Гарри Поттер и волшебные ключи.

      Следующим утром Гарри потратил полчаса в душе, чтобы привести мысли в порядок и за завтраком не выдать своего волнения. Однако, входя в Большой зал, он всё равно ощущал нервную дрожь, которая немного улеглась, стоило ему только увидеть Дамблдора, с умиротворённой улыбкой что-то резавшего на своей тарелке. Подумав, что, быть может, ничего страшного не случилось и директор ничего не понял, он решил действовать по обстоятельствам, после чего, успокоившись окончательно, приступил к завтраку.       К большой радости и облегчению Гарри, директор так и не вызвал его ни на этой неделе, ни на следующей. Следуя советам из книги доктора Ватсона, он старался не забивать голову лишними мыслями и решил сосредоточиться на главном. А главным для него сейчас было скорейшее получение звания подмастерья в одном из предложенных профессором Флитвиком направлений волшебства. Поэтому он каждый день по вечерам заносил в свою голову копии незачарованных книг, сделанные им при помощи Копировального ключа. Таким образом он разместил в своей голове полную копию библиотеки мастерской, а также скопировал книги из библиотеки факультета. Ещё он пополнил свои знания учебниками за все семь курсов обучения, которые взял в школьной библиотеке, ну и одолжил парочку справочников у других учеников Равенкло.       Правда, у Гарри оставалась одна проблема. Знания, полученные таким образом, хоть и невозможно было забыть, но их нужно было ещё осмыслить и проработать на практике. И вот сегодня он наконец решил, что настала пора временно прекратить набор знаний и приступить к практике, чем Гарри и занялся сразу после того, как поговорил с Драко после занятий и в школьной библиотеке написал необходимые эссе вместе с Гермионой.       Надо сказать, что Драко был не особо в восторге, когда увидел, что Гарри общается с Гермионой. Он даже пытался донести до него мысль, что ему не стоит общаться с магглорождёнными. Выслушав его, Гарри покивал и спросил у Драко, знает ли тот, что мама Гарри тоже была магглорождённой, а также напомнил Малфою, что Поттеры нередко женились на магглорождённых и даже, пару раз, на магглах. В итоге Драко целую неделю ходил очень задумчивый и не разговаривал с ним. К Гарри он подошёл только пару дней назад и, сказав, что ему нужно было подумать, сообщил, что понял его точку зрения, и предложил больше не поднимать эту тему, так как точка зрения семьи Малфой в этом вопросе прямо противоположна. Отметив, что Драко указал именно свою семью, а не себя самого, Гарри согласился с ним, и они продолжили общаться на переменах и, иногда, после занятий. Но в библиотеке Малфой к нему всё же не подходил, так как там Гарри сидел в основном с Гермионой, а проблемы на факультете Драко были не нужны.       С Гермионой же у Гарри сложились приятельские взаимоотношения. Девочкой она оказалась весьма любознательной и пытливой и, как выяснилось, имела отменную память. Вместе с ней он предпочитал делать уроки, обсуждать прочитанные книги и давал ей проверять свои эссе, делая то же для неё. Сама же Гермиона была крайне рада, что у неё наконец-то появился друг, причём не менее странный, чем она сама. Юная гриффиндорка уже успела отметить, что Гарри обладает практически абсолютной памятью на текст и может писать конспекты, даже не заглядывая в учебник. А когда она спросила у него, сколько он прочитал учебников, то он просто написал ей список, в который вошли все учебники за семь лет обучения в школе и вся дополнительная литература. Это на какое-то время выбило Гермиону из колеи, и она даже чуть было не обиделась на Гарри, благо вовремя себя одёрнула и поняла, что это вообще никак не будет отличаться от отношения к ней её одноклассников в младшей школе.       Закончив делать внеклассную работу с Гермионой, Гарри сходил на ужин, после чего засел в своей комнате и, попросив парней ему не мешать, приступил к прорабатыванию задач по нумерологии. Видя, что Гарри занят чем-то для него очень важным и сегодня опять откажется от игры (вообще, стоит заметить, что Гарри соглашался играть только по воскресеньям), Энтони Голдстейн предложил остальным провести игру в «Подземелья и драконы» в общей гостиной.       Через три часа, когда Гарри решил уже половину задачника за третий курс, в комнату вернулись его соседи по комнате в сопровождении пары старшекурсников. Гарри поднял на них осоловевший взгляд и спросил:       – Что-то случилось?       – Всё нормально. Нас просто заинтересовала твоя маггловская игра, – улыбаясь, успокоил его высокий смуглый брюнет, учившийся на шестом курсе.       – Понятно. Она действительно интересная, – кивнул ему Гарри и пожал протянутую ему руку. – Гарри Поттер, – машинально представился он.       – Фабиан Рейвуд, – представился в ответ шестикурсник. – Это Эрни Мильюс. Так вот, мы хотим спросить, можно ли скопировать твою игру при помощи чар, чтобы изучить её и, быть может, сделать волшебный аналог? Ты как? Не против?       – Нет, копируйте. Только не повредите, ладно? – пожал плечами Гарри.       – Отлично! Я мигом! – радостно улыбнулся Фабиан и, взяв коробку с игрой у Терри Бута, волшебством создал её точную копию. – Так, отлично. Это оригинал, а это я забираю себе. Спасибо! – пододвинув настоящую коробку к Гарри, воскликнул Фабиан, и старшекурсники покинули комнату.       – Фух, наконец-то они отстанут, – упал на свою кровать МакКлай.       – Да, мы больше двух часов им правила объясняли. Даже не поиграли толком, – согласился с ним Терри. – Гарри, ты как? Надеюсь, закончил?       – А, да? На сегодня я всё, – кивнул Гарри и стал готовиться ко сну.       В целом так и протекала школьная жизнь Гарри. Он ходил на уроки, иногда играл с соседями по комнате в настольные игры, к которым иногда присоединялась сожалевшая о том, что не поступила на Равенкло, Гермиона, общался с Драко, а по вечерам прорабатывал знания из книг в голове, приспособив для варки зелий неиспользуемый класс рядом с кабинетом профессора Флитвика. Этот класс, встретив Гарри, идущего с котлом по редко используемому коридору, Флитвик ему и показал, сказав, что так он сможет быстро прийти на помощь, если что-нибудь случится. После этогого декан проверил, знаком ли Гарри с техникой безопасности, и пожелал удачи.       Таким образом, Гарри не заметил, как наступил декабрь, а вместе с ним и рождественские каникулы, на которые он решил остаться в школе. За это время в Хогвартсе произошла только пара выделявшихся событий. На Хэллоуин Гарри разбил нос Рону Уизли. Стоит признать, что он уже давно хотел поправить рыжему хаму физиономию. И в этот раз он не сдержался, так как Рон оскорбил Гермиону на перемене после урока чар, на котором его подруга поправила неправильно произносившего заклинание Рона. Профессор Флитвик, вышедший из класса на шум в коридоре, снял с Гарри десять баллов и назначил отработку на следующий день. Второе событие было более значимым и произошло вечером того же дня. Во время праздничного ужина в Большой зал вбежал профессор Квиррелл и, сообщив, что тролль проник в подземелья, упал в обморок. После этогого всех быстро эвакуировали по специальным проходам в гостиные факультетов. А на следующий день директор за завтраком сообщил, что тролль был успешно обезврежен силами учителей. Гарри подумал, что сражение было не очень-то и простым, так как профессор Снейп, немного переменивший своё отношение к Гарри после того, как тот на уроках сварил несколько идеальных зелий, несколько дней после Хэллоуина немного прихрамывал и постоянно кривился от боли.       В первый день рождественских каникул Гарри, после завтрака распрощавшись с отправлявшимися домой приятелями по комнате, отправился в свой оборудованный под зельеварню класс и приступил к варке зелий за четвёртый курс. Закончил он только ближе к обеду, после которого вернулся в башню факультета, так как ингредиенты для зелий у него закончились, а новые ему при помощи совиной почты должны были доставить только завтра. Посидев немного в общей гостиной и отметив, что кроме него с факультета Равенкло в школе осталась только Джейн Кларк, учившаяся на пятом курсе, Гарри поднялся в спальню и принялся за решение нумерологических задач и расчёт рунных цепочек за седьмой курс. Свободное время на каникулах он решил использовать весьма продуктивно.       А на следующий день, двадцать третьего декабря, Гарри сразу после завтрака угодил в больничное крыло, откуда колдоведьма мадам Помфри выпустила его только ближе к ужину. Дело в том, что в школе также остались и все учившиеся на данный момент Уизли. И два одинаковых представителя этой семьи, вместе с младшим, решили его проучить. Они подкараулили его на третьем этаже, по пути в класс, где Гарри варил зелья, и, заблокировав ему проход, шокировали его, приказав идти за ними и пообещав научить его, с кем надо дружить, иначе они устроят ему, предателю, якшающемуся с пожирательскими выродками, веселую жизнь до самого выпуска. Затем близнецы подхватили его подмышки и куда-то поволокли. Гарри сразу же начал вырываться, за что от Рона тут же получил чувствительный тычок в грудь. Сообразив, что так просто ему не освободиться, Гарри призвал в руку Спичечный ключ и выпустил из него струю пламени, подпалив ею край мантии одного из близнецов. Пока тот, ругаясь, тушил огонь заклинанием Агуаменти, Гарри засветил второму заклинанием Люм прямо в глаз и, вырвавшись, вынул палочку из чехла на левой руке, после чего отбежал немного в сторону и направил концентратор на представителей рыжей семейки. Однако сделать он ничего не успел, так как первый близнец уже справился с огнём и послал в Гарри ватноножное заклинание, от которого ему пришлось уклоняться.       Уклонившись ещё от нескольких заклинаний, Гарри забежал за угол коридора и что есть мочи побежал в сторону лестничного колодца, надеясь, что по пути ему попадётся хоть одна дверь. Но, к несчастью, именно в этом коридоре не было ни одной двери, и преследуемому братьями Уизли, Гарри пришлось бежать до лестниц, так как одновременно с тремя противниками он бы точно не справился. Выбежав на лестницу, Гарри замедлился, опасаясь упасть вниз, за что и поплатился, получив в спину отталкивающее заклинание Флипендо, которое толкнуло его вперёд и перекинуло через перила. В себя Гарри пришёл уже в больничном крыле, куда его доставил Хагрид, на которого он и упал с высоты третьего этажа. Прислушавшись к своему телу, Гарри ощутил, что у него болит всё, что только может болеть, а осмотрев себя, понял, что сломал ногу.       После случившегося он думал, что всю тройку Уизли отчислят из школы. Но навестивший его вместе с профессором Флитвиком Дамблдор, выслушав Гарри, лишь добродушно улыбнулся и заверил его, что Уизли всего-навсего хотели с ним подружиться, а близнецы вообще завзятые шутники и Гарри их не так понял, из-за чего испугался и, убегая, упал с лестницы. На заявление Гарри, что его столкнуло заклинание, директор грустно вздохнул и сказал, что вины мальчиков он не отрицает и они будут примерно наказаны, после чего пожелал Гарри поскорее поправляться и покинул медицинское крыло. После того как директор ушёл, профессор Флитвик вздохнул и сказал, что всё понимает, и в письменном виде потребовал от директора отчисления учеников Гриффиндора – Фредерика Уизли, Джорджа Уизли и Рональда Уизли. Но Гарри и сам прекрасно слышал, что сказал директор, а права отчислять учеников не своего факультета у Флитвика нет. Пообещав, что он непременно проследит, чтобы Уизли действительно были наказаны, Флитвик тоже покинул больничное крыло.       С тех пор по школе Гарри стал передвигаться осторожней и пообещал себе обязательно отомстить рыжим уродам. Но те лишь сверлили Гарри недобрыми взглядами во время приёмов пищи в Большом зале и пока не подходили.       Проснувшись рождественским утром, Гарри обнаружил возле своей кровати небольшую горку подарков. Соседи по комнате прислали ему поздравительные открытки и разные волшебные игрушки. От Терри Бута он получил набор волшебных шахмат с доской. Энтони Голдстейн прислал миниатюрную летающую модель метлы, а Фредерик МакКлай подарил ему волшебную головоломку. От Гермионы Гарри получил справочник по высшей нумерологии, а от Драко набор позолоченных писчих перьев. Также среди подарков обнаружилась объёмная коробка с волшебной настольной игрой «Большое приключение», которую ему прислали шестикурсники, заинтересовавшиеся игрой «Подземелья и драконы». В письме, что Гарри нашёл в коробке с игрой, Фабиан Рейвуд сообщил ему, что «Большое приключение» создано ими по мотивам «Подземелий и драконов» и они уже получили авторские права на неё, а также заключили договор с «Зонко» на её изготовление и продажу. К письму ещё прилагался документ, в котором указывалось, что один процент от продаж игры будет поступать на счёт Гарри в Гринготтсе. Порадовавшись этой новости и предвкушая момент, когда он сможет поиграть в эту игру с остальными, Гарри дотронулся до следующей коробки с подарком и тут же отдёрнул от неё руку, так как кольцо-определитель ощутимо нагрелось и принялось колоть руку. Тщательно осмотрев подозрительную коробку, Гарри ногой отодвинул её в сторону и аккуратно замотал в плед, решив потом показать её декану. К последнему маленькому свёртку Гарри прикасался с опаской, но кольцо никак не отреагировало, и он уже смелее принялся разворачивать подарок. В свёртке оказалась та самая мантия невидимости, с помощью которой прятался человек, которого Дамблдор в воспоминании назвал Гиеной. Осторожно осмотрев мантию, Гарри поднял упавшую записку и прочитал.       – Незадолго до своей смерти твой отец передал её мне, настала пора вернуть её тебе. Используй с умом, – Гарри внимательней осмотрел записку и, ничего не найдя, отправился в мастерскую, где провел над мантией ритуал "Распознание сути предмета". Ритуал показал, что это безупречная мантия невидимости, изготовленная магистром артефакторики и являющаяся родовым артефактом с кровной привязкой к роду. Обдумав результат ритуала, Гарри понял, что Дамблдор просто был вынужден вернуть мантию ему, так как такой артефакт действительно можно передать только на время и по истечении определённого срока волшебство на крови просто потребует вернуть вещь владельцу. Порадовавшись столь ценному приобретению, Гарри отправил мантию в пространственный карман часов и, покинув мастерскую, отправился на завтрак, прихватив с собой плед с подарком, на который отреагировало кольцо. После завтрака он продемонстрировал подарок, в котором был голубой свитер грубой вязки и пирожки, профессору Флитвику. Декан Равенкло тщательно осмотрел подарки и отправил их в камин, сообщив, что они пропитаны зельем дружбы. Определить, кто его послал не удалось. Хотя Гарри всё же понял, что это дело рук Уизли, так как те ходили по школе в похожих свитерах.       Через три дня, после ужина, Гарри решил немного отдохнуть от своих занятий и, укрывшись мантией невидимости, чтобы в случае чего не попадаться на глаза Уизли, отправился гулять по замку. Когда он шёл по одному из коридоров Хогвартса, Гарри заметил серебристый свет, проникавший в коридор через щель под дверью одного из неиспользуемых классов. Подойдя к двери поближе, он заглянул в замочную скважину и увидел что-то высокое, прикрытое светящейся серебристой тканью. Не увидев никого в классе и заинтересовавшись странным предметом, Гарри потянул дверь на себя, и она, чуть слышно скрипнув, отворилась. Войдя в класс и прикрыв за собой дверь, Гарри "Левиосой" снял ткань с предмета. Его взору предстало высокое зеркало в массивной раме с ножками в виде когтистых лап. Подойдя поближе, Гарри заглянул в зеркало и ничего не увидел, после чего мысленно хлопнул себя по лбу и снял мантию невидимости. В зеркальной глади медленно проступило его отражение, за спиной которого стояли его родители, а на заднем фоне был виден Дом ключей. Разглядывая отражение, Гарри предположил:       – Ты показываешь мою мечту? – он перевел взгляд на зеркально отражённую надпись, шедшую по верху рамы. – А, нет. Самое горячее желание. Хотя это почти одно и то же, – пожал плечами Гарри и, накинув мантию невидимости, начал обходить зеркало по кругу, гадая, как бы поаккуратнее отколупнуть кусочек от зеркала. Ему пришла в голову идея переделать зеркальный ключ с использованием кусочка этого зеркала, что сделало бы зеркальные ловушки ключа намного сильнее. Ведь если в ловушку тебя будет заманивать не отражение, а заветная мечта, устоять перед таким будет намного сложнее.       Не найдя способа прямо сейчас отколоть от зеркала кусочек, Гарри вернулся к нему на следующий день, прихватив с собой инструменты из мастерской. Провозился он до самого вечера, пропустив ужин, но так и не смог аккуратно открыть раму. Но юный волшебник не отчаивался и снова вернулся к зеркалу на следующий день, на этот раз прихватив с собой маленькую дрель. Но, войдя в класс, он заметил Дамблдора, сидевшего на одной из составленных у стены парт.       – А, Гарри, заходи, – улыбнувшись, сказал он, посмотрев на пустой проём открывшейся двери. – Вижу, ты нашёл применение этой чудесной мантии. Не мог бы ты показаться? А то мне как-то неловко разговаривать с пустотой. Чувствую себя сумасшедшим. – Дамблдор коротко хохотнул.       – Здравствуйте, директор Дамблдор, – Гарри аккуратно стянул с головы капюшон мантии и, прикрыв за собой дверь, вошёл в класс и приготовил Куда-угодно-ключ, чтобы в случае чего сбежать через дверь.       – Рад видеть твою замечательную умную голову, – улыбнулся ему директор.       – Я просто… Я, наверное, лучше пойду… – Гарри сделал шаг обратно к двери.       – Как хочешь, – пожал плечами Дамблдор. – Вижу, ты, как и многие до тебя, открыл для себя чудеса зеркала Еиналеж. Скажи, ты понял, что оно показывает? – спросил директор, глядя на зеркало.       – Самое горячее наше желание. Тут написано, – Гарри кивнул на надпись на зеркале и, решившись, пошёл к зеркалу, на ходу призывая Зеркальный ключ.       – О, замечательно, но хочу предостеречь тебя, мальчик мой. Многие, смотря в это зеркало, терялись в образах, что оно показывает. Не могли отличить правду от вымысла. Поэтому его сегодня отсюда унесут, и заклинаю тебя, Гарри, не ищи его. Хорошо? – говорил Дамблдор, провожая Гарри взглядом.       – Хорошо, директор Дамблдор. Не думал, что оно настолько опасно, – сказал Гарри, подойдя ближе к зеркалу.       – Многие вещи в волшебном мире могут иметь безобидный вид и нести нешуточную угрозу, – менторским тоном сказал директор Хогвартса.       – Я запомню. Правда, жаль, что мне не удастся разгадать загадку в зеркале, – надеясь, что его голос звучит не слишком наигранно, сказал Гарри, смотря в глаза своей матери в зеркале, отчего его решимость только крепла.       – Что за загадка, мальчик мой? – заинтересованно спросил Дамблдор.       – Вот, смотрите, директор. Прямо в центре, – Гарри аккуратно вставил и повернул Зеркальный ключ в замочную скважину, которая появилась на зеркальной глади рядом с рамой. Его отражение вместе с его родителями тут же ожили и стали жестами манить его в зеркало, уходя в сторону Дома ключей. На одно мгновение Гарри охватило желание войти в зеркало, но, вспомнив, что это ловушка, он дал себе мысленную оплеуху и посторонился, подпуская к зеркалу заинтересованного директора.       – Хм, любопытно. Я ещё не видел такого эффекта. Интересно… – сказал Дамблдор, стоило Гарри отойти на несколько шагов назад. Директор тем временем сделал шаг в сторону зеркала, а затем ещё один. И вот, стоило только его длинному носу коснуться поверхности зеркала, которое, пропуская нос Дамблдора вперёд, покрылось мелкими трещинами, как он отпрянул и, развернувшись на каблуках, направил на Гарри свою волшебную палочку.       – Кто ты? Эту зеркальную ловушку не мог сотворить маленький мальчик, – с кончика палочки Дамблдора начала струиться тонкая дымная струйка. – Отвечай! – холодным тоном приказал директор.       – Я Гарри… – севшим голосом ответил ему Гарри, у которого от страха сжалось всё нутро.       – Не ври! Отвечай! Кто ты? – Дамблдор немного сощурил глаза и шагнул в сторону побледневшего Гарри, который в ужасе от открывшейся ему картины смотрел не на директора, а на зеркало за его спиной. В зеркале отражался не Дамблдор, а сам Гарри. Только у него были впавшие чёрные провалы на месте глаз и чёрные губы, которые разошлись в предвкушающей ухмылке и обнажили тонкие острые зубы. Почуяв неладное, Дамблдор взмахом палочки создал вокруг себя волшебную защиту и начал поворачиваться на каблуках, уходя в аппарацию. Хоть аппарирование и происходит очень быстро, уйти Дамблдор не успел. Жуткий Гарри в отражении одним плавным, нечеловеческим и быстрым движением схватил директора Хогвартса за горло покинувшей зеркало рукой.       – Не уйдёшь, – донёсся до Гарри жуткий шелестящий голос, от которого у него все волосы на теле встали дыбом.