Последние слова

      — Ты действительно худший, брат.       Слова эхом отдавались у него в голове. Даже сейчас, когда битва осталась далеко позади, Тор не переставал думать об этом. Иногда, на короткие мгновения, ему удавалось забыть о том, как глаза его младшего брата перестают светиться, о том, как их окончательно покидает жизнь.       Локи был мёртв.       Локи убили, а Тор лишь неподвижно наблюдал за ним.       Они спасли Вселенную, вернули тех, кого распылило щелчком, но среди них не было Локи. Он умер гораздо раньше, хрипло задыхаясь, пока из него не вышел весь воздух.       Тор знал, что Локи не вернётся, но всё ещё не мог отпустить маленький призрак надежды.       Тор уже дважды считал Локи мёртвым, но каждый раз тот возвращался. Почему это не могло случиться и в третий раз? Иногда Тор всё ещё надеялся на это. Может быть, Локи сумел сбежать, или всё это было частью разработанного им плана, и они встретятся снова. Локи говорил, что так и будет, что солнце вновь засияет над ними.       Вот уже несколько десятилетий солнце ежедневно поднималось над горизонтом, но брата не было. Новый Асгард сиял под Мидгардским солнцем почти так же великолепно, как когда-то. Под щитом, подобным щиту Ваканды, они были защищены как от врагов, так и от любопытных людей. Они даже восстановили версию Биврёста, чтобы путешествовать среди звезд. Их дом в Норвегии был хорошим, но он годился, скорее, для временного проживания. У его народа была долгая жизнь, и настанет день, когда у них снова будет своя планета.       Тор всё ещё искал подходящую.       Она точно была где-то, её просто нужно было найти.       Во всей необъятной Вселенной не было и намёка на его озорного брата. У Тора были друзья, был народ, но семьи не осталось. Локи должен был быть рядом с ним, к тому же у него был куда больший талант к политике, чем у Тора. Они могли бы править вместе. Локи мог бы жить в мире.       Его брат совершил много плохих дел, но Тор знал его на протяжении веков, вырос рядом с ним и мог с уверенностью сказать, что Локи не был злодеем. Проблемой? Да. Лжецом? Конечно. Но злодеем — нет, никогда. Теперь Тор знал, что разгром в Нью-Йорке не был полностью виной брата. Ему потребовалось некоторое время, чтобы поверить, но теперь он знал это абсолютно точно. Локи был ранен их отцом, страдал на службе у Таноса, и он заслужил свою свободу. Тор был бы не против лишиться второго глаза за возможность дать эту свободу Локи, за то, чтобы вернуть его.       Но Локи был мёртв.       И Тор ничего не мог с этим поделать.       С тех пор прошло много лет, но Тор не переставал горевать, его преследовали призраки прошлого. Он подозревал, что Локи бы этот факт позабавил. Его брат редко показывал настоящие эмоции. Тор никогда не скрывал своих чувств, в отличие от Локи. Тот прятал свои чувства за маской безразличия, всегда. Он мог себе позволить веселье или раздражение, но на этом всё. Иногда проскальзывало нечто большее: когда он падал с Биврёста, когда умерла мать, когда Танос захватил корабль.       Локи мог подавлять эмоции сколько угодно, но они никуда не исчезали.       Его предательство, его боль, его страх.       Тор никогда бы не подумал, что его брат чего-то боялся, но он страшился Таноса. Танос был связан с Нью-Йорком, Тессерактом, всем, что Локи совершил тогда. Тор хотел бы знать, было ли его брату легче от осознания своей безопасности в Асгарде, даже в тюрьме.       Хотя, может быть, он боялся, что Танос придёт за ним (и за Тессерактом).       Тор никогда этого не узнает. И не узнал бы, ведь у них не было шанса поговорить. У них не было шанса сделать что-нибудь вместе. Как бы то ни было, Локи умер за Тора. Он мог попытаться убежать, он мог позволить Тору умереть, но Танос знал его слабое место, и, что бы кто ни говорил, Локи не будет стоять в стороне, пока убивают его брата.       Как всё сложилось бы, если бы Локи не взял Тессеракт? Неужели они сбежали бы? Возможно. У Тора не было возможности спросить, зачем брат взял эту проклятую вещь. Неужели он думал, что эта штука сможет защитить его? Неужели он думал, что сможет скрыть её от Таноса? Непростительная ошибка. Ошибка, которая стоила ему жизни.       — Ты действительно худший, брат.       Тор не имел в виду ничего такого, Локи это тоже знал? Или он ожидал чего-то в этом роде?       Не важно, что делал его брат, Тор всё равно любил его. Он всегда оставался его маленьким братом, ведь они росли вместе. Не важно, где Локи родился, он был асгардцем, вторым сыном Одина и Фригги. Остальное не имеет значения и никогда не имело.       Понял ли это Локи в конце концов? Пришёл ли он в себя, или ему ещё предстоит пройти долгий путь, прежде чем он сам в это поверит? Тор хотел бы сказать гораздо больше, прежде чем безжизненное тело брата упало на землю. Локи умер непокорным. Сказал Таносу, что тот никогда не станет богом, и был прав.       Тор гордился… Он все ещё гордится своим братом.       Для него было честью защищать Мидгард до самого конца, сражаться за мидгардцев и другие народы во Вселенной, но во время битвы с Таносом в его голове крутилось только одно: месть.       Месть за брата, за то, что было у него украдено, за его пытки, за уничтоженную жизнь. Тор должен был защищать Локи, но не справился. Единственное, что оставалось сделать, — убедиться в том, что его мучитель больше никому не причинит вреда.       Если бы только Локи мог это увидеть.       Он заслужил это.       — Ты действительно худший, брат.       Если он и сожалел о чём-то, то только об этих словах. Он должен был что-то сделать, должен был предупредить его, когда отправился назад во времени. Однако, по словам Капитана, уже существовала одна Вселенная, в которой судьбу Локи изменить было нельзя.       Он задавался вопросом, была ли у этого Локи возможность выжить, сбежав от Таноса. Тора бы не заботили другие поступки брата, до тех пор пока он был бы жив.       Может быть, тогда у Тора был бы шанс взять свои слова обратно, исправить всё.       Остаётся только надеяться.