Я уснула в камере пыток

- Не устал? – прохрипела я. Вместо ответа Король Ада всадил на пару сантиметров нож в моё и так истерзанное тело и принялся рисовать то ли пейзажи, то ли натюрморты. Черт их знает. Сил кричать уже не было, во рту разверзлась вторая Сахара; я лишь извивалась под сталью ножа. - Ваше Высочество, великий и неподражаемый Король Ада, сэр Кроули, - выпалил вошедший в пыточную демон. Я издала смешок, больше похожий на предсмертный хрип. – Асмодей опять возмущается. - Будь он неладен, - буркнул Кроули. – Что ж, до встречи, лапуля, - последние слова были адресованы мне. - Не задерживайся, сладенький. Я буду скучать. Кроули ухмыльнулся и исчез. Тут же веревки, которыми я была привязана, распутались. Я съехала по стене на холодный, липкий от моей и чьей-то ещё крови пол. Раны на теле стали затягиваться. Я знала, что через пару часов не останется ни одного шрама. Только кровь и инструменты для пыток, развешанные по стенам. Глаза закрылись сами собой, и через полминуты я уже спала глубоким сном. Наверное, когда-то здесь было красиво. Деревья, больше похожие на великанов, величественные папоротники, мягкая трава и влажный мох – все должно было быть окрашено в разные оттенки зеленого. Но никак не в красно-бордовый. Везде, насколько хватало обзора, лежали трупы людей, убитых, растерзанных дикими чудовищами. Кто-то ещё корчился в предсмертных судорогах, или пытался уползти, подальше от этого ада. А вверху, в неясном свете луны, кружились вороны. Сотни, тысячи воронов. Внутри меня все кричало, билось, пыталось вырваться и сбежать. Ноги подкосились, я упала рядом с парнем, лицо которого было залито кровью. Страх сковывал моё тело, я не могла шевельнуться. И я безумно устала. Я хотела сжечь этот лес, поле ужасной битвы, прогнать воронов и выключить луну. Я хотела лечь и лежать-лежать-лежать. В пустоте. Внезапно сквозь безудержные крики воронов, сквозь хрипы и стоны умирающих, сквозь завывания ветра я услышала приглушенный расстоянием, невнятный, но в то же время легко узнаваемый голос. - Лапуля… По телу словно пустили разряд. Я вскочила и начала продираться сквозь валежник и горы бездыханных тел. Рядом мелькали чьи-то тени, но я не обращала на них внимания. Мне нечего терять. Жизнь? О ней думать поздно. Но этот голос, который звал меня, был последним, что у меня осталось. Последней ниточкой, связывающей меня с реальным миром. - Иду, мой Король, моя любовь… Я бежала, не глядя ни под ноги, ни по сторонам. Колючки, сучки царапали мою кожу. Очередные капли крови падали на влажную землю. Я бежала долго, пока не упала без сил. А голос словно насмехался. - Лапуля… Я проснулась от резкой боли в спине. - Просыпайся дорогая, твой Король, - делая акцент на этих двух словах, - пришёл. Все началось по новому кругу. Первые два часа я кричала, выла, затем просто хрипела. Где-то вдалеке играла опера Вагнера «Валькирия». На миг мне показалась, что в глазах Короля Ада мелькнуло сожаление, сострадание… Показалось. Где-то в тысяче километров отсюда люди спорили в своих квартирах, делали детей, трудились на заводах. А меня пытал человек, которого я любила. В этот чертов миг что-то затеплилось в моей израненной душе, а затем… Белый туман окутывал меня клочьями, словно лоскутами одеяла. Я взгляну последний раз в глаза МОЕГО Короля. А затем я уснула. На краю счастья, на краю выдуманного совершенного мира. Уснула навсегда. Кроули покачал головой. - Жаль её. Ну да ладно, надо освобождать пыточную. Сказал, а сам стоял и смотрел на тело, в котором недавно теплилась жизнь. В котором теплилась любовь. Любовь к нему. Больше Кроули никогда не спускался в пыточные.