Пароль — «Синяя Птица»

– Неужели ты что-то ещё нагадала по камушкам? Доносящийся из телефонной трубки взволнованный голос Луны звучал в ночной тишине слишком громко. Лишь бы никому из домашних не взбрело в голову выглянуть в коридор и поинтересоваться, с какого это перепуга в такой поздний час происходят какие-то нелегальные телефонные переговоры! Вздохнула и, урезав голос ещё на полтона, едва слышно зашептала ответ. – Да. Я в ступоре. Опасность прошла мимо. – нервно накручивая на палец прядь черных волос, Марго оглянулась на дверь спальни родителей. Убедившись, что её никто не подслушивает, девушка пробормотала в трубку: – А вот где они ходят и почему до сих пор не объявились, до меня до сих пор загадка. – Конкретнее, Марго! – трубку захватил нетерпеливый Баск и, совершенно забыв о времени, предельно повысил голос. – Что стряслось? – Тише! – успела шикнуть на него Маргарита и тотчас же бросила трубку на рычаг. Едва девушка успела скрыться за поворотом, дверь родительской спальни распахнулась как по команде. – ..Ну что здесь опять происходит?! – раздосадованный мужчина вздохнул и потер заспанные глаза. – Почему нельзя спокойно прикорнуть в собственном доме, чтобы никто не… – Папуля, ты чего проснулся? – высунулась из кухни Марго, нацепив крайне недоуменное выражение лица. – Что-то стряслось? – Показалось. Приснилось, что ли? – окончательно запутался в своих ощущениях отец. – А ты чего тут колобродишь, время видела? Четыре утра, это уже переходит всякие границы… «К сожалению, да» – мысленно ответила ему дочка, но вслух, конечно, произнесла совершенно противоположное: – Вот в горле пересохло. Что-то я, наверное, заболеваю, кха-кха, – не моргнув глазом, соврала она. – Да и спать так хочу, пойду-ка я… В школу рано вставать. И тебе спокойной ночи. – Слишком часто ты воду пить по ночам стала, не нравится мне это. – хмуро бросил ей в спину Королёв-старший. – Время приключений, - прошептала Маргарита, захлопнув за собой дверь в комнату. Как никогда она была согласна с Баском: что же стряслось, если опасность ребятам не угрожает, но дома они так и не объявлялись? Как отмазываться завтра в школе? Романтический загул – не причина прогуливать уроки, никому не сойдет такая отмазка, даже бушующим предкам… И то с огромной натяжкой. – Что стряслось, что стряслось… – пробормотала Маргарита, в очередной раз за ночь раскидывая камушки и вглядываясь в их причудливый узор. Приходилось гадать прямо на кровати, дабы стук не будил домашних, и потому девушка боялась за правдивость результата. Ну вот опять, причем тут, казалось бы… – Хм. – задумчиво закусила губу Марго, ткнув ногтем в один из камней.

***

А стряслось вот что. – Холодно-то как, – зябко обхватив себя за плечи, едва слышно протянула Варя, первой не выдержав режима полной тишины. Они бежали друг за дружкой уже минут двадцать, совершенно не разбирая дороги. В кромешной тьме спустившейся на область ночи было не разобрать, что находится даже на расстоянии пары метров, что уж говорить о каких-либо ориентирах. Единственное, на чем Панова концентрировала взгляд, была смутно различимая высокая фигура следующего впереди Герасима. Его легкое дыхание совершенно не вносило диссонанс в ночную тишину, а вот порядком уставшая девушка, вымотанная от чехарды приключений, чувствовала, что силы уже на исходе. – Я надеюсь, Москва хотя бы в той стороне? – тяжело вздохнула Варя, собирая в кулак остатки язвительности, и взмолилась: – Эй, Сусанин, ну хоть на секунду постой! – Ну в данной ситуации у тебя только два варианта: довериться моему исключительному географическому чутью или развернуться и держать путь в противоположную сторону. – на ходу огрызнулся Герасим, но скорость, и правда, немного сбросил, стараясь держаться вровень с девушкой. Вспыхнув, Варя лишь фыркнула в ответ. Расходовать энергию на колкий ответ не было ни сил, ни желания. Сцепив зубы, девушка припустила по дороге так, будто у нее открылось второе дыхание. Присвистнув, Герасим недовольно покачал головой и рванул следом. Марш-бросок продолжался еще минут десять. Глаза, привыкшие к темноте, начали различать некоторые объекты. Подспорьем послужила и выглянувшая на небосвод луна. На противоположном конце дороги на расстоянии пары километров показалась какая-то небольшая деревушка, по всей видимости, совершенно заброшенная. Вокруг старых покосившихся домов, черневших пустыми глазницами окон, нескошенная, но отчего-то не пожухшая еще трава доходила чуть ли не до пояса. Деревенька, приближавшаяся с каждой минутой, послужила отправной точкой зародившегося червячка сомнений, начавшего точить сознание с зубодробильной силой: а ну как и права Варя – Москва совсем в другой стороне? Неужели они сейчас просто убегают прочь от города, совершенно не понимая, в какой стороне находятся? Стараясь выбросить навязчивые мысли, Муму с силой тряхнул головой. Нет, все хорошо, все обязательно будет хорошо… Как жаль, что свою уверенность нельзя мысленно внушить другому человеку! – Я больше не могу, – на негнущихся ногах рухнув в придорожную пыль, Варя почувствовала, как по щекам катятся бессильные, злые слёзы, а страх накрывает её с головой. – Мы окончательно заблудились, понимаешь?! – Ну не пачкай ты мою куртку, – заворчал Гера, присаживаясь на корточки рядом с лежащей девушкой. Варин плащ, абсолютно пришедший в негодность после спасения, пришлось выбросить. – Радуйся, что вообще остались живы. – Да? А где гарантия? – со злостью в голосе отозвалась Панова, подняв на него заплаканные глаза. – Мы сейчас сдохнем где-нибудь в этих полях! Лучше бы нас убил этот придурок, чем вот это вот всё… Осенний ветер холодными лапами забирался под воротник куртки, а от земли тянуло сырым могильным холодом. Озябшая Варя, понимая, что её начинает бить крупная дрожь, постаралась хотя бы приподняться на земле, но отозвавшиеся усталой болью конечности не послушались хозяйку. Сдавленно охнув, девушка оставила бесплодную попытку. – Я тебя не кусал. С чего это ты ворчать стала? Выберемся, вставай. – упрямо повторил Каменев, осознавая груз навалившейся ответственности. Поняв, что так он никогда ничего не добьется, дотронулся пальцами до её плеча: – Ну пожалуйста… – Я не могу, – сквозь зубы процедила Варя, пытаясь сдуть упавший на лицо белокурый локон, от пережитых приключений слипшийся и грязный. – Я… У меня ноги гудят и не слушаются. – Значит, придется отдыхать, – постановил Герасим и решительно подхватил на руки попутчицу. – Я тяжелый грязный Варвар. Брось меня, комиссар, все равно не дотащишь. – слабо усмехнулась Панова. – Куда… Быстро перейдя через дорогу, Каменев свернул в сторону ближайшего дома. Идти пришлось недолго, но умаявшаяся Варя висела на руках тяжким грузом. Продравшись через траву и стараясь не оставлять после себя заметный примятый след, Муму с силой рванул на себя рассохшуюся от времени дверь, хлипкий замок на которой лишь вызывал неловкие чувства, нежели свидетельствовал о некогда бывшей защите жилища. В большой комнате стоял отчетливый запах нежилого помещения, а где-то вверху через чердачные щели вовсю гулял и свистел осенний ветер. Нехитрое убранство, состоявшее из ветхого стола, опрокинутого стула, полуразрушенной печной плиты и допотопной кровати на гнутых ножках. Толстый слой пыли на когда-то служивших верой и правдой вещах. Несмотря на явную заброшенность, дом был сделан добротно, на совесть, а потому температура внутри была на порядок выше, чем на улице. – Отдыхай. – откинув покрытое пылью покрывало с кровати, Герасим к своему удивлению обнаружил достаточно прилично сохранившееся одеяло. Уложив девушку на матрас и укрыв её, Муму закашлялся из-за поднятой в воздух пыли и буркнул. – Я рядом посижу. – Ложись тоже. Сам ведь устал не меньше, чудо каменное. Сколько времени хоть? – одними губами прошептала Варя, пытаясь приподняться на постели. – Да около часа, наверное. Не знаю, – дернул плечами вымотавшийся Гера. Поколебавшись, устроился рядом и прижал дрожащую от холода девушку к себе и для большего успокоения сел на любимого занудного конька: – Выберемся, куда мы денемся. Ну сама посуди, ребята нас хватятся, ведь они прекрасно знают, что мы отправились в погоню за преступником. Побегут к Безвинному. Тот по своим каналам вытрясет местонахождение этой базы. А дальше найти нас – дело техники. Что, впервые в передрягу попадаем, что ли? Чего ты разводишь панику, Варвар, понять тебя не могу… На половине фразы его речь неожиданно прервалась, однако Муму совершенно расхотелось сопротивляться: это Варя заткнула его рот долгим поцелуем. Немного отстранившись от парня, она поймала удивленный взгляд Герасима и нежно прошептала: – Ради всего святого, Каменев: только заткнись!