У Лукоморья дуб срубили...

— Ладно, — Джеймс махнул рукой. — Так, теперь я читаю! Иначе я сойду с ума от событий. Глава 19. Слуга лорда Волан-де-Морта. Это про Питера? Гарри кивнул. Гермиона взвизгнула, Блэк вскочил на ноги. Гарри подпрыгнул, словно его ударило током. — Я нашел это рядом с Гремучей ивой, — сказал Снейп, отбросив в сторону мантию–невидимку. Он все время следил, чтобы волшебная палочка была нацелена в грудь Люпина. — Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо... Снейп слегка запыхался, но на его лице сияло выражение плохо сдерживаемого триумфа. — Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? — Глаза профессора сверкали. — Я как раз шел в ваш кабинет, Люпин. Вы забыли вечером принять свое зелье, я понес вам лекарство — Римус! — взвизгнула Лили. — Только не говори, что полнолуние было именно в ту ночь! — Прости, Лили, — Люпин опустил голову. — Я идиот. и тут, к большому счастью — к счастью для меня, разумеется, — увидел у вас на столе некую Карту. Я взглянул на нее и сразу все понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли... — Северус... — воззвал Люпин, но Снейпа было не остановить. — Сколько раз я говорил Дамблдору, что это вы помогаете старому другу Блэку проникать в замок. И вот оно, доказательство. — Никаких доказательств, — мрачно поправил Джеймс. Но мне и во сне привидеться не могло, что у вас хватит духа вновь воспользоваться этой развалюхой как убежищем… — Северус, вы ошибаетесь, — настаивал Люпин. — Ведь вы слышали далеко не все, я сейчас объясню... Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри... — Этой ночью в Азкабане станет на двух узников больше. — Глаза Снейпа пылали фанатичным огнем. — Вот интересно, как это понравится Дамблдору... Он был так уверен в твоей совершеннейшей безвредности, Люпин, вервольф ты наш домашний... — Но это же глупо, — заметил Люпин мягко. — Неужели старая школьная обида стоит того, чтобы отправить невинного человека в Азкабан? Хлоп! — Разговаривать тебя, видимо, не научили, — фыркнул Сириус. Тонкие, гибкие, как змеи, шнуры вылетели из волшебной палочки Снейпа и захлестнулись вокруг рта, запястий и лодыжек Люпина; он потерял равновесие и рухнул на пол, не в силах пошевелиться. Яростно взревев, Блэк бросился к Снейпу, но тот нацелил волшебную палочку точно ему в лоб. — Только дай мне повод, — прошипел Снейп, — дай повод, и, клянусь, я убью тебя. — Ты псих, Северус, ты знал? — невинно поинтересовался Регулус. Если бы Снейп мог убивать взглядом, от дерзкого юнца уже ничего бы не осталось. Блэк замер. Трудно было сказать, чье лицо сильнее искажала ненависть. Гарри оцепенело смотрел на них, не зная, что делать и кому верить. Он взглянул на друзей — Рон пребывал в полном смятении и продолжал бороться с Коростой; Гермиона, хотя и неуверенно, но все же приблизилась к Снейпу и замирающим от волнения голосом спросила: — Профессор Снейп... может... может, нет ничего страшного в том, чтобы выслушать... что они хотят... хотят сказать? — Мисс Грейнджер, вы уже на грани исключения из школы! — рявкнул Снейп. — Из Хогвартса выгоняли лишь несколько раз за всю историю школы, — покачала головой Минерва. — И это были случаи, когда практиковалась тёмная магия или погибали люди. Идеальную студентку никто не отчислит за хождения после отбоя или что-то такое. — А что касается вас, Поттер и Уизли, вы вообще перешли все границы, проводите время в компании закоренелого убийцы и оборотня. — Не больно-то мы в тот момент этого хотели, — заметил Рон. Так что раз в жизни придержите языки. — Но если... если это ошибка... — Молчать, глупая девчонка! — Снейпа прорвало, он вдруг будто обезумел от злости. — Не рассуждай о том, чего не понимаешь! — Кто тут ещё не понимает! — фыркнул Сириус. С его волшебной палочки, направленной в лицо Блэку, слетело несколько искр, и Гермиона умолкла. — Месть сладка, — шепнул Снейп Блэку. — Как же я мечтал, что сам поймаю тебя... — Ты опять жертва шутки, Северус, — прохрипел Блэк. — До тех пор, пока этот мальчик будет находиться со своей крысой в замке, — он кивнул в сторону Рона, — я буду тихо пробираться... — В замок? — вкрадчиво переспросил Снейп. — Зачем же так далеко? Вот выберемся из–под Ивы, и я сразу кликну дементоров. Они будут рады видеть тебя, Блэк, очень рады... Даже одарят тебя поцелуем... — Вы не посмеете… — испуганно, но в то же время угрожающе проговорил Джеймс. Лицо Блэка стало мертвенно–бледным. — Я... я все–таки заставлю тебя выслушать, — хрипло проговорил он. — Вот эта крыса — посмотри на нее хорошенько... Но в глазах Снейпа плясали безумные огоньки, каких Гарри никогда раньше не видел. Было ясно: никакие доводы его не проймут. — Все за мной! — скомандовал Снейп. Щелкнул пальцами, и концы шнура, опутавшего Люпина, оказались у него в руке. — Я притащу и оборотня. У дементоров найдется поцелуй и для него. — Нет, я понимаю, Сириус считается убийцей и всё такое, — проговорила Нарцисса, — но Римус-то ничего не сделал! Меня вообще смущает практика мгновенного исполнения приговора. А разобраться? — Когда это волновало Министерство? — горько вымолвил Гарри. Не отдавая себе отчета, Гарри в три прыжка пересек комнату и загородил дверь. — Прочь с дороги, Поттер, ты и так в серьезной беде, — злобствовал Снейп. — Если бы я не подоспел сюда, чтобы спасти твою шкуру... — Ты слишком много на себя берёшь, Северус, — цокнул Джеймс. — Профессор Люпин в этом году мог бы сто раз со мной расправиться. — Гарри попытался урезонить Снейпа. — Он учил меня защищаться от дементоров. Мы постоянно оставались с ним один на один. Если он помогает Блэку, почему он меня не прикончил? — Я не собираюсь разгадывать, что там происходит в голове у оборотня! — зашипел Снейп. — У такого же человека, — холодно сказал Сириус. — Они ничем от нас не отличаются, кроме превращений в полнолуние. — Дай пройти, Поттер! — Это глупо! — закричал Гарри. — Из–за какой–то дурацкой всеми забытой шутки вы сейчас не хотите ничего слушать! — Молчи! Не смей так со мной разговаривать! — безумствовал Снейп. — Каков отец таков и сын! Я только что спас твою жизнь, Поттер, ты меня на коленях благодарить должен! А тебя стоило бы убить. Хлоп! Лили опять не выдержала и отвесила старому другу увесистую пощёчину. — Не смей рассуждать о смерти моего сына! Умер бы, как отец, слишком самоуверенным, чтобы допустить мысль, что Блэк тебя одурачил. А теперь прочь с дороги, Поттер, или я заставлю тебя убраться! Решение созрело в долю секунды. Не успел Снейп сделать шага, Гарри вскинул волшебную палочку. — Экспеллиармус! — крикнул он, и, надо заметить, не он один. Рон и Гермиона с удивительным единодушием приняли то же решение. — Точно криминальные авторитеты! — хором произнесли близнецы, переглянувшись. Грянуло сразу три заклинания, раздался оглушительный взрыв, затрещала дверь, едва удержавшись на древних петлях; Снейпа сбило с ног и ударило о стену, он сполз на пол, потеряв сознание, из–под волос по лицу побежала струйка крови. — Извините, профессор, перестарались, — повинилась Гермиона, хотя складывалось ощущение, что на самом деле она сожалеет об этом не так сильно, как можно было предположить. Гарри огляделся. Волшебная палочка Снейпа взлетела под потолок и упала на кровать рядом с Живоглотом. — Зря ты это сделал. — Блэк, сдвинув брови, взглянул на Гарри. — Надо было предоставить его мне... — Что ж не сделал? — вскинул брови Северус. Сириус отмахнулся. Гарри отвел глаза в сторону. Даже теперь он не был уверен, что поступил правильно. — Мы напали на преподавателя... Напали на преподавателя... — в ужасе прошептала Гермиона, как зачарованная глядя на безжизненную фигуру Снейпа. — Ох, какие нас ждут неприятности... Люпин старался освободиться от пут. Блэк поспешно наклонился, развязал его, и тот поднялся, растирая запястья. — Спасибо, Гарри, — поблагодарил он. — Я еще не сказал, что верю вам, — возразил Гарри. — Твои действия говорят сами за себя, — мягко улыбнулся Римус. — Значит, пора представить веские доказательства, — заявил Блэк — Ты, парень, дай мне Питера. Но Рон теснее прижал к груди Коросту. — Не подходите. — Голос его был слаб, но решителен. — Вы что, сбежали из Азкабана только затем, чтобы свернуть ей шею? — Рон повернулся к Гарри и Гермионе, ища поддержки. — Ладно, допустим, Петтигрю мог превращаться в крысу. Но ведь крыс–то миллионы. Как же он в тюрьме ухитрился узнать, какая именно и есть Питер? Регулус на мгновение задумался, но тут же глаза его засияли. — А я знаю, — хитро сказал он, — газета. — А это законный вопрос, Сириус, — заметил Люпин, слегка нахмурившись. — В самом деле, как ты узнал, где Питер? Блэк сунул под мантию крючковатые пальцы и вынул смятый клочок газеты, разгладил его и показал всем. Это была фотография семейства Уизли, напечатанная прошлым летом в «Ежедневном Пророке». У Рона на плече сидела Короста. — Как ты это достал? — поразился Люпин. — Фадж дал, — ответил Блэк. — В прошлом году он приезжал инспектировать Азкабан и оставил мне газету. А там на первой полосе на плече у этого мальчика я увидел Питера. Я сразу его узнал, ведь я столько раз видел его превращения. В статье было сказано, что паренек учится в Хогвартсе — Где ж ещё ему учиться? — хмыкнул Драко. — там же, где и Гарри... — Бог мой, — прошептал Люпин, переводя взгляд с живой Коросты на картинку и обратно. — Передняя лапа... — Что с передней лапой? — резко спросил Рон. — Нет одного пальца, — пояснил Блэк. — Вот именно, — выдохнул Люпин. — Просто, как все гениальное... Он сам себе его оттяпал? — Ему хватило смелости? — поразилась Лили. — Захочешь жить — ещё не то оттяпаешь, — философски заметил Кот. — Перед последней трансформацией, — кивнул Блэк. — Я загнал его в угол, и он заорал на всю улицу, что это я предал Лили с Джеймсом, и тут же, не успел я рта раскрыть, устроил взрыв, а палочку он держал за спиной. На двадцать футов вокруг все в куски, все погибли, — Как ты сам выжил? — хрипло спросил Джеймс. — Не знаю. Сам уже с жизнью прощался. Меня только откинуло, — мрачно ответил Сириус. а сам он вместе с другими крысами шмыгнул в канализацию... — Разве ты не знаешь, Рон? — сказал Люпин. — От Петтигрю нашли всего лишь палец. — Но Короста могла подраться с другой крысой или еще что–нибудь. Она живет в нашей семье испокон веков... — А точнее, двенадцать лет, — добавил Люпин. — Тебя никогда не удивляло подобное долголетие? — Ну... мы о ней заботились... — Любящие хозяева тоже трепетно заботятся о своих питомцах, но из-за этого они не становятся долгожителями, — вздохнула Лили. В детстве у неё была кошка. — Хотя, пожалуй, сейчас крыса выглядит не слишком хорошо, а? — продолжал Люпин. — Думаю, она начала худеть, узнав, что Сириус вырвался на свободу... — Ее напугал этот чокнутый кот! — Рон мотнул головой в сторону Живоглота, который лежал на кровати, продолжая урчать. «Но ведь это не так, — внезапно подумал Гарри. — Короста была явно больна еще до появления Живоглота. Спала с тела после того, как Уизли вернулись из Египта, именно после побега Блэка...» — Всё гениальное — просто. — Кот вовсе не чокнутый, — протянув костлявую руку, Блэк погладил рыжую пушистую голову Живоглота. — Таких смышленых котов поискать. Он мгновенно почуял, что это за крыса. И сразу раскусил, что я не настоящий пес. Какое–то время привыкал ко мне... в конце концов я растолковал ему, кого ищу, — Как? — заинтересовалась Джинни. — Человеческую речь он очень хорошо понимает, — честно ответил Сириус. и он стал моим помощником. — А как он помогал? — тихо спросила Гермиона. — Пытался поймать Питера и принести мне. Но у него ничего не получалось. Тогда он выкрал для меня пароли в гриффиндорскую башню. Я понял: он взял их из тумбочки какого-то мальчика... — Да, нехорошо получилось с Долгопупсом, — вздохнула Минерва. У Гарри от всего услышанного стали перегреваться мозги. Ведь бред же, абсурд — и все же... — Но Питер сообразил, чем запахло, и сбежал... Живоглот — вы так его называете? — сообщил мне, что Питер оставил кровь на простынях. Скорее всего, укусил себя. Что ж, фальсификация собственной смерти у него однажды сработала... Последние слова подействовали на Гарри как удар хлыста. — Хотите, объясню, зачем ему потребовалось имитировать собственную смерть? Да затем, что он знал: вы собирались его убить так же, как убили моих родителей! — Гарри! — хлопнул себя по лбу Джеймс. — Хвосту не было бы нужды скрываться двенадцать лет, если бы его совесть была чиста. На свободе не осталось тех, кто рискнул бы прикончить его. — Да нет же, Гарри, — попытался успокоить его Люпин. — А теперь вы здесь, чтобы прикончить его! — Да, именно этого я и хочу! — Блэк с ненавистью взглянул на крысу. — Значит, я зря помешал Снейпу схватить вас. — Гарри! — торопливо вмешался Люпин. — Да пойми ты! Все это время мы считали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его. На самом же деле все было наоборот: Питер предал твоих отца и мать, и Сириус это знал. — Неправда! — Гарри судорожно сжал кулаки. — Он был их Хранителем Тайны! Он сам сказал до вашего прихода, что это он их убил! — Он этого не говорил, — покачал головой Регулус. — То, что ты додумал, не факт, что правда. Но Блэк медленно покачал головой, его ввалившиеся глаза ярко вспыхнули. — Гарри... Я все равно что убил их... В последнюю минуту я уговорил Лили и Джеймса переменить свой выбор, сделать Хранителем Тайны его. В этом моя вина… В ту ночь, когда они погибли, я хотел проверить, как там Питер, убедиться, в безопасности ли он. Приехал к нему в убежище, а его там нет. И никаких следов борьбы. Я заподозрил неладное и сразу же помчался к твоим родителям. Увидел их разрушенный дом, их тела и все понял: Питер предал их. Вот в чем моя вина. — Бродяга, ты не виноват, — Лили погладила друга по плечу. — Мы все доверяли Питеру, никто и подумать не мог, что он способен на такое. У Блэка сорвался голос, и он отвернулся. — Довольно об этом, — суровым тоном, какого Гарри от него никогда не слышал, заговорил Люпин. — Существует лишь один способ выяснить, что произошло на самом деле. Рон, дай мне крысу. — А что вы с ней сделаете? — с опаской спросил Рон. — Заставим принять истинное обличье. Если это действительно крыса, ей это не повредит. После краткой борьбы с собой Рон все же решился, протянул Коросту, — Это правильно! и Люпин взял ее. Короста визжала уже безостановочно, крутясь и барахтаясь; ее маленькие черные глазки лезли из орбит. — Готов, Сириус? — спросил Люпин. Блэк взял с кровати волшебную палочку Снейпа и подошел к старому товарищу, держащему бьющуюся в руках крысу. Повлажневшие глаза Блэка запылали огнем. — Давай вместе? — негромко произнес он. — Конечно. — Люпин крепко сжал крысу одной рукой, другой поднял волшебную палочку. — Действуем на счет «три». Раз, два, три! Все кругом озарилось бело–голубой вспышкой из двух волшебных палочек; на какую–то секунду Короста зависла в воздухе, ее черное тельце бешено извивалось, Рон взвыл, и крыса с негромким стуком упала на пол. Сверкнула еще одна слепящая вспышка и тогда... Джеймс прикрыл глаза. Ему по-прежнему было больно от предательства человека, которого он считал другом. Как будто они наблюдали за ростом дерева в замедленной киносъемке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги–конечности. Еще миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Драко скривился. Живоглот на кровати зашипел, заворчал, шерсть у него на спине встала дыбом. Перед ними предстал коротышка, едва ли выше Гарри и Гермионы; жидкие бесцветные волосы растрепаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нем висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что–то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Тут уж скривилась Нарцисса. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь. — Ну здравствуй, Питер, — приветливо произнес Люпин, как будто в Хогвартсе по три раза на дню крысы превращались в старых школьных друзей. — Давненько не виделись. — С–с–сириус... Р–р–римус... — даже голос у Петтигрю остался писклявым. Он вновь быстро покосился на дверь. — Мои друзья... мои добрые друзья... — Как он смеет называть вас друзьями! — взбешённо выпалил Джеймс. — Как он смеет! Рука Блэка с волшебной палочкой взлетела, но Люпин перехватил ее, послав Блэку предостерегающий взгляд, и, повернувшись к Петтигрю, снова заговорил в самом непринужденном тоне. — Мы тут, Питер, беседовали о том, как погибли Джеймс и Лили. И вообще о той ночи. Боюсь, ты пропустил кое–какие подробности, пока визжал на кровати... — Римус, — задыхаясь, вымолвил Петтигрю, и Гарри увидел капли пота, выступившие на его одутловатом лице. — Ты ведь не веришь ему, правда? Он пытался убить меня, Римус... — Это мы уже слышали, — ответил Люпин уже гораздо холоднее. — Мне хотелось бы прояснить с твоей помощью несколько мелочей, если не возражаешь. — Он явился сюда, чтобы опять мучить меня и убить! — неожиданно завопил Петтигрю, указывая на Блэка. — Ни стыда, ни совести! — вспыхнула Лили. Гарри бросилось в глаза, что он ткнул в Блэка средним пальцем — указательный на правой руке отсутствовал. — Он убил Лили и Джеймса, а теперь охотится и на меня. Помоги мне, Римус... Блэк устремил на Петтигрю ледяной взгляд, и лицо его стало особенно похоже на череп. — Никто не станет тебя мучить и убивать, — успокоил школьного приятеля Люпин. — Прежде надо кое в чем разобраться. — Мне нравится эта оговорка: «прежде», — хихикнул Джордж. — «После» можно будет и помучить! — подхватил Фред. — И «потом» уж убить! — закончила Джинни. — Разобраться? — взвизгнул Петтигрю, по–прежнему украдкой озираясь и бросая взгляды то на заколоченные окна, то на единственную дверь. — Я знал, что он будет преследовать меня! Знал, что вернется! Я двенадцать лет этого ждал! — Ты знал, что Сириус собирается бежать из Азкабана? — сдвинул брови Люпин. — Да ведь оттуда никто никогда не убегал! — На его стороне темные силы, какие нам и не снились! — пронзительно завыл Петтигрю. — Я польщён, — фыркнул Сириус. — Я величайший тёмный волшебник всех времён. Надо будет при встрече рассказать Волна-де-Морту, пусть расстроится и будет завидовать. — Как иначе он смог оттуда вырваться? Тот–Кого–Нельзя-Называть наверняка кое–чему его научил! Комнату огласил невеселый жутковатый смех Блэка. — Значит, это Волан–де–Морт меня кое–чему научил? Петтигрю вздрогнул, словно Блэк пригрозил ему хлыстом. — Что, страшно слышать имя старого хозяина? — спросил Блэк — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю? — Никому не нравятся предатели, — фыркнул Люциус. — Пусть даже они и приносят пользу. — Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша все чаще; теперь все его лицо блестело от пота. — Не от меня ты прятался эти двенадцать лет, — усмехнулся Блэк. — Ты скрывался от прежних дружков Волан–де–Морта. Я кое–что слышал в Азкабане, Питер... Все они думают, что ты мертв, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними... Они много чего интересного говорили во сне, особенно об одном обманщике, который надул их. Волан–де–Морт ведь отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все же сторонники Волан-де-Морта кончили дни в Азкабане, не так ли? Их еще достаточно много, они выжидают время, прикинулись, будто осознали свои заблуждения... Пронюхай они, что ты жив, Питер... — Вряд ли бы кто-либо стал что-то делать, — опять вклинился Люциус. — На свободе остались те, в основном, кого вся эта деятельность не особо прельщала. — Не понимаю... о чем ты, — снова повторил Петтигрю. Вытер лицо рукавом и поднял глаза на Люпина. — Ведь ты не веришь этой... всей этой чепухе, Римус? — Должен признаться, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку жить двенадцать лет в облике крысы, — невозмутимо ответил Люпин. — Форма крысы должна была нам ещё тогда сказать, что с ним иметь дело нельзя, — побился головой Джеймс. — Крысы первыми бегут с корабля. — Невиновный, но смертельно испуганный! — вновь сбился на крысиный визг Петтигрю. — Если сторонники Волан–де–Морта настроены против меня, то лишь потому, что я отправил в Азкабан одного из их главарей — этого шпиона Сириуса Блэка! Лицо Блэка исказилось. — Да как ты смеешь! — Голос его зазвучал точно рык гигантского волкодава, которым он недавно был. — Это я шпионил для Волан–де–Морта? Я никогда не пресмыкался перед теми, кто могущественнее меня! — Ну почему мы не поняли это тогда? — опять спрятал лицо в ладони Джеймс. — Как можно было быть такими слепыми?! Это ты, Питер, шпион. Никогда не пойму, как же я не сообразил это еще тогда. Тебе всегда нравились большие и сильные друзья, которые покровительствовали бы тебе. Такими были мы... Я и Римус... И Джеймс... Петтигрю снова вытер лицо, он почти задыхался. — Я — шпион? Ты не в своем уме... Да как у тебя язык повернулся такое... такое... — А как — у него? — Лили и Джеймс назначили тебя Хранителем Тайны по моему настоянию, — продолжал Блэк с такой злобой, что Петтигрю попятился. — Я думал, что этот блеф сработает. Волан–де–Морт будет охотиться за мной, ему и в голову не придет, что они возьмут в Хранители такое ничтожество, как ты. Но ты предал Поттеров. Наверное, разговор с Волан–де–Мортом стал звездным часом твоей жизни... Петтигрю что–то смятенно бормотал. Гарри уловил слова «странность», «помешательство», но его внимание больше привлекла мертвенная бледность лица Петтигрю и то, как он продолжал шнырять глазами по окнам и двери. — Ищет щель, куда можно будет шмыгнуть и опять скрыться, — выплюнул Сириус. — Профессор Люпин? — неуверенно вступила в разговор Гермиона. — Могу... могу я кое–что сказать? — Разумеется, Гермиона, — любезно разрешил Люпин. — Ну... Короста... то есть, я хочу сказать, этот... этот человек — он три года жил в спальне Гарри. Но если он работал на Сами–Знаете–Кого, как вышло, что он никогда не пытался навредить Гарри? — Да потому что он трус! — с отвращением сказал Сириус. — А ещё — идиот. — Вот видите! — пискнул Петтигрю, тыча в Гермиону покалеченной рукой. — Спасибо тебе! Слышишь, Римус? Я волоса на голове Гарри не тронул! Как ты это объяснишь?.. — Я объясню, — прервал его Блэк. — Ты никогда ничего не делал без выгоды для себя. Волан–де–Морт двенадцать лет в бегах, утратил всю свою силу, говорят, он едва жив. Так чего ради совершать убийство под носом Альбуса Дамблдора? Вот если ты будешь абсолютно уверен, что Темный Лорд опять в игре, тогда другое дело. Можно опять бежать под его покровительство. Потому ты и выбрал это пристанище — семью волшебников. Чтобы знать, что происходит в их мире. Вдруг старый хозяин обретет силу — тогда ты сможешь спокойно к нему вернуться... Лили скривилась. — Он мне отвратителен. Петтигрю несколько раз открывал и закрывал рот — казалось, он утратил дар речи. — Э–э–э... мистер Блэк... Сириус... — робко проговорила Гермиона. Услыхав эти слова, Блэк вздрогнул и внимательно взглянул на девочку: очевидно, давно отвык от подобной вежливости. — Ко мне вообще почти не обращались на протяжении двенадцати лет, — вздохнул Сириус, — какая уж тут вежливость. — Позвольте вас спросить, как… как вам удалось выбраться из Азкабана без помощи темной магии? — Благодарю! — исступленно выдохнул Петтигрю, отчаянно кивая, ей. — В самую точку! Именно это я и хотел… Но Люпин взглядом заставил его умолкнуть. Блэк чуть нахмурился, глядя на Гермиону, но не потому, что рассердился — казалось, он обдумывает ответ. — Это был резонный вопрос, — пожал плечами Сириус. — Вы имели право и должны были убедиться в том, что на мне нет вины. — Сам не знаю как, — медленно произнес он. — Думаю, единственной причиной, почему я не потерял рассудка, была мысль, что я невиновен. Ее не назовешь счастливой мыслью, дементоры не могли высосать ее... но она сохранила мой разум и самосознание. А когда приходилось уж совсем круто, я превращался у себя в камере... становился собакой. Вы же знаете, дементоры ничего не видят, — он сглотнул, — они воспринимают людей только через их эмоции... И они ощущали только, что мои чувства в эти часы делаются менее... менее человеческими, менее сложными. Лили на глаза навернулись слёзы. Скорее всего, они думали, что я схожу с ума, как все остальные узники. Это их не беспокоило. Но я был очень слаб, и не было никакой надежды, что я с ними справлюсь без волшебной палочки... Летом я увидел Питера на той фотографии... Я догадался, что он в Хогвартсе, рядом с Гарри. Идеальная позиция для нападения, если однажды он проведает, что Темный Лорд вновь набирает силы... — И я испугался, что он может причинить вред Гарри. Честно говоря, я был почти уверен, что Хвост мёртв. Но всё резко переменилось. Петтигрю мотал головой, безмолвно шевелил губами, но, будто загипнотизированный, не сводил глаз с Блэка. — ... Я не сомневался, он нанесет удар, когда будут союзники... Продаст им последнего Поттера. Кто тогда посмеет сказать, что он предал Волан–де–Морта? И его примут назад с почестями... Так что видите, я должен был действовать... Ведь я единственный знал, что Питер еще жив... Гарри вспомнились слова мистера Уизли, сказанные жене: «Стражи сообщают, Блэк говорит во сне и произносит всегда одни и те же слова: „Он в Хогвартсе“». — И все почему-то решили, что речь идёт именно про меня, — закатил глаза Гарри. — И у меня в голове как будто зажегся свет. Дементоры не могли мне помешать. Это не было счастливым чувством, это была навязчивая идея, она придавала мне силы, проясняла ум. И однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса... Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку... Я был так истощен, что сумел пролезть сквозь решетки... — Меня ужасно беспокоит, что в Азкабане такие условия, — нахмурился Регулус. — Ведь там сидят не только жестокие убийцы и насильники, но и мелкие воришки и прочий сброд, который, по сути, не заслужил такого отношения. Тот же Хагрид. Никаких доказательств не было, его официально забрали туда «на всякий случай», так почему его подвергают не менее сильному воздействию дементоров? В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса... Все это время жил в лесу... Только однажды вышел — уж очень захотелось посмотреть квиддич... Ты летаешь так же здорово, как твой отец, Гарри... Он посмотрел на Гарри, и тот первый раз не отвел взгляда. — Поверь мне, — прохрипел Блэк. — Поверь, Гарри. Я не предавал Джеймса и Лили. Я бы скорее сам умер. И Гарри поверил. Комок в горле помешал ему говорить, и он просто кивнул. Лили расплакалась. Остальные тоже расчувствовались и зашмыгали носами. — Неправда! — Петтигрю упал на колени, словно кивок Гарри был смертным приговором. Подавшись вперед, он пополз к Сириусу, молитвенно сложив руки. — Сириус... это же я... Питер... твой друг... ты же не станешь... Блэк оттолкнул его, и Петтигрю опрокинулся. — На моей мантии и без тебя достаточно грязи! — Римус! — заголосил Петтигрю, повернувшись теперь к Люпину и умоляюще извиваясь перед ним. — Ведь ты не веришь ему... Разве Сириус не сказал бы тебе, что они переменили план? — Мы не сказали никому, — сжал зубы Джеймс. — Ни Римусу, ни членам Ордена, ни даже Дамблдору. Не знал никто, кроме тех, кого это касалось. — Нет, не сказал бы, если думал, что я шпион, — ответил Люпин. — Наверное, ты именно так и думал и потому не сказал мне, Сириус? — мимоходом заметил он поверх головы Петтигрю. — Прости меня, Римус, — вздохнул Блэк. — О чем разговор, Бродяга? — сказал Люпин, закатывая рукава. — Прости и ты меня, что я столько лет считал тебя предателем. — Да чего уж тут... — Тень улыбки скользнула по изможденному лицу Блэка. И он тоже принялся закатывать рукава. — Убьем его вместе? — Нет! — Лили подалась вперёд. — Вы же не убийцы! И он — живое доказательство невиновности Сириуса. — Да, вместе, — сурово произнес Люпин. — Не надо, пожалуйста... вы не можете... — заверещал Петтигрю и пополз к Рону. — Рон... Разве я не был тебе добрым другом... Твоим домашним любимцем? Ты не дашь им убить меня, правда? Ты ведь на моей стороне! Но Рон смотрел на него с отвращением: — И я разрешал тебе спать в моей постели! Близнецы уже собирались пошутить на этот счёт, но под суровым взглядом Джинни передумали. — Мой добрый мальчик… добрый хозяин... Ты не допустишь этого... Я был твоей крысой... ласковым зверьком... — Крыса, как видно, получилась из тебя лучше, чем человек. И хвастать тут нечем, — жестко оборвал его Блэк. Рон побледнел от боли и передвинул сломанную ногу, чтобы Петтигрю не мог до нее дотянуться. Тот развернулся на коленях, подполз к Гермионе и ухватил ее за край мантии. — Милая девочка... умная девочка... Ты... ты не позволишь им... Спаси меня... Гермиона выдернула мантию из его пальцев и, потрясенная, отступила назад, к стене. — Мне было так мерзко, — Гермиону передёрнуло. Петтигрю колотила неудержимая дрожь, он медленно повернулся к Гарри. — Гарри... Гарри... ты так похож на отца... просто вылитый Джеймс... — Как ты смеешь обращаться к Гарри? — В глазах Блэка полыхнуло бешенство. — Как смеешь смотреть ему в глаза? Говорить о его отце? — Гарри, — прошептал Петтигрю, подползая к тому и протягивая руки. — Гарри, Джеймс не стал бы меня убивать... Он бы понял, Гарри, он пощадил бы меня... — Я действительно не стал бы убивать, но кинул бы его в Азкабан, — жёстко сказал Джеймс. Блэк с Люпином ухватили Петтигрю за плечи и оттащили. Он плюхнулся на пол, глядя на них снизу вверх и трясясь от ужаса. — Ты продал Лили и Джеймса Волан–де–Морту. — Блэка тоже била дрожь. — Будешь еще отрицать это? Петтигрю зарыдал. Это было жуткое зрелище — он походил на лысого младенца–переростка, съежившегося на полу. — Какой ужас, — поморщился Седрик. — Сириус, Сириус, что я мог поделать? Темный Лорд... ты себе не представляешь... У него такое оружие, что уму непостижимо... Меня запугали, Сириус, я же никогда не был храбрецом, как ты, Римус или Джеймс... Я не хотел того, что случилось... Меня вынудил Тот–Кого–Нельзя–Называть. — Не лги! Ты стал его шпионом еще за год до гибели Джеймса и Лили! Ты был его осведомителем! — Его... его власть была безгранична, — хлюпнул Петтигрю. — Что бы я выиграл, если бы стал противиться ему? — Несколько невинных жизней, — у Минерва подрагивал голос. — Как и положено настоящему гриффиндорцу. — Да. Что бы ты выиграл, Питер, в борьбе с самым злым волшебником всех времен? — Блэк клокотал от ярости. — Всего–навсего несколько невинных жизней. — Ты не понимаешь, Сириус! — проскулил Петтигрю. — Он убил бы меня. — Значит, надо было умереть, — прорычал Блэк. — Умереть, а не предавать друзей. Мы бы все так поступили ради тебя! Лили кивнула, всхлипнула и опустила голову. Блэк и Люпин встали плечом к плечу и подняли волшебные палочки. — Ты должен был понимать, — произнес Люпин тихо, — если тебя не убьет Волан–де–Морт, то это сделаем мы. Прощай, Питер. Гермиона закрыла руками лицо и отвернулась. — Нет! — вдруг крикнул Гарри. Он бросился вперед и загородил Петтигрю, повернувшись к волшебным палочкам. — Нельзя его убивать! — сказал он, задыхаясь. — Нельзя! — Спасибо, Гарри, — прошептал Джеймс. И Блэк, и Люпин были потрясены. — Из–за этого выродка ты лишился родителей, Гарри, — прохрипел Блэк. — Этот пресмыкающийся кусок дерьма хладнокровно убил бы и тебя. И даже не повел бровью. Ты его сейчас слышал. Для него собственная вонючая шкура значит больше, чем вся твоя семья. — Поэтому он и не стоит того, чтобы его просто убили. Слишком мягкая плата за причинённый вред, — процедил Регулус. — Знаю, — тяжело дыша, сказал Гарри. — Мы отведем его в замок и передадим дементорам. Они отвезут его в Азкабан... Но не убивайте его. — Гарри! — простонал Петтигрю и обнял его колени. — Ты... Спасибо тебе... Я не стою этого... Спасибо... — Неужели он это признал? — вскинул брови Северус. — Прочь от меня! — гневно выпалил Гарри, с омерзением сбрасывая с себя руки Петтигрю. — Я поступаю так не ради тебя. Я уверен, мой отец не захотел бы, чтобы его лучшие друзья стали убийцами из–за такого, как ты. Джеймс ещё несколько раз кивнул. — Мы всегда старались не убивать противника, — приглушённо сказал он. Никто не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Петтигрю, прижавшего к груди кулачки. Блэк с Люпином переглянулись и одновременно опустили палочки. — Ты — единственный, у кого есть право решать, — признал Блэк. — Но подумай хорошенько... подумай, что он совершил... — Пусть его отправят в Азкабан, — повторил Гарри. — Он это заслужил, как никто. Лили опять расплакалась. Слишком тяжело было принять предательство. Сзади по–прежнему слышалось сопение Петтигрю. — Ладно, — согласился Люпин. — Гарри, отойди в сторону. Но Гарри в сомнении не двигался с места. — Я только свяжу его, — пояснил Люпин. — Ничего больше, клянусь. Гарри отошел. Из волшебной палочки Люпина вылетели тонкие шнуры, и через секунду Петтигрю дергался на полу связанный и с заткнутым ртом. — Но если ты попытаешься превратиться, Питер, — Блэк потрясал над ним волшебной палочкой, — мы точно тебя убьем. Ты согласен, Гарри? — Надо было его превратить в крысу и поместить в какую-нибудь ёмкость, зачарованную против превращений, — вздохнула Гермиона. — Жаль, я тогда ещё не так много знала про анимагов. Гарри посмотрел на жалкую фигуру, скорчившуюся на полу, и кивнул — так, чтобы Петтигрю увидел. — Ну вот что, — Люпин перешел на деловой тон, — я, Рон, умею сращивать кости далеко не так хорошо, как мадам Помфри, поэтому пока самое лучшее — наложить шину. Он подошел к Рону, коснулся сломанной ноги волшебной палочкой и тихо произнес: — Ферула! — Самое подходящее решение в тот момент, — покивала Лили. — Без «Костероста» всё равно не срастишь кости нормально. Тотчас же ногу обмотали бинты, плотно прижав ее к гипсовому лотку. Рон с помощью Люпина встал, осторожно переступил и даже не поморщился. — Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо. — А что с профессором Снейпом? — вполголоса спросила Гермиона, глядя на распростертую фигуру преподавателя. — Ничего серьезного. — Люпин склонился над ним и пощупал его пульс. — Просто вы немного... э–э–э.... перестарались. — Совсем немного, — ядовито фыркнул Северус. Все еще без сознания... М–м–м... вероятно, будет лучше, если мы не станем приводить его в чувство, пока благополучно не возвратимся в замок. А доставим его туда вот так.. — Он шепнул: — Мобиликорпус! Невидимые нити оплели запястья Снейпа, шею, колени, тело приняло вертикальное положение, но голова безвольно моталась во все стороны, словно у огромной куклы. Снейп повис в нескольких дюймах над полом, ноги его безжизненно болтались. Люпин подобрал мантию–невидимку и заботливо спрятал ее в карман. — Вот и правильно, нечего ей там валяться, — воинственно заявил Джеймс. — Двоих из нас придется приковать вот к этому. — Блэк дернул Петтигрю за веревки. — На всякий случай. — Вы с ума сошли! — завопил Регулус. — Его просто можно было бы держать! — Меня, — предложил Люпин. — И меня, — рявкнул Рон, прохромав вперед. Блэк прямо из воздуха сотворил увесистые наручники, Петтигрю распрямился — левая рука скована с правой Люпина, правая — с левой Рона. Лицо Рона скорбно застыло — истинную сущность Коросты он воспринял как личное оскорбление. — А как иначе? — скривился Рон. — Этот придурок вообще извращенец! Спал со мной в одной кровати! Живоглот легко спрыгнул с кровати и возглавил выход из комнаты — его хвост, похожий на ершик для мытья бутылок, был самодовольно задран. — Ну да, он же больше всех сделал для поимки, — усмехнулся Драко.