Торт и любовь

Исходя из вчерашних событий, не зная, что проблема с Карутой произошла из-за действия наркотика от Великого и Ужасного Кагеро, который однажды получит свою дозу садо-мазохистических пинков, миленький енот с крохотным листиком на макушке ждал, когда же эмоции перестанут хлестать через края, дабы обратиться в человеческую форму и отправиться к своей подружке с твердыми намерениями высказать все о своих чувствах к ней. Как только облик сменился с животного на нормальный, паренек уже стартовал от дерева, под которым сидел, но внезапно остановился и, споткнувшись упал. Нельзя... Нельзя просто так прийти и сказать о том, что он к ней неравнодушен! Сначала надо напоить... То есть, накормить ее чем-нибудь вкусным! Вчерашний сырный торт с кари, клубникой и черешней, покрытый шоколадом, сливками и содержащий в себе креветки, кусочки лобстера и сухарики со сметаной, нельзя было найти в кондитерской, поэтому пришлось готовить самому. Вот и сегодняшнее блюдо окажется сделано вручную... *** POV Каруты. Тирамису. Сладкий, вкусный итальянский десерт. Кофейный торт. Сам по себе он замечательный, но вместе с любимым человеком еще лучше. Моя комната, зеленый чай, тирамису и Ватануки... Пришел с подарком и предложил перекусить и поболтать. Но ты молчишь, Ватануки... Нервно перебираешь пальцами, сложенными в замок, отводишь взгляд, краснеешь, пытаешься что-то сказать, но лишь тихо мямлишь. Единственное, что удалось понять: "давно друзья", "обещал защищать" и "вела себя необычно". - Я люблю тебя... - тихо произношу я, надеясь, что ты перестанешь нервничать и путаться в мыслях. - Ч-Что? - встрепенувшись, смотришь на меня с удивлением. - А ты? - невозмтимо продолжаю свою тему. - Ты меня любишь? - Ну... - ты снова разнервничался. - Если нет, то я не обижусь... Я просто хочу знать правду... - Люблю, - твердый ответ не заставил долго себя ждать. Это правда? Что ж, надеюсь... - Карута, а что это вчера было? Ты меня поцеловала, а потом... - Не знаю, - обрываю я, - что на меня нашло... Повисла тишина. Нет, это неловкая пауза. Нам сейчас нечего сказать друг другу, так как тему перевести уже нельзя. И правда, почему вчера я набросилась на тебя? Что это было за странное чувство? Конец POV. *** И как так получилось? Это было просто невозможно для обоих. Обычно Роромии всегда хочется есть, часто чего-нибудь сладкого и соленого. Но из соленого сейчас она желает лишь капли пота, стекающие по коже любимого. Касается губами его плеча, слыша глубокий вздох, и чувствует жар, исходящий от чужого тела. - Ватануки, ты горишь... - шепчет она, кладя руку на его лоб, а тот лишь еще раз вздыхает и прикрывает глаза, вспоминая, о каких побочных эффектах того афродизиака говорил Кагеро. Волнение, волнение и снова волнение... А чего еще ожидать от молодого человека, краснеющего даже в те моменты, когда Карута просто касается его? То, что цвет его лица можно сравнить с цветущим маком, сразу говорит о беспредельном смущении, хотя девушка пока только слизывает капли с его торса, нащупывает крепкие мышцы, массируя участки тела. Но Банри не расслабляется, скорее наоборот. Для него было просто невозможно не напрягаться, когда они вместе находятся в небольшой комнатке, отделанной белым кафелем и названной душевой, учитывая, что они еще и обнаженные. Оба не понимали, почему так вышло, хотя понимать даже не хотели. Они нуждались в тепле и близости друг друга, и просто достаточно быть рядом с любимым человеком, ради которого и умрешь, и другого убьешь. - Ватануки, поцелуй меня, - просит Карута, отстраняясь от него и садясь на колени. Тот медлит, но совсем немного, понимая, что оттягивать момент нельзя, а просьбу выполнить придется. Не придется - хочется... С некоторой робостью обхватывает ладонями ее щеки и целует. Нежно, трепетно и совсем не настойчиво. Аккуратно проводит языком по ее губам, медленно углубляет поцелуй. Крупная дрожь сразу же проходит по его телу волной удовольствия. Стыдно, непристойно, но, о, Боже, как приятно! Настолько хорошо от этого поцелуя, что крыша торопливо едет на дальние острова отдыхать под летним солнцем. Юноша сжимает кулаки до хруста костей, старается напрячь плечи, дабы не забываться и не утопиться в наслаждении, хотя сам не замечает как уже тонет, невольно целуя все требовательнее. Роромии такой расклад даже нравится. Поддается, не берет ситуацию в свои руки, а просто с восторгом прижимает ладонь к учащенно бьющемуся сердцу, упиваясь нежно-настойчивым ласкам любимого. Любовь опьяняет лучше любого алкоголя или афродизиака. Любовь - это то, от чего не сможешь отказаться, вкусив ее один раз. Любовь заставляет запихать свое смущение и моральные принципы куда подальше, на самую дальнюю и пыльную полку. Девушка чувствует, как губы Ватануки, прервав поцелуй, касаются ее  ключицы. Она откидывает голову назад, подставляя шею и позволяя чужим зубам аккуратно прикусить тонкую кожу. Банри осторожно зализывает место укуса, проводит языком влажную дорожку от впадинки межу ключицами до плеча, слыша тихие вздохи Каруты, которая, в свою очередь, умело гладит мальчишескую спину, часто прощупывая позвонки и лопатки. Все действия нежные, опасливые и неопытные. Каждое на уровне инстинктов и желаний. У кого из них есть хотя бы капля теоретического опыта? Ни у кого. Даже слово "секс" ни разу в жизни не задерживалось в голове более, чем на пять секунд. Юноша, целуя участки кожи в области чужих ребер, прижимает Роромию к полу, хотя та не обращает внимания на неудобство твердой поверхности и не обратила бы, даже если бы она лежала на иголках, просто потому что ей не до этого. Ее руки крепко-намертво держаться на плечах любимого, она пытается притянуть его к себе сильнее. В ее теле абсолютно все было спокойно, расслабленно, но в то же время что-то в душе трепетало в нетерпеливом предвкушении. А вот как бы не был возбужден Банри, в его организме не утихало напряжение.  - Карута... - он отстраняется и нависает над ней, выпрямив упершиеся в пол руки. - Еще ведь не поздно остановиться... Если ты не хочешь... - Дурак... - тихо, с нотками обиды, шепчет екай-гасадокуро, приподнимаясь на локтях и целуя его. Ватануки только и заметить успел, как девушка обняла его за шею, тесно прижимаясь к нему, и повалила на спину, оказавшись сверху. На секунду возникла мысль, что она его рано или поздно до гроба доведет. - Уже поздно, - она мило улыбается, наклоняюсь к его лицу и впиваясь поцелуем в его губы.