Любовь по-новому звучит, когда мы на рояле…

Коль музыка, ты — пища для любви, играйте громче. Уильям Шекспир

      За долгое время всего происходящего безумия Агата впервые спала спокойно. О, чудо! Мирным сном, в объятиях своего рыцаря, защитника, партнёра, а теперь и своего мужчины. Официально… Испытав напряжение от неоднозначных слов вначале, наконец-то озвучил очевидное: она — его. Властно забрал, а сил и желания противиться не было. С Александром можно быть собой, поддаваться слабости, раствориться и забыться в крепких руках. Он не отпустит, не предаст и не уйдёт. Ласковый зверь, сколько ещё предстоит узнать о нём? Определено, эти вещи только укрепят её… влюблённость. Заботливо задёрнутые шторы не пропускали яркие лучи солнца. В Швеции, в доме Нильсенов, она ощутила забытый уют. Этого не хватало давно… В первые минуты пробуждения Агата улыбалась, наслаждаясь мягкой кроватью и воздушным одеялом. На душе тёплой волной разливалось спокойствие. Мысли об Александре, потом о её вечернем плане… переспав с этим решением, оно казалось ещё более безумным, но она не отступит и не сдастся. Слишком далеко всё зашло — её жизнь, бизнес, вред близким людям. Пора и ей показать себя, хватит быть мишенью. Тяжело выдохнув, она замерла; на другой половине кровати должен спать Нильсен. Или уже нет? Пялится и ждёт, когда та повернётся, потом утренняя шуточка о том, что в его постели коварный злодей, готова ли к новому дню, или скажет, что храпела всю ночь, в стиле Александра. Тихонько выставив руку назад, Агата начала тянуть её к другой части кровати. Вперёд, вперёд… слишком далеко. Он что там, на самом краю лежит? Не выдержав, она резко развернулась; долго моргала, но никого рядом не было. Вот как, значит. Время показывало 10:00, как же заспалась! — Мог бы и разбудить! Недовольно бурча, девушка приняла сидячее положение, осматриваясь вокруг, ведь ночью не успела оценить комнату. Просторная и светлая, мало предметов интерьера, всё просто и современно. Высокий шкаф, наверху коробки, комод с безделушками, прикроватные тумбы все в один тон цвета дерева. Небольшой стол с лампой и стопкой книг, огромное окно прямо перед ней уходит в пол, открывая шикарный вид на озеро. Лучи бились с невесомой прозрачной тканью. Большая кровать так и манила вернуться в царство сна. На стуле лежали её немногочисленные, заботливо сложенные вещи. — Сам убежал, но вещи мои принёс, даже зубную щётку оставил. Маленькая ярость угасала, Агата сладко потянулась, словно кошка, разминая каждую косточку и испытывая наслаждение от здорового сна. — Теперь нужно найти Александра, — непонятное волнение овладело ею. С его мамой уже знакома, с ним всё ясно, как никогда, почему же так страшно встретиться сейчас? Приведя себя в порядок, она вышла из комнаты. На втором этаже было тихо, и, посмотрев по сторонам, девушка уверенно пошла вниз. От осознания, что скоро придут её гости, неприятные мурашки пробежали по всему телу. — Бр-р, всё получится, перестань, Агата, — приободряла саму себя. Взявшись за перила и смирившись со всеми страхами, она уже хотела сделать шаг по лестнице, но замерла. Нежная мелодия доносилась издалека, кто-то играл на пианино. — Александр? Вспомнив слова бабушки Бригитты, она подумала о нём. Отец отправлял на уроки музыки, а маленький Алекс не хотел стучать по клавишам. Зря, звуки были волшебными. Как под гипнозом этой красивой музыки она шла навстречу. В конце этажа была та самая комната, откуда лилась песня. Немного замявшись, она постучала и приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. Небольшое помещение, в центре которого стоял самый настоящий рояль глубокого чёрного цвета. Как новый блестел в солнечных лучах, занимая почти всё пространство. Александр сосредоточенно играл, не замечая Агату. Расслабленный, с умиротворенным лицом и лёгкой полуулыбкой получал истинное удовольствие. Ловкие длинные пальцы скользили по клавишам, и он отдавался этому полностью, создавая музыку своей души. Прядь волос спадала на лоб, руки слегка напряжены, сам чуть раскачивался в такт собственной гаммы чувств. Ничего не могло его отвлечь, это поглощало теперь и её. Была в этой мелодии светлая грусть, словно он прощался с чем-то, благодарил. Темп нарастал, эмоции смешивались, сердце Харрис давало тот же ритм. Она пропускала через себя его ощущения. Заканчивая играть, мужчина прикрыл глаза, остановившись на несколько секунд. Агата догадывалась, кому посвящается эта музыка, о ком он думает. Отец. Звуки, рождённые мечтой и смутными воспоминаниями из детства, жили в его сердце долгие годы. Словами это не выразить, только чудесной игрой на благородном инструменте. Дарил мелодию родному человеку и верил в призрачную надежду, что больше никогда и никого так не потеряет. — Александр… — еле слышно сказала девушка. Подглядывать больше не могла. Казалось, нарушала интимный момент. — Доброе утро, Агата, — он поднял глаза и одарил её тёплым взглядом. — Заходи, не стесняйся. Нильсен демонстративно подвинулся на мягкой банкетке, освобождая место рядом с собой. Выдохнув с облегчением, она быстро подошла и села к нему. — Как спалось, каттен? — Отлично, давно такого не было. Пальцы Александра нежно заправили пряди волос, свисающие на лицо девушки, открывая обзор на смущённый вид. Он был верен себе, на лице читалась лёгкая ухмылка, а в мыслях: «Конечно, давно не было, ты же ещё не спала со мной вместе». Она уже проклинала себя за секундную слабость и его, что так бесстыдно вновь вгоняет в краску. Так будет всю жизнь? — Значит, ты играешь? — Значит, да. Ты сама наблюдательность. Давно стояла? — Почти с самого начала. Искала тебя и услышала мелодию. Очень красиво, что за музыка? — Так, просто навеяло… «Что? Александр смущается?». Его реакция удивила Агату. Нильсен повернулся к инструменту и вытянул руки вперёд, разминая пальцы, которые слегка пульсировали с непривычки. — Умеешь играть? — решил перевести тему, как всегда спровоцировав свой личный маленький ураган. — М-м, совсем немного. Пробовала, может, что-то вспомню… — Точно. Агата Харрис умеет всё. Девушка громко цокнула и неуверенно прикоснулась к белым клавишам. Холодные, гладкие, как же там… тонкие, изящные пальчики стали наигрывать известную итальянскую польку. Александр расплылся в улыбке и решил помочь своей девушке. В четыре руки песня стала звучать звонче и веселее. Она играла основную тему, а он украшал её сложными звуками. Быстрый темп и заливистый смех Агаты — рай и услада для ушей Нильсена. В этот момент перед ним она была настолько живая, настоящая, без тягот и страданий, скорби и тяжёлого груза ответственных решений. Зелёные глаза горели… счастьем? Без подтекста или издёвки он любовался ею, разделял эти чувства и забыл о своей светлой грусти, которая привела его сюда ранним утром. Она заполняла пустоту в душе, это любовь к ней привела к инструменту. О ней он хотел рассказать отцу и её не хочет терять. Песня подходила к концу, руки сплетались, взгляды встретились. Две улыбки, сбитое дыхание, как дети восторгались в это мгновение, будто нет проблем, только они существуют в мире, глупая и простая радость. — Иди ко мне, — Александр потянул девушку, ловко сажая на себя. Смотрел на это милое лицо, медленно оглаживая спину и талию. — Сюда… может кто-то зайти? — промурлыкала Агата, наслаждаясь лаской. — Нет. Рэй и мама уехали по своим делам, только ты и я. — Чудесно, что-то мне это напоминает, — пододвинулась ближе, делая приятно и себе, и мужчине. — Как пошло, мисс Харрис. Не говори, что ты думаешь о сцене из фильма. — О ней самой, вполне романтично, — пожала плечами девушка. — Такая воспитанная девочка смотрит «Красотку» по выходным, наверняка плачет и ест мороженое. Краткий пересказ твоей юности? — Ага, угадал. Это тебя воспитывали дикие короли, я же когда-то жила нормальной жизнью. — Шутить пытаешься? — руки опустились на её бёдра, сжимая до приятной боли, а губы припали к оголённой шее, слегка прикусывая зубами. — Ты кусаешься, глупые шутки оказались заразными, — она пыталась держаться, но возбуждённый голос выдавал. — Я подарю тебе сцену из любимого фильма. Харрис хотела возразить, что это вовсе не её любимый фильм, но не успела даже слова сказать, как оказалась на рояле сверху, а он стоял между её ног, намереваясь поцеловать. — Вивиан его не целовала… — уклонялась от желанных губ. — А ты поцелуешь, красотка. Дёрнул ближе к себе, наказывая за попытку дерзости, и поцеловал. По-собственнически, показывая, что теперь она полностью его. Давно не касался её так. Последний раз это было в Англии, целом доме, относительном спокойствие, а после он чуть не потерял Агату в пожаре, на балу, здесь в Швеции уже два раза. Больше не позволит этой упрямой девчонке так рисковать собой, отныне только вместе. Целовал тело с нежностью, с осознанием насколько дорога ему, насколько он влюблён и привязан, как скучал, хотел ощутить этот уже родной вкус губ. Сначала она, её жизнь и благополучие, только потом он. Всё сделает для неё. Агата отдавалась этой власти, покоряясь, принимала всю заботу. Понимала, что больше не одна. Вся эта суета, боль, страх подарили ей лучшего мужчину. Занозу в сердце и другом месте тоже. Тела вжимались друг в друга, изучали, будто впервые знакомятся. Не спеша, каждый сантиметр, изгиб, каждую родинку, шрам. Харрис медленно и с опаской провела пальцем по бледному рубцу на его коже, зная значение. — Я поделюсь с тобой всем, обещаю, но не сейчас. Сейчас я хочу только тебя, Агата. — А я тебя, Александр. Он освободил её от ненужной ткани. Платье на пуговицах распахнулось, оставляя девушку в нижнем белье. Мужчина пошатнулся, снимая футболку и оценивая вид перед собой. Идеальная. — Прямо здесь? — задыхаясь, спросила его. — Да, каттен. На этом рояле. Больше ничего не говоря, с новой силой и страстью сорвал ремень и приблизился к разгорячённому телу. — Ремень, — выдавила одно слово. Он издевательски рассек воздух и ударил ремнём по ладони. Мышцы на руках играли в переливах света, каждая венка соблазнительно выступала, голый торс манил, и то, что ниже него, передавало пламенный привет, явно выделяясь. — Хочешь с ним? — довольно поглощая стыд девушки, спросил он. — Хочу. — Позволь, — взял запястья и ловко завязал. — Так? — Н-наверное… — Отлично, не стесняйся себя, меня тем более. Агата проглотила комок неуверенности и дала себе волю. Пусть сделает это так, как умеет, это просто необходимо. И безумно нравится ей. Тяжёлая крышка опустилась на клавиши, и он поставил её к себе спиной. Прошёлся пальцами вдоль позвоночника, освобождая от последней преграды к голому телу, рисуя узоры, наслаждаясь бархатной кожей. Первые стоны сорвались с губ, приятное мучение и невыносимое ожидание. — Алекс… Он молчал. Руки не спеша переместились на бёдра, снимая белье, нежно оглаживая и томя в первую очередь себя. — Можешь быть культурно громкой, звуки не должны дойти до первого этажа, — прошептал на ухо швед. Просит о невозможном. Два длинных пальца опустились к перевозбуждённой плоти. Горела, изнывала влажная Харрис. Протяжённый вздох и его рычание, долго терпеть не сможет. — Ты уже готова. — Ещё как. Прямое руководство к действию от мисс Харрис, и он натянул ремень с ладошками к себе, аккуратно входя в неё сзади. Блаженство, граничащее с потерей сознания, овладевает двумя телами. Толчки усиливались, боль от ремня только больше доводила до желанной дрожи, контроль над ней сводил с ума, вид покорной пьянил. Всюду касаясь, слышал ответные звуки и стоны. Нестерпимо хотелось, чтобы и Агата притронулась к нему. Ремень спал, и он развернул к себе задыхающуюся от удовольствия девушку. Она впилась в его плечи ногтями, притягивая и целуя, словно это утоляло самый большой голод. Возбуждённые тела снова сливались в единое целое, мало что видя, различая, не понимая как, в какой позе и на какой части инструмента они оказываются, погружались в бездну абсолютной похоти, погружались друг в друга. Время остановилось в то мгновение, настолько им не хватало друг друга, настолько они не могли насытиться, что забылись окончательно, громко крича, с жадностью упиваясь близостью. Создавалась лучшая мелодия на свете, музыка их любви. С каждым движением вместе тонут в ощущении экстаза, все чувства сливаются в один большой одновременный оргазм. Тяжёлые вздохи, и мокрые тела Агаты и Александра лежали на рояле. Он бережно оглаживал обнажённые плечи, которые были нещадно искусаны им, а её пальчики гуляли по совершенному телу мужчины. — Я отнесу тебя в комнату, мы примем душ, ты позавтракаешь, и только после этого вместе будем творить ужасные дела, согласна? — Согласна. Близки как никогда. Больше не одиноки.