Рядом с тобой.

Я просыпаюсь от настойчивого пения птиц. С трудом разлепив глаза, я поднимаюсь с постели и оглядываюсь. В залитой солнечным светом комнате никого нет. Закутавшись поплотнее в халат, я открываю дверь. - Где Рустем Паша? - спрашиваю я у служанки. - Он недавно ушел. Султанша, вам что нибудь угодно? - Подготовьте хаммам, я хочу помыться, - приказываю и возвращаюсь в свои покои. В комнату заходит мама. - Михримах, ты уже проснулась? Зачем ты встала с постели, тебе надо лежать! - возмущается мама. - Валиде, мне уже намного лучше, - я пытаюсь её успокоить, - Могу я хотя бы отправиться в хаммам перед завтраком? Я действительно чувстувю себя почти здоровой. От недавнего недомогания осталась только небольшая слабость в ногах. - Хорошо, - смягчается мама, - но после завтрака ты снова ляжешь в постель. И не пытайся спорить со мной, не хватало только, чтобы тебя снова свалил недуг. Я покорно соглашаюсь с матерью. Быстро искупавшись, я переодеваюсь и спускаюсь в гостиную, где нас с мамой уже ждет утренняя трапеза. - Михримах, как ты себя чувствуешь? - интересуется мама, как только я берусь за ложку. - Валиде, поверьте, мне правда намного лучше. Не переживайте так. - Вот когда ты сама станешь матерью, тогда ты поймешь меня, Михримах, - лукаво улыбнувшись, обещает мама. Я отвечаю ей улыбкой, стараясь не выдать своего смущения. Мама расценивает мое молчание по своему. - Поверь мне, Михримах, как только ты возьмешь на руки свое дитя, ты сразу его почувствуешь себя счастливой. Когда у меня родился Мехмет, все мои беды, все тревоги отступили на задний план. Я подумала - будь, что будет, я буду жить ради детей. Они стали смыслом моего существования, - на мамином лице появляется мечтательная улыбка, она словно погружается в события своей юности. Я не спешу прогонять маму из мира воспоминаний. Торопливо доедаю свой завтрак, надеясь, что больше мы к этой теме возвращаться не будем. Но покончив с едой, прежде чем отправиться в свои покои, мама задумчиво роняет - Из Рустема Паши получится замечательный отец. Не сомневайся в нем, Михримах. Я ничего не отвечаю маме, лишь невольно опускаю глаза. Заметив мое смятение, мама оборачивается. - Михримах, ты ничего не хочешь мне рассказать? - мама просвечивает меня взглядом. - Нет, Валиде, - я стараюсь не смотреть ей в глаза, - Все в порядке. Мама сморит на меня с сомнением, но ничего не говорит. Неловкую паузу прерывает служанка, принесшая очередную порцию моего лекарства. Обрадовавшись возможности уйти от неприятного разговора, я спешу в свои покои. - Вы правы, Валиде, наверное мне стоит немного отдохнуть. Я прилягу в своей комнате, вы не возражаете? - Конечно, Михримах, отдохни немного, - похоже мама прекрасно понимает, что я просто не хочу изливать ей душу, но делает вид, что не замечает этого. Укрывшись от маминых вопросов в своих покоях, я сажусь на диван и пытаюсь отвлечь себя книжкой. Бесполезно. Я слишком взволнована, чтобы читать - буквы пляшут перед глазами. Пробую взяться за вышивку - только укалываю палец. Ничего не идет в голову. Я встаю и меряю комнату шагами, пытаясь привести свои мысли в порядок. Не понимаю, почему я так взволнована? Что так терзает мою душу? Только все стало немного налаживаться, только я немного свыклась со своей участью, теперь меня настигли эти новые непонятные чувства и переживания. Я ловлю себя на мысли, что в то время, когда мы с Пашой, избегая друг друга, проводили свое время в разных комнатах, мне было гораздо легче. Теперь же, когда Рустем постоянно мельтешит у меня перед глазами, когда я то и дело ловлю на себе его внимательный взгляд, слышу его вкрадчивый голос, ощущаю его присутствие, я никак не могу успокоиться. Ещё мама тут как тут со своими расспросами! Все чего то ждут от меня, все пытаются добиться от меня ясности, в то время, как я сама уже не знаю, что творится у меня на душе. О, Аллах, как же я от этого всего устала! Как хочется разобраться во всем, понять, что нужно мне самой! Мне кажется, что я заблудилась в огромном лабиринте и не могу из него выбраться.