О балансе

Она удивительно хорошо выглядит, думает Наралекс, глядя на Верховного друида в первый раз. Удивительно хорошо для того, кто так много времени проводит в пути. У него никогда это не получалось, да и не то, чтобы он особо старался. Глядя на Лорелею, Наралекс, впрочем, мельком чувствует из-за этого угрызения совести. Особенно в тот момент, когда она впервые к нему обращается. От Лорелеи так явственно пахнет весенними травами, что Наралекс невольно начинает размышлять о том, не во сне ли они до сих пор находятся. — Шан’до, — обращается она, глядя ему в глаза, — так вы мне поможете? Взгляд ее горит рыжим огнем, но в нем не чувствуется ничего, кроме тревоги. Сейчас она — лишь очередной претендент, думает Наралекс. Это вполне естественно. — Почту за честь, — отмахивается он, отворачиваясь к лазурному берегу. Впрочем, когда Лорелея, облегченно вздохнув, уходит прочь, он все равно украдкой смотрит ей вслед. * В следующий раз они встречаются уже много недель спустя в Роще Снов. Теперь Лорелея не претендент; теперь она заправляет здесь балом и здоровается за руку с Малфурионом. Наралекс, впрочем, особо не удивлен — он многое о ней слышал. Ее победа была лишь вопросом времени. Она просит его помочь добыть легендарный Г’ханир, и Наралекс не смеет ей отказывать. В ее взгляде теперь больше уверенности, но он все равно заверяет ее в том, что окажет ей любую поддержку. И когда она мельком кивает, глядя на него, ему даже чудится, что в глазах у нее весело пляшут рыжие огоньки. Лорелее не удается пройти сквозь кошмар легко, и Наралекс чувствует в этом и долю своей вины. Она спит перед ним, свернувшись клубком, подобно кошке, и ее голова лежит практически у самых его ног; он практически задыхается запахом мироцвета, который источают ее волосы. Наралекс не уверен, раздражает его это или пьянит, но как следует сконцентрироваться у него не получается в любом случае. Когда Лорелее все же удается достать заветную ветвь, она кивает Наралексу с восторженной улыбкой. Лорелея так похожа в этот момент на ребенка, изучающего свою новую игрушку, думает Наралекс. Момент кажется ему очень личным, и это чувство ему даже нравится. С тех пор он уже не смотрит на Верховного друида по-прежнему. * Наралекс оказывается не готов, когда Лорелея приходит в его беседку без повода. На лбу у нее поблескивает спекшейся кровью порез от когтей демонов; лицо ее хмурое, с залегшими под рыжими глазами синяками. Она уже не кажется такой неоспоримо очаровательной, с сожалением думает Наралекс. Сейчас она ничем не отличается от любой другой уставшей эльфийки. Лорелея смотрит на него в тишине, прерываемой отголосками смеха дриад, до тех пор, пока молчание не начинает казаться затянувшимся. — Верховный друид, — здоровается наконец Наралекс, откладывая в сторону книгу. — Шан’до, — кивает она. — Можно мне… Извини меня за глупую просьбу, но можно мне здесь вздремнуть? Ухо у него от удивления дергается. — Почему здесь? — Ну, понимаешь ли… Таурены в Тел’анду так громко храпят, что у меня уже болят барабанные перепонки. А в любом другом месте дриады… — вздыхает Лорелея, отводя глаза. — Дриады, ну… Ты и сам понимаешь. Мельком до них вновь доносится переливчатый смех. Наралекс украдкой улыбается. — Я ведь не могу отказать Верховному друиду. Располагайся. Она выдыхает с облегчением и быстро сворачивает в тубу сброшенный с себя плащ, тут же швырнув его практически к ногам Наралекса. Мгновение, и Верховный друид уже лежит рядом с ним, свернувшись калачиком, и неотрывно смотрит ему в глаза. — А еще, — говорит она вдруг тихо и неуверенно, — мне часто снятся кошмары. Я не придумала, к кому еще обратиться. Теперь понимаешь? Наралекс еле подавляет печальную усмешку. Он понимает. Пожалуй, лучше, чем кто-либо еще. — Спи, Верховный друид, — кивает Наралекс, глядя на нее. — Я послежу, чтобы хотя бы здесь демоны от тебя отстали. — Спасибо, шан’до. Правда. Она засыпает рядом с ним, безмятежно посапывая. Наралекс выполняет обещание, и сквозь сон Лорелея в какой-то момент улыбается. * Лорелея приходит в его беседку все чаще и чаще. В один день она даже просит называть себя «просто Лея». Поначалу Наралекс не воспринимает эти их встречи иначе, нежели как чужую блажь. Он любит быть в одиночестве, и его раздражает, когда кто-то навязывает ему свою компанию. Но в какой-то момент Наралекс вдруг ловит себя на мысли, что общество Лорелеи ему далеко не отвратительно. А однажды он и впрямь начинает называть ее просто — Лея. * — Я ведь просил тебя не подкрадываться, — со вздохом бросает Наралекс через плечо. Пантера позади него издает короткий рык, вызванный, кажется, негодованием, и в следующий момент Лея в своем эльфийском обличии усаживается рядом. — Мне нравится твоя реакция, — улыбается она, откидывая капюшон. — Может, я тебя однажды все-таки напугаю. — Часто ли ты спрашиваешь себя, ради чего совершаешь то или иное действие? — Не слишком. Наралекс раздраженно цокает языком. — Ты слишком легкомысленна. Знаешь? — Лучше, чем кто-либо. Тебя это раздражает? — Нет, пока это не сказывается на нашем деле. Но, боюсь, такими темпами до этого однажды все же дойдет. Лея, отворачиваясь, подтягивает к груди колени и молчит некоторое время. На секунду Наралекс даже чувствует нечто, смутно похожее на вину. Это не было лишним, мысленно говорит он себе. Она ведь не должна забывать. — Ты не воспринимаешь меня отдельно от моего звания, да? — вздыхает наконец Лея, взглянув на него. — Меня это обижает, знаешь. Я не хочу, чтобы ты во мне видел только Верховного друида. — А кого еще я должен в тебе видеть, по-твоему? Наралекс на миг запинается, но глаз от нее не отводит. Лея тоже продолжает смотреть на него — во взгляде у нее мелькает удивление и, кажется, что-то еще. Наралекс не может угадать, что именно. Они молча глядят друг на друга несколько секунд, и губы у Леи незримо подрагивают. В конце концов она отворачивается и ложится на бок — так, чтобы Наралекс не видел ее лица. Он вновь чувствует укол совести. Но все еще старается убедить себя в том, что сказал ровно то, что было необходимо. — Приятных снов, Лорелея, — вздыхает Наралекс, возвращаясь к своей книге. Лея неслышно что-то бормочет в подложенную под голову руку, но он решает не переспрашивать. * Спустя некоторое время Наралекс узнает, что Лею ранили где-то в Сурамаре. Подробностей он не спрашивает, но становится ясно, что дело серьезное. Вся роща стоит на ушах от этой вести, и от всеобщего волнения спрятаться Наралексу не удается даже в своей беседке. Он беспокоится о ней, не скрывая этого — но беспокоится лишь как о Верховном друиде. Без Лорелеи им всем придется трудно, пусть даже наготове у них и есть охапка других претендентов. Пусть даже в беседке у Наралекса снова станет пусто. Мир не дрогнет, если с ней что случится, говорит он себе, в очередной раз отвлекаясь от книги. Его мир не дрогнет — это он знает наверняка. И все равно сердце у Наралекса начинает биться чаще, когда из Сурамара приходит новая весточка. * Лея приходит к нему снова только через месяц. Наралекс рад этому даже несмотря на то, что выглядит Верховный друид из рук вон плохо. Новый шрам у нее появился не где-нибудь, а прямо на голове. Он видит это, потому что волосы в правой части у нее под корень сбриты. Она выглядит измученной, понимает Наралекс — и тут же чувствует, как что-то в глубине груди у него сжимается. Ему больно видеть ее такой. Ему больно видеть… Верховного друида такой. Лея усаживается рядом с ним молча, складывая руки на согнутых коленях. Она не смотрит ему в глаза. В какой-то момент у Наралекса складывается ощущение, что сюда она пришла только ради приличия. — Тебе все еще снятся кошмары? — спрашивает он просто чтобы что-то сказать. — Да, — отрешенно кивает Лея. — Много. — Хочешь… Вздремнуть? Вместо ответа она молча кладет голову ему на колени. Наралекс не находится, что сказать. — Я устала, — шепчет она, утыкаясь лицом в его ногу. — Очень устала. Правда. — Я вижу, Лея, — говорит он, силясь подавить ком в горле. — Поспи. Она засыпает быстро. И тогда Наралекс, тяжело вздохнув, поглаживает ее по оставшимся волосам чуть дрожащей рукой. * Он много думает о ней после той встречи, и ему неприятно в этом себе признаваться. Лорелея — Верховный друид, и у нее слишком много работы. Ей нельзя отвлекаться на таких, как он. Ей нужно уделять больше времени сохранению… баланса. Как и ему. Хотя бы в своей жизни. Наралекс часто пытается убедить себя в этом. Еще чаще у него не получается. И его это раздражает. * Лее все-таки удается его напугать, когда она приходит к нему в следующий раз. Наралекс неприятно обескуражен — ему даже кажется, что он злится. — Лорелея! Я ведь… — Все-таки у меня получилось, — беззлобно улыбается она. — Ну, теперь и помирать не страшно. — Какая вопиющая… Глупость! И главное — ради чего? Улыбка быстро сходит с ее лица. — Ради того, чтобы посмотреть, есть ли у тебя хоть какие-нибудь эмоции. — Я хотя бы умею их сдерживать, — отмахивается он и отворачивается к берегу. — Тебе тоже следовало бы поучиться. Лорелея раздраженно фыркает, скрещивая на груди руки. — В чем твоя проблема, Наралекс? — В тебе, — всплескивает он руками, вновь на нее глядя. — В тебе наша общая проблема! Ты слишком легкомысленна, слишком импульсивна, ты валяешь дурака вместо того, чтобы заниматься делом… Ты погубишь нас! Погубишь эту рощу! Она смотрит на него несколько мгновений с чуть приоткрытым ртом. В ее глазах — шок; Наралекс и сам, верно, выглядит так же. Он быстро приходит в себя — и так же быстро понимает, что сказанное уже не воротишь. — Ты так и не понял, значит, — печально вздыхает Лорелея и отводит глаза. — Я думала, ты научишься. Осознаешь, что еще я из себя представляю. Что хотела бы… Из себя представлять. Наралекс тяжело выдыхает, приглаживая рукой волосы. Ему кажется, что на лбу у него выступил пот. — Верно — я так и не понял. — Наралекс, я ведь еще и женщина, — говорит она, подходя ближе. Во взгляде у нее полыхают рыжие огоньки. — И у меня есть потребности. Теперь понимаешь? — Да, — кивает он, глядя на нее сверху вниз. — Но у тебя есть и обязательства. И ты обязана… соблюдать здесь баланс. Лорелея тяжело вздыхает, отводя глаза. — Милосердная Элуна… С чего ты взял, что я не смогу его соблюсти? Ну, скажи: с чего? — Лея… — Наралекс пытается отстраниться, но она резко хватает его за руку. — Лея, я всего лишь… Не хочу рисковать. На кону стоит слишком многое. Она смотрит ему в глаза долго, с силой сдавливая ему предплечье, и в какой-то момент Наралексу кажется, что Лея вот-вот заплачет. — Шан’до, какой же ты идиот. Лорелея отступает от него на шаг, обнимает себя за плечи. На миг ему кажется, что ее трясет. Наралекс протягивает к ней руку… Но тут же осекается. — Ты был мне не безразличен, — кидает она, глядя ему в глаза, и в ее взгляде — лед с самых дальних вершин Нордскола. Наралекс собирается что-то сказать, но в следующий миг Лея оборачивается кошкой, и спустя секунду он видит лишь далекую фигуру на ведущем к острову мосту. Я должен соблюдать баланс, уверенно думает Наралекс, сползая на землю. Я должен.