эта помеха легко устранима. — Ты меня телепортируешь? — невольно вырвалось у Интегры. Возможно, это было смешно, но ей очень хотелось бы попробовать что-то такое. — Даже если бы я мог это сделать, остается вопрос — куда? — ничуть не удивившись ее предположению, спросил он в ответ. — А разве ты не умеешь… — Даже вампиры подчиняются закону сохранения массы и энергии, — фыркнул Алукард. — Мне не под силу, как вы выразились, «телепортироваться». Тем более неведомо куда. — А разве ты не сможешь найти его… ну, по запаху, например? — Только если вы разыщите самые старые его носки, — ну вот это уж точно было издевкой, он и не скрывал! — Не путайте вампиров с ищейками. Я узнаю запах его крови, но для этого мне нужно быть с ним рядом. Слышать биение его сердца. Я могу отвести глаза всем охранникам на постах, в том числе у камер. Могу помочь вам передвигаться по особняку. Но это вы должны сказать мне — куда мне идти. Или… — он выдержал долгую паузу, позволяя ей осознать всю тяжесть ситуации. — Вы можете передать это важное дело полномочным представителям власти. Уверен, Ее Величество и Лорда Айлендза вопрос его местонахождения заинтересует не меньше, чем вас. Вместо ответа Интегра упрямо крутанулась на каблуках и махнула рукой: «Ты идешь или нет?» — и, не дожидаясь его ответа или иных слишком логичных и рассудочных вопросов, поспешила из подвала прочь. Поначалу она не была уверена, что вампир и впрямь следует за ней. Лишь когда тени на стене исказились и поплыли, словно капли воска на подтаявшей свече, она поняла, что вампир, какие бы странные мысли ни роились у него в голове, и в самом деле намеревался ее слушаться. Подчиняться. И тем страшнее ей было думать, что она и сама не знает, в какую правду ей верить и как этой самой правды добиваться.