Пончик хочешь?

— Вам что-нибудь ещё принести? — Чонгук — очень, ну прям ОЧЕНЬ привлекательный молодой человек с широкими плечами и узкими бедрами (это всё виноваты белая рубашка и туго завязанный передник) - возник рядом со мной, очаровательно улыбаясь. — Чек, пожалуйста, — говорю спокойно, а он кивает и удаляется. Так и хочется подпереть голову рукой и просто им любоваться. Что я и делаю беззастенчиво. Ну, а что? Другим можно, а мне нет, что ли? Аполлон во плоти, никак иначе. Выглядит немного неловко, растеряно смотрит на коллег и говорит им что-то. Парни тихо смеются, явно подшучивают и ободряюще хлопают по плечу. — Ты продолжаешь пускать на него слюни, чудеса прям, — Юнги плюхается снова напротив, ехидно усмехаясь. — Даже ты пала перед чарами новенького, — продолжает лениво, и тянется рукой к моей чашке. Я быстро двигаю её ближе к себе и взглядом молча говорю о том, что мечтать о моей вкусняшке ему даже не стоит. — Не бойся, покушаться на него не буду, просто любоваться, — делаю последние глотки и блаженно прикрываю глаза. Юнги снова фыркает, но я не обращаю на это внимание. За три года нашего знакомства давно привыкла. — Другого от тебя я и не ожидал. Никогда не проявляешь инициативу, — цокает языком и смотрит с упрёком, на что я только закатываю глаза. — Я проявила инициативу и свела тебя с МаРи, и вы уже два года как счастливы вместе, — привожу весомый довод, и он кривится, словно лимон в рот засунул. — Да, ты два года назад первый и последний раз решила плыть не по течению, но с того момента вновь превратилась в амебу. От столь прямого упрёка возмущенно соплю и с прищуром смотрю на этого скелета, которого даже МаРи с её великолепными навыками в кулинарии, не может откормить. — Надо будет ей сказать, что ты недоволен тем, что я вас свела, — тяну безмятежно, а сама надеюсь, что яд с губ не течёт. Конечно, ничего такого говорить не собираюсь, мне эта колоритная парочка «панд» очень даже нравиться, но припугнуть этого наглеца надо, а то уж больно осмелел. А трактовать так, как он точно не имел ввиду — имею полное право, я девочка, как никак. Юнги замирает, зависает и на лице сперва отображается шок, потом неверие, а потом он бледнеет и нервно начинает кусать губы. Замечательно, значит, моя актёрская игра удалась. — Давай ты не будешь перекручивать мои слова, а? — неловко чешет кончик носа и заламывает руки. Он всегда так делает, когда ему неловко и некомфортно. Я просто изверг, довела «котёночка» подруги. Она бы мне по голове за такое настучала, но Мин вряд ли пожалуется, иначе в беседу вступлю я, а ему это не выгодно уж точно. Поэтому останусь безнаказанной, хотя и с испорченным настроением. Беседы на тему моего вечного одиночества раньше смущали, нынче же просто раздражают, ибо, почему-то, людям сложно принять тот факт, что мне прекрасно-хорошо-замечательно и одной. Да, иногда хочется обнимашек и капельки романтики в повседневности, но такие мысли бывают раз в полгода и то быстро исчезают. Какой-то щемящей тоски или свербящего желания найти себе пару у меня не было, да и сейчас нет. Что там в будущем произойдёт — зарекаться не буду. — Может, и не буду, — хмыкаю самодовольно. — Но к подруге точно загляну, она как раз обещала угостить своими фирменными тушеными баклажанчиками, — зажмуриваюсь, уже предвкушая маленькое пиршество. Юнги замирает и хмурится, словно я только что покрыла матом и назвала его любимый горький кофе — дерьмом несусветным. — В смысле баклажанчики? — звучит грозно и злобно, но при этом я прекрасно слышу жалобные нотки.