Пончик хочешь?

Нуна в черном длинном пальто выглядела круто. Но, когда она подчёркивала глаза стрелками, а на тонкие губы наносила помаду, у Чонгука дыхание перехватывало, и он время от времени зависал, залипая. Иногда даже казалось, что забывал дышать. Наблюдать за ним в такие моменты Тэхену особенно нравилось. Он даже тайком фоткал и потом сохранял в отдельную папку, в которой хранилась великолепная коллекция как шикарных, так и глупо-неловких фотографий его товарищей, без которых он не представлял ни свою жизнь, ни даже себя. Погода была стабильно-прохладной, снегом и не пахло, хотя на дворе только конец октября — чуда уже хотелось. Только нуна и радовала его, угощая конфетками время от времени. Чонгуку сладости именно от нуны тоже нравились, и, если раньше Куки ревновал Тэхёна, когда тот уделял внимание кому-то другому, то теперь Ким Тэхён ехидно смеялся, совершенно не скрываясь. Ибо Чонгук-и, который не знал кого к кому ревнует больше — такой растерянный и рассеянный — то ещё умилительное зрелище. Но вот нуна ничего не замечает, только уже косо смотрит и даже хмурится, когда Тэ начинает клянчить у неё вкусняшки. И она, конечно же, не понимает, почему он это делает только, когда в зале появляется Чонгук. Она зарыта в своих мыслях и проблемах, но ни с кем этим особо не делится, держит всё в себе и, кажется, меняет праздничное настроение на нервозность и натянутые улыбки. Но в их кафе ходит каждый день. Либо одна, либо, как сегодня, с подругой. — Мужика тебе надо. Чтобы залюбил, заобнимал и зацеловал, сразу бы добрее стала, — Тэхён, как и Чонгук, слышит эту фразу, сказанную рыжей нуной. И кивает согласно, но влезать в разговор не спешит. А вот Чонгук снова сусликом замирает, забывая о том, что в руках у него поднос с грязной посудой, и ему надо бы на кухню. Чимин уже даже шутил над макнэ, за что, конечно же, получал. Но стоило кому-то произнести "Смотри, СольМи" — как их «малыш» выпрямлял спину, делал грудь колесом и изо всех сил старался выглядеть круто. И да, у него это получалось отлично. Только вот либо нуны не оказывалось рядом, либо она всем дежурно улыбалась и внимания Куки не уделяла совершенно. Только любовалась им издалека, когда он сам этого не видел, да и всё на этом. — Только ты не начинай, мне Юнги на мозги капает с этой темой, — СольМи фыркает, как настоящая кошка, и раздраженно поджимает губы. Данная тема её явно достала, и она словно готова вот-вот взорваться, но ещё держится из последних сил. — И Джин-оппа тоже мне поёт вечно о любви, словно вы все сговорились и решили довести меня до ручки! — слегка повышает тон, и Тэхёну горчит на корне языка. Чонгук отмирает наконец-то и поспешно уходит, опустив взгляд в пол. Нуна у них хорошая, добрая, заботливо-ворчливая, как и Юнги-хён. Только вот в ней нет и капли уверенности в себе, хотя она и старается это скрывать. Когда младшенький возвращается, девушки, тихо шипящие друг на друга, одновременно раздраженно фыркают, скрещивают руки на груди и откидываются на спинки стульев. И вышло так эпично и синхронно, словно они не один месяц тренировались ради этого. Тэхён выдыхает восхищённое «Ого» и с интересом наблюдает дальше. — Ну и что ты мне предлагаешь? Закинуть на плечо понравившегося парня и, как дикарь, утащить к себе домой со словами «моя прелесть»? — СольМи красноречиво изгибает брови, а в каждой гласной столько скепсиса и сарказма, что и подавиться можно. Но МаРи-нуна непробиваема, лишь усмехается кровожадно. Чонгук же краснеет до кончиков ушей и прячет сверкающе глаза за отросшими волосами, словно так никто не заметит его забавного выражения лица. Наивный. Тэхён даже и сфоткать успел. — Ну, я, вообще-то, почти так и сделала, — пожимает рыжая плечами, явно вспоминая как первый шаг к отношениям сделала именно она. А второй сделала СольМи, толкнув под зад Мин Юнги, дабы не ломался, как баба. Сам же Юнги старается это не вспоминать, и ребята тоже не заикаются — жизнь дороже.