Что такое счастье?

      Гедиз открывает глаза от солнечного света, льющегося из окна. Тело совершенно отказывается слушаться. Сказывалась усталость после невероятно длинного перелета из Нью-Йорка в Стамбул, а из Стамбула в Бодрум. Двухчасовая дорога до Муглы только добавила усталости. Мужчина нехотя садится в кровати и сонно потирает глаза. Он отвык от своей комнаты в родном доме. Стильная лаконичная квартира в центре Нью-Йорка за эти два года, что он провел в ней, стала для него привычнее и роднее. Гедиз переводит взгляд на вторую сторону кровати, которая ожидаемо была пустой. Он прислушивается. Из ванной доносится звук льющейся воды. — Женушка-жаворонок как всегда заняла ванную, — бормочет он себе под нос и поднимается с кровати.       Он заправляет кровать, а после с кипой вещей направляется в гостевую ванную. Гедиз был бы не против заскочить в ванную к жене, но он знал, что она с визгом выставит его за дверь. К сожалению, эта женщина не была сторонницей горячих утренних ванн.       «В отличие от ночных горячих ванн», — с улыбкой думает Гедиз, становясь под струи воды.       Он принимает душ, умывается и, переодевшись, возвращается в свою комнату. Звук воды за дверью ванной стих. Гедиз хитро улыбается и становится у стены рядом с дверью, чтобы поймать жену на выходе из ванной. Ему не приходится долго ждать. Спустя пару минут дверь открывается. Гедиз в ту же секунду набрасывается на ничего не подозревающую девушку с объятьями. — Гедиз, что ты творишь!       Гедиз не обращает внимания на возмущения жены, так как он знает, что ей на самом деле нравятся его ребяческое поведение, которое он позволял себе время от времени. Он обхватывает тонкую талию, отделявшую его от её кожи одним только полотенцем, и притягивает к себе, не оставляя между их телами ни одного сантиметра. Вторая рука тянется к заколке на макушке и аккуратно снимает её. Золотистые волосы рассыпаются, обрамляя лицо девушки нежными завитками. Гедиз наматывает локон на палец и приближает свое лицо к лицу девушки невероятно близко, вдыхая запах волос. На лице Сахры расцветает смущенная улыбка. Гедиз тут же сцеловывает её с этих невероятных ярких губ, растворяясь в их вкусе. Сахра отвечает на поцелуй, зарываясь пальчиками в его волосы и притягивая еще ближе. Рука Гедиза оставляет её волосы и медленно проходится по всему телу, от тонкой изящной шеи до самого края полотенца. Девушка на секунду замирает. Гедиз улыбается в поцелуй и скользит пальцами по обнаженному бедру вверх, к тем частям тела, которые были скрыты полотенцем. — Гедиз, мы же в твоем доме, — сбивчиво шепчет Сахра ему в губы, — Вдруг сестра Мюге увидит или, еще хуже, твоя мама? — Что ж, мама давно просит внуков, она будет только рада, — хриплым голосом отвечает Гедиз, возвращаясь к поцелую.       Сахра сдается под его напором. Гедиз подталкивает её к кровати. Руки Сахры ловко перемещаются под его футболку. Её горячие пальцы проходятся по его рёбрам, животу и замирают на спине, медленно поглаживая. Гедиз со сдавленным стоном укладывает её на кровать, нависая над ней. Он замирает, разглядывая девушку. Светлые волосы разметались по подушке, его любимая осветленная прядка весело сияет на солнце. Грудь взволнованно опускается и поднимается, полные губы призывно раскрыты, дыхание частое-частое. Мужчина любил такие моменты. Любил разглядывать Сахру, которая, не смотря на румянец смущения, игравший на её белых щеках, жадно притягивала его к себе, заставляя все ненужные мысли улетучиться из головы. Он находит её взгляд. На солнце её зеленые глаза становились янтарными, завораживая своей красотой. Гедиз упивается её взглядом, теряясь в их зелени, смешанной с золотом. Длинные черные ресницы невинно хлопают, будто бы не имея понятия о том, какое влияние на него оказывает их хозяйка. Гедиз прижимается к её шее, мягко целуя подрагивающую жилку. Сахра со свистом втягивает в себя воздух. Гедиз проходится цепочкой поцелуев от обнаженного плеча до маленькой ямки за ухом. Сахра смеется от щекотки, когда он шутливо дует ей в ушко. Гедиз снова улыбается. Сахра находит его губы своими, и Гедиз вновь будто бы падает в пропасть. Эта женщина сводила его с ума. Он тянется руками к краю полотенца, чтобы избавиться от ненужной тряпки и прикоснуться к нежной коже любимой. Стук в дверь становится неприятной неожиданностью. — Гедиз, сынок, ты проснулся? — слышится из-за двери голос госпожи Рефики, — Завтрак уже готов, вам с Сахрой надо поесть, вы со вчерашнего вечера ничего не ели. — Если ей ничего не отвечать, она подумает, что мы еще спим, и уйдет, — шепчет Гедиз между поцелуями. — Нельзя, Гедиз, — отвечает Сахра, — Нам надо спуститься на завтрак. — Мой завтрак уже у меня на кровати, — отвечает Гедиз и вновь целует её, не давая ничего возразить. — Гедиз?       Сахра с неохотой отталкивает мужа и бежит к двери. — Мы встали, госпожа Рефика. Спустимся через несколько минут, — отвечает она, сильнее закутываясь в полотенце. — Хорошо, дочка, — слышится довольный голос Рефики.       Гедиз встает с кровати и подходит к Сахре. Он обхватывает руками её талию и вновь принимается разглядывать жену. Сейчас она выглядела еще более прекрасной, чем обычно. Губы покраснели от его поцелуев, яркий румянец горит, контрастируя с нежной светлой кожей, янтарные глаза сияют. — Зачем ты соврала маме? — спрашивает он, коварно улыбаясь, — Мы точно за несколько минут не управимся. — Еще как управимся, Гедиз Ишиклы, — твердо отвечает девушка, сопротивляясь соблазняющему тону мужа. — Я уже скучаю по нашей квартире в Нью-Йорке, — Гедиз приближается к её лицу все ближе и ближе, пока не появляется возможность оставить невесомый поцелуй на её щеке, — Там нам никто не мешал.       Сахра со смехом возвращает ему поцелуй. — Не можем же мы постоянно торчать в твоей комнате, Гедиз. Мы ведь к твоей семье приехали, — девушка легонько отталкивает мужа от себя, — Дай мне переодеться. — Да чего я там не видел, — шутит Гедиз, но послушно отворачивается.       Сахра быстро переодевается в его любимое зеленое платье, открывавшее её изящные плечи и красиво сочетавшееся с её светлыми волосами и зелеными глазами. Гедиз открывает перед ней дверь, и они оба спускаются в столовую на первом этаже. Мюге и Рефика уже ждали их там. Рефика радостно встает из-за стола и обнимает сына с невесткой. — Как же я скучала по вам, — воркует женщина. — Мы тоже скучали по тебе, мама, — с улыбкой отвечает Гедиз. Он переводит взгляд на Мюге, неловко мнущуюся рядом, — И по тебе мы скучали, сестра.       Мюге виновато улыбается. Она крепко обнимает брата, а после неловко принимает объятья от Сахры. Гедиз не винил сестру в этом. Все же Сахра была сводной сестрой Акына, который причинил Мюге столько боли. Но его радовало то, что она не винила Сахру ни в чем.       Как оказалось, та совершенно не знала своего брата. Приехав в Муглу, девушка хотела лишь отомстить за смерть близкого человека. Гедиз, погрязший в боли и гневе от того, как с ним поступили Нарэ и Санджар, решил тогда, что объединится с сестрой ублюдка Акына ради мести будет хорошей идеей. Их история началась с двух людей, которые искали исцеления от боли. Гедиз — от боли, причиненной злосчастной любовью. Сахра — от боли потери старшего брата. Гедиз не любил и одновременно с этим любил вспоминать эти времена. Не любил потому что тогда он опустился на самое дно, почти потерял самого себя. Он хотел доказать Нарэ, что она была не права. Ему уже не нужна была его любовь. Он только хотел, чтобы она на секунду остановилась и поняла, что снова лезет в то болото, которое душило её девять лет. Хотел, чтобы она открыла глаза на то, что собиралась сделать. Но он любит вспоминать это время, потому что тогда он встретил Сахру. Такую умную, решительную, яркую. Совсем не похожую на Нарэ. В их первую встречу он думал, что она окажется такой же сумасшедшей, как и её братец. Поэтому он осторожничал. Гедиз хотел, чтобы она помогла ему найти тело Акына и упечь Санджара за решетку. Они объединились для поисков. Сахра пыталась что-то выведать, проведывая Санджара на правах лечащего врача. Гедиз же прочесывал вместе со своими людьми все закоулки. Он не спал ночами, выискивая новые способы узнать информацию об Акыне. Он стал почти одержим этой затеей. Разочарование в Нарэ, её слова, которые она говорила ему раз за разом, сводили его с ума. Словно и не было между ними всех тех душевных разговоров, словно он не утешал её каждый раз, когда она плакала. Для неё он стал врагом номер один, которому она желала упасть в могилу, которую он вырыл сам, и исчезнуть из их с Санджаром жизни.       Но Гедиз не собирался так просто сдаваться. Он все же нашел тело Акына. Оказалось, они утопили его в море, сбросив с утеса с привязанными к ногам камнями. Он собирался позвонить в полицию. Но что-то заставило его тогда сначала позвонить Сахре. Она приехала. Такая бледная, испуганная, с ярко-красными губами, выделяющимися на белом лице. — Если не хочешь, то можешь не смотреть. Экспертиза подтвердит, что это он, — сказал ей тогда Гедиз.       Но она лишь отрицательно покачала головой и шагнула вперед, чтобы взглянуть на тело. Её хватило лишь на несколько секунд. Она захлебнулась вдохом и тут же отвернулась, не в силах наблюдать за этим зрелищем. Гедиз подбежал к ней, протягивая воду. Сахра жадно пила воду, а Гедиз жестом попросил своих людей убрать труп подальше. — Отвези меня в отель. Я не смогу сесть за руль. Пожалуйста, — попросила она, глядя на него своими невероятными янтарными глазами.       Гедиз согласно кивнул и жестом попросил её идти к его машине. Он дал указания своим людям дождаться его к вечеру. Поездка до отеля прошла без разговоров. А Сахра будто становилась только бледнее. Они подъехали к отелю, где остановилась Сахра. Гедиз вышел из автомобиля, чтобы открыть дверь девушке. Сахра, подрагивая, встала с сиденья, но тут же упала в его объятья. — Прости, ноги не держат, — виновато прошептала она. — Так не пойдет.       Гедиз обхватил её рукой за талию и, почти поднимая над землей, довел до её номера. Зайдя в номер, Гедиз усадил её на кровать, а сам достал из мини-холодильника бутылку воды. — Сахра, ты можешь не участвовать во всём этом. Никто ведь не знает, что ты сестра Акына. Я сам все сделаю, — предложил Гедиз, присаживаясь на корточки перед ней.       Сахра ничего не отвечает. Только делает долгий глоток и вытирает губы тыльной стороной ладони, размазывая красную помаду. Гедиз тяжело выдохнул и направился в сторону двери. Но его остановил тихий всхлип. Он повернулся. Сахра тихо плакала, сжимая в руках бутылку с водой. Её плечи мелко дрожали, а слезы капали из глаз. Гедиз вернулся к ней и снова сел на корточки, чтобы видеть её лицо. — Сахра, мне жаль. Не Акына, потому что он был человеком, который заслуживал смерти. Мне жаль, что тебе приходится проходить через эту боль, — Гедиз накрыл её руки своими, — Сначала ты узнала, что твой брат мертв, а потом узнала, что твой близкий человек оказался совсем не тем, кем ты его себе представляла. — Откуда ты знаешь, что я чувствую? — прошептала Сахра, глядя на него сквозь застилающие глаза слезы. — Если с болью от потери брата я не знаком, то с болью от разочарования в дорогом человеке я не просто знаком, я с ней на «ты». Поэтому я понимаю тебя. Понимаю и приношу свои соболезнования.       Именно в этот момент, когда Гедиз взглянул в её золотисто-зеленые глаза, сверкающие от слез, что-то кольнуло в том месте, которое обычные люди называли сердцем. Гедиз тогда поклялся, что не позволит своему глупому сердцу помешать ей выполнить свой замысел. Но глупое сердце почему-то странно отзывалось, глядя на Сахру. Бледная, заплаканная, с размазанной тушью и помадой Сахра почему-то затронула что-то внутри него. А после отложила бутылку на кровать, села на пол рядом с ним и поцеловала его. Просто прижалась своими красными губами к его губам. Гедиз в тот момент перестал себя контролировать. Он жадно ответил на её поцелуй, властно прижимая её тонкое тело к своему, позволяя себе насладиться теплом и нежностью другого человека. Он смутно помнил тот вечер и ночь, хотя и был трезв. Он помнил только горячие губы Сахры, её мягкое податливое тело и сверкающие огнём золотые глаза. Гедиз уверял себя, что ничего значительного не произошло. Проснувшись утром в номере Сахры и не обнаружив её рядом с собой, он подумал, что и она не придала случившемуся между ними никакого значения. Собравшись, он поехал на «своё» место. Он хотел побывать там перед тем, как отдать тело Акына полиции. Мужчина стоял у озера, глубоко вдыхая свежий воздух. Ему нужно было успокоение. Совесть грызла его изнутри.       «Браво, господин Гедиз! Отправишь Санджара за решетку, лишишь Нарэ любимого, а Мелек отца! Пускай будет во благо тебе, господин Гедиз!»       Противный голос совести было невозможно заглушить. Ему хотелось закрыть уши, чтобы перестать слышать его.       «Он заслужил это! Он первым предал меня. Отказался от нашей дружбы из-за того, что я был не в силах контролировать!» — говорил он внутри себя, пытаясь перекричать голос совести. Он бы так и сошел с ума, если бы не звук подъезжающего автомобиля. Он обернулся как раз тогда, когда Сахра выходила из автомобиля. Она подошла к нему. Гедиз удивленно разглядывал её. Струящееся белое платье, открывавшее лодыжки, тонкие бретели, не скрывающие белых красивых плеч. На лице ни грамма косметики, только большие, сияющие золотом глаза внимательно разглядывали его, а искусанные губы так и манили его взгляд. Странное чувство внутри снова ожило при взгляде на девушку. — Я собираюсь позвонить в полицию и отдать тело Акына. Останешься здесь или уйдешь? — спросил он, глядя на неё.       Сахра оглядывает его с ног до головы. А после подходит ближе и берет его за руку. — Оставь это, Гедиз, — сказала она, сжимая его ладонь своей. — Как это «оставь это, Гедиз»? — переспросил мужчина. — Тебе это не нужно. Ты не хочешь этого. Я вижу это по твоим глазам. В них постоянно мука. Что бы ты не говорил, ты не хочешь, чтобы Санджара посадили в тюрьму. Ты не желаешь, чтобы Нарэ и Мелек было больно. Так ты только себе сделаешь хуже. И ты знаешь это. — Что же, мне теперь оставить все это дело тебе, когда я потратил столько сил и времени на поиски твоего брата? Возьмешь это дело в свои руки и отомстишь за брата?       Сахра промолчала. Гедиз всё понял. — Тебе это тоже не нужно, Сахра. Ты ввязалась в это всё, чтобы отомстить за любимого брата, а в итоге узнала, что твой брат был насильником и преступником. Как бы сильно ты его не любила, но узнать такое о человеке, который был тебе близок… Я представляю, как тебе было больно. — Давай уедем, Гедиз? — неожиданно предложила Сахра, — Уедем из этой деревушки с её темным народом, верящим в глупые легенды. Давай оставим это все позади? Санджара, Нарэ, Акына, чертову легенду о дочери посла и сыне дровосека? Не то это место задушит нас обоих, Гедиз. Тебя сожжет твоя же совесть, меня же — разочарование. Я не хочу этого. А ты хочешь?       Эти слова изменили жизнь Гедиза. А странное чувство у самого сердца стало больше, заполняя его изнутри, заделывая дыру, которую оставили в нём Нарэ с Санджаром. В тот день жизнь Гедиза изменилась. Сахра забрала у него тело Акына, чтобы спокойно похоронить его. Гедиз вернулся домой, сказал матери и сестре, что ненадолго уезжает, собрал вещи и отправился в отель за Сахрой. Она вышла к нему с опухшими от слез глазами, но неуверенная улыбка все же читалась в уголках её ярких губ. Гедиз не знал, что они делают. Он лишь знал, что совсем скоро он избавится от отравляющей части своей жизни. Мужчина собирался начать жизнь с чистого листа. И тихий голосок внутри его головы нашептывал ему, что было бы неплохо войти в эту новую жизнь с Сахрой.       Так и случилось. Он словно вернулся на десять лет назад. Они с Сахрой веселились, беря от жизни самое лучшее. Рим, Милан, Париж, Мадрид. Они наслаждались красотой этих величественных городов днём, а ночью делили постель, не в силах оторваться друг от друга. Гедиз каждый раз думал, что он во сне, прижимая к себе стонущую от удовольствия Сахру, упиваясь её вкусом и запахом. Циничный голос в голове настаивал, что в этом нет ничего серьезного, что они просто отвлекают друг друга от тех бед, что свалились им на головы. Но другой голос, тихий и мягкий, настаивал на том, что это все глупые оправдания, что он боится признаться себе в том, что Сахра прочно засела у него в сердце. Гедиз сопротивлялся этому голоску до самого конца. Но однажды, любуясь только что проснувшейся Сахрой, забавно жмурящейся от солнечного света, бьющего из окна, он просто сказал: «Я люблю тебя». Сказал и ужаснулся своим же словам. Ведь любовь для него теперь была под запретом. Он никогда не влюблялся по-настоящему до Нарэ, а любовь к Нарэ сломала его, почти сделав монстром, не знающим ни сострадания, ни жалости. Но он ничего не мог поделать с тем, как кружилась голова от поцелуев Сахры. С тем, как его сердце ускоряло ритм от её нежной улыбки и ямочки на щеке. С тем, как ему было тепло и уютно, когда Сахра прижималась к нему во сне, обнимая руками и ногами. Он полюбил эту светловолосую девушку с кроваво-красными губами и янтарными глазами. И он сказал ей это. А она улыбнулась в ответ на его слова и потянулась к его губам. Поцелуй был невероятно долгим. После Сахра оторвалась от его губ и прошептала: «Наконец-то ты это понял, Гедиз Ишиклы. А то я думала, что мне придется первой признаваться тебе». И тогда Гедиз понял, что любовь не всегда причиняет боль и разрушает. — Сынок, ты ведь не забыл, что нам сегодня нужно будет пойти к дяде Мехмеду? У него внук родился.       Вопрос матери вырывает его из воспоминаний. Он припоминает, что мать говорила о том, что у её старшего брата родился уже третий внук. — Да, я помню, мама. Мы обязательно пойдем, — отвечает Гедиз. — А кто родился: мальчик или девочка? — спрашивает Сахра, мгновенно оживляясь. — Девочка, — с улыбкой отвечает Рефика, — Вы можете пойти с Мюге по магазинам и присмотреть малышке платье. — Мама, я же говорила, что сегодня улетаю в Анкару. Завтра у меня конференция, — говорит Мюге, качая головой, — Я уже извинилась перед дядей за то, что меня не будет. — Мы с Сахрой вместе сходим по магазинам. Как-никак, твой сын прекрасно разбирается в том, что подойдет женщине, — говорит Гедиз, откусывая кусок сочной котлеты. — Хорошо, — радостно отвечает Рефика, возвращаясь к завтраку.       Остаток утра проходит спокойно. Они заканчивают завтрак и расходятся каждый по своим делам. Рефика и Сахра выходят на улицу, чтобы поухаживать за цветами, а Гедиз подвозит сестру в аэропорт. По возвращении домой его уже ждёт полностью готовая к шопингу Сахра. Гедиз коварно улыбается, увидев на ней маленькое красное платье, которое он купил ей в Мадриде. Яркое, идеально сочетающееся с блестящей помадой на её губах, оно заставляло Сахру пылать словно лесной пожар. Гедиз подходит к девушке и невесомо проводит носом по её щеке, останавливаясь у самого уха. — Вечером я сорву это платье с тебя, — шепчет он ей, вызывая яркий румянец, расползающийся по шее и щекам девушки. — Только аккуратно, господин Гедиз, это ведь мое любимое платье, — спокойно отвечает Сахра. — Обязательно, моя госпожа, — отвечает Гедиз.       Он целует её в щеку и быстро переодевается. Они садятся в машину и направляются к единственному большому торговому центру в Мугле. После никогда не спящего огромного Нью-Йорка Мугла кажется маленькой и скучной. Но Гедиз все равно не собирался задерживаться здесь, поэтому лишь уговаривал себя перетерпеть всё это. Он любил ходить по магазинам с Сахрой. Потому что любил наряжать свою жену. С её сочной женственной фигурой было настоящим удовольствием одевать её в облегающие платья, не скрывающие её красивых изгибов. Сахра посмеивалась над этим пристрастием супруга, но на самом деле ей доставляло удовольствие видеть в глазах мужчины восхищение, смешанное с желанием и любовью. Поэтому до магазина детской одежды они добираются уже с кучей пакетов с вещами как для Сахры, так и для Гедиза. Он оставляет выбор платья за Сахрой. Девушка задумчиво ходит между рядами с крошечными платьями для девочек. Гедиз наблюдает за женой. Что-то в её лице изменилось. Взгляд стал немного другим. Мягче, нежнее. В уголках губ пряталась загадочная улыбка. А в её глазах при взгляде на детские вещи вспыхивало что-то, что Гедиз не мог понять. Он решает расспросить жену позже.       Его взгляд бездумно блуждает по залу. И тут он шокированно замирает. Он никогда не спутает эту фигуру с кем-то другим. Это была Нарэ. Она стояла у ряда с вещами для детей старшего возраста, разглядывая платья и юбки. Гедиз ужасается тому, что видит. От Нарэ осталась только тень. Бледная и жалкая. Она исхудала до невозможности, он даже отсюда видит голубые вены, проступавшие на невероятно тонких запястьях. Мешки под глазами почти черные. Спутанные волосы собраны в неаккуратную косу. Нарэ была одета в один из нелепых балахонов, похожих на те, которые носила Эльван. Гедиз прислушивается к своим ощущениям. Он ожидал чего угодно. Злость, ненависть, обида, сочувствие. Но внутри него ничего не всколыхнулось. Холодное безразличие. Гедиз удивляется самому себе. В магазин заходит еще одна знакомая фигура. Санджар выглядел хуже, чем когда Гедиз видел его в последний раз. Волосы и щетина отросли, делая его вид неаккуратным и всклокоченным. Излюбленная клетчатая рубашка поверх белой футболки, не скрывающей заметно увеличившегося живота, смехотворные лосины, обтягивающие несуразно длинные и тонкие ноги, черные ботинки. Гедиз еле сдерживает смешок, вызванный нелепым видом бывшего друга. Гедиз ожидал, что с ними будет Мелек, ведь Нарэ наверняка пришла покупать вещи ей. Но девочки нигде не было видно. Гедиз с любопытством наблюдает за тем, как Санджар резким шагом подходит к Нарэ. Она поднимает на него взгляд и тут же съеживается. Как пичужка, парализованная страхом перед орлом. Санджар что-то быстро и яростно говорит ей. Нарэ с исказившимся от злобы лицом что-то ему отвечает. В глазах обоих горит гнев.       «Подумать только, а ведь пару лет назад ты считал эту женщину недостижимой мечтой, господин Гедиз. Как хорошо, что жизнь вовремя отрезвила меня», — думает Гедиз, продолжая наблюдать за семейной «идиллией».       Возможно, он смотрел слишком долго и пристально, но в какой-то момент Нарэ отводит взгляд от мужа и натыкается на Гедиза. Он даже с этого расстояния видит шок и удивление, вспыхнувшие в её глазах. Санджар следит за взглядом жены. Гедиз все же позволяет себе похихикать от нелепого выражения лица бывшего друга. Санджар нацепляет на лицо фальшивую улыбку, грубо берет Нарэ за руку и ведет к Гедизу. Гедиз закатывает глаза, готовясь к спектаклю. — Какими судьбами, господин Гедиз? — нарочито дружелюбно тянет Санджар, подойдя к нему, — Я-то думал, что ты забыл дорогу сюда. — Разве можно забыть о доме, где я родился и вырос, господин Санджар? — притворно удивляется Гедиз, приподнимая брови, — И да, приветствую тебя, Санджар. Нарэ. — Кивает он девушке.       В этот момент из-за рядов с вешалками появляется Сахра. Она удивленно смотрит на Санджара и Нарэ, но тут же берет себя в руки. Сжимая в руках два замечательных платья для младенцев, она подходит к мужу и окидывает оценивающим взглядом пару напротив. Гедиз почти самодовольно думает о том, насколько же они отличаются друг от друга. Он смотрит на Нарэ и чувствует жалость. Не сочувствие, не сожаление, а именно жалость. Потому что сочувствие и сожаление нужно было заслужить. А жалость была менее благородным чувством. Гедиз смотрел на мешки под заплаканными глазами, выпирающие скулы, исхудавшие руки и абсолютное несчастье, отраженное в её взгляде, и понимал, что жалеет её как птичку, попавшую в силки или щенка, выброшенного на улицу. Не было больше того трепета, что она когда-то вызывала в нём. Всё, что она имела сейчас, она выбрала сама. Выбрала, выкинув Гедиза как ненужный мусор, перед этим хорошенько потанцевав на костях его гордости и любви. Гедиз переводит взгляд на жену. Яркая, сильная, притягивающая. С пылающим в янтарных глазах огнём. Невероятно прекрасная. Гедиз чувствует, как улыбка расползается по лицу. Он находит её свободную руку своей и сжимает. Сахра переводит взгляд на него и улыбается в ответ.       Гедиз поворачивается к Санджару и Нарэ. Те стоят рядом, но на самом деле они очень далеко друг от друга. Они не были возлюбленными. Они не были семьей. Они даже родителями общей дочери могли называться с трудом. Просто два человека по своей глупости решившие создать семью. Гедиз снова чувствует эту жалость. Уже к ним обоим. Потерянные, заблудшие души, которые скорее всего до самого конца будут отравлять друг друга своими пороками. Совсем недавно они даже его чуть не утащили в своё болото сбитых моральных компасов и грехов. Лишь Сахра и её просьба смогли удержать его от падения в пропасть. Гедизу не хочется находиться рядом с ними больше ни минуты. Всё, что нужно было, он уже увидел. Он сделал правильный выбор. Эти двое — нет. — Мы были бы рады поболтать, но у нас дела. Прошу простить нас, — говорит Гедиз и тянет Сахру за собой мимо этих двоих. — Надеюсь, ваша чудесная легенда цветет и пахнет, — со сладенькой улыбкой выдает Сахра, одаривая насмешливым взглядом ошарашенных Нарэ и Санджара.       Гедиз хохочет от слов жены. — Ты же знаешь, как я люблю твой острый язычок, да, госпожа Сахра? — спрашивает он, расплачиваясь за платья. — Конечно, знаю, — самодовольно отвечает девушка, вскидывая подбородок.       Из торгового центра они выходят, все еще улыбаясь. Гедиз забрасывает пакеты на заднее сиденье. По дороге до дома дяди Сахра просит его свернуть в другую сторону. — Зачем, любимая? — спрашивает Гедиз, глядя на почему-то нервничающую жену. — Гедиз, прошу, поедем на наше место. Нам нужно поговорить, — только и отвечает Сахра.       Гедиз хмурится, но послушно поворачивает в сторону дома у озера. Место, которое так много значило для него. Здесь он находил успокоение, когда на сердце скребли кошки. Здесь он пытался помочь Нарэ найти в себе силы противостоять тирании Санджара и самой стать хозяйкой своей судьбы. Здесь он кричал озеру о боли от предательства друга и любимой. И здесь он впервые встретил главную женщину своей жизни. Они подъезжают к озеру. Сахра тут же выходит из машины. Гедиз выходит вслед за ней. Его беспокоит её состояние. Он видит нервный румянец, расползающийся по её белой коже. Сахра заламывала руки и потирала шею, будто что-то терзало её изнутри. Гедиз не мог это стерпеть. Он подходит к ней, берет её за руку и притягивает в свои объятья. Одной рукой он ласково поглаживал её напряженную спину, другой — мягко проводил по её волосам, оставляя на её лбу и щеках невесомые успокаивающие поцелуи. Спустя несколько минут Сахра перестает дрожать как осиновый лист. Гедиз чуть ослабляет хватку. Сахра немного отстраняется, заглядывая в его глаза. — Гедиз, ты ведь заметил, что мы купила два платья, да? — спрашивает она. — Да, — недоумевающе отвечает Гедиз. — Как ты думаешь, почему?       Сначала Гедизу хочется дать очевидный ответ вроде: «Ну, чтобы моя драгоценная невестка могла выбрать то платье для ребёнка, которое понравится ей больше». Но взгляд Сахры заставляет его задуматься. Внезапно в голове мужчины вспыхивают воспоминания. Повышенная чувствительность Сахры в последние недели, жалобы на слабость во всем теле, тошнота. А еще таинственные улыбки, которые она бросала на играющих детей или детские вещи. В голове все встает на свои места. Но Гедиз не верит в это. Не верит в то, что всё это счастье досталось ему. Он опускает руку, лежащую на спине жены ниже, пока ладонь не накрывает её живот. — Ты… — Гедиз запинается, не в силах вымолвить заветные слова. Слезы подступают к глазам. — Ты? — Я беременна, любимый, — с улыбкой отвечает Сахра, позволяя слезам счастья скатиться по её щекам.       Гедиз улыбается, не обращая внимания на капающие из его глаз слезы. Он аккуратно берет лицо жены в свои ладони и оставляет на её губах долгий, нежный поцелуй. Впервые у него не хватает слов, чтобы выразить тот ураган чувств, что пробудили в нём слова возлюбленной. Поэтому он пытается ответить на слова жены прикосновениями. Он прижимается своим лбом к её лбу. Одна рука так и остается на её животе, осторожно поглаживая его, другой он продолжает прикасаться к её лицу, медленно проводя большим пальцем по щеке любимой. Сахра улыбается, понимая, что сейчас Гедиз может выразить свои чувства только так. Поэтому она сама тянется за новым поцелуем. В этот поцелуй она старается вложить все свои чувства, всю любовь и благодарность, которые она испытывала к этому невозможному мужчине.       Гедиз вновь обнимает жену, бережно прижимая к себе. Сахра теряется в его объятьях, уткнувшись носом в его шею и вдыхая её запах. Гедиз зарывается носом в её светлую макушку и глубоко вдыхает.       Гедиз Ишиклы ненавидел чертову легенду о дочери посла и сыне дровосека. Но в этот момент он был безумно благодарен ей. Ведь именно эта легенда позволила ему найти любовь всей его жизни.       Спокойная гладь озера стала свидетелем любви, что царила между двумя людьми. Теплый ветер обнимал их, играя с их волосами и вызывая улыбки на их лицах. Гедиз держал в своих руках самую невероятную женщину на свете. Кажется, Гедиз, наконец, узнал, что такое счастье.