Травы расцвели

Они уезжали в свой первый тур неловкими и смущенными - стесненными малым количеством песен, неуверенные в себе, одинокие и чужие. Лучезарная Джису шла впереди, проблемная Дженни пряталась за ее руку, Лалиса и Чеен шли следом, старательно играя милых макне. Когда почти год спустя они вернулись домой - они были уверенными и смелыми, отыгравшими самый масштабный тур среди девушек, они были победительницами. Теперь впереди шла Дженни - ей больше не были страшны скандалы. Она была выше и увереннее - именно ее больше всех полюбили люди, а Джису теперь только оттеняла ее славу. Лалиса расправила плечи, узнав, насколько она популярна в мире, а хрупкая Чеен гордо несла вперед свое эго. Они были лучшими. Домой они вернулись - и стали старше, опытнее. Старые драмы забылись, раны зарубцевались, яркая горячая ненависть сменилась на презрение, а после просто стала равнодушием. Теперь они играли свои роли правильно и хорошо, соперничество ушло на второй план, а новые горизонты показались правильной вехой в будущем развитии. Мир улыбнулся им, и четыре девушки больше не боялись проиграть или сломаться. Теперь они могли диктовать свои правила игры, и мир снисходительно делал все так, как им хочется. Дженни познакомилась с многими звездами заграницей, люди шли к ней, чтобы просто погреться в лучах ее славы, чтобы сблизиться с ней. Она нравилась им - уверенная и в то же время депрессивная, к тому же шла мода на все азиатское, экзотическое, странное, и Дженни в свете этой моды была той самой иконой. Девочки рисовали себе ее логотип карандашами, мальчики заглядывались на ее ноги. Она была обречена на славу. Чеен, наконец, получила свой дебютный альбом - и теперь ее неприязнь к Дженни и ее сомнения ушли, оставив за собой усталость и спокойствие. Она знала, что ей дали лучшие песни, из тех, что были записаны Тедди. Это были песни на английском, она с радостью помогла создавать их, и она знала, это будет хит, не просто хит, а хит, который многие будут перепевать и любить. К тому же она стала очень красивой в этом туре, она нашла свою золотую середину, ее худоба и изящность стали ее визитной карточкой, к ней выходили иконы моды, на нее подписывались дизайнеры. Она им нравилась - и нравилась самой себе. Пранприя много времени проводила со своей семьей в этом туре - ее мать и отчим с радостью приезжали на все ее концерты, они постоянно были рядом, ее опекали и согревали, и, в конце концов, раны на ее сердце зажили. К тому же рядом был и Чонгук. Он много писал ей - и ее детская влюбленность обречена была на счастье. Она словно и забыла, что в его жизни дважды была Дженни, и трижды - Чеен. Пранприя счастливо и красиво проживала свою лучшую жизнь, а еще ее приятно согревала новость, что в мире, пусть и не в Корее, ее любят больше всех ее онни. И от надежды, что будущее будет к ней благосклонным, она стала счастливее, увереннее и светлее. А вот в сердце Джису бушевали те же грозы, что и до начала мирового тура. Спокойная обычно, теперь она поддавалась на все провокации, горела в любом огне и готова была лететь за любым светом. Она тоже увидела большой мир и любовь публики - но на нее все это подействовало по-другому. Она, наоборот, обнажила свои недостатки, она испугалась, она стала чувствительнее и теперь работала в три раза больше девочек. А написанная Мино для нее песня и разрешение сняться в дораме словно возложили на нее еще больше обязанностей, чем было. Джису покорилась судьбе, Джису подчинилась Тедди, Джису пошла туда, куда ее позвали, и Джису четко знала, что хочет быть не хуже других. Если не лучше даже... Ее тоже очень тепло встречала публика - даже лучше, чем она ожидала. Она считала себя слабой и блеклой, но, оказалось, что многим людям нравится именно такой образ. Многие оценили ее качества старшей, а некоторым пришелся по нраву именно ее голос и ее старания тоже. А еще публика оказалась прозорливой и совсем неглупой. Люди следили за ними - и многое поняли. И вздорность характера Чеен, которую та старательно скрывала, и неуверенность Лалисы, и ее глупость, и то, как плохо иногда отыгрывает Дженни - на этом фоне старательность и ответственность Джису казалась песней. Многие полюбили ее именно в этом туре, и это полностью была именно ее заслуга. И ей тоже писали. Писал Мино, ее добрый друг, который писал для нее песни и хранил ее секреты. Писал ей Чон Хэин, с которым она могла обсудить "Подснежник" и попросить совета, если дело касалось актерства. Писал и Минхо, необычайно нежный и трогательный друг. И, конечно, писал Тэхен, который был в зените своей славы - настолько успешный, настолько всеми желанный. Он писал много и странно - иногда о погоде, иногда о себе, и в каждом его письме Джису читала заботу и тоску. И это было странно - он думал о ней куда больше всех других, с кем она была. Больше Сехуна. Больше Джунмена. Больше всех других. Даже больше Юнги... И лишь изредка она вспоминала это имя, его испуганный одинокий взгляд, когда они случайно встретились в квартире Тэхена - и думала, сколько боли ей удалось избежать, сколько тоски она победила, только потому что Тедди-оппа загрузил ее работой, а девочки - заботами о себе. Юнги ей, кстати, тоже написал... Один раз в ночь после фестиваля. Он послал ей фото с ее выступления и одно-единственное слово "Поздравляю". Это было ее главной победой. *** Сразу после возвращения Джису решила съездить в свой родной город к маме и папе. Навестила она и свою онни, которая теперь жила далеко. У нее росли дети, и Джису невольно задумалась, ее собственный ребенок, если бы он родился, сейчас бы уже начал ходить... Но беременность не была желанной и принесла ей много боли, поэтому тревога и страхи быстро отпустили. Теперь она не была той маленькой девочкой, принцессой ее дома, которая мечтала о принце. Теперь все вокруг восхищались ею, готовы были превозносить все ее поступки, у отца был целый альбом с ее фото, а мама и бабушка пели песни ее группы - но только те строки, который пела их Джису-ни. В ее честь даже устроили небольшой праздник, все пришли, чтобы побыть с ней, чтобы потрогать ее - будто бы она ненастоящая, чтобы услышать ее рассказы о путешествиях и выступлениях, спросить о тех звездах, с которыми она фотографировалась и которые пришли на выступления. И, конечно, все получили от нее дорогие подарки, стоимостью как машина ее отца или половина дома ее бабушки. Джису не поскупилась - а родные были рады всему, что она им несла, даже если бы это были футболочки с ее концертов. - Теперь ты не нуждаешься в принце, - сказала ей онни, когда провожала ее. - Ты теперь сама стала королевой. Королевой быть лучше. Хочешь правь, а хочешь просто живи. Ты свободна в своем выборе. Она действительно куда лучше других понимала чувства своей маленькой сестренки, да и любила она ее больше, чем кто-либо, хоть у нее и росли ее собственные дети. Джису ответила ей кивком, но они обе поняли, что связь их стала только крепче и сильнее, несмотря на время и расстояние. Когда она приехала домой, ее ждало много работы - съемки, репетиции, запись их первого полноформатного альбома, пробы "Подснежника", и много другого яркого, интересного и замечательного... А потом внезапно случилось то, что изменило все их планы, и сделало не только ее жизнь другой, но и вообще мир вокруг - другим. Наступила пандемия странного вируса - и границы закрылись. *** Это случилось спустя второй месяц самоизоляции, когда они едва закончили съемки клипа на главные песни полноформатного альбома, и им удалось получить разрешение на еще пару масштабных мероприятий. Пранприя безумно хотела домой, в Тайланд, но там ситуация была еще хуже, ехать туда ей запретили строго-настрого, и она тоскливо вернулась в свои апартаменты, чтобы там пересидеть пару недель и вернуться к работе. Работы у нее было много теперь, она была очень востребована. Она тоже получила свои дебютные песни, и одна из них была действительно очень интересной. Она была о деньгах - о том, о чем Пранприя никогда не думала, значит, она была обречена стать хитом. Дженни и Чеен приходили обсудить последние моменты измененного расписания - шли последние дни ноября, и, по слухам, им разрешили провести онлайн-концерт, что-то новое и необычное, что-то, что никто не проводил до этого. Значит, они будут выступать, будут петь свои песни, будут играть с командой, но зрителей не будет - только камеры. Это лучше или хуже? Сложно даже понять это... - Я думаю, что у нас получится неплохо, если мы потренируемся и вместе, и по отдельности, - сказала Дженни. - Если вдруг кто-то заболеет... Это разрушит все. - Моя мама переболела вирусом, - Чеен вздохнула. - Она едва перенесла это, а ведь раньше она в больницу вообще не ходила. Вся семья вакцинировалась. Я очень боюсь за вас, да и за себя тоже. - Будем действовать в зависимости от обстоятельств, - Джису старательно балансировала на грани решений. - Пусть будет или так, или так, но концерт должен пройти. Это огромные деньги, девочки. Инвесторы потом не скоро смогут проспонсировать нас. Говорят, пандемия продлится еще лет пять... - Онни, а твои съемки? - Чеен чувствовала вину перед Джису, потому что ее работа всегда шла после общей. - Я их почти закончила... - поспешила успокоить ее та. - Команда торопится, скоро снова закроются все границы. - Но ты почти не спишь... - Дженни с тревогой бросила взгляд на темные круги под глазами Джису. - И ты похудела на три килограмма. Ты заболеешь раньше нас всех, если вдруг не успокоишься и не начнешь заботиться о самой себе. - Я обязательно отдохну, Джендыки, и сделаю для этого все, но потом, когда с работой будет покончено. Сейчас главное это работа, нельзя сбавлять обороты, мы стали так известны не только благодаря нам самим, это труд многих людей, и мы должны приложить все усилия для этого, сделать все, чтобы действительно стать счастливыми и выступить хорошо. - Хорошо, хорошо, ты права... - Чеен поспешила закончить неприятную тему, потому что они обе с Дженни поняли, о чем именно не могла сказать Джису, но очень хотела. Все дело в том, что она ценила каждый шанс, и мечтала воспользоваться им в полной мере, потому что в будущем - и это нужно было учитывать - такого шанса больше могло не представиться. - Будем значит работать тогда... - сказала Чеен - и осеклась. В комнату вошла девушка из службы безопасности, единственная, которой разрешено было присутствовать при частных тренировках, поскольку Тедди не пускал туда мужчин-менеджеров. Она поклонилась и показала за спину - оттуда на девочек с вызовом смотрела девушка в толстовке и темных очках. - Извините, это частная тренировка, вам стоит покинуть это место, - вежливо поспешила сказать Джису. - Закройся, Ким Джису, - перебила ее сердито девушка, снимая капюшон. - Я пришла говорить с Пак Чеен, и вы меня не остановите. Я буду говорить. Это была Им Наен, и девочки ее не сразу узнали. Ее группа была на пике популярности, но сейчас временно переживала сложные времена - одна участница ушла на отдых из-за тревожности, другая тоже, по слухам, хотела уйти. Сама Наен не получила свой дебют, о котором ей, как самой яркой и талантливой участнице, твердили, и некоторое время ушла в тень. Выглядела она бледной и уставшей - невольно девочки даже пожалели, что сняли маски, вдруг она тоже больна - но глаза ее пылали гневном и неприязнью, от чего она выглядела внушительно и даже красиво. - Я слушаю, онни, - лениво протянула Чеен. - Говори. Я не выйду в другую комнату, можешь говорить тут. - она кивнула девушке из охраны, и та вышла с поклоном. - Речь пойдет о Пак Чанеле? - спросила Чеен. - О нем? - Ты должна бросить его, - сказала твердо Наен. - Я его люблю. Он мой парень. - Вы расстались, насколько я знаю, - твердо сказала Чеен. - И я тебе ничего не должна. - Но ты не любишь его... Насколько тебе приятно быть второй во всем, а? И в работе, и в жизни? Он связался с тобой только потому что любит доступных женщин. - Наверное, по этой же причине и с тобой встречался... - парировала Чеен. - Желаю вам счастья, мне плевать, если он уйдет к тебе. У нас свободные отношения. И у нас перерыв. Я его не держу. Иди к нему, зачем тебе я? - Я была у него... - нехотя призналась Наен, - Он сказал, что у нас все кончено. Что он любит тебя. Это, конечно же, ложь, но, если у тебя есть хоть капля достоинства, брось его. - Почему? - Потому что он мой! Я его первым нашла! Я люблю его! - И это твои веские причины? Они даже звучат фальшиво и мелочно. Онни, иди домой, выпей чай и иди спать. Ты пересмотрела дорам. Джису посмотрела на довольно лицо Чеен и поразилась ее хладнокровию и цинизму. Ссоры с Дженни в туре закалили девушку и ее тонкий ум. Теперь она могла парировать с достоинством и честью. И делать больно также. - Я его люблю, - повторила Наен. - И... И у нас есть тайна, которую мы храним. Брось его. Он ведь тебе не нужен. Он поиграет с тобой, а ты - с ним, но у меня с ним может быть любовь и семья, и... - Я знаю, что ты беременна, - перебила ее Чеен. - И меня это не особо волнует. Ты, онни, наверное, вообразила, что я буду плакать и просить прощения? Но это не так. Я не виновата в том, что ты и он не предохраняетесь. И я не виновата, что ты не смогла вызвать в нем лучшие чувства. Вы оба облажались. Но это не мои проблемы. Это ваша проблема, решайте ее сами. Если он хочет растить ребенка - воля его. Я не буду ему звонить. Я и так не звоню. - Мне он тоже не звонит... - в отчаянье сказала Наен. - Я прошу тебя... Оставь его. Я не могу избавиться от ребенка, я люблю его, я... - Я сказала все... - Чеен холодно смерила ее взглядом. - Мы работаем, онни. Мне позвать охрану или сама уйдешь? - Онни... - даже Дженни не смогла вынести этой сцены. - Тебе, правда, лучше уйти... Ничего не говоря, Наен медленно натянула капюшон, сжав ключи от машины в руке, и ушла в темноту. - Простите за дурацкую сцену, - сказала Чеен. - Продолжим обсуждения? - Ты его не бросишь, да? - спросила Дженни, помолчав. Она выглядела странно - грустной и одинокой, хотя речь и не шла о ней. - Это, онни, не твое дело, - сказала Чеен. - Продолжим?