Травы расцвели

Джиен заметил не сразу, что Дженни потихоньку перевезла большую часть вещей в общежитие. Как не замечал многого раньше. Как и планировал не замечать. Погруженный в свою музыку и ее высокие миры, он только иногда вспоминал о том, что Дженни Ким все еще его история – и всякий раз, когда это случалось, Дженни не было дома. Не было ее дома и теперь. Она теперь активно готовилась к дебюту, и практически не ночевала рядом. Приходила изредка, и ей всегда было неуютно, она всегда торопилась, ничего не рассказывала, наспех извинялась и исчезала. И Джиену оставалось только смотреть ей вслед, наивно убеждая самого себя – скоро она достигнет успеха, и тогда все станет так, как было раньше. В глубине души он, конечно, знал, что ошибается, но ничего поделать с этим уже не мог. Пропускал все мимо себя – в себя впускал только Дженни. Думал о разном, хотел многого, а на дне сознание плескалась мысль – он сам виноват, он сам все разрушил. И все-таки Джиен верил в Дженни – не в себя, так хотя бы в нее, и искренне допускал мысль, она поймет, она поверит, она вернется. - Много тренировок? – спрашивал он за редким совместным ужином – теперь Дженни уже не возилась на его кухне, с удовольствием поджаривая мясо или взбивая крем, приходилось заказывать готовое. – Ты устала? - Я привыкла, - коротко отвечала она. – Без тренировок теперь некомфортно. Тем более, очень много нужно выучить. Мы ведь дебютируем с двумя песнями. Они обе очень разные. Приходится готовиться к двум сразу. Я не могу терять время зря. - Но ты там лучшая... – уверенно сказал Джиен. – Ты ведь лучшая. - Я лучшая, - кивнула Дженни. – Но со мной еще трое лучших. И вот приходится стараться, чтобы не упасть лицом в грязь. Тем более Джису-онни очень переживает из-за того, что отстранили двоих. А Пранприя беспокоится о своем вокале. Я должна помочь им. И себе, и им. - Чеен не беспокоится ни о чем? – спросил Джиен – в рассказах Дженни всегда упускала Чеен, словно той не было. – Она ведь умничка, у нее все должно получится. - Умничка. Должно получится... – кивнула Дженни. Теперь, благодаря Джонину, она могла проще относиться к теплому отношению Джиена к Чеен. Она не ревновала – ее боль была выше ревности. Просто у нее появился друг, настоящий друг или даже нечто больше. А значит, больше можно не сомневаться. А значит, никакого страха или боли. Теперь ничего. - Ты злишься? – Джиен накрыл ладонью руку Дженни. – Я могу тебе чем-то помочь? Поговорить с Тедди? Найти тебе студию? Что хочешь... Только скажи... - Ничего, - Дженни скромно пожала плечами. – Я справлюсь. Спасибо. Ты лучше о себе подумай. У тебя работы много и всякое такое... И я... Она осеклась – теперь выбирала слова, тщательно. Нельзя сказать больше, чем нужно. У Квон Джиена столько работы, он занят. Да и не хочется, если говорить честно. То, что внутри, должно было остаться внутри. Место ему там. И ей там. Не с Джиеном больше. Она посмотрела на его любящие глаза, мягкие пальцы, скромную улыбку – ничего в ней от горящего взгляда Джонина, от его блеска в глазах, легкости в движениях, страсти. Он не Джонин. Не Чимин. Не Чонгук. Не Намджун. Почему? Они все любили ее. А Квон Джиен любит музыку, и только потом – ее, Дженни. - Я пойду, - засобиралась она домой. – Еще работы много. Нужно тренироваться. И не хочу тебе мешать. - Ты не мешаешь мне... – он незаметно оказался позади нее, осторожно стянул лямку от майки, поцеловал алый след. – Я скучаю по тебе. Неужели ты не видишь? Мне плохо без тебя. Дженни вспомнила – Квон Джиен стал ее первым мужчиной. Он стал ее мужчиной в тот день, когда понял, что полюбил эту глупую школьницу, падчерицу своей женщины. И ничего другого для них не существовало – правильным было только то, что они могли сделать. Любить друг друга. Ничего больше. В тот день мир стал для нее правильным и настоящим, она раскрылась, словно расцвела – а что теперь? Теперь его ласки кажутся ей украденными, его нежность – ненастоящей, а его любовь обернулась жалостью. Дженни все еще глупая школьница. Квон Джиен все еще обнаженное чистое одиночество. Она не может быть с ним такой, какой хочет, а он все еще не понял, как ему стоит любить ее. Она легко вывернулась из его рук и натянула кофточку. - Что не так? – спросил он. – Я люблю тебя. - И я тебя люблю, - честно сказала она. – Но у меня, на самом деле, очень много работы. Прости. Я пойду. Идет? - Тогда можно я отвезу тебя? – спросил он с надеждой. – Хотя бы что-то сделаю для тебя. - Нет, - покачала она головой. – Меня ждет мой друг. Он все равно едет в агентство, захватит по дороге. Спасибо. Ты очень добр ко мне. Береги себя. Она торопливо вышла, а он вышел на балкон, чтобы увидеть друга – какие у Дженни могут быть друзья? Умная девочка – Дженни не села в машину в зоне видимости, она осторожно прошла за поворот, но Джиен все равно разглядел дорогую машину и высокого парня, который вышел, чтобы открыть ей дверцу. Она не обняла и не поцеловала его – наверное, хотела, просто сжала его руку, но в этом жесте он увидел все то, что раньше так часто ощущал на себе. Джиену стало страшно и одиноко – он тихо позвал Дженни по имени, но она уже уехала в другую свою жизнь, в которой не было места для его одиночества. Дженни оставила его. И это было то правильное, что она могла и хотела сделать. Дженни ушла. - Дженни ушла, - сказал он в трубку Ли Черин, иногда по вечерам он звонил ей, чтобы сказать, что с Дженни все в порядке – она, как мать, имела на это право. – Она меня больше не любит. Наверное. - И слава богу... – вырвалось у той, но потом Ли Черин закашлялась и смутилась. – Может, тебе просто показалось? - Может, - честно сказал он. – Но мы оба знаем, что рано или поздно это должно было произойти. - Тогда чему ты удивляешься? – Ли Черин засмеялась так, будто бы ей было совсем не смешно. – Какой ты глупый... Если ты сам вынудил ее... - Я? – Джиен удивился. – Я больше всего на свете хочу быть с ней, ты же знаешь... - Я знаю только то, что ты нес за нее ответственность. Ты тот, ради кого она изменила свой мир. И если она ушла, виноват только ты. Прекрати быть несчастным и непонятным. Будь самим собой. Прими ответственность и верь в нее. И не делай ей больно. - Я постараюсь. Я даю тебе сотню клятв и еще тысячу сверху... – Джиен не мог найти нужные слова. – Я люблю ее. Ты знаешь... Я никогда никого не любил – только ее. - Ее и музыку... – поправила его Ли Черин. – Но если ты сделаешь ей больно, ты сделаешь больно и самому себе. Поэтому постарайся вернуть Дженни. - Да... – согласился он. – Я приложу все усилия. - А если ты потерял ее окончательно – то для нее так даже лучше... – немного подумав, сказала она. – Ее ждут такие высоты, о которых ты сможешь только мечтать. Ты никогда не дотянешься до нее потом, если упустишь ее руку сейчас. И это тоже было правдой. *** Тяжело далась первая неделя тренировок Джису – она стояла между двух огней, и оба жгли ее нещадно, оставляя уродливые отметины на руках и на сердце. Дара умоляла ее успокоиться, Сын Хен дал ей последний шанс, а Тедди не говорил ничего лишнего, просто стараясь направить туда, куда было нужно ему. Джису не отпускало чувство, что она просто вещь, кукла, кусок металла, которого гнут в разные стороны, ее собственное мнение осталось позади, там же осталось ее чувство вины, а еще дальше была любовь к Юнги, с которой теперь действительно нужно было попрощаться. Она по-прежнему уступала девочкам в танцах, ей не хватало мастерства и легкости, но она решительно тренировалась и не стеснялась задавать вопросы, падать и поддаваться. Добрая Пранприя пару раз оставалась вместе с ней по вечерам, старательно помогая ей, а Чеен просто тактично отпускала замечания и молчала. Джису стремилась занять свою нишу в группе – другого выбора у нее не было, она была вежлива, добра, легка, много шутила и много работала, но вскоре поняла, что ей нет смысла стараться. Она уже была в коллективе. Ее уже любили все. Получилось однажды встретиться с Джунменом – того требовала договоренность. Под прицелом якобы незаметной камеры они посидели в кафе, и она извинилась перед ним – подвела его снова, хоть и без умысла. Джунмен был тактичен и вежлив, но Джису чувствовала – он немного расстроен. Он понимал, что Юнги и Сехун больше не соперники ему, но что было между Джису и Минхеком все-таки оставалось за кадром. - Просто надеюсь на ваше благоразумие, - сказал он. – Очередной скандал погубит всех нас и сразу. - Он мой друг, я клянусь тебе, - честно сказала Джису. – И я больше не увижусь с ним. Я многое поняла, я не могу подводить агентство, девочек или вас с оппой. Я буду стараться. Я была легкомысленна и глупа, но больше этого не повториться. Поверишь ты мне или нет – но я постараюсь. - Я поверю, конечно, - улыбался Джунмен. – Я хочу сохранить тебя и твое сердце, другого выбора у меня нет. Теперь тебе лучше затаиться, не так ли? Раз дебют будет так скоро, лучше всего, чтобы ты не была на виду. Или так там решил Тедди Пак? - Он хочет, чтобы я снялась в куче рекламы и в качестве камео в парочке дорам... – призналась Джису. – Я не могу судить его, он продюсер, но, видимо, ему на руку, что обо мне говорят. Говорят, а не судачат, - добавила она. - Тогда просто делай то, что он хочет... – Джунмен подумал, что неплохо было бы поговорить самому с Тедди Паком. – Все-таки, надеюсь, он не причинит тебе вреда. Хотя бы потому что ему самому это невыгодно. - Я так и собираюсь... – Джису улыбнулась. – Выбора у меня все равно нет. Если уйду из агентства, придется платить неустойку. Другие агентства вряд ли согласятся взять меня к себе. Я подведу ребят. И Дару-онни. И мои родители расстроятся. - Я могу помочь тебе... – Джунмен накрыл ладонью руку Джису. – Я на плаву, у меня есть сбережения, в группе я точно состоюсь. Если вдруг ты захочешь уйти из индустрии... В голове его мелькали разные мысли, но впереди была только одна – вдруг Джису захочет стать обычной девушкой и скрыться от света софит. Разве это не устроит всех вокруг? Разве это не то, о чем он может мечтать? Он готов спрятать ее от целого мира... - Спасибо, но я не могу... – честно сказала девушка. – Но тебе спасибо. - Не за что... – вяло запротестовал Джунмен. – Совсем не за что. - Нет, есть за что, - честно сказала Джису. – Ты всегда на моей стороне, оппа. Что бы не произошло, ты рядом. Так или иначе... Я должна поблагодарить тебя. Ты спас меня и не раз. Я больше не могу делать вид, что не замечаю этого. Ты замечательный. Спасибо. - Хочешь стать моей девушкой на всю жизнь? – пошутил он невесело. – В качестве благодарности... - Тебе это самому не нужно, - Джису покачала головой. – Слишком бедовой я оказалась. Я везде и всюду, веду себя не лучшим образом. Но теперь... Теперь все будет по-другому. Я постараюсь быть той, кем сможет гордиться группа. - Лидером? - Душой группы, - сказала Джису. – Я буду ее тихой гаванью, стану основной, самим словом «стабильность», вот чего я хочу. И больше никто не сможет ничего сказать мне в упрек, а самое главное – я перестану стыдиться себя и своих поступков. - Но ты ничего плохого не сделала... – задумчиво сказал Джунмен. – Просто жила. Так все живут. В индустрии люди совершают вещи и похуже, чем просто желание любить и быть свободной... - Но их не ловят на этом... – Джису улыбнулась, а потом задумалась – была одна вещь, которую она хотела обсудить с Джунменом, но она не понимала пока, можно ли. - С Сехуном все в порядке... – сказал он, словно прочел ее мысли. – Я не оставлю его. И он не один. У него все будет хорошо. Он разобрался в истории с той девушкой, Цзыюй. Сейчас они оба не нужны друг другу. Но он работает, его любят рекламодатели, его любят его фанаты. Ему все простили и еще больше простят. - А в душе? В его душе покой? – тихо спросила Джису. – Я до сих пор не могу забыть... Мне кажется, что первым, кому я навредила, был он... - Он любит тебя... Я так думаю, - сказал Джунмен. – Ему всегда приятно слышать о твоих успехах, и он беспокоится, когда видит, что журналисты не оставляют тебя в покое. Он ведь неплохой парень... Добрый. - Любит... – пробормотала Джису. – Не надо так... - Но он молод и горяч... Он еще научится жить по-другому, - Джунмен посмотрел на Джису, потом в сторону. – У него все впереди. И у тебя. И у меня, наверное. - Знаешь... – он не хотел говорить то, что собирался, но знал, что так будет честнее. – Я сказал вчера менеджерам, что, если потребуется, мы можем объявить о расставании... Не ради меня – на меня это не влияет, ради твоей карьеры. Если твое агентство захочет, я поддержу. Но я все равно останусь рядом с тобой... - Расставании... – Джису удивленно посмотрела на Джунмена – никогда раньше он не предлагал ей такого, словно боясь, что с разрушением их фиктивной связи, разрушится и настоящая. – Ты серьезно? Оппа... Разве ты не собирался строить со мной семью и все такое... Я ведь раньше просила тебя, чтобы... - Я знаю, - кивнул он. – Знаю. И я боюсь потерять тебя по-прежнему. Но я перестану уважать себя, если в такой момент не забуду о своем эгоизме. Это твоя карьера, твоя группа и твоя жизнь. Ты хотела дебютировать, ты любишь петь, ты умеешь петь, ты нравишься людям. Я не могу мешать тебе. Не могу. - Ты... – Джису задумалась, опустила глаза. – Знаешь... Ты мне не мешаешь. Если агентство так решит, я подчинюсь... Но у меня нет острой причины рвать наши отношения. Раньше – да. Я врала самой себе, я врала своим фанатам, врала родителям. Но теперь, ничего не осталось. Кроме твоей заботы и твоей доброты. Я хочу сберечь их. Я ведь могу? - Конечно... Они всегда с тобой. И если ты захочешь большего... В общежитие – теперь Джису жила там до дебюта – он привез ее сам, поцеловав в щеку на прощание. Сердце его пело, когда он ехал домой – впервые в жизни он чувствовал, как многолетний лед между ними начал таять, оставляя теплую воду на пороге. Он думал – он верил – он на правильном пути, и если все будет хорошо, то они обязательно будут вместе и дальше. Она поймет, думалось ему, она все поймет рано или поздно. Сама Джису торопливо подошла к двери – открыла ее и ахнула. В лобби общежития сидела Миен, сложив ногу на ногу, терпеливо ожидая. Дождавшись, когда Джису подойдет к ней, Миен встала с места, собравшись с духом, и с достоинством сказала. - Я никогда никого не ненавидела, - улыбнулась она. – За всю мою жизнь. Я считаю ненависть сильным чувством, таким же, как и любовь. Ты не заслуживаешь моей ненависти, Ким Джису. Ты слишком мелкая и подлая для нее... - Миен-а, я не хочу с тобой ссориться, - Джису подняла руку. – Это не то, как должны общаться два взрослых человека. Я не собираюсь также и оправдываться. И мне не в чем извиняться перед тобой или Джинни. Я ушла отсюда, ты сама знаешь, ушла, чтобы вы дебютировали впятером. То, что меня взяли в группу, не моя вина, прости за патетику. - Но и не твоя победа, - резюмировала Миен. – Я знаю, ты ждешь, что я прокляну тебя или полезу в драку. Так вот – не дождешься. Ты не получишь от меня ничего того, в чем будут мои эмоции и я сама. Ты не заслуживаешь моих эмоций. Ты ничего не заслуживаешь, Ким Джису. Кроме презрения. Я презираю тебя. Вот и все, что я хотела сказать. И не обольщайся. Я приехала не ради встречи с тобой - приехала забрать оставшиеся вещи. Но решила дождаться, пока ты приедешь после очередного свидания с очередным мужчиной. И вижу, что поступила правильно. - Я желаю тебе всего самого лучшего, - честно сказала Джису. – Скорого дебюта в лучшей группе. - Так и будет, не беспокойся, - Миен кивнула. – А вот тебе желаю оборачиваться почаще. Потому что с твоим поведением, найдутся люди, которые захотят отомстить однажды. И я не о себе говорю, мелкая подлая Ким Джису.