Когда ты рядом... Зарисовки...

      Санем              - Мама?…       - Что милый? — губы по привычке растягиваются в улыбке каждый раз, когда я слышу это слово, произнесенное моим малышом. До сих пор непривычно, что оно обращено ко мне, но очень приятно и трепетно.       - Это лодка папы? — маленький пальчик тянется куда-то вдаль, указывая на еле различимую белую точку.       - Нет, малыш, это чужая лодка — мне не нужно смотреть на нее, чтобы понять, это не яхта Джана. Я знаю точно, что это не она.       - А где папина лодка? - ох, мне бы тоже хотелось знать, где его «лодка» и где он сам. Я смотрю на часы и не могу сдержать вздох разочарования - прошло всего три минуты с тех пор, как я в последний раз проверяла время.       - Мама... - тянет меня за руку мой непоседа - ну ма-ма...       Не удержавшись, протягиваю руку и двумя пальцами захватываю аппетитную щечку, как это обычно делает Джан, в очередной раз удивляясь почему раньше этот жест раздражал меня. Кажется моего сына он тоже раздражает, он возмущенно вздыхает и отдергивает голову:       - А когда прилетит альбатрос? — он нетерпеливо переступает с ножки на ножку, вытянув тонкую шею, как маленький любопытный птенец.       - Скоро, милый… скоро.. — я оглядываюсь на пристань и всматриваюсь в горизонт. «Когда же прилетит наш альбатрос...»        - Офф, ну где же он? — детский голосок срывается и я, положив руку на нагретую солнцем макушку сына, успокаивающе приглаживаю непослушные кудри. Он задирает голову и голубые, полные слез глаза смотрят на меня с мольбой. Золотистая прядь упрямо падает на вздернутый носик и тут же сердито откидывается назад, растопыренными пальчиками маленькой ручки. Наш малыш и правда похож на летнее море, умиротворенное, безмолвное, теплое, ласковое...                     «Дениз!» - объявил тогда Джан, перерезая пуповину, а я лежала на полу нагретой солнцем палубы и захлебывалась от слез счастья, совсем позабыв про боль. Какой же тогда был замечательный день, такой волнительный и счастливый. Никогда не забуду испуганные, полные ужаса глаза Джана, когда он понял, что мы не успеваем доплыть до берега. Как дрожали его руки, когда он укладывал меня под огромный зонт, ни капли не спасающий нас от палящего летнего солнца. Как вздрагивал каждый раз, когда вода едва слышно шлепалась о борта яхты.       Я слушала этот шелест волн и мне хотелось окунуться в прохладную воду, чтобы освежиться... Но я знала, что вода она сейчас очень теплая, как парное молоко и не принесет облегчения...       Не желая еще больше пугать моего любимого, я старалась изо всех сил побыстрее подарить миру моего малыша. Сначала я стиснув зубы пыталась подавить крики рвущиеся из горла, а потом… потом забыла обо всем на свете...       Море успокаивающе плескалось за бортом… Я лежала и заставляла себя не слушать боль, разрывающую мое тело в клочья, а прислушиваться к шелесту волн… Я до рези в глазах смотрела в небо, на бегущие облака, на притихших чаек, молча рассекающих воздух. Мои подружки понимали, как мне сейчас тяжело и словно набрав в рот воды старались летать высоко, подальше от нас. Или это были не чайки?...       То ли от боли, то ли от яркого сияния золотых лучей, у меня перед глазами расплылись красные круги. Я попыталась повернуть голову, чтобы спрятаться, но прятаться было негде... "Пожалуйста" - только и смогла я прошептать и солнце, словно услышав и пожалев меня, прикрылось пушистыми облаками, иногда выглядывая оттуда одним глазком, чтобы проверить, все ли в порядке.        - Санем, пожалуйста, я в два счета доставлю тебя в клинику, - цеплялся за соломинку Джан - Потерпи всего совсем чуть-чуть... Мы совсем рядом с берегом, всего час или полтора...       - Я не могу, Джан! — прорычала я сквозь зубы, чувствуя сильнейшее напряжение внизу живота. Еще одна волна острой боли пронзила меня насквозь, и я до скрипа стиснула зубы, чтобы не закричать. Джан был на грани, об этом говорил цвет его лица, а я не хотела пугать его еще больше. Немного отдышавшись, я пропыхтела — Твой сын такой же нетерпеливый как и ты... Он не хочет ждать больше ни минуты…       - Но как мы..       - Не мы... Фух... Не мы, милый...  А ты... — почему-то, несмотря на перехватывающую дыхание боль, в эту минуту мне стало очень весело. Мой огромный, уверенный в себе альбатрос за секунду превратился в испуганную чайку, ищущую укрытие то бури.       - Как я? Что я? Я?? Санем, я не смогу! - лепетал он едва слышно и от этого мне становилось еще веселее.       - Джан! Кроме тебя больше некому. Я не смогу одна с этим справиться — я схватила его за руку, и ободряюще сжала ее. Он сразу же припал к ней губами, как будто прилип.       На самом деле я не хотела, чтобы он присутствовал на родах и тем более принимал их. За последние два месяца мы много спорили об этом, ругались и обсуждали... И наконец, когда мне удалось убедить Джана в том, что ему нечего делать в родовой, случилось то, что случилось... Мы вышли на двухдневную прогулку на яхте и сейчас находились в водах Средиземного моря... Я понимала, что до больницы не смогу дотянуть... Но я также понимала, что одна не справлюсь. Материнский инстинкт, проснувшийся во мне, и страх за малыша пересилили все остальные чувства: боль, страх, стыд, смущение…        Посидев неподвижно еще минуту, Джан неожиданно встрепенулся, расправил плечи и взялся за дело так уверенно и спокойно, что я даже усомнилась в его настоящей профессии. Создавалось впечатление, что передо мной не фотограф, а акушер с тридцатилетним стажем, принявшем за свою долгую профессиональную жизнь сотни малышей. его уверенные и точные действия успокоили меня, я полностью доверилась ему, «расслабилась»...       Все произошло очень быстро... Джан успокаивающе шептал мне что-то про естественность процесса, про правильность дыхания, про положение ребенка... но я его не слышала... Я не слышала слов, только голос... тихий и ласковый. Он вибрировал, дрожал от сдерживаемых эмоций, и напоминал далекие раскаты грома, долетающие до меня приглушенно и протяжно… В дуэте с шелестом волн, этот голос творил чудеса… Я как будто заснула и проснулась когда уже все было закончено... Когда мокрый комочек зашевелился у меня на груди… Когда капли с лица Джана упали на мое лицо, и мы до сих пор не можем с ним договорится: я утверждаю, что это были слезы, а он настаивает, что капельки пота… Ну да и ладно! Главное, что мы с ним справились и смогли подарить миру нашего малыша. Такого красивого, такого подвижного, любопытного и такого любящего…              - Мама! Ну ма-ма! — дергает меня за руку Дениз, возвращая в реальность.       - Что случилось малыш?       - Вон! — он показывает пальчиком на причал. Яхта Джана приближается к берегу и мы взявшись за руки спешим к нему на встречу. Увидев отца, малыш сразу же забыл о том, что уже третий день караулит взрослого альбатроса, который должен вернуться к своему птенцу. Он очень переживает, что «отец» потеряет дорогу домой и тогда «малыш» останется один. Он волнуется за птенца, как за своего друга… Так оно и есть - огромные черепахи, бакланы, морские котики и этот птенец альбатроса, вот друзья моего четырехлетнего сына. Других друзей ему не надо... С другими детьми ему не интересно...       - Осторожно, милый! — я пытаюсь схватить Дениза за руку, но он уже вырвался и бежит в раскрытые объятия отца, со сверхскоростью спрыгнувшего на пирс. Джан подхватывает смеющегося сына на руки и подкидывает так высоко, что у меня сердце замирает в груди. Знаю, что он ни за что на свете не причинит вред ребенку, но все равно боюсь. Видимо только я и боюсь, потому что мои мужчины довольно хохочут, глядя на мой испуг.       - Папа, выше! — командует Дениз и Джан подкидывает его еще выше.       - Так хорошо? — смеясь спрашивает он.       - Нет! Выше! Еще выше!       - Выше уже нельзя, а то мама испугается... — Джан хватает малыша и впивается поцелуем в тонкую шейку, громко чмокая и смеясь... Тот визжит, брыкается, пытается вырваться, но как только отец делает попытку опустить его на землю, хватается за него и, оглушительно визжа, карабкается по нему. Маленький человечек не может удержать в себе восторг, он задыхается, хватает ртом воздух... и взрывается счастливым смехом...       Я переношусь в своё детство и вспоминаю как папа сажал меня на плечи и подпрыгивал, подкидывая меня вверх. Я кричала "Папа, выше! Выше!", а он старался, очень старался... Но потом приходила мама и веселье заканчивалось. Тогда я злилась на неё, обижалась... Теперь понимаю, почему она так кричала на папу, стаскивала меня с его плеч и награждала шлепком по мягкому месту. Она просто боялась за меня... Она боялась за своего ребенка...       - Джан, осторожней, пожалуйста! - срываюсь с места, но вовремя себя одергиваю и останавливаюсь. Пусть вытворяют что хотят, я не буду нарушать их веселье! Я знаю, что мой малыш в безопасности с отцом, чтобы тот не делал.       Подкинув сына ещё пару раз, Джан как мешок перекидывает его через плечо и шагает ко мне:       - Привет... - шепчет он мне прямо в губы и мой желудок завязывается в узел.       - Привет... - шепчу я в ответ  - Как дела?       - Ужасно соскучился... - жалуется он, опуская сына на землю, наклоняется и прижимается улыбающимися губами к моему животу. Малышки беспокойно зашевелились, приветствуя отца - Как дела у папиных принцесс? Соскучились?       - Очень соскучились, - отвечаю я за моих крошек и схватив ладонями лицо любимого, тяну его обратно к своему лицу.                     Джан              Дениз бегает вокруг нас, возбужденно что-то крича, тянет куда-то за руку, но я не могу оторвать взгляда от красивого лица своей любимой. Прошло уже несколько лет с того дня, когда я проснулся и понял, что странная девушка, без спроса вошедшая в мою жизнь, останется в ней навсегда, но Санем все также мило краснеет и смущается под моим пристальным взглядом. А мне очень нравится ее смущать… Мне очень нравится смотреть ей в глаза… После операции они выглядят так, как будто хозяйка тщательно обвела из сурьмой… Я не могу сдержать улыбки, при виде того, как она жмурится, прячась от ярких лучей и при этом очень мило морщит носик. Хочется протянуть руку и цапнуть ее за этот вздернутый носик и сразу же услышать ее притворно возмущенное «Джааан!»...       - Папа — вопит мой малыш, пытаясь привлечь к себе внимание — Побежали, я тебе его покажу! Он такой… такой…       Дениз захлебывается от эмоций и не может больше говорить, весь дрожит от нетерпения поделиться со мной чем-то очень важным, очень значимым для него. Понимая, что я сейчас очень нужен своему мальчику, с трудом отрываюсь от моих девочек и следую за ним.        Санем с улыбкой провожает нас, она явно знает в чем дело… Оглянувшись по сторонам и присмотрев в тенечке скамейку, она тяжело опускается на нее и, вытянув ноги, складывает руки на животе. Откидывает голову назад и, прикрывает глаза, подставляя лицо солнечным лучам... Солнце сегодня не такое жаркое как обычно, оно нежно ласкает трепещущие веки, улыбающиеся губы, зарумянившиеся щечки... Я завидую ему, мне самому хочется прикоснуться к атласной коже… Так сильно хочется, что ощущаю покалывание в подушечках пальцев...       Моя любовь к этой невероятной девушке давно вышла за пределы моего сердца, разума и даже души. Санем стала для меня чем-то необходимым, чем-то спасительным, чем-то живительным… Как воздух, как вода, как свобода... Сам не заметил, как эта простая девочка перевернула мою жизнь, захватила ее  и пропитала собой настолько, что она теперь везде, она повсюду, куда бы я не посмотрел...       Санем смогла дать мне все, в чем я нуждался. Она вернула мне дом… Не стены, не окна и двери, а дом… место, где я чувствую себя спокойно, защищенно и счастливо… совсем как в детстве… Совсем как тогда, когда мама была еще жива…        Не думал, что это возможно, но Санем смогла излечить даже эту рану… Она смогла сделать так, что я уже не чувствую той сильной боли от потери, нестерпимой и глубокой… Теперь, я уже спокойно могу рассматривать фотографии мамы в нашем семейном альбоме, могу оживлять в голове воспоминания и при этом не испытывать тоски и печали… Нет, Санем не заполнила пустоту в моем сердце, оставленную уходом мамы… Она просто научила меня жить с этой пустотой, примирила нас… Она научила меня не бояться этой пустоты, не бояться того что она меня поглотит…        Я снова оглядываюсь назад и попадаю в ловушку смеющихся глаз. Санем все также сидит на скамейке, расслабленно откинувшись на спинку, и поглаживает живот, успокаивая разбушевавшихся малышей. Каждый раз, когда я натыкаюсь взглядом на ее живот, по мне пробегает волна страха, а потом ее сменяет радость. Скоро у нас появятся дочки, две маленькие принцессы, и я стану отцом уже «большого семейства», как сказал бы Эмре. Я рад, я очень счастлив, но в то же время пережитый страх при рождении Дениза, не дает мне в полной мере насладиться этим счастьем.       Я до сих пор по ночам вижу побледневшее лицо Санем и сжатые пересохшие губы. Она старается не кричать, не плакать, не поддаваться боли. Она героически борется со страхом, а я в полнейшей панике не знаю за что хвататься, что делать, куда бежать… Этот кошмар до сих пор преследует меня…              Когда Санем заявила, что роды буду принимать я, первым моим порывом было обнять большой камень и шагнуть за борт. Понимая, что мы не успеем доехать до больницы и в дороге могут начаться осложнения, я пытался убедить себя, уговорить, в конце концов, заставить сделать то, о чем меня просила моя любимая. Да, у меня имелся опыт, не только наблюдателя но и принимающего роды, в лагере для беженцев я пережил много «интересного», но… Я мог отключить мозг и хладнокровно принимать роды у незнакомой мне женщины, мог стоять рядом и, держа роженицу за руку, ждать, когда же появится малыш, уговаривая ее успокоиться, расслабиться, не бояться... Но я совершенно не был готов к тому, что на месте этой «незнакомой мне женщины» окажется моя жена! Я не знал, где мне взять столько мужества и хладнокровия, чтобы не только помочь малышу появиться на свет, но и позаботиться о Санем, успокоить ее, поддержать… и к тому же не думать о том, что одно неверное решение, одна ошибка и она снова может лишиться зрения… Я безумно боялся за ее глаза… Я безумно боялся за нее… Я просто безумно боялся…         Несколько минут паники и мне все же удалось взять себя в руки. Санем прилагала героические усилия чтобы сохранить хотя бы видимость спокойствия и я просто не имел права подвести ее. Мне вспомнился тот далекий день в Берлине, когда после операции капал ей в глаза лекарство, а она корчилась от боли. Тогда Санем не захотела поехать в больницу, она просто сказала мне «не хочу доктора, когда это делаешь ты, мне не так больно»…         Я запомнил эти слова на всю жизнь… Если уж и суждено моей любимой пережить боль, то я готов на все чтобы ей стало легче. «Санем Дивит, если ты хочешь чтобы я прошел через это испытание, я пройду… Я все сделаю ради тебя и нашего малыша...»              - Вот! Смотри! — наконец Дениз останавливается и я едва ли не натыкаюсь на него. Слишком глубоко погрузился в свои мысли и теперь пытаюсь сообразить, что именно мне показывает мой малыш.       - Что это? — я непонимающе смотрю туда, куда указывает маленький пальчик.        - Ну вот же! Это Мышонок!       Я еще раз оглядываюсь в поисках маленького мышонка, с которым видимо подружился мой сын, но кроме настороженно наблюдающего за нами маленького птенца альбатроса и застывшей от чрезмерного любопытства игуаны никого не вижу. Я перевожу вопросительный взгляд на Дениза и он закатывает глаза, в точности как это делает Санем:       - Ну па-па! Вот же!       - Дениз, ты назвал маленького альбатроса Мышонком? — наконец до меня доходит, что мне пытается сказать мой мальчик.       - Да! — радостно вопит он и разочарованная игуана, лениво озираясь, продолжает свой путь…       Как же это похоже на Дениза. Он в точности как Санем, видит мир по своему, совсем не так, как видят его все остальные. Только Дениз мог подружиться с птенцом и при этом назвать его так...       - А почему ты назвал птенца Мышонком? — я не могу сдержать улыбку. Интересно, почему именно мышонок, хотя… И правда похож… На напуганного серого мышонка...        - Как почему? А как еще?  — обиженно бурчит мой сын и я подхватываю его на руки и прижимаю к себе. Как же я счастлив, что он именно такой, не похожий на других детей. Он не любит бездушные игрушки и нарисованных героев мультфильмов… Дениз очень живой ребенок и поэтому любит все живое, все у чего есть душа…        - Ты прав, дружище, он и правда похож на мышонка — я возвращаю его на землю и пытаюсь продолжить наш разговор с более серьезным выражением лица. — Так у тебя появился новый друг?       - Да! — снова оживляется мой сын, но неожиданно тень падает на его сияющее лицо и маленькие плечики опускаются — Только я за него переживаю… Вдруг… Вдруг его папа не вернется…       - В смысле? — я на самом деле не понимаю, какие взрослые мысли и тревоги крутятся в этой детской головке.       - Его папа улетел — огорченно сообщает Дениз — Мама сказала, что он обязательно вернется, но вот только… — Мой сын смотрит с такой тревогой и печалью во взгляде, что у меня обрывается сердце.       - Сынок, — я опускаюсь на корточки, чтобы посмотреть в заблестевшие от сдерживаемых слез голубые глаза — разве мама может тебя обмануть? Если она сказала, что он вернется, значит вернется…       - Но вдруг он потерял дорогу и больше не сможет найти свой дом? У Мышонка и так нет мамы, только папа… — последнее слово срывается с дрожащих детских губ и улетает куда-то в океан...       - Дениз… Послушай сынок… — я стараюсь не смотреть на маленького птенца, потерявшего маму и оставшегося одного, в ожидании возвращения отца… Уж очень сильно он мне напоминает меня самого в детстве…  — Разве что-то может помешать отцу найти своего сына? Разве я когда-нибудь могу потерять дорогу домой и не вернуться к тебе?       Дениз молча опускает голову, а я теряю землю под ногами... Мне никогда не приходило в голову, что мой сын переживает такие страхи… Как же я мог не подумать о том, что он как и все дети, боится… Каждый раз, когда отец уезжал из дома, я боялся, что он не вернется… Как же я мог забыть об этом…       - Посмотри на меня… — прошу я сына и слышу треск собственного голоса — Дениз…  Я сажусь на землю и тяну его за собой…       — Послушай малыш, альбатросы очень умные птицы… Они всегда найдут свой дом и своих детей… Они никогда не теряются…       - Но как они находят свой дом? Ты же говорил, что альбатросы улетают очень далеко?       - Как бы далеко они не улетали… — я пытаюсь проглотить образовавшийся в горле ком, а вместе с ним и собственный язык, чтобы не болтал лишнего — Они всегда найдут дорогу домой… По запаху найдут… Альбатросы очень хорошо запоминают запахи…       - Ты тоже помнишь? — Дениз не смотрит на меня и я знаю почему. Он не хочет показывать мне слезы, крупными каплями один за другим капающие мне на колено.       - Конечно помню… Я никогда не перепутаю запах моего дома ни с одним другим… — Я прижимаюсь лбом к маленькому лбу и торопливо вытираю детские страхи с лица сына. Прижимаю его к себе, втягиваю знакомый запах и чувствую как по телу разливается тепло. Мой солнечный мальчик! Отрываю его от себя, заглядываю в глаза и стараясь сдерживать рвущиеся наружу эмоции шепчу — Запомни сынок, куда бы я не уехал, как далеко бы не оказался от дома, я всегда вернусь…        - Всегда, всегда? — также тихо шепчет Дениз.       - Всегда, всегда… — шепчу я в ответ словно клятву — Обещаю…       - Мужчины! — раздается жизнерадостный голос Санем и напряжение сковавшее каждый мускул моего тела от непростого разговора с сыном сразу же отступает. — Вы пропустите все самое интересное! Дениз, смотри!       Не сговариваясь мы вскакиваем на ноги и оборачиваемся к Мышонку, точно зная о чем говорит Санем. Огромный альбатрос неуклюже садится на землю и вразвалочку направляется к гнезду, где ждет его маленький птенец. Каждый раз видя эту величественную птицу на земле я убеждаюсь, что она создана только для полета…       - Смотри… — восхищенно шепчет Дениз, позабыв обо всех тревогах.       Альбатрос не подходит слишком близко к гнезду, но птенец сам спешит к нему на встречу. Дениз, замерев, наблюдает за тем как его маленький друг спешит к своему отцу. Кажется он даже перестает дышать, насколько его захватывает эта картина.       - Джаан… — Санем сопит мне в ухо, сжимает мою руку… Она тоже в восторге от увиденного, она тоже… Дикая волна страха пронзает меня и я резко поворачиваюсь к ней. Она поднимает руку и прижимает дрожащие пальцы к моим губам — Только спокойно…       - Санем? — я едва слышу свой дрожащий голос…       - Все хорошо, на этот раз мы успеем доехать до больницы — успокаивает меня моя любимая и не говоря больше ни слова, отворачивается от нас и направляется к причалу. Еще минуту растеряно смотрю на ее неестественно прямую спину, а потом подрываюсь и несусь за ней следом. Я подхватываю ее на руки и бегу к машине.        Санем что-то пытается мне сказать, но я не слушаю ее, а точнее не слышу. Слишком громко грохочет сердце, слишком оглушительно и быстро...       - Да стой же! — Санем хватает меня за ухо и притянув к себе, кричит прямо в него — Дениз! Он остался наверху!       - Пять секунд — я осторожно ставлю ее на землю  — дай мне пять секунд. Пока ты дойдешь до машины… Ты можешь идти? Да? Нет? ДА! Пока ты дойдешь до машины, я приведу Дениза!       - Джан! — Санем хватает меня за щеки и тянет к себе. — Успокойся, пожалуйста — она шепчет мне прямо в губы и я  на самом деле успокаиваюсь. — Все будет хорошо, мы справимся!       - Да-да, конечно... — я тянусь к ее губам и ловлю сорвавшийся с них жалобный стон… — Я сейчас, Санем… Я мигом…                     Санем              Дверь спальни тихо скрипнула и через секунду в коридоре жалобно заскрипели половицы. Я стучу по клавишам быстрее, чтобы успеть дописать еще несколько предложений до появления Джана, но мое внимание уже рассеялось, мысли улетучились. Мне кажется. что моя душа покинула меня и улетела к нему и теперь вместе с ним стоит в дверях детской и прислушивается, не плачут ли дети. Невидящим взглядом я пытаюсь найти знакомые буквы на клавиатуре, а тем временем Джан с моей душой открывают дверь, заглядывают внутрь, убеждаются, что все дети спят и осторожно прикрыв дверь направляются ко мне… Сердце начинает громко стучать и рваться к ним… еще один шаг… еще один…       - Санем?…       - Ты меня потерял? — я вовсю улыбаюсь, увидев взъерошенного, немного припухшего от сна Джана…       - Нет, я знал что ты здесь.       - Дети спят? — я отодвигаюсь от стола, давая ему возможность опуститься рядом со мной на корточки и положить мне голову на колени.       - Спят — голос Джана слышен приглушенного, но я его прекрасно слышу — А ты почему не спишь?       - Я хотела немного поработать — деловито оправдываюсь я и потеряв последний контроль над пальцами отпускаю их в путешествие по волнистым волосам любимого.       - Почитай мне, — просит он и сев на пол, обнимает мои ноги.        - Ты же не любишь любовные романы — смеюсь я, листая текст до нужной отметки.       - Написанные тобой, обожаю — бормочет он и прикрывает глаза. Он готов слушать, а мне не терпится прочитать ему то, что я смогла написать этим вечером.        - Напомни, на чем мы остановились в прошлый раз — невинно хлопаю я ресницами.       - Санем Дивит, у меня отличная память — ухмыляется он и охотно напоминает — «Кого я сейчас поцеловал?»       - Да, точно… — смеюсь я и продолжаю читать — «Невероятный аромат диких цветов преследовал меня весь вечер. Полен сидела рядом, но я не мог сосредоточиться, чтобы хоть что-то спросить у нее или ответить на ее вопросы. Девушка только что укравшая мой поцелуй, кажется украла и мои мысли...»       Я замираю и прислушиваюсь к тихому дыханию Джана. Он молчит… Я жду… Наконец не выдерживаю и спрашиваю:       - Ну как?       - Отлично… — бормочет он со вздохом и еще крепче обнимает мои колени. — Ты тоже когда-то украла мои мысли...       - Скажи еще, что я украла твой поцелуй — смеюсь я, в очередной раз удивляясь, почему мое сердце все еще тает от каждого нежного слова, от каждого прикосновения мужчины, который уже несколько лет был моим мужем…       - Хм… — неопределенно хмыкает он и кивает головой в сторону ноутбука — Я смотрю Полен не покидает твои мысли и страницы романа…       - Да уберу я ее, уберу — нехотя обещаю я. И понимаю ведь, что надо ее убрать, а не могу. Это моя маленькая женская месть за то, что она столько лет была рядом с Джаном, росла с ним и даже имела смелость назвать себя его невестой.       - Что там дальше? — бормочет сквозь улыбку Джан.       - А дальше мы пойдем спать — я захлопнула крышку ноутбука.       - Ну вот, я только приготовился слушать и на тебе…       Я наклоняюсь и прижимаюсь к его улыбающимся губам:       - Пошли, я тебе так расскажу…  — не дожидаясь ответа, я хватаю его за руку и тащу к выходу.       Джан научил меня не стеснятся его, не стесняться себя, своих желаний, мыслей и чувств. Он научил меня быть свободной и это замечательное умение. Я не устану благодарить его за то, что он мне подарил все самое ценное в моей взрослой, сознательной жизни. Он вернул мне жизнь… Он вернул мне желание мечтать… Он вернул мне ту девочку, которая мысленно стояла на носу яхты и плыла вперед, рассекая волны на встречу к своему Альбатросу...        - Почему ты хмыкаешь? — горячий шепот опаляет мне ухо.       - Мама всегда говорила, «выйдешь замуж, остепенишься, может тогда начнешь по земле ходить» — я постаралась изобразить мамин тон и судя по довольному тихому смеху Джана у меня это прекрасно получилось…       - Не получается, да ходить по земле?       - Не-а, не получается — довольно мурлычу я, на несколько секунд останавливаясь перед дверью в детскую. Вроде все тихо, дети спят...       - Санем, скажу кое-что? — Джан тянет меня за руку, пытаясь на ходу расстегнуть пуговицу на моем рукаве — Я даже соскучился по строгому взгляду твоей мамы.       - Что? — я слышу искренность в голосе мужа и от этого останавливаюсь как вкопанная. Я сразу вспоминаю настырный, проникающий в каждую клеточку моего мозга стеклянный взгляд мамы, тот самый, фирменный и вдоль позвоночника рассыпаются испуганные мурашки, как будто хотят убежать от этого самого взгляда — Вот такой вот взгляд? — я поворачиваюсь к Джану и, пытаясь в точности скопировать мамин взгляд, смотрю ему в глаза.       - Я немного погорячился — тут же признает Джан и понизив голос шепчет мне в самое ухо — не думал, что ты тоже так умеешь смотреть. Вот посмотри, у меня мурашки от твоего взгляда.       Я не выдерживаю и заливаюсь хохотом от его притворно-жалобного тона, и тут же огромная ладонь накрывает половину моего лица:       - Тсс, детей разбудишь…       Мы как двое воришек, на цыпочках направляемся к комнате, тихо хихикая и пихая друг друга в бок. Джан не теряя времени даром, Как только мы оказываемся в спальне, срывает с себя одежду и поворачивается ко мне:       - Так... у нас есть около часа... — деловито бормочет он, расстегивая пуговицы на моей рубашке. — Санем, скажу кое-что… не надевай больше одежду с пуговицами…        - Мне в ней удобно — упрямлюсь я, полностью отдаваясь в его власть. Он как маленького ребенка меня раздевает, сопит от нетерпения, рычит на непослушные пуговицы. А ведь я так и думала, выбирая утром эту рубашку с миллионом микроскопических пуговиц, что они доставят мне сегодня «кучу проблем».       - Удобно в сарафане — нравоучительно произносит Джан и, не моргнув даже глазом, дергает полу рубашки. Пуговицы летят в разные стороны, я с сожалением провожаю их взглядом. Мне действительно нравилась эта рубака, очень нравилась… — Я куплю тебе точно такую же — спохватился Джан, поняв, что натворил.       - Да ладно, уж... — улыбаюсь я и, не сдержавшись, тянусь к виновато опущенным уголкам губ любимого. — Это все ерунда — в перерывах между поцелуями, «утешаю» его, — главное, что все живы-здоровы. Так ведь?       Джан поднимает руку, прижимает указательный палец к моим губам, призывая к молчанию, вслушивается в тишину и уже через секунду наклоняется за одеждой. На ходу натянув штаны, кидает мне свою футболку и летит по коридору к детской. Я бегу за ним, натягивая на себя его футболку и кусая губы, чтобы не захохотать в голос. Как же я обожаю такие моменты... Как я обожаю Джана в такие моменты... Как я обожаю своих девочек, которые любят создавать нам такие моменты!                     Джан              Санем прижимает к груди малышку Атеш и виновато озирается, прикусив дрожащую от смеха нижнюю губу. Я отворачиваюсь от нее, перевожу взгляд на Йилдыз, чтобы заглушить зарождающийся внутри меня смех. Уж очень заразительно блестят глаза моей любимой, очень соблазнительно дрожат губы… От сдерживаемого смеха шея напряглась и натянутая жилка заманчиво пульсирует, заставляя меня терять контроль над собой.       Йилдыз нахмурила свои крошечные бровки, как будто поняла, что происходит и возмущена поведением родителей. Моя маленькая звездочка смешно кривит ротик, сладко зевает и закрыв глазки снова погружается в сон. Я подхожу к кроватке, но не могу никак расстаться с этим маленьким, почти невесомым, комочком счастья. Огромного счастья... Безграничного...       - Уснула? - пыхтит мне в ухо Санем, пытаясь заглянуть через мое плечо на малышку.       Пряча улыбку, я укладываю ребенка и поворачиваюсь к моей любимой, забираю из ее рук спящую Атеш, и кладу рядом с сестрой. Жаль, что я не могу прижаться к ее нежной шее и вздохнуть сладкий младенческий запах, заполняя легкие до предела. Боясь разбудить девочек, я тихонечко иду к выходу, тяну Санем за собой... Не сговариваясь, мы останавливаемся возле комнаты Дениза и также осторожно подкрадываемся к его кроватке. Малыш раскидался во сне, раскинул ручки и ножки. Он очень беспокойно спит, даже во сне пытается убежать на встречу приключениям.       - Дениз очень привык к этим местам - с сожалением шепчет Санем и я прекрасно понимаю, что она хочет сказать. Пусть мы еще не обсуждали эту тему, но я уже давно понял, что решение она приняла и теперь только ждет "подходящий момент", чтобы сообщить мне об этом. Я не тороплю ее, так как мне нужно время, чтобы завершить все дела на острове и выдвинуться в путь...       - Он расстроится, когда ему придется уехать отсюда - отвечаю я и ловлю удивленный взгляд любимой. Она очаровательна в эту минуту...       - Как ты понял?       - По твоим глазам...       Нам не нужно много слов, чтобы сказать друг другу главное... Нам совсем не нужны слова, чтобы понять друг друга...       - Как думаешь, у нас получится?       - А что у нас не получалось? Конечно, все получится - я обнимаю ее и прижимаю к груди. Мы молча стоим над спящим сыном и думаем о нашем возвращении домой.        - Спасибо - тихо шепчет Санем, откидывая голову мне на плечо. Она не продолжает, не уточняет за что именно благодарит меня, потому что знает, я пойму без лишних слов, что она имеет ввиду...       - Спасибо - шепчу я в ответ, также уверенный в том, что она поймет мои слова...       Мы молча возвращаемся в комнату, но не ложимся в кровать, а удобно устраиваемся на широком подоконнике... Совсем как когда-то в маленьком магазинчике ее родителей... Я открываю окно, и мы затихаем, прислушиваясь к шелесту волн...       - Джан, как ты думаешь, мне удастся дописать свой роман дома?       Я молчу в ответ, тихо улыбаясь в темноту. Санем пишет свой роман уже пятый год... Никак не дается ей история любви Альбатроса и Ранней пташки... Не потому, что ей не хватает таланта... С этим у нее все в порядке, ведь за все это время, Санем написала три книги про путешествия, про океаны, про острова, про животных... Одну из них я особенно люблю, так как она посвящена моим снимкам... Просто моя упрямая жена не хочет признавать то, что романы не ее жанр... Это не ее стиль жизни...       - Ох... - тяжело вздыхает моя любимая упрямица - я все равно допишу эту историю...       - Я в этом не сомневаюсь - уже не скрывая, смеюсь я и чувствую как дрожит от смеха ее спина.       - Родители будут рады... - после небольшой паузы говорит Санем и разворачивается в моих объятиях, устраиваясь поудобнее...       - Вчера разговаривал с Хайдаром - я, как всегда, не могу держать язык за зубами... Все мои сюрпризы проваливаются, потому что я не могу дотерпеть до нужного момента... Мне хочется поделиться с ней всем и сразу... - Они прилетят в Стамбул на следующей неделе...       -Джан, мы должны успеть - встрепенулась Санем и резко выпрямилась, как будто собралась бежать домой прямо с эту минуту. - Если Лейла вернется домой первая, то снова займет место Королевы, а я как ничтожная служанка буду прислуживать ей...       - Мне кажется ты слегка преувеличиваешь - я возвращаю ее на место и зарываюсь носом в ее волосы. Они пахнут океаном, солнцем и моими любимыми дикими цветами...       Санем тихо сопит у меня на груди и я уже подумал, что она заснула, но неожиданно раздался ее сонный голос:       - Ты рад, что мы возвращаемся домой?       - Спи, любимая... Спи... Когда ты со мной я всегда дома…