Улочка осеннего ветра.

Вода смоет с меня Смесь трав с табаком, Под лунными очами Совсем я слабаком. Красные губы Я поймаю в мельтешение. Зачем нам планы завтрашние? Ищем погребение Засаленных стен. Где-то они точно есть. Мы бежим за эстетикой, Ловя крылышки мух, Слишком быстро для конкретики. Слишком громко, чтобы услышать стук. Смех толкается из нутра, И, кажется, мы — это смех. Собственные грады, реальность. Для незнакомцев мы — грех. Мы громки, поэтому вылетаем из магазина, Черными глазами перехихикиваем ночь. Как тупые подростки, тянем эту резину — Наша расплавленная дочь. Неважно, куда мы уйдем. Бывает мысль, что все нам подвластно. За нами всегда следов гнет, В кармане шутки, что безобразно Подходят нам. Спасают нас. Ведут. Нас где-то ждут? Мы сами кого-то ждем? Если нет, то как раз кстати, мы — маги. И вдвоем. Столичная ночь под нас не иначе как потешается. Линия метро ведет под Подольском и в бесконечный проем. Конечно, нас кто-то ждет. Конечно, мы возвращаемся. И только когда я дома, то смою сигареты и ночь. Пусть наважденье — прочь. Пусть уходят красные губы. Но даже если перед луной мы слабы, То воспоминания я никогда ее не забуду. Прекрасные розы. Вы любите розы? А вот Маяковский… На них срал. Уютная атмосфера всепрощения. Пусть уносит тебя Курский вокзал. Пусть уносит меня Курский вокзал. А у него Стою я молодой. Подайте, Христа ради, Червонец золотой. А мимо, Христа ради! Несутся, неспеша, Два провинциальных быдла. Смеются, наступая в лужу. Один — дурак, Второй не лучше. А в сумме — ни гроша. 23.10.23.