Посмотри в окно!

      Сева сидел в библиотеке Белой Усадьбы, лениво переворачивая страницы ветхого тома (очередной книги по целительству).       После посвящения Полины он остался еще на год в Заречье, чтобы помогать Жабе. Ну по крайней мере, так всем говорил сам Заиграй-Овражкин. Но настоящей причиной конечно же послужила Водяная колдунья, которая захотела продолжить практики в Заречье.       Митя же вместе с Василисой перебрался в Небывалый тупик. Муромец каждую неделю приезжал в заколдованную деревню, потому что являлся неофитом Велес. Но долго там не задерживался. Теперь у Земляного мага было много дел. И пусть они с Василисой каждый месяц получали анонимные мешочки с самоцветами, работать всё же надо было.       Маргарита тоже осталась в Заречье. Их отношения со Странником стали слишком очевидными. Все огненные маги заговорщически подмигивали ей, проходя мимо, и Руян становилось не по себе. Александр Владимирович же просто не афишировал их отношений.       Вдруг раздался короткий вздох и какая-то юная колдунья проговорила своей подруге:        — Посмотри в окно!       Еще один тоненький голосок ахнул.        — Снег! Это же первый снег!        — А это значит… — раздался хитрый веселый голос колдуньи.       «Сегодня праздник Покрова!» Продолжил Сева у себя в голове. Парень тоже отвлекся от книги и посмотрел в окно, где большими, невесомыми хлопьями падал пушистый снег. Сердце сделало кувырок и забилось чаще. Ладони предательски вспотели, а на лице проступила довольная, дурацкая улыбка.       Никогда в жизни Сева так не радовался этому празднику. Никогда его так не вдохновляла и не воодушевляла эта суета. Чаще всего просто хотелось закрыться в своей комнате и не выходить, чтобы тебя никто не трогал.       Но в этом году всё было по-другому. Теперь у него появилась девушка, она не была похожа ни на одну из тех пассий, с которыми он до этого встречался. Чувства Воздушного мага к Полине не шли ни в какие сравнения с чувствами, которые он раньше испытывал к колдуньям.       Заиграй-Овражкин на несколько секунд закрыл глаза, представляя, как Феншо обрадуется, когда тот при всех подарит ей свечу. Как заблестят её глаза в темноте, как к бледным щекам прильет кровь, и как она немного смущенно чмокнет его в щеку.       По телу пробежала дрожь от этих мыслей. Захотелось встать, начать что-то делать и не сидеть на месте.       Сева не видел Полину уже неделю. Сначала он поехал на практику в лечебницу Росеника, а когда вернулся, Феншо уехала на два дня в Зорник.       После своего посвящения, Полина стала очень востребованной колдуньей. Она должна была провести пару обрядов в Зорнике, но девушка хотела еще повидаться с друзьями из Китежа, поэтому вместо одного дня уехала на два.       Феншо целую неделю планировала эту короткую поездку, и Овражкин не хотел ей ни в чем препятствовать. Даже если он всю неделю ощущал нестерпимое желание увидеться с ней, прижать её к себе!        Его тянуло к Полине с неистовой силой. И с каждой проведенной без неё минутой мысль о том, что он не может без неё жить, укреплялась в его сознании.       Сегодня Феншо должна была вернуться. Она наверняка не знала, что в Росенике выпал снег. И Сева вдруг испугался, что она приедет уставшей, не захочет с ним никуда идти. И они не проведут несколько часов в Огненном Чертоге возле отдающего теплом камина. Заиграй-Овражкин не понимал, почему ему так важно было, чтобы они вместе с Полиной присутствовали на этом «мероприятии», но что-то внутри него раз за разом повторяло тихо, не настойчиво, но четко: «Ты покажешь им всем, поставишь точку. Она твоя, а ты её. Пусть все знают!»       Воздушный колдун закрыл книгу и встал из-за стола, смеющиеся колдуньи на миг притихли, но потом сразу же начали перешептываться, иногда нервно хихикая. Сева больше не мог думать о целительстве, все его мысли были обращены к Полине.

***

      Белая Усадьба ожила, то тут, то там слышались юные радостные голоса. За большими окнами виднелась побелевшая земля. И по всему дому витал приятный аромат выпечки Розалии Павловны.       Сева быстро шел по коридору, на ходу пытаясь застегнуть манжет на рукаве черной рубашки. Вдруг парень остановился перед дверью, пригладил растрепавшиеся волосы и тихонько постучал. За стеной раздались смешки, и через мгновенье перед Севой стояла улыбающаяся Маргарита.        — Привет, — сказала огненная колдунья.        — Привет, — кивнул Сева, пытаясь за фигурой подруги рассмотреть Феншо.        — Она еще не готова, подождёшь её в коридоре? — лукаво улыбаясь, спросила Марго, но звучало это как утверждение.        — Слушай, мне всё-равно готова она или нет, — немного раздраженно проговорил воздушный. — Ей нечего стесняться… Чего я там не видел? — на лице парня проступила ехидная ухмылка.        — Потом, всё потом! Может она тебе сюрприз готовит, ну? — ответила Руян.       Из ванной комнаты послышался смешок, а затем приглушенный говор Полины:        — Да ладно, Марго, хватит его терроризировать, пусть заходит!       Сева хмыкнул и вошел в комнату, дверь за ним закрылась.        — Ты бы видела, как он измывался. Весь вспотел небось, так тебя хотел увидеть! — хитрые темные глаза посмотрели на друга, но тот лишь молча пялился в окно.       Через минуту дверь ванной комнаты распахнулась, и оттуда вышла всё также бледная Водяная колдунья. На девушке красовалось светло-голубое платье на бретельках, воздушно струящееся вниз. В отросших волосах виднелись маленькие блестящие камни. На фарфоровой, тоненькой ручке изящно переливался на свету серебряный браслет, напоминающий перекатывающиеся гребни волн.       На мгновенье сердце Севы пропустило удар, а сам колдун ощутил резкую вспышку радости. Он смущенно улыбнулся, но сразу же взял себе в руки. Он быстро, но внимательно оглядел Феншо. Ах, как же ему хотелось взять её в охапку и прижать к себе, хотелось говорить, как он скучал по ней, хотелось целовать её в розовенький носик, в потрескавшиеся от холода губы, в серые полуприкрытые глаза… Но вместо этого парень протянул руку и сказал:        — Пойдем?       Полина молча кивнула, пряча растерянный взгляд. Да, Феншо уже почти привыкла к тому, что Заиграй-Овражкин навсегда останется Заиграй-Овражкиным, тем юным колдуном, которому проще натянуть на себя маску равнодушия и отстранённости. Но Полина не могла понять, почему он всё также холоден к ней в те минуты, когда ей бы хотелось ощущать его тепло.        — Марго, ты с нами? — поинтересовался вдруг Сева.        — Не-е-ет, — смущенно протянула Марго, её щеки вмиг стали розовыми. — Я тут кое-кого подожду.        — Ну не скучай, — улыбнулась Феншо, хитро подмигивая.       Сева с Полиной шли по коридору молча, каждый думал о своем. Но вот цепкая веснушчатая рука чуть сжала маленькую бледную ручку и потянула её за собой. В следующее мгновенье пара очутилась в комнате, где тускло горели свечи.        — Куда ты м… — водяная колдунья не успела договорить, потому что Сева притянул её к себе увлекая в долгий поцелуй.       Феншо обомлела и сделалась податливой как кукла. Она уперлась спиной в стену, запуская длинные тонкие пальцы в шевелюру парня. Сева перешел от лица к шее, покрывая невесомыми поцелуями бледную, особенно тонкую в той части тела кожу. Девушка лишь в блаженстве закрыла глаза, прикусив нижнюю губу. Горячее дыханье парня вновь поднялось к лицу, а мужские руки сильнее сжали талию, притягивая к себе.        — Я так… скучал… — раздался шепот совсем рядом с ухом, щекоча кожу так, что она покрылась мурашками. Вдруг Заиграй-Овражкин прикусил мочку и Полина громко выдохнула, внизу живота сладко затянуло. Сева улыбнулся.        — Я тоже… — нечленораздельно промычала колдунья, пытаясь полностью не отдаться этим приятным чувствам.       Руки воздушного мага гладили спину колдуньи, но не опускались ниже. Сева прижимался к Полине всем телом, и девушке казалось, что вот-вот он вдавит её в стену.        — Слушай… — девушка не успела договорить, так как её губы накрыл очередной жаркий поцелуй.        — Мы пойдем на праздник Покрова? — спросила Феншо, немного отстраняясь.        — Уже как-то расхотелось, — проговорил быстро Сева и продолжил дальше осыпать поцелуями кожу девушки.        — Ну я вообще-то платье надела красивое и накрасилась. Правда наверное губная помада уже стерлась, — улыбнулась Феншо и положила руки на плечи воздушного колдуна.       Заиграй-Овражкин наконец отстранился и, быстро пробежав веселым взглядом по её лицу, ухмыльнулся и сказал:        — Точно стерлась.        — Ну пойдем! — приглаживая свои волосы, насупилась Полина.        — Ладно, ладно, если для тебя это так важно…        — Ах для меня?!        — Всё-всё, идем, — Сева загадочно посмотрел на Феншо. Ему нравилось немного выводить девушку из себя, нравилось, как она пытается не смеяться и при этом делать серьезный вид. Нравилось с ней вот так дурачиться.       Вообще Полина вдохновляла воздушного мага, теперь Заиграй-Овражкин понял, зачем было написано столько стихов о любви, зачем всё это было нужно. Люди просто не знали, как еще выразить свои чувства!       Севе нравилось молчать с ней. Нравилось просто находиться в её окружении, что-то делать, пусть даже не смотреть на нее, но чувствовать её незнакомую, таинственную силу. Парень знал, что это навсегда. Они встречались всего полгода, а казалось, что знают друг друга всю жизнь. Они так просто находили общий язык, так быстро понимали друг друга, угадывали настроения. Будто они были единым целым. Будто так было решено другими, неземными силами.       Когда пара вошла в Огненный Чертог, Сева немного приосанился, положил веснушчатую руку Полине на талию и, оглядев помещение, вдруг заметил радостно махавшую им Анисью. Феншо улыбнулась и, аккуратно сбрасывая с себя руку парня, выпорхнула навстречу к своей подруге, рядом с которой то и дело маячил угрюмый Велес, пугая своим видом всех поклонников Муромец.       Сева вздохнул, подошел к столу с напитками и взял два стакана.        — Не хватает настоек Василия. Ой, как не хватает, — послышался веселый голос сзади.       Овражкин обернулся и увидел перед собой Арсения.        — И тебе добрый вечер, — улыбнулся Сева. — Ну, где твоя дама сердца?        — Готовит свечку для тебя, — фыркнул друг. Сева отвел в сторону хитрый взгляд своих темных глаз и улыбнулся шутке.        — Ну, а как у тебя дела с Полиной? Жениться еще не надумал? — лукаво поинтересовался Арсений, отпивая из стакана.       Сева немного нахмурился. Вопрос показался ему слишком личным, но с другой стороны Арсений был его другом, пусть не таким, как Муромец, но все же другом. Но не столько характер вопроса смутил воздушного колдуна, сколько сам этот вопрос. Женитьба. Сева бы сделал предложение Полине хоть сто раз, да хоть прямо сейчас, если бы только знал, что она ответит «да». Но пока что на свадьбе Муромцев она четко дала понять, что не хочет выходить за него сейчас замуж. И парень понимал её позицию, но всё же этот нерешенный до конца вопрос болью отдавался в сердце. Овражкину хотелось поставить точку, показать всем, что она — его. А он — её. Это почему-то было слишком важным аспектом для Севы. Но он мог мириться с пожеланиями Полины, лишь бы она не передумала, лишь не бросила его, разбивая ему сердце.       Арсений, сконфуженный затянувшейся паузой, попытался что-то еще сказать другу, но потом, сославшись на какие-то дела, отошел от стола с напитками, направляясь в другой угол комнаты.       Сева вздохнул и, еще раз оглядев комнату, заметил уже родное личико Водяной, которая сидела на диване с боку от Анисьи. Парень побрел в направлении к Полине, минуя стайки хихикающих девиц.        — И тут он мне говорит: «Анисья, вы поведете за собой всё светлое сообщество, если захотите!» А я ему: «Мне бы сначала в жизни устроиться, а потом сообщества водить…» О, Сева, привет! — отвлекаясь от очередного страшно интересного рассказа, проговорила земляная колдунья.       Анисья хотела было обнять Севу и вдохнуть тонкий запах его кожи. Но по бокам сидели Дима с Полиной. Огненный маг сразу отвернулся в сторону, коротко кивнув Севе. А Полина сложила руки на животе, мол «давай, сейчас на тебя подействуют чары сирены, и ты будешь выглядеть как дурочка», а может и нотка девичьей ревности сквозила в этом жесте. Кто знает? Но в итоге Анисья лишь сдержанно улыбнулась на ответное приветствие Севы и продолжила свой рассказ.       Овражкин безмолвно протянул стакан с напитком Феншо и, немного погодя, уже пристроился рядом с ней, нежно обвив рукой её талию, и иногда щекоча ей бок. Что вызывало на её лице сдержанную улыбку, а иногда и тихий, словно плеск волн, недовольный шепот возле уха: «Ну Сева…»       Сева не вслушивался в рассказ Анисьи о беседе с Ирвингом, он блуждал где-то в своих мыслях. И иногда подолгу засматривался на Полину, чем заставлял Муромец смущенно отводить взгляд в сторону, будто такое проявление столь явной влюбленности (одержимости) считалось чем-то неприличным.       Вдруг свет в комнате потух, но вскоре на столе появились сотни маленьких огоньков. Сердце Севы радостно забилось, глаза судорожно забегали, а ладони вспотели. Парень посмотрел на Полину, а та уже с помощью магии пыталась приманить свечу. Овражкин встал и подошел к ближайшему столу, взял заветный огонек в свои руки и двинулся обратно в сторону Водяной.       Несколько девчонок (имён которых Сева даже не знал) грустно посмотрели ему в след, отставили свои свечи в сторону. Кто-то, поняв к кому именно идет воздушный маг, тяжело вздохнул.       Впервые в жизни Сева почувствовал важность этого праздника, впервые он понял, как приятно и волнительно дарить кому-то свечку вот так, не стесняясь, при всех. И как еще приятнее видеть вмиг вспыхнувшие щеки любимой девушки, радостный блеск в её глазах и донельзя красивую улыбку.       Воздушный маг остановился перед Водяной. Колдунья смущенно и неуклюже встала, пытаясь не уронить свечку. И вот их взгляды встретились. Её — немного застенчивый, но при этом игривый, и его — серьезный, но всё же пропитанный большой любовью. Им не нужны были слова, им не нужно было выкрикивать на перебой: «Я тебя люблю!» Они всё понимали… Знали, что уже на век они во власти друг друга. Огонёк свечки немного дрогнул, выводя влюбленных из «астрала». Сева, опомнившись, немного смущенно улыбнулся, наклонился и нежно поцеловал Полину в щеку, губами ощущая её теплую, тонкую, шелковистую кожу. Феншо в блаженстве прикусила нижнюю губу. Этот легкий, почти что детский поцелуй в щеку казался таким сексуальным. Потому что она почувствовала на себе влажный след от губ, почувствовала, какой необычайный смысл был вложен в этот жест, это были не те многочисленные страстные поцелуи, которыми обычно её осыпал парень, нет, это было что-то большее. Это было самое откровенное признание.       Сева тихо выдохнул, всё еще находясь слишком близко к Полине. Так, что она ощущала его дыхание на своей коже. Феншо хотела его обнять, сжать его руками так сильно, насколько это вообще возможно, и не отпускать… никогда не отпускать… Но дурацкая свечка мешала.       Полина оглядела Огненный Чертог, потом перевила взгляд на Севу, тот скучающе, даже равнодушно смотрел на Анисью и Диму, которые во всю целовались, не стесняясь завистливых чужих взглядов.       Феншо вдруг захотелось уйти отсюда, усталость тяжелым грузом навалилась на девушку. И шумное веселье уже так не привлекало. Хотелось просто где-то посидеть с Севой, полежать с ним в обнимку, вдыхая приятный аромат его тела. Слушая, как где-то внутри него бьется сердце, и молча разглядывая каждую веснушку на его теле. В такие моменты Водяная ощущала себя в безопастности, ей нравилось спокойствие. Это — было лучшим чувством на свете.        — Пойдем, поставишь мне свечку под дверью, — невинно улыбаясь, после долгого молчания вдруг прошептала на ухо воздушному магу Полина. Сева удивленно посмотрел на неё, но через несколько секунд ответил:        — Нет уж, за твоей дверью Маргарита, давай лучше ты оставишь свою свечку у меня, — хитро улыбаясь, проговорил Овражкин.       На его лице появились игривые ямочки. Феншо кивнула, и маги вместе направились к выходу.

***

      Полина зашла в уже знакомую комнату, где когда-то вместе жили Митя и Сева. Заиграй-Овражкин тихо закрыл дверь, наблюдая за девушкой. Водяная подошла к окну, посмотрела на покрытые снегом колючие лапы сосен и на мерцающий месяц в ночном небе. Феншо аккуратно поставила свечу на подоконник и повернулась к Севе, оглядывая его с ног до головы, будто видит его в первый раз. Глаза-озера блестели при бледном свете, а камни в волосах игриво переливались. Воздушный маг смотрел на неё, и сердце у него уходило куда-то в пятки, дыхание спирало так, будто он находится на грани жизни и смерти, а восхищение и неистовая любовь заполняли его разум, и парень не мог ни о чем думать, кроме как о Полене, как-будто девушка тоже обладала магией сирен.        — Мы так и будем стоять? — вдруг раздался тихий шепот.        — Я… — парень не успел договорить.       Почему-то сейчас он сильно занервничал, во рту всё пересохло, пот проступил на ладонях, в голове стоял лишь гул отбиваемых сердцем ударов.       Полина села на кровать, праводя длинными тонкими пальцами по мягкому одеялу.       Сева должен был собраться, должен был сделать то, к чему всё шло. Он и хотел сделать это… Но не мог. Не мог, сколько бы он не думал об этом. Сева не мог себе позволить отобрать у Полины ту девичью природную силу, которая защищала её всегда. Парню всегда казалось, что он не достоин этого, что время еще не пришло. Хотя с другими девушками он так не церемонился. Но Полина — не они… Она хрупкая, очаровательно бледная и худая колдунья, при виде которой, внутри всё сжимается, и хочется притянуть её к себе, поцеловать и не отпускать, чтобы никакое проклятье ее не ранило, чтобы никто не обижал. Феншо была такой светлой, чистой и невинной, а Сева — главный развратник Заречья по версиям всех обитателей тех мест. Он не мог этого сделать. Но Полина никогда и не просила, впрочем и Сева никогда не спрашивал и никогда себе не позволял. Между ними сквозила иная форма любви. Пропитанная нежностью и взаимопониманием на всех уровнях. И физическая любовь не была для них так важна, как духовная, потому что они так много друг для друга сделали, так много вместе пережили...       Вот эта чудесная колдунья сидела у него на кровати, освещаемая бледным светом месяца. Она была прекрасна как только что распустившаяся в пруду кувшинка. Сева смотрел на неё с оцепенением, но вдруг она заговорила снова.        — Я… — Водяная отвернулась к окну. — Сева, я… Ты же знаешь, что я тебя люблю, — её маленькая ладошка сжала покрывало. — Я хочу… — Полина недоговорила, снова повернула голову и её большие глаза уставились на парня, ища у него поддержки и понимания.       Овражкин выдохнул, присел рядом с девушкой на кровать. И наклонился к ее лицу.        — Правда? — спросил маг шепотом, щекочущим кожу.       Феншо нервно закусила губу и кивнула.        — Я тебя люблю, — это было последнее, что Сева сказал перед тем, как вовлечь Полину в жаркий, полный любви и чувств поцелуй.       Парень нежно провел рукой по оголенному участку спины девушки, по коже сразу же пробежала стая мурашек. Полина начала расстегивать пуговицы рубашки, а Сева смотрел на неё и не мог поверить, что всё это с ним происходит наяву.       Скоро от одежды не осталось и следа. Маленькие ладони Феншо кружили по торсу парня, обнимали его со спины. А горячее, возбуждающее дыхание Водяной, ласкало кожу. Севины глаза всегда оставались полуприкрытыми, от нахлынувшего на него блаженства он чувствовал каждое движение девушки очень остро. И всё, что с ним сейчас происходило, не шло в никакое сравнение ни с каким из его прошлых разов. В этом действии было что-то особенное… И осознание того, что они с Полиной теперь настолько близки, грело нежно внутри сердце, пока тонкие пальчики водяной перебирали его отросшие волосы.       Сева обхватил руками колдунью и притянул её еще ближе к себе так, что их обнаженные тела соприкасались, и от этого ощущения сладко тянуло низ живота, заставляя, вздыхать от блаженства и трепетать от прилива неописуемого счастья.       Воздушный маг наклонился, поцеловал Полину в шею. И на секунду, когда их взгляды пересеклись, остановился, будто спрашивая: «ты готова?»       В серых омутах глаз парень разглядел согласие. И медленно, острожно вошел. Полина повернула голову на подушке и руками сжала простыню.        — Всё хорошо? — испуганно спросил Сева.        — Да, да, продолжай, — послышался ответ.       Феншо обняла за шею парня, прижимая его к себе. Её тихие всхлипывания и вздохи еще больше возбуждали воздушного мага. Теперь он понял, как должно происходить это действие на самом деле. Понял, что с этим ничто не сравнится. Понял, как приятно доставлять любимому человеку такое удовольствие…       Вскоре тихие вздохи перешли в громкие стоны. До пика оставалось совсем немного. Обхватив ногами талию мага, водяная прижимала его еще ближе к себе. Её глаза были закрыты, и все мысли будто затуманились. Никогда в жизни ей не было так приятно. Никогда в жизни она не чувствовала себя в безопастности, такой сильной и такой любимой одновременно.        — Сева, я… — из алых, зацелованных губ, вырвался непроизвольный стон.        Девушка обомлела от вспышки оргазма. А парень, услышав своё имя, произнесенное этим голоском, сдался, наваливаясь всем телом на колдунью.        — О, Ярило, я никогда не думала, что это так… — запыхавшись, начала говорить Полина.       Сева посмотрел на неё и улыбнулся, к раскрасневшемуся лицу прилипли прядки волос, он нежно убрал их, поцеловал Феншо в уголок губ и сказал:        — Тебе просто со мной повезло.       Полина не сумела сдержать хохот. В эту столь личную минуту ей не хватало такой разрядки.        — Я знаю, — через некоторое время прошептала девушка.       Овражкин лег рядом, укутавшись одеялом, обнял водяную, притянул её к себе, и так они и заснули. А бледный месяц тоскливо сверкал за окном, озаряя мерцающие снежные леса.