А снег продолжал падать...

Я стоял на парковке около мотоцикла и сжимал в кармане кожаной куртки бархатную коробочку, которую носил с собой везде уже целую неделю. Я надеялся, что Гвен прочла смс о том, что у меня отменили лекцию, и сможет уделить хотя бы несколько минут, выйдя из своего университета. Сегодня было 6-е апреля. Ровно два года назад мы познакомились с ней, и жизнь разделилась на до и после. Почти сразу я понял, что готов пойти за этой девушкой на край света, но так и не решился до сих пор сделать Гвен предложение. Сначала меня останавливала ее школа, потом я ждал восемнадцатилетия. А последние полгода размышлял об этом очень часто, но боялся спешить. Ведь мы оба пока студенты, к тому же так молоды. Хотя имеет ли это значение для людей, которым суждено провести вечность друг с другом? В конце концов, еще на рождественских каникулах я принял решение подождать до второй годовщины нашего знакомства и действовать. На Рождество мама предложила нам с Рафаэлем на выбор два кольца, которые остались у нее от отца. Брат сначала отмахивался, прикрываясь тем, что жениться ему еще слишком рано, но все-таки выбрал кольцо с изумрудами. — Лесли всегда говорит, что ее сводит с ума цвет моих глаз, — довольно улыбнулся он, когда мы остались наедине. Я же без колебания принял тонкое золотое колечко с алмазным сердцем. Моим сердцем, которое навсегда принадлежит Гвендолин. Я увидел, как Гвен вышла и направилась ко мне. В джинсах и легкой синей блузке, на фоне которой ещё ярче чем обычно выделялись ее невероятные сине-голубые глаза. Такая радостная и сияющая, что широкая улыбка сама собой расползлась на моем лице. Сердце по-прежнему билось чаще, как и на протяжении всех двух лет, стоило только Гвенни появиться. Я пошел ей навстречу, заключил в крепких объятьях и, не давая ничего сказать, накрыл ее мягкие медовые губы поцелуем. Она нежно отстранилась и смущенно опустила глаза. — Я соскучился, — прошептал я на ухо, вдыхая аромат ее тела, затуманивающий разум. — Я тоже, но у меня всего пара минут, — сказала Гвен и сделала шаг назад. — И я должна успеть тебе кое-что сказать за это время, — она улыбнулась. — Какие у тебя были планы на вечер? Коробочка с кольцом в моем кармане будто потяжелела. Я планировал этот вечер уже давно, подбирая варианты свидания, и остановил свой выбор на уютном ресторанчике недалеко от церкви Святой Троицы, где все началось. — Я все также хочу пойти с вами на свидание, мисс Шеферд, — улыбнулся я в ответ. — Как на счет свидания в прошлом? — в ее глазах заплясали лукавые огоньки. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — Гвенни мило сморщила свой носик, ожидая ответа. Я поднял брови. — Почему в прошлом? Ты снова хочешь наведаться к Люси и Полу? С тех пор как Алестер заколол Гвендолин, а меня пристрелил мистер Уитмен, выпустив всю обойму, наши жизни как простых смертных закончились, поэтому в элапсациях больше не было нужды, также как и у графа, когда время его жизни истекло. Жаль, узнали мы об этом только через полгода, когда я опоздал к хронографу, задержавшись на семинаре в университете. — Просто доверься мне, — попросила она. — Хорошо, — согласился я. — Ты же знаешь, я не могу тебе отказать, а ты безнаказанно этим пользуешься, — я чмокнул Гвен в нос. — Супер! — воскликнула она и подарила мне краткий поцелуй в губы. — Встречаемся в шесть у меня дома, и захвати с собой что-нибудь потеплее, и желательно, подходящее для начала 90-х. Думаю, тот джемпер, что я подарила тебе неделю назад, будет кстати. Я изумленно смотрел на нее, пока она, удовлетворенная моей реакцией, пятилась к зданию университета. — Просто доверься мне, — повторила она, а потом добавила одними губами, — люблю тебя.

***

Я без стука вошел в комнату Гвендолин на третьем этаже дома 81 на Бурдон-Плейс и увидел, как она поправляла серый свитер, стоя перед зеркалом. Черные волосы струились по плечам, переходя на лопатки, а ткань подчеркивала все изгибы ее тела. — Цвет маренго, — сказал я, а в голове вспыхнуло воспоминание, в котором Гвен стояла перед зеркалом в ателье мадам Россини в расшитом сером платье два года назад. — Фальк когда-то говорил, что мне идет этот цвет, — она повернулась и хихикнула, глядя на меня. — Что это за куртка? — А что с ней не так? Ты сама сказала одеться для начала 90-х, — на мне была кожаная куртка с широкими рукавами и талией. — Это папы. Мама отдала мне ее еще в 2011-м, когда мы с ней помирились. Гвендолин подошла и бережно провела ладонью по молнии. — То, что нужно. Ты готов? — Готов, если ты готова, — ответил я привычной фразой. Мы шли от дома Гвендолин по Мэйферу, прыгнув прямо около входной двери, оставляя хронограф под присмотром мистера Бернхарда. На дворе был вечер 29 декабря 1990-го, семейство Монтроузов разъехалось на выходные, поэтому при приземлении в прошлом нас никто не застал. — Ты решила прогуляться по предновогоднему Гайд-парку? — поинтересовался я, так и не понимая, что задумала Гвендолин. На улице было свежо, тонкий слой снега покрывал землю, начиная таять под колесами машин. Маленькие снежинки искрились под светом фонарей, продолжая падать с неба, но, скорее всего, к утру уже не останется их следа. — Нет, мы здесь за другим, — она хитро улыбнулась. — Помнишь, ты как-то сказал мне, что снова хотел бы увидеть отца? Я кивнул. — Ты же знаешь, что он был не в курсе до моего рождения, в отличие от твоего дедушки. Мы не сможем также мило поговорить, как ты с лордом Лукасом. К тому же он жил в Нью-Йорке, лишь изредка вырываясь к маме. В основном, она ездила к нему, — с легкой горечью сказал я. — Да, но Селина мне рассказала, где мы точно сможем его застать, — энергично произнесла Гвен. — Гвендолин, я когда-нибудь говорил тебе, что ты самая непредсказуемая из всех девушек, что я знаю? — спросил я, наконец, догадавшись, что она задумала. — О, да, — она звонко рассмеялась. — И не раз. — Тебе не кажется, что это их личное дело, их вечер, когда папа сорвался и неожиданно приехал делать предложение спустя две недели после знакомства? — спросил я, останавливаясь и притягивая Гвенни к себе. Кажется, сейчас был подходящий момент, чтобы, наконец, задать ей тот самый вопрос. — Подожди, — она высвободилась и потянула меня за руку дальше по улице. — Твоя мама сказала, что в тот вечер, когда они были в кафе, Сэм ненадолго выходил, пока она отлучалась, и стоял там с каким-то мужчиной, — она многозначительно посмотрела на меня. — Думаешь, это был я? — фыркнул я. — Нам никто не мешает проверить, — весело произнесла она. — К тому же, мы уже пришли. Мы остановились на тротуаре, и я посмотрел через большие окна в освещенный зал кафе, находящееся на противоположной стороне улицы. Я нашел глазами столик, за которым сидел мой молодой отец в деловом костюме, а напротив него — мама в вязаном синем платье. Мама чему-то улыбалась, теребя в руках салфетку, не отводя взгляда от отца, который что-то рассказывал, активно жестикулируя. Так странно было видеть его впервые за одиннадцать лет. И, что скрывать, так здорово. — Спасибо тебе, — я сжал ладонь Гвендолин в своей руке. В ответ она нежно погладила мое плечо второй рукой. Вдруг моя мама встала из-за стола и куда-то пошла. Я во все глаза наблюдал за отцом, который начал нервно барабанить пальцами по столу. Улыбка ушла с его лица, забирая с собой уверенность, уступая место напряженности. — Иди, — шепнула мне Гвен. — Больше никого нет на этой улице. Это точно был ты. Мы вместе перешли дорогу, пока папа широкими шагами пересекал зал. — Я пойду и закажу себе чашку кофе, — подмигнула мне Гвен и скрылась за дверью. Я стоял и не понимал, как вести себя с отцом, который был лишь на пять лет старше меня и даже не подозревал, что встречи с ним ждет старший сын. Он вышел и глубоко вздохнул. — У вас не найдется закурить? — обратился он ко мне, подходя ближе. У меня перехватило дыхание от звука его голоса. Того самого, что навсегда сохранился в памяти: музыкального мягкого баритона. — Нет, извините, я не курю, — ответил я, после чего нервно сглотнул. Но отец ничего не заметил. Было видно, что и сам он на взводе. — Я тоже, — он усмехнулся. — Просто я наконец-то закончил сегодня утром важные переговоры и приехал к женщине, с которой знаком всего две недели. Он посмотрел на меня, я в ответ одобрительно кивнул, после чего он продолжил: — Мне кажется, точнее, я знаю, что эта женщина — лучше всех на свете. И я бы хотел провести с ней всю жизнь. Но я сомневаюсь в том, что она относится к этому также. Я даже кольцо купил, самоуверенный идиот, — он достал из кармана пиджака бархатную коробочку и открыл ее. Я уже знал, что увижу, но все равно был слегка шокирован видом того самого кольца, что лежало сейчас в кармане отцовской куртки, надетой на мне. — Наверное, я слишком спешу, — он провел дрожащей рукой по волосам, второй убирая коробочку обратно. — Но она забрала мое сердце за океан. — Лучше сделать и жалеть, чем уехать, ничего не выяснив, — сказал я, желая вселить уверенность в отца. Он внимательно посмотрел на меня. — Вы правы, — согласился он, после некоторого молчания. — Сэм, — он протянул мне руку. — Гидеон, — я пожал его тёплую ладонь. — Редкое имя. И классная куртка, — он усмехнулся, — у меня такая же, только новее. Совсем недавно купил, — уже расслабленно говорил папа. — А так и не скажешь, что вы носите такие вещи, — я кивнул на его деловой костюм. — А, это, — он махнул рукой. — Иногда так нужно отвлечься, и в этом мне хорошо помогает езда на мотоцикле, для которой я и приобрёл куртку. — Понимаю, и мне, — ответил я. — Знаете, две недели иногда переворачивают всю жизнь. Я вспомнил, как два года назад в апреле определил для себя, с кем хотел бы провести всю вечность. — Да, — мечтательно улыбнулся отец и повернулся лицом к кафе. — Кажется, моя жизнь уже меня заждалась, — он сделал шаг к двери и дернул ручку. — Спасибо, дружище, — он подмигнул мне напоследок и скрылся в кафе. Я зашел вслед за ним и увидел Гвен, которая пила чай за одним из столиков. — Решила не заказывать на ночь глядя кофе, — сказала она, когда я подошел. — Ты в порядке? — Не знаю. Мы можем пройтись? Гвен кивнула и встала из-за стола, оставляя деньги. Уже на выходе я обернулся и увидел счастливое лицо мамы, в глазах которой стояли слезы, а папа в это время надевал помолвочное кольцо ей на руку. Мы молча шли по вечернему Лондону мимо Гайд-парка, держась за руки. — Я просто хотела устроить сюрприз, — тихо сказала Гвендолин, заглядывая мне в лицо. — Я не думала… — Гвенни, все в порядке, — остановился я. Она недоверчиво покосилась на меня. — Все хорошо, правда, — успокоил я ее. — Я просто задумался о том, как это удивительно: встретиться и поговорить со своим папой спустя столько лет. Пусть даже как с незнакомцем. Она улыбнулась и обняла меня. — С годовщиной, — ее дыхание пощекотало кожу на шее. — Представляешь, это я подтолкнул его сделать предложение, — поделился я. — Гвен… Она посмотрела на меня снизу вверх своими прекрасными сапфировыми глазами. — Выходи за меня? — я выпустил ее из объятий, доставая кольцо. — Это мое алмазное сердце, которое всегда будет твоим. Гвендолин переводила взгляд широко распахнутых глаз с моего лица на кольцо и обратно. И молчала. Мое сердце сжалось в ожидании ее ответа. — Знаю, тебе всего восемнадцать, и у нас вообще вся вечность впереди, но… — Да, — прошептала она, даря мне крылья, а затем улыбнулась и повторила громче, — да. — Я люблю тебя, Гвен, — выдохнул я ей в губы, страстно целуя. Я надел кольцо и теперь беспорядочно покрывал поцелуями ее лоб, глаза, виски, щеки, а она радостно смеялась. «Теперь моя навсегда» — пронеслось в голове. А снег продолжал падать на предновогодний Лондон.