Тяжесть бессмертного бытия

- Разве можно быть таким ничтожным? - отчаянно молвил себе под нос, обреченный на вечность, Дэймон Сальваторе, запивая надоедливые мысли, обжигающим горло, бурбоном. - Ты так и будешь смотреть на кусок бумаги, убивая себя воспоминаниями? - младший Сальваторе, тот, который Стефан, тихо подкрался к брату, обратив внимание на фотографию молодой девушки в его руках. Он лучше всех знал о том, как Дэймону тяжело справляться с собственными демонами, которые в лишний раз лишь назойливо напоминали ему о том, что вечное бессмертие - это абсолютно дерьмовая штука. А все потому, что время вряд ли меняет что-то к лучшему; оно, скорее, заставляет прежние раны гноиться под слоем самовнушения о том, что все когда-нибудь наладится и их жизнь станет "нормальной". Стефан подошел вплотную к Дэймону, встав за его плечом. Он видел невооруженным глазом, как Дэймон прожигал фотографию взглядом, полным тонущих в океане самобичевания, надежд. - Что же я наделал, Стефан? - взмолился старший Сальваторе. - Ты всего лишь защитил человека, который тебе дорог, - уверенно ответил вечно верящий в лучшее брат, похлопав старшего по плечу в знак поддержки. - Она здесь такая счастливая, - проведя пальцем по лицу девушки с фотографии поддался воспоминаниям Дэймон, - будто ничего и никогда не способно было сломить её, полную жизни, улыбку. Паузы в подобных диалогах лишь нагнетали еще больше тоски просто потому, что было невероятно сложно подобрать нужные слова, которые в любом случае ничего бы не изменили. Но ведь братья на то и братья, чтобы дополнять друг друга в самые тяжелые времена жизни, особенно если эти братья уже прошли через огонь, воду и медные трубы. Дэймон ценил своего младшего братишку за то, что несмотря на все собственные невзгоды, Стефан всегда умел находить те самые слова, которые ему были так необходимы. Просто они в лишний раз давали ему понять, что он не один в этом чертовом мире, обреченный на нескончаемое одиночество с сочной начинкой из боли и горечи бытия. - Просто позвони ей, брат. Наша жизнь - это самая непредсказуемая вещь на земле, поэтому не испытывай судьбу и просто набери ее номер. - О, не сходи с ума, Стеф! - закатил глаза, наполненные слезами, Дэймон, - Я сломал ей жизнь, впустив в свою, и позволил полюбить меня, а также влюбился сам; по-настоящему и бесповоротно, как чертов Эдвард Каллен. - Но ведь она жива! - возразил Стефан. - Я не могу вернуть ее против собственной воли, особенно если это чревато тем, что я могу вновь потерять ее, - упорно продолжал сероглазый вампир, запивая горе все тем же крепким пойлом, - Я не выдержу этого вновь, Стефан. - Ей сейчас, должно быть, легче, чем тебе, Дэймон. Она ничего не помнит о той коварной ночи, ты ведь решил так поступить ради ее блага, помнишь? - Да, и ты был против этого. Помнишь? - Да, потому что я знал, что ты подпишешь договор с медленной, но верной смертью без нее в твоей жизни. У каждого человека должен быть выбор, какие воспоминания оставлять в своей памяти, но ты сделал так, как считал нужным, тем самым сохранив ей жизнь. И именно поэтому, ты заслуживаешь того, чтобы начать сначала, Дэймон. Прошло уже достаточно времени. Стефан обошел брата, чтобы соприкоснуться с ним взглядом, тем самым постараться помочь ему перебороть то, о чем болело его, абсолютно несомненно, человеческое сердце. - Позвони ей, Дэймон, - еще раз настоял он. Дэймон поднял глаза, полные боли и сожалений на брата, увидев в глубине его души те же раны, что и у него самого. Их судьбы были так похожи, ведь оба постоянно поддавались проклятому и такому же бессмертному чувству, как они, имя которому - любовь. Казалось бы, за столько прожитых лет, обжигаясь на каждом шагу, невозможно всё так же искренне верить в это не всегда светлое чувство, но братья Сальваторе просто не представляли свою жизнь без него, так как это единственное, что заставляло их чувствовать себя максимально живыми. Любовь была безоговорочной мотивацией продолжать коротать вечность. Дэймон разом допил свой виски, перевернув фотографию голубоглазой брюнетки, на другой стороне которой был номер мобильного телефона. Достав телефон из кармана, он еще несколько секунд переводил взгляд с номера телефона на клавиатуру гаджета, не решаясь набрать номер. Подняв глаза на Стефана, тот лишь понимающе кивнул, дав знак, что он всецело поддерживал его. - Пора, - прошептал Стефан, подняв стакан виски в честь брата, и подвигнув ему на удачу. Дэймон Сальваторе, наконец, нашел в себе силы напечатать номер вызываемого абонента, прислонив телефон к уху. Его сердце стучало так сильно, как, наверняка, не снилось любому другому живому человеку. Когда пошли гудки, ему казалось, что еще момент и он просто провалится в невидимую пропасть под собой прям на месте. - Алло? - неожиданно послышалось на том конце. Голос девушки в трубке был таким жизнерадостным, легким, безмятежным, а самое главное, таким родным сердцу, что Дэймону тут же захотелось просто бросить трубку, чтобы не продолжать задуманное, но в этот же момент младший Сальваторе пихнул его в бок, отгоняя затею сдаться. Он пригрозил ему, чтобы тот не смел опускать руки в такой ответственный момент. - Эффи? - наконец, вырвалось у него, - Эф, это... Это я, Дэймон. В следующую секунду он услышал рваное, не совсем отчетливое, но явно тяжелое дыхание. На том конце провода повисла гробовая тишина...