Некоторые вещи никогда не меняются

Пустыня Вакуо была не самым гостеприимным местом. Бесконечные пески, скалы и пустоши, резкие перепады температур и постоянные пронзительные ветра, часто перерастающие в блокирующие связь песчаные бури — и это не говоря ещё про агрессивную фауну и вездесущих чудовищ Гримм, а так же практически полное отсутствие непопулярной центральной власти, которая могла бы хотя бы попытаться навести порядок. Но и здесь жили люди. Разбросанные по множеству ютящихся у оазисов небольших поселений, это был народ свободолюбивых бродяг, привыкших к постоянным тяготам, невзгодам и потерям. Их жильё часто представляло собой нагромождение фургонов, палаток и телег, готовых в любой момент сорваться с места в путь, а название очередного городка значило обычно куда меньше, нежели название племени, из которого вышел человек… или фавн. Когда выживание является каждодневной заботой, наличие или отсутствие у тебя звериных черт мало кого волнует. Не в Вакуо. Весь день уходил у них на заботу о собственном пропитании и игры в прятки со жгучим пустынным солнцем, а вечером, когда пески начинали стремительно остывать, они собирались вокруг костра и предавались одному из очень немногих доступных в их условиях развлечений — пили кактусовый чай и слушали истории тех немногих из них, что не только в своё время выбирались в мир за пределами оазиса, но и, что случалось куда реже, вернулись обратно. Вот и этим вечером в центре поселения ярко пылал костёр, и собравшиеся вокруг жители внимательно слушали очередной рассказ Бьяза, племянника их старейшины, недавно вернувшегося из столицы Вакуо — огромного города, чьи размеры и многообразие находились далеко за пределами воображения большинства слушателей. Но сейчас он рассказывал им не о технологических чудесах и не о богатстве тамошних рынков, не о толпах людей и фавнов и не о величественных строениях и дымящих сутками напролёт заводах, не о подвигах известных Охотников и не о новостях из-за пределов королевства. Этим вечером он рассказывал другую историю, которую повторяли во множестве городов и поселений по всему континенту, городскую легенду, за всего-то пару лет переросшую в охвативший весь Вакуо миф. — Он всегда приходит один, словно призрак бесшумно появляется из пустыни, и исчезает в ней, растворяясь в песках подобно незримому фантому. Никто и никогда не видел его скрытого за шлемом лица, а те немногие, что слышали его голос, утверждают, что он хриплый и сухой, будто сама пустыня. На его плечах старый пыльный плащ, на бедре — револьвер, который он может выхватить быстрее, чем ты успеешь глазом моргнуть. Он как ковбой из минувшей эпохи, когда ещё не было ни Академий, ни Охотников, а в любом споре был прав тот, кто первым выстрелит. Некоторые даже и вовсе говорят, что он не просто «как ковбой». — Рассказчик обвёл нарочито-тяжелым взглядом свою аудиторию и продолжил, сдвинув густые брови. — Некоторые говорят, что его оружие пахнет не Прахом, но дымом и гарью, а глаза пылают алым пламенем. Что его не берёт никакое оружие, а сам он никогда не промахивается и может по желанию растворяться в воздухе. Он странствует по Вакуо от города к городу, не боясь ни диких зверей, ни бандитов, ни даже Гримм, и когда его взялась выследить целая команда настоящих Охотников, то и они вернулись ни с чем, не найдя ни единого следа в пустоши. Если же обратиться к нему и спросить, кто он такой, то фантом ответит… — Кто?.. Ух! — Донеслось со стороны. Раздался звук падения и Бьяз оглянулся посмотреть, что же происходит. — Так-так-так. Вижу, у вас всё хорошо без меня? Новоприбывшим, столь бесцеремонно оттолкнувшим должного караулить, но так же заслушавшегося историей дежурного, был высокий и крепко сложенный мужчина в шляпе и призванной защищать от вездесущего песка и жгучего солнца накидке. Его кожа была загорелой, в недоброй улыбке недоставало пары зубов, а в чехле на поясе висело трансформирующееся оружие — гибрид цепного меча и дробовика. Бьяз сразу же узнал его. — Кирмиц. — Ёу, дружище. Бьяз нахмурился. — Я тебе не дружище. Тебе здесь не рады, бандит. Кирмиц в ответ только расхохотался. — Так вот как вы встречаете соплеменника? Ну ладно, я всё равно мимоходом. Уйду, как только вы одолжите мне припасов на пару недель, — усмехнулся он. Как бы это не претило Бьязу, но он был вынужден неохотно кивнуть. Но дело не в том, что Кирмиц был выходцем из их племени, ведь он не принёс им ничего, кроме позора. Дело было не в том, что он был бандитом и грабителем, ведь люди Вакуо с детства привычны к беззаконию и насилию, и умеют постоять за себя. Дело было в том, что Кирмиц был Охотником. То есть, на самом деле, нет — это он только сам себя так называл. Бьяз же знал, что тот вылетел с третьего года обучения в Шейде за «неподобающее поведение», что говорило о многом, если учесть довольно вольное отношение Академии к формальностям и дисциплине. Хотя отдавать с трудом и, зачастую, риском для жизни добытый в пустыне провиант было обидно до зубного скрежета, но никто не станет из-за него стоять насмерть. Выживание прежде всего — вот девиз Вакуо. Но, когда он уже собирался было позвать за старейшиной, над оазисом раздался второй за ночь чужой голос. — Кирмиц Рэдбэк? Голос звучал глухо и искаженно, словно доносился через некое препятствие, но при этом на удивление четко, но ещё больше, чем голос или же то, что ему удалось войти в поселение незамеченным, взгляды притягивала сама фигура незнакомца. В едва освещаемом светом костра мраке было не разглядеть лица, но чужак был с ног до головы закутан в тяжелый даже на вид кожаный плащ, плотные штаны, перчатки и высокие сапоги так, что за одеждой было не видно ни клочка обнаженной кожи. Его глаза словно бы давали в неясных всполохах костра алые блики, и Бьяз вдруг понял, что они скрыты за линзами странной маски, вероятно предназначенной для защиты от песка во время пыльной бури. — Это ещё что за пугало? Прошло несколько секунд, прежде чем Бьяз понял, что Кирмиц обращается к нему. — Четыре дня назад ты с парой подручных совершил налёт на почтовую компанию Абель&Сыновья, — ответил незнакомец заместо Бьяза. — В числе прочего вами были украдены дорогостоящие детали для ретранслятора МСС, ожидавшие курьера для доставки заказчику. Я этот курьер. — Понятия не имею, о чём ты там лепечешь, — тихо сказал Кирмиц, медленно потянувшись к своему оружию. В следующее мгновение раздался выстрел, куда громче, чем привык Бьяз или кто-либо ещё из присутствующих, а затем ещё пять. …Есть три основных способа быстро преодолеть ауру Охотника. Первый — сокрушить её превосходящей силой. Второй — использовать усиленное Аурой оружие или особое Проявление. И третий — застать Охотника врасплох. Аура — она как пресс, — объяснял Бьязу знакомый в столице, — если не напрячь её хотя бы инстинктивно, то она пропустит через себя куда больше, чем тебе наверняка понравится. Первая пуля пришлась Кирмицу прямо промеж глаз и со свистом срикошетила, но опрокинула его голову назад и заставила пошатнуться. Вторая пуля ударила точно в кисть, уже схватившую рукоять дробовика, заставив ту уронить оружие на песок. Третья пуля пришлась в солнечное сплетение, вынудив Кирмица судорожно выдохнуть воздух из лёгких. Четвёртая пуля попала в коленную чашечку, и нога бандита подломилась от резкой боли, хотя и не получила видимых повреждений. Окончательно разбила защиту Ауры пятая пуля, оставив жертву беззащитной. Шестая же, не встретив особого сопротивления, прошла промеж рёбер и легла Кирмицу в самое сердце. Эхо от выстрелов ещё не успело смолкнуть, как тело преступника уже рухнуло оземь безжизненной грудой мяса и костей. Над фургонами и палатками городка повисла напряженная тишина. Никто не кричал, не паниковал и не впадал в истерику — смерть была для присутствующих привычным явлением, да и убитому у них на их глазах человеку было далеко до всеобщей любви. И всё же, затянувшееся молчание было вызвано шоком. Шоком от того, насколько быстро всё произошло. Никто не заметил, как незнакомец выхватил из набедренной кобуры револьвер, как он прицелился и как нажал на спусковой курок. Просто в один миг Кирмиц ещё был грозным владеющим Аурой Охотником, готовым вот-вот выхватить и пустить в ход своё трансформирующееся оружие, а в другой… он был уже мёртв. Между тем незнакомец подошел к телу и вывернул наизнанку лежащий рядом рюкзак. Наружу посыпались капсулы с Прахом, инструменты для ухода за оружием, личные вещи и прочая мелочевка, включая небольшой плотно завернутый свёрток, который стрелок и поднял, чтобы рассмотреть повнимательнее. Вполне возможно, Кирмиц даже не знал, что же именно находится внутри, но просто увидел внушительный чек и решил прихватить с собой на всякий случай, чтобы позже сбыть электронику в столице или ином крупном городе Вакуо. Не говоря ни слова, незнакомец бережно положил сверток в собственный заплечный мешок и развернулся прочь, широким шагом направившись обратно в исторгнувшую его ночь. — Постой, друг! — Вдруг раздался старческий голос. Незнакомец обернулся. Вперёд вышел седой старик — старейшина племени. Это был неблагодарный и нежеланный пост, не дающий почти никаких привилегий, но зато наделяющий немалой ответственностью, но пост, в котором всё равно нуждалось каждое поселение даже в свободолюбивом Вакуо. — Скажи, не в Госсан ли ты часом держишь путь? Бьяз удивился было, как старейшина пришел к такому выводу, но быстро понял причину. Госсан был единственным поселением на сотню миль вокруг, в котором была башня Межконтинентальной Системы Связи, для ремонта которой могли понадобиться запчасти. — Допустим, — коротко ответил незнакомец. — Тогда не согласишься ли заодно передать послание одной моей старой знакомой? А в замен я приглашаю тебя провести ночь не в пустыне, но у тёплого костра, и разделить с нами наш нехитрый ужин. Стрелок раздумывал над предложением примерно с минуту, но затем, видимо приняв решение, плавным движением скинул мешок с вещами на землю. Старейшина улыбнулся. — Как зовут тебя, друг? — Курьер, — ответил тот, заставив Бьяза широко распахнуть рот в запоздалом понимании. — Курьер Шесть.