2
1 августа 2013 г. в 12:28
Мисаки добралась до дома только ближе к полуночи, потому что вновь осталась по просьбе Шефа, которая спешила на новое собрание. Тихонько приоткрыв калитку, на что та скрипнула чуть ли не на половину улицы, девушка прошла к двери, буквально еле передвигая ноги. Хорошо, что завтра не в школу, да и начальница разрешила взять отгул.
«Поэтому сейчас я дойду до кровати и упаду ничком». — Миса вошла в прихожую, тихо прикрывая за собой дверь. В доме было темно, сестра и мама уже, наверное, спали.
На цыпочках школьница стала пробираться к лестнице на второй этаж, как заметила тонкую полоску света из гостиной. Нахохлившись от такой беспечности, она отодвинула перегородку в сторону и с порога начала:
— Почему до сих пор не спим?
За столом на специальной подстилке сидела Судзуна, опять заполняя какие-то бланки. Вокруг неё все было завалено какими-то коробками и упаковками, видно, девочка выиграла что-то по купонам.
— А ты почему так поздно? — Младшая сестра подняла голову, спокойно рассматривая уставшую родственницу.
— Да на работе дела были. А мама где? — Присаживаясь за другой край столика, спросила Мисаки, с интересом оглядывая призы.
— Она осталась на ночное дежурство в больнице. — Пожала плечами младшая Аюдзава. — Ты есть хочешь?
— Нет, я перекусила в кафе.
— А, понятно. — Судзуна вновь погрузилась в заполнение, стараясь не отвлекаться по пустякам.
— Хм, сколько всего на этот раз, — оглядывая коробки, прошептала Миса, заглядывая то в одну, то в другую. — О, а это что?
Из-под завала картона было извлечено легкое летнее платье белого цвета. Самое обычное, но смотрелось очень красиво и оригинально.
— А, ты про платье? — Подняла голову девочка. — Это я выиграла по купону какого-то нового журнала одежды. Я мерила, но оно мне большевато, вот тебе и оставила. Бери, если нравится.
— Да, сейчас и примерю. — Сонливость как рукой сняло.
Быстро скинув повседневную одежду, девушка накинула легкую приятную на ощупь ткань, которая легла легкими складками на талии у Мисаки.
— М-м-м, довольно неплохо, я думала, будет хуже смотреться. — Крутясь перед младшей сестрой, Миса постоянно расправляла складки платья и одергивала короткую юбку.
— Угу, вот и носи на свидания. — Кивнула Судзуна, откладывая заполненный бланк и придвигая к себе следующий.
— Свидания? — озадаченно повторила официантка, но тут её как молнией ударило.
«Свидание! Свидание с Усуи завтра!»
— Я спать! — Старшая Аюдзава бегом рванула из гостиной. — И ты тоже долго не засиживайся. Спокойной ночи!
Влетев в свою комнату, Мисаки сразу стала панически выключать телефон, закрывать все окна и дверь на щеколды, чтобы никакой там Такуми завтра утром не поднял её ни свет ни заря.
«Ну вот, теперь я могу с чистой совестью лечь спать». — кивнув самой себе и ещё раз осмотрев забаррикадированную комнату, Аюдзава с чувством исполненного долга легла спать.
***
Солнышко шаловливо пробиралось в комнату, освещая её и играя на стенах бликами. Мисаки сладко подтянулась и повернулась на другой бок. — О, проснулась, президент. С добрым утром. — Рядом с футоном, на полу, развалился Такуми, подогнув одну ногу и положив руку на колено. — Усуи! — Взвилась девушка, подскакивая на спальном месте. — Какого черта ты делаешь в моей комнате? Я же вроде все закрыла, ты никак не мог пробраться сюда. Как? — Любовь довела. — Пожал плечами тот, загадочно улыбаясь. — Дурак, не делай так больше. — На место злости пришло смущение, и щеки пылали как маков цвет. — Выйди, мне надо переодеться. — Мисаки отвернулась и накрылась одеялом. — А я не против посмотреть, — хмыкнул парень, ехидно улыбаясь. — Прищелец-извращенец. — Вновь уверовала Аюдзава. — Миса, мы же сейчас идем на свидание, так что надень вот это белое платье. — В руках школьника покоилась приятная белая одежка. — Ещё чего! — Миса, сам тебя одену. — Он и правда уже потянулся руками к пижамным штанам президента, как та подогнула под себя ноги и с вызовом посмотрела на Такуми, отчаянно краснея. — Хорошо-хорошо, только выйди, маньяк-фетишист. — Жду тебя внизу. — На прощание он неожиданно чмокнул девушку в щеку и вышел. «Уф, и угораздило же», — поглядывая на платье, подумала Мисаки. Нет, конечно, ей и самой нравилась эта одежда, но она была слишком короткая и… и просвечивалась на солнце! — «Так значит неспроста именно это платье». — Капля. Сбегав в ванную, накинув вещи, обув легкие балетки и быстро расчесав непослушные по утрам волосы, девушка вышла, медленно и неуверенно спускаясь вниз. — Что же, президент, ты выглядишь сегодня потрясающе. — Внизу сидел один Такуми. Либо сестра ещё спит, либо уже ушла на почту относить бланки, а мама до сих пор смену не сдала. — Идиот, — прошипела сквозь зубы Аюдзава. — Тц, президент, можно и поласковее, мы, в конце концов, на свидании, — парень весело улыбался. Кажется, его настроение ничто не способно сломить сегодня. — Но это не меняет твоего извращённого характера. — Мисаки была рада, очень рада, но только в самой глубине своей души, куда Усуи уж точно не попадет. — Ну, куда пойдем? — проигнорировав предыдущую фразу школьницы, спросил юноша, потягиваясь и подставляя лицо теплому весеннему ветерку. — Ну не знаю, ты же у нас главный, — бурчала в сторону она. — Хорошо, тогда идем на аттракционы! — Он схватил её за руку и потянул вниз по улице. Президент смутилась. Ей, несомненно, было приятно, но в то же время она жутко стеснялась показывать на публике их отношения, это было так непривычно. Идя по дороге молча, Миса смущенно поглядывала на парня из-под челки, тут же отводя взгляд. Но внутри всегда поднималась какая-то гордость, что ли, за себя, когда она ловила на себе завистливые взгляды других девчонок, которые встречались им по пути. — Устала? — уже перед входом поинтересовался юноша. — Даже не думала ещё, что за слабачку принимаешь? — Она вырвала свою ладонь, сложила руки на груди и с гордо поднятым носом пошла к кассе. Хмыкнув ей вслед, парень пошел за ней, прожигая тяжелым взглядом других особей мужского пола, которым нравилась его личная официантка. Да, он жуткий собственник, да, он фетишист-извращенец, да, он безумно влюблен в эту неприступную глыбу-президента. Что теперь с собой поделать? Остается только широко улыбаться и всячески приставать к этой самой «глыбе». — И куда пойдем? — Усуи приобнял сразу покрасневшую президентшу за талию со спины. — Можно на американские горки, хочу посмотреть на твою выдержку. — Ха-ха, посмотрим, кто ещё первый сдастся. И руки убери! — Такуми поднял две руки в примирительном жесте. Они взяли два билета на горки и ещё парочку аттракционов и отправились к огромной площадке, где и стояли американские машинки. Немного побранившись, они оба сошлись во мнении, что надо сесть в самую первую машинку на самый первый ряд, потому что ощущения ярче. Вот они пристегнулись, и на лице парня появилась довольная хищная улыбка. Он был похож на доброго довольного кота. — Чего улыбаешься? Лучше бы держался крепче. Спасать не собираюсь, — буркнула Мисаки, незаметно сильнее сжав руками железную ручку перед собой. — Посмотрим ещё, кто кого, президент, — хмыкнул юноша, и тут же раздался предупредительный гудок. Девушка неосознанно ещё сильнее вцепилась в ручку. И пускай она не боялась вступить в борьбу с маньяками и насильниками, но на американских горках она каталась лишь раз, и такая высота с виражами её пугала. На втором круге из трех Миса все же не выдержала, и из плотно сжатых губ вырвался вскрик ужаса. Такуми среагировал моментально, тут же притягивая девушку к себе и пряча её личико у себя на груди. Она сильнее прижалась к нему, когда машинки рванули вниз по наклонной в сопровождении постукивания колес и диких визгов других пассажиров. — И все же я выиграл, президент, — Усуи довольно усмехался, глядя на лужицу под названием «Аюдзава Мисаки». — Идиот, — булькнула жижа, медленно принимая форму убитой и растрепанной девушки, тем самым пугая проходящий мимо народ. — А так ты ещё милее, Миса, — прошептал парень, подхватывая покачивающуюся школьницу за талию и сопровождая её в таком положении до ближайшей свободной лавки. — Сейчас воды принесу, посиди тут и никуда не уходи. Юноша скрылся из виду, а президент повержено понурила голову, внутренне проклиная себя за то, что показала слабость перед Усуи. Неожиданно раздался хрипловатый баритон. — Девушка, а девушка, а ты тут одна гуляешь? — Перед ней стояло три парня, которые плотоядно ухмылялись, глядя на растрепанную горничную в белом платье. — Не вашего ума дело. — Мисаки грозно посмотрела на троицу, сверкая глазами. — Будь поласковее, и мы отплатим тебе тем же. — Рука одного из извращенцев потянулась к девушке, как была силой отбита кем-то пятым. — Эй, пацан, жить надоело? — Они горой возвысились над троедурками, которые не менее грозно посматривали на них. — Подожди, это же… это же Сироян и его банда! Валим, парни! Троих извращенцев как не бывало, зато другие три теперь пускали слюни и лучи всемирного счастья при виде обворожительной официантки. — Миса, а ты почему не на работе? — пропел Икуто, превращаясь из высокого красивого юноши в бесхребетную жижицу ростом не выше скамейки. — Парни, сегодня она занята. — Теперь в поле зрения появился Усуи с бутылкой холодной воды и сахарной ватой. — Но… — Прощайте! — Троедурки, расстроенные таким поворотом, лениво потекли в сторону злосчастных американских горок, так же распугивая гуляющий народ. — Спасибо, — пробубнила она, быстро откупоривая бутылку и осушая её наполовину, моментально чувствуя себя лучше. — Держи. — Он протянул ей объемную зеленую сладость на палочке. — Угу. — Она неохотно подцепила кусочек и отправила в рот. — Довольно вкусно. — Дай-ка мне. — Он наклонился к ней и облизал губы, сладкие от сахарной ваты. — Маньяк! — Она покраснела и отодвинулась под заливистый смех Такуми. — Куда сейчас пойдем? — После часа прогулки по парку аттракционов, где парень умудрился незаметно для девушки выиграть громадного медведя в тире, они неохотно двигались под палящими лучами полуденного солнца, крепко держась за руки, тем самым вызывая внутренние противоречия у Мисы. — Есть хочется. Некоторые мне не дали даже позавтракать, — бурчала Мисаки, уткнувшись лицом в мягкую игрушку. — Что же, пошли в кафе. — Он потащил её по улице под недовольные вскрики «Я могу сама! Пусти! Чертов извращенец!»***
Солнце уже клонилось к горизонту, а погода стремительно портилась. По новостям передали штормовое предупреждение. До дома Мисы было очень далеко, что не сказать о доме Усуи, так что девушке пришлось смириться и остаться в чужом доме наедине с извращенцем. Матери она рассказала все как есть, упустив момент, где именно и с кем именно она, вскользь намекнув, что она будет в безопасности и все будет хорошо. — Проходи. — Он отворил дверь как раз тогда, когда за окном ударила первая молния, освещая темную комнату с одним диваном и столом, и моментально полил дождь, стуча по подоконнику и стеклу огромного окна. — Вовремя мы пришли. — Мисаки упала на диван, устало осматриваясь вокруг. Ничего нового не появилось с её последнего посещения, когда она варила ему… кашку, да и вообще ухаживала за ним. «Черт, вот опять глупый румянец!» — выругалась девушка, прижимая холодные руки к пылающим щекам. — Все в порядке? Неважно выглядишь. — Парень поставил две чашки горячего чая на столик. — По радио передали, что шторм будет до завтра, так что ночевать будешь у меня. — Ещё чего! С тобой в одной квартире? Да ни за что! — Миса. — Он прижал её к спинке дивана, нависая сверху, тем самым пугая её ещё больше. — Я не пущу тебя никуда в такую погоду, и спать мы будем вместе, на этом самом диване. — И извечная довольная ухмылка. — Чертов пришелец-извращенец! Слезь с меня! — Хорошо. Ты пока пей чай, а я в душ. — Он ушел, но потом обернулся и добавил. — Захочешь присоединиться — дверь открыта! — Маньяк! Не буду я так делать! — Она отвернулась к окну с пылающими щеками и ушами, наблюдая за отвратительной погодой на улице.***
Они разложили диван и теперь лежали вместе. На Мисаки была натянута самая длинная и большая рубашка Такуми, а он сам спал в домашних штанах с оголенным торсом. — Первый раз вижу Мису-тян в своей постели, да и ещё в таком виде, — мечтательно протянул парень, притягивая возмущающуюся на все лады девушку к себе за талию и крепко обнимая. — Спокойной ночи, Миса. — Он поцеловал её легко в губы и уткнулся носом в шею, почти сразу засыпая, что не сказать о смущенной таким положением дел и тел школьнице. «Дурак, извращенный дурак, точно фетишист, но люблю ведь». — Она смотрела краем глаза за окно, где бушевала непогода. На улице холодно и склизко, а здесь приятно и тепло. Первый раз Аюдзава почувствовала себя на своем месте — в объятиях этого извращенного маньяка. Извращенного, но любимого. «И тебе спокойной ночи… милый», — она улыбнулась и, робко приобняв оголенные плечи юноши, уснула.