The Return of the King(Возвращение Короля)

      Хотя на поверхности Твайлайт Спаркл была спокойной и собранной, внутри она паниковала сильнее, чем Флаттершай на публичном конкурсе по орфографии. Честно говоря, она беспокоилась о свидании и волновалась из-за каждой мелочи, такой как цвет занавесок или размещение букета. Затем она задумалась о том, какой шампунь использовать, её прическа и понравится ли Сомбре помада. Что-то, что дало ей спокойствие, было тем фактом, что десерт вышел отлично, благодаря её исследованиям и кулинарному мастерству Пинки Пай. Теперь ей предстояло проверить, правильно ли она поступила.       Грандиозное появление Твайлайт не могло превзойти ее ожидания больше, чем это произошло, если судить по реакции Сомбры. На протяжении всего свидания он не мог оторвать от неё глаз, и она должна была благодарить Рарити, хотя единорог настаивала, что Твайлайт сделала большую часть работы. Несмотря на это, взгляд Сомбры, следивший за её фигурой, был захватывающим, и она никогда не чувствовала себя более красивой или желанной, чем сейчас. Честно говоря, Рарити также проделала потрясающую работу над Сомброй, костюм привлек внимание к его красивым чертам лица, особенно к глазам, которые она всегда находила очаровательными. Его улыбка, с клыками или без, колебалась между теплой, нежной и бесстыдно похотливой.       Большую часть времени они проводили в молчании, но то, что им было так комфортно молчать, говорило об их отношениях. Всё говорили глаза и ласки Сомбры, его прикосновения были мягкими, но оказывали нужное давление, а взгляд-влюбленным и несколько распутным. Ни один жеребец никогда не обращал на неё такого внимания, даже Флэш Сентри, который открыто выражал своё искреннее восхищение её внешностью. Всю свою жизнь Твайлайт непреднамеренно окружала себя более привлекательными подругами и не привыкла к такому вниманию, но приветствовала его. А почему бы и нет? Это была великолепная молодая кобыла с жеребячьими бедрами и пухлым задом, за который любой жеребец убил бы. "Ого, откуда это взялось?"       Возможно, вся стимуляция от восхищения Сомбры переполняла её голову эндорфинами и усиливала её собственное чувство физической желанности. Она глубоко вдохнула, вдыхая аромат черной смородины Сомбры и соснового шампуня, а также густой, аппетитный мускус жеребца. Её грудь сжалась, сердцебиение участилось. Сомбра наклонился вперед, его губы нашли её собственные, и она пригласила его прикоснуться, желая исследовать жеребца, её жеребца. Как только их губы встретились, Твайлайт представила себе фейерверк, взрывающийся на заднем плане.       Внезапно Твайлайт смогла сосредоточиться только на Сомбре, но обнаружила, что тонет во внешних раздражителях. Яркая краснота занавесок, аромат дыхания Сомбры, когда его воздух вливался в нее, текстура его губ, ощущение его блуждающих копыт. Она была в буре чувств и наслаждалась каждой секундой. Все началось медленно и нежно, вскоре перешло в небрежную, разжигаемую страстью битву чмоканья губами и ощупывания губ. Каждое подавленное чувство рушилось, как ряд домино, уступая место новой стороне Твайлайт, о существовании которой она даже не подозревала. Теперь она была голодной тигрицей с примитивными инстинктами, рыщущей в поисках своей пары, чтобы выполнить свою главную функцию.       Отдавшись наслаждению, она смутно осознала, что ее магия течет наружу, заключая в себе всю комнату и упиваясь свободой. Пламя на верхушках горящих свечей расширилось, выпрыгивая из фитилей, чтобы прогнать тьму, чтобы королевские стражники могли засвидетельствовать их страсть. Зверь Твайлайт был освобожден из клетки, скованный годами неуверенности в себе, её запреты вырвались на свободу и схватили объект её привязанности. О, Сомбра более чем удовлетворительно разжигал огонь своего пыла, но для кобылы этого было недостаточно. Она хотела большего, нуждалась в большем.       Внезапно Сомбра отпрянул назад, без сомнения, чтобы наполнить легкие потерянным кислородом. Это вызвало тихое хихиканье у Твайлайт, и в ее голове возникла озорная идея. Легко взяв зубами нижнюю губу Сомбры, она оттянула её назад, приложив к ней достаточно напряжения, чтобы сделать её одновременно приятной и болезненной, а затем отпустила. Выражение его замешательства и возбуждения было более приятным, чем можно было выразить словами. Трепеща ресницами, Твайлайт вылила всю свою сдерживаемую похоть в её взгляд, гарантируя, что она была идеальной картиной женского обольщения.       В завершение всего она одарила его непристойной ухмылкой, безмолвной мольбой о том, чтобы он признал её своей, чтобы испытать всё он должен был предложить ей, когда щелкнул выключатель и туман в голове Твайлайт рассеялся. Ее голова откинулась назад, когда воздух наполнил её легкие. Словно очнувшись от сна, она быстро заморгала, её глаза привыкли к окружающей обстановке, когда свет от свечей медленно потускнел, их пламя уменьшилось до прежнего размера. Она быстро обнаружила, что Сомбра ошеломленно смотрит на неё, и осознание этого ударило её по лицу. Она чувствовала себя грязной, стыдясь шоу, которое она устроила, и того, как отчаянно она выглядела.       Копыта подлетели ко рту. Что на неё нашло? Как будто она была совсем другим пони! — Я… мне так жаль! Я не знаю, что на меня нашло!       Твайлайт была уверена, что вот-вот расплачется, когда почувствовала, как два копыта нежно подхватили её копыта и ласкают их как можно нежнее. Она обнаружила, что Сомбра улыбается ей, его глаза и улыбка излучали любовь. Он не сердился на неё и не обижался; между ними ничего не изменилось. — Все в порядке, Твайлайт. На самом деле я наслаждался моментом. — Н-неужели? Твайлайт была потрясена, тронута и возбуждена одновременно. — М-м-м… Не нужно смущаться. Когда ты рядом со мной, в этом никогда нет нужды.       И снова его нежный взгляд пронзил её душу, глядя на неё, как на драгоценный камень. Часть её чувствовала себя недостойной его преданности, но более сильная, более уверенная часть сияла на пьедестале, на котором Сомбра поместил её. Почему она не может наслаждаться этим? С тех пор как она стала принцессой, Твайлайт чувствовала себя неуютно, была подавлена даже титулом и все еще нервничала, когда кто-нибудь обращался к ней так. Было ли это действительно потому, что она не хотела, чтобы ее считали отличной от обычной пони, или это было из-за того, что она не хотела быть поставленной на один уровень с принцессой Селестией? Несмотря на это, она чувствовала себя счастливой, когда её жеребец смотрел на неё так. Мой жеребец.       Её размышления были прерваны, когда один из королевских гвардейцев решил прокомментировать их нежный момент. Дурак! Разве работа охранника не в том, чтобы его не видели и не слышали? Она должна запереть его в частоколе за то, что он осмелился так обращаться к ним! Твайлайт моргнула, снова сбитая с толку и потрясенная ее агрессивным ходом мыслей.       Когда Сомбра зарычал на стражника своим обычным грубым тоном, Твайлайт почувствовала жар, исходящий из её груди…и нескольких других мест. Однако это не соответствовало этикету, и она поспешила отчитать своего друга-жеребца за грубость, какой бы горячей она себя ни чувствовала. Как оказалось, единственное, что было лучше, чем видеть Сомбру властным, — это то, что Твайлайт командовала им. Это было волнующе знать, что, возможно, самый опасный пони на свете был под её контролем, и она наслаждалась этим. Это заставляло ее чувствовать себя кобылой. Нет…принцессой.       После извинений Сомбры перед молодым гвардейцем, Глиминг Хелмом, Пинки Пай восприняла это как сигнал вернуться на сцену с металлической тележкой, которая содержала их ужин. Изысканный аромат грибного супа был положительно аппетитным и служил напоминанием никогда не пропускать обед снова, независимо от беспокойства. Маленькое шоу Пинки, пока она накрывала на стол, было забавным, особенно то, как Сомбра недоверчиво уставился на земную пони. До сих пор он понятия не имел, как Пинки делает все то, на что она способна, но это не стоило того, чтобы получить головокружительную мигрень.       Некоторые тайны лучше не разгадывать.       Пара поужинала в молчании, что было вполне нормально для Твайлайт и только укрепило её чувства к Сомбре. Однажды она спросила свою мать Твайлайт Велвет, откуда та знает, что её отец-тот, кто ей нужен. Старшая Твайлайт ответила: — Большинство пар думают, что разговор-лучший способ установить контакт, но это не так. Пони все время разговаривают, но большую часть времени это просто много шума. Найт Лайт и я так же довольны тем, что ничего не говорим. Когда ты делишься минутой молчания с каким-то пони, именно так ты знаешь, что он особенный. Если вы оба достаточно комфортно друг с другом, чтобы не сказать ни слова, то вы оба можете говорить друг с другом, когда это действительно имеет значение.       Покончив с супом, Пинки вернулась, чтобы забрать тарелки, и Твайлайт почувствовала, как её волнение растет после первого удивления. Видя, как Сомбра упустил из виду тысячелетние удивительные вещи, она решила буквально принести на стол что-то современное. Вскоре Пинки вернулась с двумя дымящимися какелонами и горшками для фондю, вилками, бутылкой вина, двумя бокалами и мисками с различными закусками. Она установила его так же быстро и так же эффективно в своем обычном стиле Пинки Пай, даже надела салфетки на их шеи. Сомбра недоуменно уставился на Твайлайт, и это выражение всегда вызывало у неё улыбку. На самом деле он был довольно милым, когда был смущен. — Что это за "фондю", о котором ты говорила? — Ты увиди-и-ишь! — Твайлайт ответила нараспев.       Сомбра фыркнул и закатил глаза, но довольная ухмылка осталась. — На сегодняшний вечер, — начала Пинки, снимая крышки с горшочков с фондю, — У нас есть фондю из гауды и чеддера с различными крендельками, хлебом, яблоками, грушами, брокколи и жареным картофелем. На закуску-хорошая бутылка белого вина, хотя лично я предпочла бы виноградную содовую. — Спасибо, Пинки! Все выглядит великолепно! — Твайлайт наклонилась вперед, чтобы вдохнуть аромат пузырящейся гауды. — Спасибо, — добавил Сомбра, глядя на дымящуюся кастрюлю с чеддером. — Не за что! Наслаждайтесь! — Как и прежде, Пинки метнулась прочь, видимо, готовя Сомбре «сюрприз».       Твайлайт взяла вилку для обмакивания с помощью своей магии, наколола на неё кусочек яблока и слегка намазала сыром. Затем она подула на него и отправила яблоко в рот, издав довольный стон. Сомбра с любопытством передразнил её, но выбрал жирную жареную картошку и обмакнул ее в сыр чеддер. Твайлайт перестала жевать, чтобы посмотреть на него, почти ошеломленная картофелиной, которая была утоплена в сыре и засунута в рот её друга-жеребенка. Это было почти отброшено громким восторгом Сомбры от блюда, но она ничего не могла с собой поделать. — Ну и как? Сомбра оскалил зубы. — Великолепно. Ты выбрала…мудро. Она смотрела, как он опускает ломтик хлеба в кастрюлю с гаудой. — Это, гм…много сыра… — Именно так, как мне нравится. В моей деревне сыр был необходим во время каждого приема пищи. — Я просто очень люблю сыр… — Твайлайт съежилась от горячей гауды, капающей с хлеба — …Но не тогда, когда он в огромных количествах. Вот почему я боюсь…гм, я не люблю кесадильи. Сомбра приподнял бровь и сглотнул. — А что такое «ки-са-ди-льи»? — Кесадилья — это мексиканская еда. По сути, это кусок тонкого хлеба, завернутый в сыр, помидоры, листья салата, перец и фасоль. — Звучит восхитительно. — Я не фанатка. Единственное, что пугает меня больше, это… — Твайлайт прикусила губу и отпила немного вина. Сомбра, однако, не отпускал его. — Это…? Твайлайт сглотнула и постучала копытами по столу. — Обещаешь не смеяться? — Я постараюсь этого не делать. — Хорошо, — выдохнула Твайлайт. — Я боюсь божьих коровок.       Сомбра моргнул, а затем громко расхохотался, откинув голову назад и стукнув копытом по столу. Королевские стражники по всей комнате разразились хихиканьем, Глиминг Хелм и безымянная кобыла хихикали про себя, как школьники. Твайлайт хмыкнула и прищурилась, глядя на Сомбру, который теперь задыхался. — Ты обещал, что не будешь смеяться! — Вообще-то, — выдавил Сомбра между вдохами. — Я только сказал, что постараюсь этого не делать. Я никогда ничего не обещал. Твайлайт вскинула копыта. — Ну, я так рада, что моя глубоко укоренившаяся фобия тебя забавляет! Похлопав себя по груди, Сомбра усмехнулся, прежде чем принять более серьезное выражение. — Мне очень жаль, Твайлайт. Я не хотел тебя обидеть. — Твайлайт скрестила передние копыта и отвернулась от него. Затем она услышала, как он откинулся на спинку стула и вздохнул: — Когда я был жеребенком, я боялся…коров. Твайлайт резко повернулась и уставилась на него. — Что? Умбр смотрел куда-то в пространство, его лицо выражало персону, которая делает что-то, к чему её принудили. — Просто у них были большие глупые глаза, которые следили за тобой повсюду.       Твайлайт поразмыслила над этим, прежде чем фыркнуть, и фыркнула не изысканно, как можно было бы ожидать от Рарити, а по-честному, по-свинячьи. Последовал неистовый смех, из тех, что разрывают внутренности и заставляют вас с трудом дышать. Слезы навернулись ей на глаза, и она несколько раз кашлянула, прежде чем продолжить хохотать. Сомбра мог только смотреть с притворным презрением; он начал это, и что происходит, то происходит. Он бросил на Глиминг Хелма предупреждающий взгляд, когда молодой жеребец присоединился к нему. — Ты уже закончила? — Я…пфф! П-прости! Извини-бвах-ха-ха! Ладно, ладно, с меня хватит! — Твайлайт вытерла слезы с её глаз, самая большая, самая глупая улыбка приклеилась к её лицу. Ещё несколько вдохов-выдохов, и к ней вернулось самообладание. — Гм! В любом случае, было очень мило с твоей стороны поделиться этим со мной. — Она скользнула копытом к его копыту, и он принял его, обвив её копытом. — Ну, я не мог допустить, чтобы ты подумала, будто я над тобой смеюсь, — проворчал Сомбра. — О, ты такой милый! — Твайлайт заворковала и чмокнула его в щеку, а затем еще несколько раз поцеловала для пущей убедительности. — Мва! И именно поэтому я люблю тебя.       Оба пони пошли шомполом-прямо. Неловкая тишина наполнила воздух, заставляя любую деятельность вокруг них резко остановиться. Свечи слегка шипели на концах фитилей, когда дыхание безмолвных стражников стало более явным после внезапной тишины. Твайлайт уставилась на Сомбру, который широко раскрытыми глазами смотрел ей в глаза, его грудь вздымалась и опускалась, и быстро вспыхивала. Сомбра сглотнул, его губы слегка чмокнули. — Что ты сказала?       В его тоне не было ничего отрицательного, ни шока, ни страха, только любопытство с оттенком надежды. Красные, нежные глаза удерживали взгляд Твайлайт, так что она не могла отвести взгляд. Эти три коротких слова вылетели из ее рта так небрежно, как будто она говорила их ему раньше. Это было страшно, волнующе, но, прежде всего, правильно. Менее чем тонкие чувства Сомбры к ней были с самого начала, но со стороны Твайлайт она была более неуверенной в том, как она относится к умбру.       Интрига превратилась в дружелюбие, дружелюбие переросло в фамильярность, а фамильярность расцвела в привязанность. Она знала, что Сомбра нравился ей уже некоторое время, он возбуждал ее, но это выходило за рамки простого физического влечения. Просто быть рядом с Сомброй, разговаривать с ним, смеяться вместе с ним, разделять его радости и страдания значило для Твайлайт больше, чем все, что она когда-либо чувствовала к жеребцу. Он был бывшим тираном, темным колдуном, работорговцем, отцеубийцей и, возможно, сорорицидом*. Но он также был способен на сострадание и любовь, проявляя верность и преданность тем, кто был ему дорог.       Больше никакой нерешительности или самоанализа. — Я сказала… — начала Твайлайт, поднимаясь в кресле так, что они оказались всего в нескольких дюймах друг от друга, их дыхание смешалось… — Я люблю тебя.       Красные глаза, которые она так любила, затуманились, слезы потекли по щекам Сомбры. Его копыто слегка задело её щеку, его легкая, как перышко, ласка заставила сердце Твайлайт сделать сальто назад. Он наклонился, и их губы встретились, прежде чем встретиться. За этим не было никакого желания, только молчаливое обещание, которое они дали ещё до того, как с её губ сорвались слова, которые привели к этому моменту. Обещание любить друг друга.       Они одновременно отстранились, их целомудренный поцелуй был коротким, но сильным. Их лица оставались близко, глаза были закрыты, а дыхание горячим и тяжелым. Улыбка тронула их губы, а затем последовал смешок, когда они просто смотрели друг на друга. Ничего не нужно было говорить. Это был их момент. — О-о-о, это было так мило! ..... И этот момент исчез.       Они одновременно обернулись и увидели Пинки Пай, прижавшую копыта к щекам, её мерцающие голубые глаза стали почти карикатурными. Так или иначе, они оба ожидали этого. — Вы двое так мило смотритесь вместе! Я не могу дождаться, чтобы устроить тебе вечеринку «Я-только-что-сказала-своё-первое-я-люблю-тебя»!» — Они смотрели, как она дико прыгает по комнате, скандируя: — Твайбра! Твайбра! На это они лишь пожали плечами. Просто Пинки была Пинки. — О-о-о-о, — протянула она, обхватив передними копытами их плечи. — Когда свадьба?!       Их лица тут же покраснели. Сомбра начал жадно пить вино, его глаза умоляли Твайлайт ответить на вопрос, так как он был слишком занят, чтобы сделать это. Твайлайт нервно усмехнулась. — Ха-ха-ха…эм, Пинки? Тебе не кажется, что еще слишком рано говорить о браке? Улыбка Пинки несколько померкла. — Что вы имеете в виду? Ты любишь Сомбру, Сомбра любит тебя! Каждый знает, что брак - это следующий шаг! О-о-о, могу я быть кобылой ответственной за цветы? Нет, подожди, я хочу быть поставщицей! Допив свой напиток, Сомбра откашлялся. — Пинки? Разве на десерт не было что-то особенное? Розовая кобыла практически выпрыгнула из шерсти. — Ну конечно! Я забыла про десерт!       Она снова исчезла, оставив после себя облако в форме Пинки и облегченно выглядящую Твайлайт. Аликорн откинулся назад и выдохнул. — Быстро соображаешь, Сомбра. — Спасибо, драгоценная, — улыбнулся Сомбра, и его улыбка дрогнула. — Не могла бы ты повторить? Пожалуйста. Твайлайт едва сдержала смех от его почти кокетливого тона. — Я люблю тебя. Его копыто массировало ее переднее копыто. — Я тоже люблю тебя, Твайлайт Спаркл. Их снова прервало розовое пятно, на этот раз вращающееся в закрытом блюде. Пинки широко подмигнула Твайлайт, когда ее копыто задрожало над клошем. — А на десерт я дам вам… Клоша сдернули, и перед ними оказалась буханка ржаного хлеба с ежевикой, пропитанная медом. — …svássbrauð!       Обе кобылы повернулись, чтобы посмотреть на Сомбру, который поднялся со своего места, разинув рот и стуча копытами по полу, когда подошел к повозке. Сомбра нерешительно потянулся за хлебным ножом рядом с ним, движение, которое заставило королевских гвардейцев подготовить оружие, но предупреждающий взгляд Твайлайт заставил их всех отступить. Сомбра почти благоговейно уставился на буханку, нож завис над ее концом. Он нудно разрезал хлеб и взял кусок. После нескольких вдохов он положил кусок в рот и начал жевать.       К их изумлению, Сомбра заплакал, его грудь тяжело вздымалась, а по лицу текли ручейки. Твайлайт была готова проверить его, когда он улыбнулся, даже издал легкий смешок, когда он жевал и глотал. Похоже, им с Пинки предстояло похлопать себя по спине в знак самовосхваления. — Как? Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил Сомбра. — Ну, я вспомнила, что ты упоминал что-то об особом хлебе, который твоя мать делала тебе в качестве угощения, но я не могла вспомнить, как ты его называл. Поэтому я немного покопалась в архивах и нашла несколько упоминаний об этом «svássbrauð» и искала, пока не нашла рецепт. Об остальном позаботилась Пинки. А ты как думаешь?       Сомбра притянул Пинки в самое большое объятие, какое Твайлайт когда-либо видела, потому что Сомбра не был большим поклонником объятий. У неё потеплело на сердце, особенно когда Пинки хихикнула и обняла его в ответ. Поставив земную пони на землю и даже потерев голову на всякий случай, Сомбра подошел к Твайлайт, и та приготовилась к Великолепию: Часть 2. Вместо этого он поднял ее в воздух так, что их глаза встретились, его губы сложились в луч, полный обожания. — Думаю, сейчас я люблю тебя больше, чем пять минут назад.       Его губы прижались к её губам неожиданно, но это был приятный сюрприз. Неплохо на десерт.