Пока не стало слишком поздно

      Как бы вы отреагировали на звонок в дверь поздно ночью? А если бы это случалось, как минимум, раз в неделю? Я вот уже привыкла. Я уже начинала засыпать, как донёсся знакомый до тошноты звук, и сердце пребольно сжалось. Тяжело вздохнув, я сползла с кровати и пошарила ногами по полу. Не найдя тапочки, я ещё раз безнадёжно вздохнула и пошлёпала босиком в коридор. Я не стала включать свет или смотреть в глазок, а просто наощупь повернула ключ в замке и распахнула дверь.       — Привет, нуна, — услышала я из полумрака уже ставший родным голос и почувствовала едва уловимый запах крови.       — Иди в комнату, обработаю раны, — тихо сказала я и отступила в сторону, давая ночному гостю войти в квартиру. Он шагнул через порог и едва не споткнулся о мои ботинки, брошенные у двери.       — Нуна, почему сидишь в темноте? — мягкий голос звучал прямо над ухом.       — Спать собиралась, — буркнула я и щёлкнула выключателем.       Вспыхнул свет, и теперь я отчётливо могла видеть того, кто бесцеремонно нарушил мой сон. Есть категория парней, которые всегда и при любых обстоятельствах выглядят чертовски привлекательно, и он был одним из них. Даже сейчас слегка растрепавшиеся чёрные волосы, рассечённая бровь, из которой капала кровь, испачканные джинсы и чёрная кожаная куртка не портили его образ. В его внешности в целом было что-то одновременно и мягкое, и дерзкое: фарфоровая кожа, пухлые губы и большие глаза, в которых всегда плясали чёртики. Я не знала о нём практически ничего, но сердце в груди отчего-то начинало биться быстрее, когда он появлялся на пороге моей квартиры.       Я достала коробку, в которой храню мази, бинты, пластыри и разные лекарства, и привычным жестом вытряхнула всё содержимое на диван. Парень сидел смирно и не говорил ни слова, пока я обрабатывала его рану. Я тоже молчала, так как понимала, что задавать вопросы бесполезно. На этот раз он отделался лишь рассечённой бровью — уже неплохо. Могло бы быть, да и было, честно говоря, намного хуже. Поначалу я, конечно, жутко пугалась вида крови, но со временем привыкла. Если не могу уберечь его ран, буду хотя бы залечивать. Закончив манипуляции с бровью, я устало спросила:       — Это всё?       Парень кивнул, и лёгкая улыбка тронула его губы. Он взглянул на меня с такой нежностью, что сердце снова сжалось.       — Не смотри на меня так, — пробормотала я.       — Как?       Я проигнорировала вопрос и сказала:       — Возьми чистые вещи в шкафу. А мне завтра рано вставать…       Парень пожелал мне спокойной ночи и отправился в душ, а я забралась под одеяло, но сон не шёл. Я долго ворочалась, в голове роились плохие мысли, и, как я ни старалась их отмести, ничего не выходило.       Минут через двадцать он, пахнущий моим ванильным гелем для душа, плюхнулся рядом и залез ко мне под одеяло. Какое-то время назад, сама того не замечая, я завела привычку спать с двумя подушками, а вот второе одеяло по-прежнему убираю в шкаф. Стоило возмутиться и отправить парня спать на диван, но зачем зря тратить энергию — он всё равно никогда меня не слушает. Максимум, что я получу в ответ, попросив слезть с моей кровати, — жалобную мордочку с щенячьими глазками. Но для меня даже это слишком. Я не могу ругать его, когда он такой. Хотя о чём это я?.. Я в принципе не могу его ругать.       Он сократил расстояние между нами до опасной обжигающей близости и прошептал:       — Спасибо, нуна. Я никогда не забуду то, что ты для меня делаешь.       Бедный милый потерянный щеночек… Он ведь так живёт не по своей воле. К горлу подступал ком, на глазах наворачивались слёзы. Но мне нельзя так себя вести, я должна быть сильной. Хотя бы ради него.       — Тэмин, пожалуйста, береги себя… Будь осторожен… — только и смогла вымолвить я.       Мы уснули под одним одеялом, держась за руки. С ним было так тепло и уютно, что каждый раз я молилась, чтобы ночь длилась как можно дольше. Утром он снова исчезнет на несколько дней, а потом всё повторится сначала.